Диана Чайковская "Сказание о лесных"

И правда: почти скрылись из живого леса кони вместе с лисицей. Перестали звенеть ведьмины бусы, стих боевой клич Кёльберга. Ушли брат с сестрой, прихватив лисьего ребёнка, искать новых друзей и побеждать очередных врагов.

А грустно оно будет или весело – кто знает!

Часть 2.

Ярмарочное колесо

I. Лисья весна

1.

Огромные красные яблоки, мягкие персики, а напротив – целые горы тканей всевозможных расцветок. Глаза Тэми разбегались. Ей безумно хотелось сбросить плащ, перевоплотиться и схватить что-нибудь сладкое зубами, а после убежать на всех четырёх.

– Успеешь ещё налюбоваться, – Кёльберг схватил девушку за руку и потащил сквозь ряды. Благо, он был старше лисицы и прекрасно понимал, что им троим в случае чего не уйти от стражников.

– Помедленнее! – Тэми нахмурилась. Она даже не успевала ничего разглядеть, кроме пёстрых шатров и лотков, наполненных всякой всячиной.

С тех пор, как они покинули Ведьмин лес, прошёл уже целый месяц. Кёльберг устроился подмастерьем у сапожника, Марта – помощницей местного знахаря, а Тэми промышляла воровством у зажиточных крестьян и даже не думала менять ремесло. А что? И выгодно, и весело!

– Бросала бы ты это дело, – Кёльберг качал головой, но лисица его усиленно не слушала. Не то чтобы ей честным трудом зарабатывать не хотелось – просто кровь кипела и требовала сотворить что-нибудь эдакое, пакостно-любопытное.

В глазах лисицы заплясали огоньки. Ворону оставалось лишь тяжело вздохнуть.

2.

Цыганка кружилась в танце, звеня бубенцами. Из-под цветастых юбок выглядывали кружевные башмаки. Грех не заглядеться на такую! Только Тэми больше привлекал толстый кошель.

Судя по одеянию, то ли воин, то ли слуга знатного человека. Такой и за руку схватить может, только вряд ли заметит – уж слишком томно смотрит на плясунью.

Подкрасться тихо-тихо. Достать на ходу нож. И аккуратно срезать, чтобы деньги не посыпались и путник ничего не почувствовал.

– Ах ты! – человек, завидев Тэми, замер. Сердце лисицы ушло в пятки. Попалась! Да ещё посреди толпы!

3.

– Дрянное у тебя ремесло, – названный Ринаром допивал вторую кружку эля. – Попадись кто другой, сидела бы уже в холодной.

Путник не злился – сидел в трактире, пил и рассказывал дивную историю о том, что он якобы потомок древнего рода, только последний вымер, а его самого отец отправил восвояси за вольнодумство и желание жить не по указке. Вот уж истинный сказочник!

– А я перевёртыш, – усмехнулась Тэми. Интересно, поверит или нет? – Превращаюсь в лисицу и бегаю по улочкам на всех четырёх. Пугаю прохожих и краду, что плохо лежит.

– Так вот почему у нашей соседки куры пропадают! – засмеялся Ринар. – Она, бедная, уже столько пожертвований в церковь отнесла! А ведь могла бы на эти деньги второй курятник отстроить или доброго стража нанять!

Догорающий закат говорил, что надо возвращаться домой, иначе Марта будет волноваться. Ринар решил было её проводить, расплатившись с трактирщиком.

Лёгкость и весенний запах кружили голову.

…Первый поцелуй случился совершенно внезапно, как и желание бежать подальше, пока внутри не растворится рой бабочек.

4.

Марта погладила чёрногривого. Жаль было снова его напрягать, только дорога у них дальняя. Тэми долго хмурилась, даже колебалась, а стоит ли оно того.

– Можешь остаться, я не обижусь, – ведьма пересчитала накопленные монеты.

Ринар хорош собой. Статен. Галантен (на первый взгляд, по крайней мере). А ещё наверняка каждый вечер перецеловывает кучу девушек, даже не запоминая лиц. Скорее всего, он её даже не вспомнит.

– А вот я обижусь! – фыркнула лисица. – На себя.

…И тройка коней пустилась в галоп, меняя каменные стены и узкие улочки между домами на просторные поля и крестьянские деревеньки.

Если удалось сбежать – значит, не судьба вовсе, ибо последняя обязательно догонит.

II. Неугомонные

1.

– Тэмира! – Марта вылетела за порог, но лисицы уже и след простыл. – Твою ж!…

Лисица неслась, поддаваясь дивному зову. Миновать поле подсолнухов, подмигнуть затаившейся русалке (да, они не только в речках водятся), перепрыгнуть сквозь огромный овраг у опушки и оказаться на полпути к деревне. И – самое главное – прокрасться во двор мимо собак, схватить с верёвки подходящий сарафан и затаиться в чужом хлеву.

Вот тебе и девица-краса, локоны до пояса, вишнёвые губы, а формы такие, что едва ли не каждая от зависти в колодец рухнет.

И – р-раз! – скакнула к дому старосты, взрослого детины, во всём покорного матушке. Сверкнула пару раз глазами, похлопала ресницами – и растаял мужичонка, едва ли не в храм был готов тащить, но обошлось дело.

Опоила его Тэми, прихватила, что ярко сияло и вкусно пахло, а сама была такова. Обернулась снова четырёхлапой и исчезла за опушкой.

– Ох и неугомонная! – ругалась Марта, глядя на добычу. Опять люд из соседней деревни плохие новости принесёт, мол, завелась нечисть эдакая.

– Мелочи, – фырчала Тэми. – Видела бы ты его медовую рожу! «Ох сладкая моя, не соизволишь ли кваску отведать?» А у самого глазёнки-то блестят!

Ведьма поморщилась так, будто откусила добрую часть лимона. Да, пришедшая весна сильно ударила, и по лисице тоже. С первым теплом носилась Тэми по ближайшим посёлкам, дурила головы молодцам, а кого и вовсе норовила загрызть.

Молодчики поддавались чарам – а лисица хохотала и игралась коварней прежнего, заставляя собственноручно всё ценное из дома выносить и подавать с поклоном Лешему.

– Осторожнее будь! – вздыхала Марта в очередной раз.

А у Тэми в голове – наполненный цветочными запахами воздух, хохочущий, толкающий на подвиги во имя веселья!

2.

– Ну и где эта ваша нечисть? – Ринар скучающе осматривался по сторонам.

Сидели стражники на лесной опушке, откуда, судя по рассказам, и появлялась загадочная девица. Одни поговаривали, что у неё из-под юбки выглядывает чёртов хвост, другие приписывали рога и свиные уши.

– Тьфу, опять бредни, – в сердцах сплюнул стражник. – Напьются, вот и мерещится всякое!

Покараулили, обошли три деревни, да никого так и не заприметили, кроме вороньей стаи. Вилась вокруг, каркала так, что хотелось всех до одного перестрелять. Жаль, стрелы не казённые.