То, что невесту, условно говоря, с разбегу не потащили под венец, а сочли необходимым для начала посвятить в обстоятельства случившейся некрасивой задержки, вызвало новый прилив симпатии к гостям.
И знаете что, донести эту информацию собирались в первую очередь именно до меня. Потому что дальше произошли события, заставившие мачеху основательно занервничать.
Та, было, совсем уже приготовилась внимательно послушать речь почтенного ридгона, и тут…
– Прошу прощения, уважаемая Ниниэль, но мы бы хотели побеседовать с Тиннариэль в кабинете Хунгора. Это возможно?
Судя по тому, как Мелькор уверенно поднялся из-за стола, возражений он даже не ждал. Их, собственно, и не последовало. Мачеха, растерянно рассыпаясь в уверениях, что никаких препятствий к исполнению воли и пожеланий любезных гостей конечно же нет, едва сама не бросилась сопровождать нас в означенное помещение. Но вовремя вспомнила, что она аристократка и подала знак служанке.
Впрочем, в провожатых нужды не было – старший ридгон, судя по всему, прекрасно помнил, где находится библиотека его друга, хоть и не был в этом замке уже довольно давно. Оставив Нини изнывать от недоумения и любопытства, терзаясь догадками, почему её в таком важном вопросе столь откровенно обошли вниманием, Мелькор вышел первым, за ним я, а заключительным звеном встал Ронан.
Я, честно сказать, удивилась подобному повороту не меньше маменьки. Пока шли по коридорам и поднимались по лестнице, представилось, вдруг, как она там сейчас крестится левой пяткой, воздавая хвалу богам, что так вовремя согласилась хотя бы снять замок с дверей, а то бы совсем неловко вышло.
Отец Ронана медленно вошёл в библиотеку и замер возле стола, легонько коснулся пальцами спинки кресла. Вдохнул запах книг и прикрыл глаза – он как будто здоровался сейчас со своим старинным другом. Мы с младшим его не торопили. Напротив, хотелось дать ему это время для светлых воспоминаний и просто наблюдать, как спокойно опускаются могучие плечи мужчины, расслабляется лицо, и с каждым вздохом всё ровнее поднимается грудь.
– Надеюсь, вас не слишком огорчило то, что я решил вести этот разговор без участия Ниниэль? – поворачиваясь и обращаясь ко мне, наконец, заговорил он.
Очевидно, на моём лице так явственно нарисовались облегчение и благодарность, что собеседники просто не могли их не заметить.
– Так я и думал. – кивнул головой старший, – Ещё за столом мне показалось, что вы с женой Хунгора слишком разные, чтобы легко находить общий язык. Тем более, что её присутствие и не обязательно. Вы – дочь своего отца и его гордость. Если кто-то из людей и вызывал у него самое безграничное восхищение, так это его Тиннариэль. В вас он видел своё продолжение, и я верю, что он не ошибся. Из писем друга я знаю, что Хунгор очень много времени посвящал вашему образованию. А посему, смею предположить, что вам уже известно многое. Например то, что, следуя закону, со смерти родителей и наступления совершеннолетия, решения о своей судьбе принимаете вы. По крайней мере в части составленного много лет назад договора.
– Как, всё-таки, хорошо, что я (спасибо талисману) нашла этот свод законов и потрудилась его изучить. – похвалила себя, кивком соглашаясь с Мелькором.
– И имеете право нам отказать… – глядя мне прямо в глаза, заявил он.
Как обухом по голове, честное слово! Вообще-то, это я должна была сказать.
– Потому, что для того накопился ряд серьёзных оснований.
– У-х-ху-у! – изо всех сил стараясь удержать нейтральное выражение лица, я пыталась собрать мысли в кучу, – Да, накопился. Да, хочу… Хотела… не знаю! Где у этого мира кнопка? Поставьте, пожалуйста, кто-нибудь, на паузу!
Беседа пошла совершенно не в том русле, в каком предполагалось. Вот прям совсем. Точнее, в том, но не с того края… А-а-ай, ну вы, уверена, поняли, что я имела ввиду.
– Ронан болен, и это не имеет смысла отрицать. Одного данного обстоятельства достаточно, чтобы требовать разрыва помолвки. Что вы ответите? – голос Мелькора звучал ровно и бесстрастно, но глаза… они просто застыли, остекленели. Как будто от моих слов сейчас зависело всё – обрушится небо над его головой, или нет.
Рука сама легла на талисман, и, вдруг, наступило спокойствие.
