Алена Скрипкина "Секундомер смерти"

Холодов медленно шел по длинному мрачноватому коридору, обдумывая по пути внезапно возникшую мысль. Сквозь непроходимый набор противоречивых требований, просвечивал афоризм, много лет назад, сформулированный французами: ищите женщину!

Боря, правда, теперь уже Борис Моисеевич, а еще лучше БМВ, последнее ему нравилось больше всего, осторожно опустил в карман сотовый телефон и задумчиво уставился в окно, за которым маячили знакомые терракотовые стены и приветливо помигивали рубиновые звезды. Только что его предупредили, конечно, из лучших побуждений, но предупредили. Спасибо, что вовремя. Значит, им все-таки начали заниматься.

Наглость какая! БМВ был искренне возмущен. Как смеют какие-то шавки открывать пасть на него, действующего депутата Государственной Думы, председателя комитета, олигарха, главу фонда по освобождению военнопленных и т.д. и т.п.? Неужели они будут выяснять по поводу авизо и выкупов? Борису вдруг стало нехорошо, муторно и где-то даже страшновато. А ведь как хорошо все складывалось в последнее время! И вдруг, такой облом!

Ему удалось подняться практически на вершину и даже закрепиться там. Плевать на то, что вокруг пусто, холодно и неуютно. Зато сверху все очень хорошо видно. Все смотрят на тебя снизу вверх с превеликим уважением и почитанием. Борис снова посмотрел на маячившие за окном рубиновые звезды, только теперь уже с ненавистью. Казалось, они издевательски подмигивают, одновременно, вызывая непреодолимый страх.

Конечно, Вейсман понимал, что со сменой власти, сменится и окружение, но до последнего времени еще надеялся – им удастся договориться. Ведь все люди имеют свои слабости и недостатки. Поэтому Борис Моисеевич очень надеялся, что правильно вычислил слабости нового руководства. Однако, судя по последним событиям, не определил или, хуже того, где-то ошибся. Его, Бориса мирные предложения были отвергнуты, причем, в самой категоричной форме, проявившейся, естественно, не на словах, а в достаточно эффективном действии – его взяли в разработку, что может быть хуже?

Развития событий в этом направлении он не мог и не хотел допускать. Последние годы Борис Моисеевич так уверенно держал руку на пульсе, что, кажется, уже разучился отступать. Однако, недавнее сообщение не мобильник заставило посмотреть на ситуацию с другой стороны. Только ослы упрямо идут вперед, за привязанной морковкой, не учитывая меняющихся обстоятельств. Он – не осел, а БМВ, поэтому он найдет выход.

Столько лет Борис старательно плел свою огромную паутину, в орбиту которой попали очень многие люди, включая и самых высокопоставленных. После этого оставалось только ждать, и он терпеливо ждал. Ждал своего часа. И вдруг, один из них вырвался, порвав паутину, да так сильно, что это даже стало угрозой самой жизни Бориса, ведь в образовавшуюся дыру могут выскользнуть и остальные. А этого он уже не мог ни допустить, ни простить.

Резко и раздражающе зазвонил телефон. БМВ снял трубку и несколько минут молча слушал, потом зло процедив сквозь зубы:

– Да, понял, спасибо, – бросил трубку и закурил.

То, что он услышал, мягко говоря, не порадовало, и буквально через несколько минут, посвященных тяжким думам, Борис пришел к однозначному выводу, что не стоит дальше искушать судьбу и вызвал машину. Он знал, что не убегает, а просто меняет место дислокации, причем, временно. Он отомстит, победит и вернется, причем, очень скоро и, непременно, победителем. В этом Борис был уверен на все сто процентов. Он всегда побеждал, и то, что происходит сейчас, всего лишь временное, тактическое отступление. Стратегический план он менять не станет, только слегка додумает детали потом, в безопасном удалении.

– Я сегодня улетаю в Лондон, э-э, на международный симпозиум, – за столько лет Борис так и не смог отучиться от этой противной, вяжущей присказки «э-э», которая привычно липла к зубам. – Отмените все встречи на ближайшую неделю, – бросил он на ходу секретарше, пробегая мимо.

– А как же… – изумленно начала та, но дверь за шефом уже захлопнулась.

