ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 01.07.2023
Там тепло, там мой папа
Айгуль Клиновская
«Казахстан. Родина. Все равно родина, несмотря на то, что из своих сорока восьми лет Анна прожила там всего восемнадцать.Первое время после переезда на Урал сердце ныло, как обычно ноет некстати разболевшийся зуб. Скучала. По знойному воздуху, в котором плыл запах баурсаков, их жарили во дворе дома в огромных казанах. По разлитому за горизонт небу, по сопкам, по степи, вспыхивающей весной алыми бликами маков и тюльпанов».Путешествие в детство и юность. Каково это ? вернуться туда через тридцать лет?
Айгуль Клиновская
Там тепло, там мой папа
Посвящается тем, кто когда-то куда-то уехал насовсем.
Домой
Байкал, Алтай, Карелия… Цены на отдых в 2022 году взлетели до луны. Анна Владимировна перебирала варианты отпуска. По традиции хотелось взять его в середине июля, на свой день рождения. Самый эпицентр лета, когда хочется оказаться подальше от «Магнита», поставщиков, пересчетов и быстрых перекусов всухомятку в промежутках между магазинной гонкой. Две недели хотелось смаковать: просыпаться не затемно, варить кофе с щепоткой корицы, сидеть и смотреть с балкона, как поднимается солнце и просыпается город. И желательно не Каменск-Уральский.
В отпуске надо менять обстановку, иначе домашние дела сожрут всю его прелесть. Вот потому и смотрела Анна Владимировна направления, куда можно податься. Мест, красивых и неизведанных, в России полно. Но цены… Можно наведаться в Когалым к сестре, давно в гости звала, но этот вариант всегда под рукой.
– А давай посмотрим, сколько стоит перелет в Алматы, ? вдруг скомандовала Анна Владимировна дочке.
Лена защелкала клавишами ноутбука.
Казахстан. Родина. Все равно родина, несмотря на то, что из своих сорока восьми лет Анна Владимировна прожила там всего восемнадцать.
Первое время после переезда на Урал сердце ныло, как обычно ноет некстати разболевшийся зуб. Скучала. По знойному воздуху, в котором плыл запах баурсаков, их жарили во дворе дома в огромных казанах. По разлитому за горизонт небу, по сопкам, по степи, вспыхивающей весной алыми бликами маков и тюльпанов. Жизнь с ее хлопотами постепенно тоску гасила, подкидывала проблем, придавливала к суровой уральской земле, вдалбливала: «Здесь теперь твой дом, здесь». Казахстан вспоминался, все-таки это часть жизни, и во многом счастливая. Но уже не болело.
Она уехала оттуда сразу после своего восемнадцатилетия. Отгремел день рождения, и на следующее утро все та же шумная компания, что поднимала накануне тосты за здоровье и счастье, провожала ее на вокзале в новую жизнь. Погрустили, не без этого, но все воспринималось как-то не всерьез, словно и не насовсем уезжала. Поезд кряхтел, поскрипывал, пробираясь по степи. Аня смотрела в окно, не подозревая, что долго теперь не увидит и эту степь, и это небо. Тогда все уезжали, девяностые выдавливали людей с привычных мест. Тогда казалось, что так правильно, так нужно, поэтому Аня с мамой и сестрой оказались на Урале.
В Казахстане осталась подружка Гульмира, Гуля. «Гуль» в переводе с казахского означает «цветок». Почему-то девочки с цветочными именами сокращали их. А цветник знатный был, казахские имена поэтичны: Айгуль – лунный цветок, Алтынгуль – золотой, Назгуль – нежный, а Гульмира – цветок мира. Вот такие замечательные имена, но почему-то все их обладательницы стеснялись этой самой поэтичности и откликались лишь на куцее Гуля. И получался уже не цветник, а стриженый под одну гребенку газон.
Гульмира в девяностых переехала из угасающего Городка в Алматы, вышла замуж, родила двоих детей и развелась. «Ох, нелегкая это наука ? в браке жить. И никто же этому не научит. Так что меня только на шесть лет и хватило», – писала она в письмах.
Анна Владимировна к своим годам тоже не могла похвастаться личным счастьем. Ее брак также продлился недолго – надоели пьяные выходки мужа. Подрастала дочь, пугалась скандалов и перекошенного папашиного лица, поэтому Анна Владимировна выставила его за дверь. Зажили спокойно вдвоем, точнее, втроем, если считать кота. «Гуля, сестра моя кармическая, я тоже в браке только шесть лет продержалась. Ничего, прорвемся! Главное, дети у нас есть», – строчила в ответных письмах.
Случались, конечно, перерывы в их переписке, и довольно длительные, жизнь-то умеет отвлечь, но связь, кармическая ли, ментальная ли, как угодно назови, все равно присутствовала. Будто переплелись однажды две души и крепко держались теперь друг за друга.