– Я отвечу, что для начала хочу выслушать ответы на свои вопросы. И думаю, вы знаете, о чём пойдёт речь.
– Благодарю вас. – зрачки ридгона оттаяли, наверное, от того в глазах отца блеснула влага, – Я не ошибся в дочери Хунгора – самого мудрого, сердечного и справедливого человека, которого знал в своей жизни.
– Отец. За свои поступки я буду держать ответ сам. – неожиданно, но очень решительно в наш диалог вступил Ронан.
До этого момента жених в разговоре не участвовал – таков, очевидно, порядок процедур. Он тоже, вроде как, переживал, однако, всё равно, лично у меня складывалось впечатление, что папа желает этой свадьбы несколько сильнее сына. Ну что ж, посмотрим, может я ошибалась? Но в целом, нежелание сваливать свою вину и ответственность за «расхлёбывание» последствий неверных поступков на кого-то другого – черта похвальная.
– Поговорите, дети. – верно поняв посыл наследника, старший ридгон направился к двери, – А я прослежу, чтобы вам не помешали.
Ну вот, ещё одна внезапность. А что, так можно? Как-то не думала, что прямо сразу останусь с этим парнем наедине. С Мелькором было самую малость спокойнее – кажется, его характер я уже немного поняла и разобралась, как строить общение. А вот сын себя ещё совсем мало проявил. Ну ладно, чего причитать – выбора всё равно нет, папа уже за дверью – не бежать же следом с воплями протеста. Да и шерл «молчит», чего тогда я распереживалась?
– Ридганда Тиннариэль, прошу, присаживайтесь, беседа вряд ли получится короткой – слишком многое потребуется объяснить. – Ронан почувствовал моё напряжение и поспешил его ослабить.
– А действительно, чего мы стоим? – только сейчас обратив внимание на сей факт и чувствуя, что ногам уже действительно требуется отдых, я села в отцовское кресло и указала собеседнику на стул.
– Не знаю, с чего начать, поэтому прошу вас задавать вопросы и обещаю ответить на них открыто и честно. – с самым серьёзным лицом сообщил молодой человек.
– Я могу спрашивать прямо? – на всякий случай уточнила я.
– Буду признателен за прямоту, так мы сможем избежать неверных толкований.
– Ого, молодец. – мысленно одобрила смелость «подсудимого», – Тогда расскажите, почему вы тянули с визитом целый лишний год?
– Я не хотел вас неволить. – просто ответил он, и я, простите, от этого заявления буквально впала в ступор. Уши просто отказывались передавать трансляцию мозгу.
Не знаю, каким было выражение моего лица, но жених спешно взялся развивать – пояснять высказанную мысль, опасаясь, видимо, что я или готовлюсь хлопнуться в обморок, или сочла его идиотом.
– Дело в том, что я всегда считал подобного рода помолвки насилием. Неправильно это всё – решать судьбы детей даже не предполагая, кем они вырастут, не оставляя им права выбора. Вы меня понимаете?
– Да-а-а. – медленно выговорила я, надеясь, что всё верно расслышала и он действительно это говорит.
– Так вот. – чуть приободрился собеседник, – На этой почве у нас с отцом возникло разногласие. Спор. А если быть совсем правдивым – ссора. Вы не подумайте, я не хотел жениться не именно на вас – не в том дело. Просто не желал, чтобы всё решалось таким варвар…, простите, способом.
– Варварским. – договорила за него я, а про себя подумала, – Парень, если ты вот это всё сейчас серьёзно, так мы с тобой быстро общий язык найдём.
– Да.
Так, всё это жуть, как благородно, радостно слышать, полностью солидарна, всячески поддерживаю… кроме одного, так сказать, наболевшего:
– Ну тогда объясните мне, по какой причине вы просто не приехали вовремя и не решили вопрос законно?
– После ссоры я уехал из дома и несколько лет провёл в военном легионе на границе с Мархаратом. – снова погрустнев, ответил он.
– И не думал о том, какая судьба после этого постигнет меня?
– Я надеялся, что отец разорвёт помолвку. – мрачнея ещё больше, признался он.
– А отец?
– А он надеялся, что я одумаюсь и вернусь.
– Отлично! Прекрасно! Просто прелесть! – едва сдерживаясь от того, чтобы не высказать своего «восторга» вслух, я поднялась из кресла и подошла к окну.
– Понимаю ваше негодование… – донеслось из-за спины.