Вейсман, нахохлившись, сидел в уголке салона и мрачно смотрел в окно. Еще с детства у него прочно закрепилась привычка втягивать голову в плечи. Поэтому, когда вырос, она естественно перешла в сутулость, которая никак не добавляла ему ни роста, ни красоты. Впрочем, все это было для БМВ лишним, женщины и так липли к нему. Но, будучи трезвомыслящим человеком, он понимал, что привлекает их не его довольно спорная красота, обозначенная посредственным ростом, маленькими, глубоко посаженными темными глазками и непропорционально большим лбом с высокими залысинами, а огромный счет в банке и почти неограниченные возможности.

В противоположном углу, точно также нахохлившись, сидел его помощник и секретарь – референт Юлиан. От шефа его заметно отличал не только возраст, но и красивая, ухоженная внешность. Было заметно, что секретарь уделяет ей намело времени и сил. За несколько лет, проведенных вместе, они стали практически единым целым. Секретарь мгновенно понимал своего шефа не просто с полуслова и движения бровей, а на каком-то необъяснимом подсознательном уровне.

Казалось, он мог читать мысли Бориса еще до того, как они окончательно оформлялись у того в голове. Он был тих, услужлив, незаметен, и… необходим. БМВ воспринимал его, как свое второе «я». Единственный человек, которого он возьмет с собой, будет именно Юлиан. Без него он уже не сможет работать. Семья, очередная пятая жена, это неважно, да и не нужно. Все это Боря может оставить здесь. Шестую жену можно найти, где угодно, хоть в Англии, хоть в Австралии, а вот такого, как Юлиан, найти будет сложно, а может быть и невозможно. Именно поэтому Вейсман возьмет с собой именно его, одного его. Остальные ему просто не нужны.

Через тонированные стекла лимузина быстро убегали назад вначале красивые дома, дорогие магазины с сияющими витринами на центральных улицах. На смену им пришли унылые типовые спальные районы, которые сменила кольцевая, можно сказать, вообще без пейзажа.

VIP – зал аэропорта «Домодедово» широко и радостно распахнул двери перед очередным высокопоставленным гостем, и совсем скоро также приветливо распахнулись двери «Боинга» и профессионально обаятельные улыбки стюардесс авиакомпании «Бритиш Эйр Уэйз». Пассажирам бизнес-класса все самое лучшее. Самолет мягко оторвался от взлетной полосы, быстро набирая высоту. Боря искоса посматривал вниз, как под крылом взлетающего авиалайнера проплывают, становясь все меньше и меньше, коттеджи с бассейнами, а внутри какой-то противный голос вдруг гнусаво прошептал: «А ведь ты сюда уже никогда не вернешься!» БМВ вздрогнул и сразу же заставил его заткнуться. Борис был уверен в себе и своих силах. Он знал, что обязательно вернется победителем.

– М-да, пока все идет, как надо, правда, не так быстро, как хотелось бы. Но это для здешних, земных жителей проблема – лишних десять – двадцать лет. Для меня-то они ничто, просто миг, незаметный в бесконечности. Только отчего-то в последнее время стало так тоскливо, что даже в сон потянуло. Закис я в бездействии. Интересно, что там делают мои бывшие стражи? Наверное, получили уже по первое число плюс выговор, обтекают теперь. Так им и надо, мне их совсем не жалко! Так, глазки протер, можно и осмотреться теперь немного по сторонам. Что там у нас вокруг происходит? Так- так- так, очень интересно и, кажется, даже поучительно.

Подперев голову рукой, Алла сидела на кухне, бездумно глядя в окно. В доме напротив уже вовсю зажглись веселые теплые огни. Люди, наверное, поужинали и смотрят телевизор или разговаривают, а она тут сидит одна и ждет, ждет… Ожидание уже давно стало для Аллы привычным состоянием.

Было уже совсем темно, но она не зажигала свет. Не хотелось. После посещения этой старой ведьмы, на душе было скверно. Конечно, Алла ни на минуту, даже ни на секунду ей не поверила. Но все-таки в словах ясновидящей было нечто такое, что затронуло потаенные мысли и пробудило сомнения, которые она уже почти похоронила. Теперь они снова вылезли на поверхность и начали споро и настойчиво точить ее, как древесный жучок точит дерево, снаружи незаметно, а внутри – труха.

В замке повернулся ключ. Забыв про свои мрачные мысли, Алла выскочила в коридор, звонко чмокнула в щеку вошедшего мужа и спросила:

– Антош, почему опять так поздно?

– Да так, дел много было, – обтекаемо ответил он, к досаде жены даже, не заметив ее нового цвета волос. Ошиблась Ленка.