«Сегодня гречку приготовила, хотя ем-то ее раз в полгода», – прилетало сообщение из Алматы. «Ты не поверишь, но я тоже сегодня с гречкой!» – рапортовал Каменск-Уральский. И таких мелких, но удивительных совпадений происходило много. «Сегодня плохо спала» – «И я тоже ворочалась полночи». «Представляешь, смеситель сломался, сижу, жду сантехника». – «А у меня вчера труба в ванной потекла, подставила чашку, тоже сантехника жду». «На концерт билеты взяла, 10-го пойду» – «Да ты что! А я 10-го в театр с коллегами».
– А в Казахстан-то не такие дорогие билеты, – Ленка отвлекла от воспоминаний.
– Значит, я еду в Алматы.
Гульмира обрадовалась:
– Конечно, какой разговор, приезжай! Я тоже тогда отпуск возьму на середину июля. Алматы тебе покажу, в Городок съездим. Ура!
Анна Владимировна в Алматы никогда не бывала, как-то не довелось. Родилась в Городке, там же школу окончила, оттуда и уехала. Так что, знаменитый город яблок, встречай гостью с Урала!
Начались приятные хлопоты. Гульмира, которая и детстве была милым очкариком, в последнее время жаловалась, что зрение еще больше стало подводить. Лена подсказала купить подружке массажер для глаз – необычный подарок, еще и полезный. Сыну ее – стильный блокнот и ручку Parker. Он как раз только закончил институт и устроился на работу, так что пригодится в офисе. Дочке, которая вышла замуж и уехала жить в другой город, шкатулку для девичьих украшений.
«Магнит» гудел. Все, от коллег до поставщиков, желали удачи и интересной поездки, потому что Анна Владимировна расплескала эту новость, радуясь и не таясь. Одна только товаровед Зоя задала вопрос, который неприятно кольнул:
– Не боишься ехать-то?
– Чего бояться?
– Ну-у-у, – протянула Зоя, складывая от души напомаженные губы в трубочку. – Нас же сейчас нигде не любят.
– Тебя, как отдельную персону, может, и не любят, а мне там рады, – парировала Анна Владимировна, вскипая, что ее такое чистое, такое блаженное ликование по поводу поездки пытаются омрачить.
– Да я-то что? Я ж предупредить. А так-то хорошей поездки тебе.
«Ах ты ж… – думала Анна Владимировна, глядя в спину удалявшейся Зои. – Хрен тебе, а не гостинцы из Казахстана».
Поганое сомнение все же в голове засело, как ни пыталась она его ликвидировать. Потому позвонила Гульмире и поинтересовалась со смехом, вроде как в шутку:
– Слушай, Гуль. А как вообще… Нормально, если я приеду?
– В смысле – нормально? Ты что, отменить хочешь? Не вздумай. Я уже программу составляю, куда пойдем и что делать будем!
– Да нет, дело в другом… – замялась Анна Владимировна. Потом плюнула и спросила как есть. Подруги же, к чему тут экивоки. – Никто меня не обидит?
После озадаченной паузы Гульмира спросила:
– А кто тебя должен обидеть? Ты это… Если повод придумываешь не ехать, прекращай давай.
– Ну вдруг кто-то скажет: «Зачем приехала? Вали к себе».
Гульмира завопила как в детстве:
– Насмотрелась фейков в интернете? Бросай это гиблое дело! Ничего не бойся. Куда бы ты ни собиралась, отправляйся с чистым сердцем. Вот и все. Так что в сторону сомнения, я тебя жду не дождусь! Да что там я, Казахстан ждет!
9 июля
В самолете место у окна не досталось, поэтому, приближаясь к Казахстану, она тянула шею к иллюминатору, пытаясь хоть что-то разглядеть. Молодой казах, заметив ее страдания, вынул наушник из уха и спросил:
– Посмотреть хотите? Давайте местами поменяемся.
– Ой, да что вы, – Анне тут же стало неловко. – Вы же, наверно, специально у окна взяли. Не надо, мне и так видно.
– В гости или домой?
От этого простого вопроса неожиданно перехватило горло.
– В гости. И домой… Родилась я здесь, – Анна сморгнула непрошенные слезы. «Подумает еще, что у меня с головой не в порядке. Если от одного вопроса реветь собираюсь, что будет, когда приземлюсь?»
– Давайте все-таки меняться. Как раз на снижение идем, все рассмотрите.
Парень отстегнул ремень безопасности и поднялся, отсекая возможные возражения. С нескладными извинениями Анна пересела, приникла к иллюминатору и тут же забыла о своем благодетеле – внизу простиралась степь. Степь! Плавными росчерками – потолще, потоньше, где-то совсем ниточками – ее пересекали речушки, кое-где синими кляксами темнели озера. Зримо очерченные квадраты полей, от темно-зеленых до светло-желтых, выглядели так, будто какой-то исполин застелил землю необъятным корпе. Анна обрадовалась, когда в уме всплыло именно это слово, так назывались мягкие, стеганые матрасики из ярких лоскутов ткани. У Гульмиры дома в углу комнаты высилась целая горка таких корпешек. Девчонки расстилали эту красоту на полу и даже умудрялись лежа делать уроки.