– Нет, вы не понимаете, – накаляясь, заговорила я, – вы не понимаете, каково жить, зная, что тебя отправят в монастырь, считая и прощаясь с каждым уходящим днём свободы.
– Простите меня… – как-то странно прошипел Ронан, и я поняла, что с ним что-то неладно.
Обернувшись, увидела, как он, скорчившись на стуле, снова зеленеет на глазах.
– Вам плохо? – обеспокоенно шагнула к парню, – Что? Что надо сделать? Ну, говори!
Не добившись быстрого ответа, я пулей вылетела в коридор, призывая на помощь всех, до кого могла докричаться.
Глава 18
Шуму наделала – мама дорогая. Зато на выручку моментально набежала толпа народу. И те, кто действительно мог помочь, и просто команда зевак-болельщиков.
Ронана быстро переместили в выделенную ему комнату, куда тут же призвали врача, который прибыл в составе делегации для постоянного контроля за состоянием здоровья наследника. Наш старичок тоже предложил свою помощь и присоединился к консилиуму. Эльронд и Ульмо (так звали домашнего доктора ридгонов) уединились с больным и из-за закрытой двери только раздавались указания, чего им необходимо доставить.
– Довела парня до ручки?! – ругала себя, не зная, куда приткнуться и чем помочь.
Я действительно сильно испугалась и распереживалась. Это, поверьте, ужасно страшно, когда на твоих глазах человек начинает так внезапно и стремительно угасать. Особенно если не знаешь причин происходящего.
А тут ещё Ниниэль со своими расспросами, опасениями и обвинениями. У этой с перепугу вообще всё в одну кучу смешалось: и что он мне сказал, и что я с ним сотворила, и что теперь будет, если в её доме помрёт сын самого Мелькора.
Отмахнувшись от нозящей тётки фразой, вроде: «Подите в сад, без вас тошно», сама побежала искать старшего ридгона, чтобы что?.. Не знаю, извиниться, прояснить, что вообще происходит.
В спальне отца, куда его поселили, Мелькора не оказалось. К сыну тоже не пустили. И вообще никто не знал, куда он делся. Оставалось одно средство поиска – кулон. Я очень рассчитывала, что он сработает так же, как тогда в библиотеке. Надежда оправдалась – шерл снова отозвался и привёл меня назад в ту же библиотеку.
Ридгон сидел за столом, уперев лоб в ладони и погрузив пальцы в седые пряди волос. Когда я вошла, он даже не шевельнулся. Потоптавшись на месте, тихонько пошла к нему.
– Это я виновата? – сердце болезненно сжалось при виде отчаяния отца, – Это всё из-за меня?
– Нет, что ты, девочка. – он поднял на меня красные, полные муки глаза.
– Тогда что? – часто моргая, чтобы смахнуть застилавшую взгляд пелену, я села на стул и взяла его руку в свои.
Все наши разногласия вместе с этикетами разом отошли куда-то на задний план. Передо мной сейчас сидел просто несчастный человек, которому очень хотелось помочь – если не реально полезным действием, так хотя бы участием.
– Ты теперь точно откажешься от брака… – вместо ответа, почти шёпотом обречённо сказал Мелькор, – И будешь в своём праве.
– Он умирает? – вопрос страшно было произнести, но я должна знать правду.
– Не знаю, Тина. Он считает, что да, я надеялся, что всё образуется. Ронан привёз эту болезнь из своих странствий, и никто не может определить её причину. Сперва сын был совсем плох, но потом ему стало лучше, и я поверил, что мы сможем справиться с недугом. И послал вам письмо. Месяц спустя с того времени, когда он вернулся, мой мальчик смог встать на ноги, мы отправились в путь. Но в дороге ему снова стало хуже. Франга Ульмо понял, что не сумел излечить Ронана – все его усилия способны принести лишь временное облегчение. А потом болезнь снова возвращается. Так произошло и сегодня.
Ридгон обхватил второй ладонью мои, продолжавшие сжимать его руку и опустил на них голову.
– Не знаю, на что надеялся. Я должен был повернуть назад, но это означало бы снова обмануть твои ожидания. Мы так виноваты перед тобой…
Его слова были столь искренни, а беда горькой, и мужество… Не знаю, чего стоило этому мужчине рассказать эту правду, виниться перед девчонкой и принимать её участие. Мне кажется, что он сейчас видел во мне Хунгора, крупицу своего друга, которому всегда можно было довериться. И которого он подвёл…
Да, всё получилось глупо и некрасиво. Но мотивацию и одного, и другого можно было понять. Как бы там ни было, я… Да я уже простила им обоим всё на свете, честное слово.
Оставалось несколько насущных вопросов. В первую очередь, я так и не понимала, почему Мелькор продолжает отчаянно желать этой свадьбы. Ведь очевидно, что внуков, в свете сложившихся обстоятельств, он вряд ли получит. Обязательство перед моим отцом и мной самой он уже почти исполнил – всё легко разрешить расторжением договора. Зачем ему я – посторонняя девчонка, без шансов принести законных наследников?
Этот вопрос всё-таки был озвучен, и на лице Мелькора обозначилась слабая тень улыбки.
– Как будто сам Хунгор сидит передо мной. – заговорил он. Тина – ты повторение своего отца. Такая же проницательная, прямая, честная и искренняя. Именно поэтому я хочу, чтобы хозяйкой моего острова стала ты.
– Но ваши родственники?
– Мне всё равно, что подумают мои родственники. Как ни горько это говорить, но следует смотреть правде в глаза. Положение Ронана неопределённое, да и я не вечен. Если законно не передам Хальдад в твои руки, «наследники» раздерут его на части. А это мой дом.
– Так оставьте кому-то одному из них. – не унималась я в своих логических рассуждениях.
– Нет! – категорично отрезал ридгон, – Среди них нет того, кому я смог бы доверить наше родовое гнездо. А ты, уверен, сможешь сохранить и сделать его ещё сильнее и краше. Тина, ты – моя последняя надежда потому, что вместе с лучшими чертами характера Хунгора, ты унаследовала его ум. – он немного помолчал и добавил, – Но неволить тебя не смею.
Эх, знал бы ты, дорогой человек, как ошибаешься. Ничего-то я не унаследовала, всё, что имеется – с собой принесла. И в управлении замками – ни в зуб ногой. Даже попаданки мои, как на грех, ни одна в таких обстоятельствах не пожила. Но расстраивать дядьку дальше своими сомнениями не хотелось.
– Не знаю, что сказать прямо сейчас, но обещаю хорошо подумать прежде, чем дать вам ответ. – чтобы немного успокоить Мелькора и получить время на раздумье, честно призналась я, и переключилась на другую тему, – Давайте пока лучше думать о более важном и срочном – как помочь Ронану. Вы же не собираетесь принимать поражение и сдаваться на милость судьбы?
Пойду на этот брак, или нет – не знаю, но вот того, чтобы этот парень действительно загнулся, я точно не хотела.
– Не собираюсь. Но совершенно не представляю, что ещё можно предпринять. Мы перепробовали все известные средства.
– Та-а-ак, значит следует обратиться к началу. Давайте разбираться. Как, говорите, Ронан заработал свою болезнь?
– Он сам не понял, но случилось это в Проклятом лесу на границе с Мархаратом. Там они набрели на капище Хирга, многие склоняются к тому, что в недуге виновато проклятие этого чёрного места и его хозяина.
– М-м-м… – нахмурилась я, – А вы?
– Я не хочу в это верить.
– Вот и я полагаю, что стоит поискать более правдоподобную причину хвори.
– Из десяти человек выжило только двое. Второго родители тоже успели довезти до дома, мы поддерживаем связь, но они, тоже не нашли средства излечить сына.
– Плохо. – про себя рассуждала я, – Очень нехорошо. Мархарат… Мархарат… – и тут, как обычно – внезапно, снизошло озарение, – Мархарат! – в голос воскликнула я, – Ну конечно же…
– Что? – Мелькор непонимающе уставился на меня.
– Ну ведь граница, восток! Тьфу… ну она самая – иноземная территория! Так может и болезнь не «наша»?!
– Нам тоже приходила эта мысль, но ни один франга не сумел подобрать к ней ключ.
– Во-от, а у отца здесь точно есть книга по их медицине, я отлично помню, что она попадалась мне на глаза! Может ответ найдётся в ней?
– Тина, ты возвращаешь мне надежду. – лицо отца осветила уже немного более уверенная улыбка, а я, «слушая» тепло камня, без колебаний направилась к нужной полке.
Надо сказать, с талисманом за последнее время мы научились значительно легче понимать друг друга. Как будто подстроились, срослись энергией, что ли. Ну ладно, это так, отступление. Нужный том уже лежал в моих руках, и тут я столкнулась с новой трудностью.
Язык иноземцев я знала – буквы складывались в слова без проблем, беда в другом – я не понимала значения половины этих слов. Терминология «зарубежной» медицины, как, собственно, и местной, была мне не известна.