Весь путь домой Антон обдумывал, как он скажет Алле о том, что придумали они с генералом Губановым. Надо отдать должное Дмитрию Агафоновичу, с самого начала он был против такой идеи, но выхода не было. Холодов так и не смог придумать ничего более подходящего, слишком страшной была правда, поэтому надеялся только на внезапное озарение или удачу. Мысль о том, что Алла может отказаться, даже не приходила ему в голову.

– Есть будешь? – вывел его из задумчивости голос жены.

– Нет… нет мы уже там поели, – махнул рукой Холодов.

Только сейчас Антон заметил новый прямо-таки огненный цвет ее волос. Хотя Алле он чрезвычайно шел, но сейчас был не только не нужен, но и очень мешал, придется ей возвращать свой естественный цвет.

Алла, слегка вздохнув, недовольно повела плечами и молча направилась на кухню, всем своим видом показывая, что она обижена. Антон сразу же пошел следом. Сейчас никак нельзя было доводить дело до обид и скандалов. Силуэт Аллы темным пятном выделялся на фоне окна. Она стояла, обхватив себя руками за плечи и выглядела такой маленькой и потерянной, что Антону стало ее жалко. Он подошел сзади, обнял жену за плечи, слегка поцеловал в шею и сказал:

– Новый цвет просто потрясающий… Но лучше вернуться к своему. Естественному.

Эти слова вернули Аллу на землю. Она резко обернулась, вырвавшись из его рук, и расстроено спросила:

– Тебе, правда, не понравилось?

– Нет, очень понравилось, тебе идет, вот только, несколько вызывающе, что ли… Слишком уж ты яркая и красивая стала, – Антон замялся, но так и не смог перейти к делу, хотя момент был вполне подходящий. Чтобы занять возникшую было паузу, он предложил: – Давай чайку попьем, только не зажигай свет, – Холодов решился рассказать все и в полумраке сделать это было значительно проще. Ему не хотелось видеть на ее лице ужаса или отвращения к себе, поэтому, в темноте, когда все кошки серы, проще.

Глава 8

Алла смотрела на мигающий в темноте красным огоньком кончик сигареты Антона и молчала. Она понимала, он что-то хочет ей сказать. Догадываясь из опыта, что это что-то, наверняка, касается его работы. Значит, опять хочет попросить ее о чем-то. Но обычно Антон действует более напористо, а сейчас как-то необычно мнется. Что же это такое? Вдруг в Аллином мозгу возникла страшная догадка: для добычи информации он хочет ее под кого-нибудь подложить!

Странно, но она совсем не удивилась, скорее, возмутилась. Но точно не удивилась. От него вполне можно ожидать всего, чего угодно, если только это поможет карьере, его любимой карьере. И тут в ее голове всплыли слова гадалки, которые Алла вначале легкомысленно приняла за мстительный бред вздорной тетки. Забыв обо всем окружающем, отгородившись от него невидимой, но непреодолимой стеной, она мучительно старалась восстановить весь текст. Но получалось плохо.

В памяти остались только отдельные, почти не связанные между собой слова: полный крах, влияние внешних сил, скоро, порядок жизни, большие потери, никогда не возродится. Состояние раздражения, с которым Алла слушала предсказательницу, плохо сказывалось на возможности запоминания. Снова и снова получались какие-то разрозненные мысли, которые никак не удавалось толком связать между собой.

Она опять вспомнила слова гадалки про испытание любви и изменение отношения к близкому человеку… Интересно, за что одни люди любят других? Нет, они скорее любят не за, а вопреки! Вопреки всему. Вот ведь прекрасно знает, что собой представляет ее муженек, но продолжает любить. Наверное, она мазохистка. Просто законченная мазохистка. Так ей и надо! Придя к такому неутешительному выводу, Алла решила полностью сосредоточиться на чае.

Из милой и уютной, тишина постепенно становилась давящей и неприятной. Антон никак не мог понять, почему жена вдруг замкнулась и так упорно молчит. Обычно она выясняет, как у него прошел день, рассказывает, что нового у нее, про свои любимые курсы иностранных языков, какие-то смешные случаи и истории.

Кстати, на курсы-то как раз он ее отправил, так, на всякий случай, пусть подучится, вдруг пригодится, но неожиданно для себя, Алла втянулась. У нее оказался просто талант к языкам. Уже практически свободно говорит на английском и испанском… Так почему все-таки Алла так упорно молчит? Неужели что-то почувствовала? Да, в чем, в чем, а в интуиции ей точно не откажешь. Он уже много раз убеждался в этом.

Уже давно женская интуиция была предметом исследований многих психологов. Но больше всех о ней размышляли писатели. От самых авторитетных классиков до однодневных авторов дешевых романов. То, что эта загадочная субстанция реально существовала ни у кого не вызывало сомнений. То, что она обладала удивительной точностью, тоже было установлено. Весь вопрос заключался в природе интуиции, а здесь от разгадки оказались далеки как гении, так и ремесленники. Просто она была одной из многочисленных женских загадок или тайн, это уж кому как больше нравится.

– Алла, у меня к тебе дело, – наконец, выдавил из себя Антон.

– Правда? – деланно изумилась Алла. Ее голос звучал подчеркнуто резко и неприятно. – Никогда бы не подумала! Ну и в чем оно заключается?

– Это… это очень важное дело… Можно сказать, даже, государственно-важное, – он опять замолчал и скомкал предложение, ожидая встречного вопроса, как помощи, но его не последовало. В кухне снова повисла гнетущая тишина непонимания и неприятия.

Резким движением Антон затушил сигарету и заговорил быстро и сбивчиво:

– Алла, это не просто важное, это очень опасное дело. Просто… просто я не смог придумать ничего более подходящего. Ты знаешь, в последнее время происходит много терактов, совершенных смертницами… – он снова замолчал, не зная, как перейти к главному. – Чеченцы, ну, боевики, к ним просто невозможно приблизиться. Вот только вчера погиб очередной сотрудник – нелегал. Внедриться туда очень сложно, понимаешь?

Алла все еще не понимала, или просто не хотела понять всей глубины циничного коварства, которым на самом деле владел ее муж, человек, за которого она вышла не только по собственной воле, но и по любви. Она уже о многом догадалась, но все еще упорно не хотела верить, что это он, именно он будет предлагать такое. Алла не хотела терять даже совсем маленькой, практически иллюзорной надежды, которая всегда умирает последней. Надежды на его любовь. Внутренние нити предательски рвались одна за другой. Ее душа внезапно превратилась в тяжелый холодный камень тревожного ожидания. Поэтому Алла только отрицательно покачала головой. Антон тяжело вздохнул и продолжал гнуть свое:

– Боевики сейчас активно набирают в шахидки женщин – славянок, потому что их намного сложнее вычислить, ведь они, ничем не выделяются. Это единственный путь внедриться туда, – Холодов судорожно схватил очередную сигарету и нервно закурил. Вот он и сказал все, ну или почти все, что хотел. Теперь оставалось совсем чуть-чуть, но самое главное и неприятное. Антон закашлялся и внезапно осипшим голосом произнес: – Ты можешь стать одной из этих женщин… Я научу тебя, как действовать. Естественно, никакой шахидкой ты не станешь, только проникнешь туда и поможешь нам…

Внезапно Антон услышал, как Алла резко, с шумом вдохнула воздух, а дальше наступила тишина, гробовая тишина.

Ночью Антон неожиданно проснулся от легкого ветерка. Он открыл глаза. Аллы рядом не было. Ветерок снова прошелестел по комнате. Теперь стало ясно, что его источник – открытое окно. Силуэт Аллы четко вырисовывался на его чуть светлеющем фоне. Она сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и, задрав голову, смотрела в небо. Картинка могла быть вполне поэтической, если бы не восьмой этаж. Антон знал, что жена никогда не боялась высоты и могла совершенно спокойно мыть окна, выходя на подоконник. Она делала это так спокойно и уверенно, что он никогда за нее не боялся. А вот сегодня почему-то ему стало страшно. Не будучи уверен в спокойном психическом состоянии Аллы, Антон лежал, боясь пошевелиться, чтобы каким-нибудь неосторожным движением не напугать ее.

Словно почувствовав на себе его взгляд, Алла обернулась и каким-то чужим голосом произнесла:

– Между прочим, Холодов, ты убийца! – она называла его по фамилии только в исключительных случаях, когда была очень рассержена.

– Это почему же? – облегченно усмехнулся Антон в темноту. Диалог был сейчас нужнее всего.

– Я не знаю некоторых нюансов твоего прошлого, – без малейшего намека на издевку, сказала Алла. – Но одного человека ты убил. Это я знаю точно.

– Кого же? – вопрос остался без ответа, и он подумал даже, что жена его не расслышала или просто не захотела услышать.

Ее ответ прозвучал совсем неожиданно, когда Антон уже потерял всякую надежду хоть что-то услышать от нее:

– Меня. Сегодня ты убил меня и будешь за это наказан, – она слегка подняла руку, указывая куда-то вверх за окно и убежденно повторила: – Обязательно будешь!

– Но… – начал он, но Алла его сразу же перебила:

– Но, тем не менее, я согласна на твое глубоко свинское, подлое, мерзкое и предательское предложение, – наверное, сейчас она вывалила весь свой словарный запас на данную тему, – хотя вряд ли смогу объяснить, почему, – ее голос звучал странно спокойно, если не сказать – обреченно.

Алла легко повернулась, соскочила с подоконника и, как ни в чем ни бывало, направилась к постели, легла, отвернувшись к стене. Последнее, что успел сказать ей Антон было:

– Вернись завтра к своему естественному цвету волос, не будешь так в глаза бросаться. А все остальное я тебе расскажу позже. Ну и, само собой, совсем малюсенькая пластическая операция. Вернее, это даже не операция, а так, всего несколько уколов. Ты их даже не почувствуешь…

В ответ Алла усиленно засопела, давая понять, что крепко спит и не хочет больше ничего слушать.

Глава 9

МАДИНА

Мадина сидела на автобусной остановке. Она никуда не собиралась ехать, да и автобусы здесь не ходили уже много лет. Какие в почти разбомбленном городе могут быть автобусы? Они ходили только от центрального блокпоста города по всего нескольким междугородним направлениям, да и то не каждый день. Сегодняшний Грозный, этот совершенно не тот город, который она помнила из своего не такого уж дальнего детства. Красивый, солнечный, зеленый, но это было вчера… А сегодня Мадину окружали остовы разрушенных и брошенных домов с пустыми глазницами выбитых окон, от которых остались только стены, воронки от бомбежек на улицах и мрачные, заросшие люди в камуфляже с автоматами наперевес.

Мадина поежилась и постаралась плотнее прижаться к чудом уцелевшей стене, которая еще хранила тепло уходящего дня. Ей хотелось слиться с ней полностью, стать совсем незаметной, а может, и вообще, раствориться и исчезнуть с лица земли. Ничто больше ее здесь уже не держало.

Сколько Мадина себя помнила, она всегда мечтала выйти замуж. Мечтала о красивой свадьбе и белом платье. Поэтому, когда дома возник разговор о замужестве, Мадина сразу же согласилась. Для нее как-то само собой подразумевалось, что муж обязательно будет любить ее, так же, как и она его. Ничего другого и быть не могло, ведь она такая красивая. Невысокая, но хорошо сложенная, с большими темными, чуть раскосыми глазами, напоминающими глаза газели и густой гривой темных волнистых волос.

Когда родители привезли ее к мужу, крупному бизнесмену, то даже не удосужились предупредить, что дочь будет у него второй, то есть практически, незаконной женой. Для Мадины это стало страшным ударом, но постепенно она привыкла. Сказывалось строгое горское воспитание – подчинение, подчинение и еще раз подчинение. Ведь порядочная восточная женщина не должна даже поднимать глаз на чужого мужчину.

Еще раз Мадине не повезло, когда у нее родилась дочь. Дни и ночи она просила аллаха, чтобы был сын. Но бог, видимо, так и не услышал ее молитв. У первой, старшей жены было целых два сына, а у нее всего лишь дочь, которая еще больше закрепила за Мадиной статус младшей жены, низшего существа, бесправной прислуги всех окружающих.

Однажды ночью она проснулась от диких, душераздирающих криков, переходящих в завывания и плач. Так могут кричать только по покойнику. К несчастью, Мадина оказалась права. Буквально через пять минут она узнала, что мужа убили в какой-то криминальной перестрелке. Теперь старшая жена будет считаться его законной вдовой, о которой все родственники будут заботиться и помогать вырастить сыновей, а ей, Мадине, следует переехать с брату убитого мужа.

Так посоветовал поступить имам местной мечети. Брат убитого должен стать ее новым мужем и покровителем, а двухмесячная дочь останется в прежней семье, а растить и воспитывать ее будет законная вдова. Этого Мадина уже вынести не могла. Что же она, вещь какая-нибудь или переходящий вымпел? Но даже не это было главным и определяющим. Она не хотела, чтобы ее дочь воспитывала чужая женщина, которая потом также продаст ее в какую-нибудь состоятельную семью, в качестве второй, а, может быть, и третьей жены. В общем, Мадина отказалась. Новые родственники, не очень переживая по этому поводу, спокойно выставили ее на улицу прямо посреди ночи в одном платье.

Утро Мадина встретила, свернувшись комочком от холода, под окнами родного дома, куда ее тоже не впустили. Ведь отказавшись переехать к новому мужу, она опозорила свою семью и стала изгоем. Через несколько дней Мадину из жалости приютила одна одинокая дальняя родственница, которой нужна была помощь по хозяйству.

Почти каждый день она бегала к дому покойного мужа, чтобы хотя бы издали посмотреть на дочь. Если Мадину замечали бывшие родственники, то гнали ее оттуда, не только всячески оскорбляя, но и всем, что попадалось под руку. Наконец, она не выдержала. Хотя было очень стыдно, но Мадина собрала все золотые украшения, которые смогла найти в доме и втайне ото всех продала их на рынке. Вырученных денег хватило на автобусный билет до Краснодара и еще немного осталось. Спрятавшись невдалеке от дома, она ждала удобного момента, чтобы выкрасть дочь. И случай не замедлил представиться.

Вдова вынесла девочку на воздух и положила на расстеленное одеяло. Мадина замерла за забором. Вдруг к противоположной его стороне подошла соседка – известная во всем Грозном сплетница. Если она открывала рот и начинала говорить, то делала это без остановки не меньше двух часов.

Это был самый подходящий момент. Мадина осторожно, стараясь не шуметь, перелезла через забор, на четвереньках подползла к дочери, схватила ее прямо с одеяльцем и, перемахнув обратно, бросилась бежать изо всех сил. Одна мысль гнала ее прочь от дома – только бы успеть добежать до автобуса, а там, все будет позади. Ей не к кому было ехать в Россию, но она была готова работать, не покладая рук, столько сколько будет нужно, лишь бы дочь была рядом. Там, совсем близко, всего в нескольких часах езды, переставали действовать законы гор. Там она будет свободна и спокойна за будущее своей дочери. Там все будет хорошо. Поэтому Мадина с радостью устремилась на север в светлой надежде обрести свое счастье.

Но она успела только заскочить в автобус и занять свое место. Тронуться он так и не успел. Ее моментально вычислили и догнали. Разгневанные родственники за волосы вытащили Мадину на улицу, отняли дочь и, не стесняясь стоящих вокруг людей, избили. При этом никто и не подумал вмешиваться или помогать ей. Всем уже давно было на все наплевать. Людей волновала только собственная судьба и выживание.

Теперь она снова одна, никому не нужная сидела на заброшенной автобусной остановке, куда добралась, прячась от людских глаз, и думала над тяжелой проблемой – где раздобыть денег за украденное золото, чтобы вернуть их родственнице? Иначе о ее позоре узнают в городе, а ведь у Мадины есть еще младшие сестры, которым тоже скоро выходить замуж. Тогда могут возникнуть большие проблемы. Кто же возьмет в жены девушку из опозоренной семьи? Все чаще Мадина приходила к страшному для себя выводу – только смерть может скрыть ее позор, другого выхода она для себя не видела, да и не хотела видеть.

– У тебя что-то случилось? Какое-то несчастье? – неожиданно прозвучал над ухом мягкий и доброжелательный женский голос.

Мадина вздрогнула от неожиданности и обернулась. Около нее сидела приятная женщина средних лет и смотрела печальными все понимающими глазами.

– Меня зовут Эльза. Может, тебе помощь какая-нибудь нужна? – продолжала женщина.

– Нет, – всхлипнула Мадина. – Теперь мне уже никто не может помочь, – внезапно внутри прорвалась какая-то плотина, и она, захлебываясь слезами, вздрагивая и заикаясь от наплыва слов, стала рассказывать незнакомой, но казавшейся такой заинтересованной, слушательнице свою трагическую историю.

Женщина слушала, не перебивая, только иногда она вздыхала, слегка обнимала Мадину за плечи и успокаивающе похлопывала по руке, а Мадина все говорила и говорила не в силах остановиться. Наконец, с усилием выдавив из себя последнее слово, она замолчала. На заброшенной остановке повисла пауза, нарушаемая только гулом голосов, доносящихся с ближайшего базара, какими-то дальними одиночными выстрелами и тарахтеньем, проезжающим мимо по колдобинам машин. Наконец, Эльза снова заговорила:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69407476&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.