Когда самолет приземлился, парнишка, уступивший ей место, спросил:
– Вас встретят?
– Да, должны.
– Тогда желаю вам хорошо провести время. И добро пожаловать в Казахстан!
Спустившись с трапа, Анна застыла – вдалеке проступала гряда гор, белевших снежными шапками. Остальные пассажиры с пониманием обтекали ее с двух сторон, никто не зудел, что она загораживала проход. И воздух, другой воздух. На Урале он более свежий и прозрачный, в Казахстане – плотный и теплый. Так бывает, когда приезжаешь спустя много лет в старый дом, где жили бабушка с дедушкой. Их самих давно нет, как нет и давно минувшего детства, а дом встречает узнаваемым родным духом, который сразу возвращает на десятки лет назад.
Перед отлетом Анна интересовалась у сотового оператора насчет роуминга. Ввиду дороговизны услуги ей посоветовали сим-карту вынуть уже при посадке и приобрести местную, так что, сев в самолет, она осталась без связи. Еще дома выписала на бумажку номер Гульмиры. Та клялась, что встретит ее, но в случае форс-мажора велела просить у кого-то телефон и звонить ей.
Сжимая в одной руке бумажку, в другой – сумку, Анна шагала за пассажирами, надеясь, что поток вынесет куда надо. Забрав с ленты чемодан, покатила его к выходу. Двери разъехались, и она увидела Гульмиру, которая махала над головой тремя хризантемами.
Они не виделись тридцать лет. Целая жизнь, а словно и не было ее вдали друг от друга. Пусть погрузневшие, пусть с морщинками, а все те же. Ведь тот, с кем ты обгрызал половину буханки хлеба по пути из магазина и вместо постылых теорем обсуждал мальчишек, валяясь на корпешках, никогда для тебя не состарится. Такой вот парадокс. Потому что за всеми морщинами и сединами все равно проступает образ из детства, и ты ясно видишь его внутренним взором.
– Гуля, не реви, а то и я начну.
Подруга прикрывалась головастыми хризантемами с нежно-сиреневой серединкой и хлюпала носом. Спохватившись, вручила букет. Две болтушки, они и в детстве-то не могли наговориться, а тут после стольких лет, да еще и глаза в глаза, а не по телефону, начали трещать наперебой. Не умолкая, поймали такси и отправились домой. На водителя тут же обрушили историю, что гостья-то непростая – не была в Казахстане тридцать лет, уехав в восемнадцать. Тот произвел в уме расчеты и ахнул:
– Да я вам, девушки, больше сорока и не дал бы, что за страшные цифры называете?
– А мне у вас уже нравится! – Анна расцвела от комплимента.
Таксист, решив закрепить впечатление, устроил по дороге мини-экскурсию, поглядывая в зеркало заднего вида:
– А здесь у нас роща Баума. Знаете, кто это?
Анна покачала головой. Гульмира призналась:
– К своему стыду, нет.
– Эдуард Баум, ученый-лесовод, благодаря которому город Верный превратился в цветущий сад. Он привозил из России саженцы яблонь, груш и других плодовых. Их раздавали бесплатно, потому что каждого жителя Семиречья обязывали посадить не менее двадцати деревьев. Кстати, по его инициативе создали Верненскую школу садоводства. Угадайте, что сейчас на ее месте?
– Вы так интересно рассказываете, не томите же, – Гульмира не стала озвучивать версии, чтобы не попасть впросак.
– Центральный парк культуры и отдыха!
– О, ничего себе!
Анна глядела на мелькавший за окном город. По краю рощи Баума крался серебристый поезд. Мимо пролетали машины, одно здание сменяло другое. Она в Казахстане! До сих пор не верилось. В голове теснился ватный туман, потому что встать пришлось в пять часов утра, чтобы вовремя доехать до Екатеринбурга. По дороге машина двоюродного брата заглохла, заставив понервничать, но в итоге завелась. Поездка века точно не могла сорваться из-за капризного жигуленка.
Уже поднимаясь на второй этаж Гульмириного дома, Анна спросила:
– Это что за таксист такой? Я бы с ним по всему городу каталась да рассказы его слушала.
– Оценила, какой у нас сервис? – цокнула языком подруга, отпирая дверь. – Так, что за кофе ты привезла? Выпиваем по чашке и едем к Сереже.
Еще будучи в Каменске-Уральском, Анна сообщила, что привезет три пакета кофе в зернах. Кофемолки у подружки не было, поэтому, скрепя сердце, пришлось перемолоть его дома. Из-за этого половина аромата, к сожалению, улетучилась еще в багажном отсеке самолета, как считала Анна.
– Какой желаешь испробовать? «Рождественская история», «Баварский шоколад» или «Сальвадор»?
Гульмира, уже набравшая номер друга, ткнула в «Рождественскую историю».
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом