Здесь уже свой закон…
Джош стукнул в закрытый ставень и взошел на крыльцо.
Дверь оказалась незаперта.
– Эй, есть кто? – крикнул Джош в душную темноту.
– Чего надо? – откликнулся недовольный голос.
– Полечиться.
– Ну, заходи, стрелок.
Он переступил порог. Дверь на тугой пружине захлопнулась сама, и тьма сомкнулась, обступила его со всех сторон, разглядывая, ощупывая. Сделав несколько неуверенных шагов, Джош уткнулся лицом в пыльную ткань. Занавеска. Он, запутавшись в ней, закрутился на месте, кое-как выбрался из душного кокона, чихнул.
– Чего ты там возишься, стрелок? – весело спросил голос.
– Да где тут у вас вход? – зло откликнулся Джош.
– Так ведь завесь отыскал? За ней и вход.
Джош ощупью нашел край занавески, отдернул в сторону. Увидел маленькую комнатушку, темную, мрачную. Желтый слабый огонек трепыхался на фитиле масляного светильника, черные бесформенные тени колыхались на стенах. За столом, рядом со светильником сидел горбатый, страшно худой человек в грязных обносках и плел что-то, шевеля длинными тонкими руками, похожими на паучьи лапы.
– Чего ты в темноте сидишь? – спросил Джош.
– Глаза у меня больные, – сказал горбун и повернул изможденное лицо к стрелку. Огромные белесые глаза его слезились, красные опухшие веки мелко подрагивали. – Нельзя мне на свет.
– Это ты лекарь?
– Ну, какой из меня лекарь, сам погляди? – горько сказал горбун, продолжая плести нечто, похожее на циновку.
– Мне сказали, что здесь живет лекарь.
– Это они называют меня так. А что я могу? Роды принять, да пулю выковырнуть.
– И часто тебе приходится пули выковыривать?
– Бывает, – нехотя сказал горбун и надолго замолчал. Джош ждал, скрестив руки на груди. Наконец, лекарь отложил свое плетение, тяжело вздохнул, повернулся к стрелку и спросил:
– Ну чего тебе? Дружков твоих полечить? Стрелу из одного вытащить, а второму ногу поправить?
– Да, – Джош удивился осведомленности горбуна, но вида не показал: – Я заплачу.
– Золотом?
– Да.
– Зачем мне твое золото? – спросил горбун, пожимая плечами. – Ни к чему оно мне.
– Тем лучше, – Джош откинул полы плаща, положил ладони на рукояти револьверов. – Собирайся, мне нужна твоя помощь.
В темном углу за спиной горбуна что-то завозилось.
– Это моя жена и дети, – поспешно сказал пучеглазый лекарь, заметив как напрягся стрелок.
– Собирайся, – чуть тише повторил Джош, опуская руки.
– Ладно, – горбун встал, подошел к стрелку вплотную, вперился в лицо. Джош внутренне содрогнулся, разглядев вблизи опухшие кровоточащие веки без ресниц, слизь, сочащуюся из уголков глаз, красные кляксы на мутной роговице.
– Нельзя детям играть с оружием, – сказал горбун, нехорошо усмехнувшись, и опустил взгляд. Он обошел комнатку, то погружаясь во мрак, то выныривая под неяркий свет фитиля. Жуткого вида тень кралась за ним по стенам.
– Я готов, – сказал горбун, в очередной раз появляясь на свету. Глаза его были закрыты матерчатой повязкой. – Но тебе придется меня вести, – он протянул костлявую руку к стрелку, и Джош, поборов отвращение, взял неприятно сухую ладонь. Острые пальцы тотчас сжались, словно птичья лапа, впились ногтями в кожу, и стрелок невольно подумал, что уже никогда не сможет освободиться от вцепившейся намертво руки горбуна.
– Веди, – сказал лекарь. – Только смотри, не запутайся в занавеске.
В углу шевельнулась тень, и Джош увидел, как из мрака протянулась к столу невообразимо длинная бледная рука и удавила тонкими пальцами слабый трепыхающийся огонек. В комнате стало совершенно темно.
– Идем, – дрожащим голосом сказал Джош, чувствуя, как тьма заволакивает сознание…
Он пришел в себя только на улице, шагах в двадцати от дома с закрытыми ставнями, выкрашенными коричневой краской. В руку его вцепился лекарь с повязкой на глазах. Как они вышли из дома, как прошли эти двадцать шагов – Джош не помнил.
– Кто ты? – спросил Джош у горбуна. Тот улыбнулся, повернул голову на голос:
– Они говорят, что я лекарь. Что же, пусть будет так.
– Но кто ты на самом деле?
– Пленник. Как и ты, стрелок.
– Как и я?
– Да, да. Скоро. Нельзя было давать ребенку оружие. Но ты не отчаивайся. Даже во тьме не отчаивайся.
Джош поежился. Спросил, почему-то смущаясь:
– Ты… ты – человек?
– А ты?
– Я человек.
– Значит и я тоже.
Дальше они шли молча. Горбун, вывернув шею, подставил лицо дождю и блаженно улыбался.
Перед гостиницей пальцы лекаря вдруг вонзились в руку стрелка так сильно, что он невольно вскрикнул.
– Сегодня ночью они прийдут к вам за золотом, – прошептал горбун. – Жди.
Джош остановился, огляделся по сторонам.
– Зачем ты предупреждаешь меня?
– Ты ближе ко мне, чем они.
– Кто – «они»?
– А ты не знаешь?
– Хозяин постоялого двора тоже?
– Они все заодно. Они не терпят чужаков, тем более чужаков богатых. Сегодня ночью они придут.
Джош помолчал.
– Спасибо за предупреждение. Я чувствовал, что здесь нечисто. У меня будет чем их встретить, – сказал стрелок и тут же вспомнил, что свинец для пуль купить не удалось.
– Тебя зовут Джош? – спросил лекарь.
– Да.
– Я многое слышал о тебе. Это правда, что о тебе говорят?
– Иногда я сам задаю себе этот вопрос.
Горбун широко улыбнулся и сказал:
– Мы с тобой очень похожи, стрелок. Очень!.. А сейчас веди меня к своим друзьям.
Они взошли на крыльцо, проследовали через холл, по скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. В комнате было душно, несмотря на открытое настежь окно. Пол все еще спал. Смиф сидел возле окна и, морщась, стиснув зубы, ковырялся ножом в кровоточащей ране, пытаясь извлечь обломок стрелы. Увидев вошедших, он отвлекся на секунду, сказал Джошу:
– Вода вскипела, я снял, – и вернулся к самоистязанию.
– Если ты думаешь, что боль сделает тебя сильнее, – заметил горбун, – то ты ошибаешься.
– Кто это? – спросил Смиф у Джоша. – У него что, повязка прозрачная?
– Боль видится не глазами, – сказал горбун. – Повязка совершенно не мешает.
– Это лекарь, – сказал Джош. – Прекрати уродовать свою ногу, пусть ей займется специалист.
– Безглазый? – хмыкнул Смиф.
– Это ты безглазый, – неприязненно сказал горбун. – Ты даже не видишь, как твоя кровь пожирает тварей с грязного лезвия твоего ножа.
– Чего? – фыркнул Смиф.
– Хватит спорить! Ложись! – приказал Джош.
Недовольно ворча, Смиф на здоровой ноге допрыгал до своей кровати, рухнул на матрас. Охнув, вытянул ногу. Спросил с опаской:
– Будешь резать?
– Буду, – сказал лекарь и вытащил из кармана узкий ланцет. – Мне нужна горячая вода и спирт.
– Есть, – сказал Джош. Подхватив тяжелое ведро, исходящее паром, он поставил его рядом с горбуном. Вынул пузырек со спиртом, откупорил, осторожно понюхал.
– Вымой в горячей воде, а потом протри спитом, – сказал горбун, протягивая ланцет Джошу. Стрелок, не говоря ни слова, послушался, быстро выполнил все, что было велено.
– Хорошо, – лекарь сунул руки в нестерпимо горячую воду и долго тер ладони, отмывая грязь. Потом принял обеззараженный ланцет, присел на кровать рядом со Смифом, длинными пальцами осторожно коснулся краев раны. Сказал:
– Распори ткань.
Джош, ополоснув свой нож, разрезал Смифу штанину и вновь отступил за спину лекаря.
– Хорошо, – горбун, раздувая ноздри, словно принюхиваясь, склонился к ноге. Замер на несколько секунд, только пальцы бегали по оголенному, сочащемуся живой кровью мясу.
– Хорошо, – кивнул он и сделал один-единственный надрез. Смиф вздрогнул и стиснул зубы. А горбун взялся за обломок древка, чуть повернул, чуть наклонил, легко извлек из раны треугольный металлический наконечник и бросил его на пол.
– Все! Плесни сюда спирт.
Джош вылил на кровоточащую рану добрую треть пузырька. Смиф, вцепившись в матрас, скрипел зубами, но терпел, молчал.
– Есть чем завязать?
– Бинт.
– Давай.
Спустя минуту плотная аккуратная повязка красовалась на бедре Смифа.
– Лучше будет, если несколько дней ногу не тревожить, – сказал горбун. Он поднялся с кровати, подошел к спящему Полу, склонился над ним, поводил руками. Сказал:
– Этому помощь не нужна, он здоров, кости целы. Неделю еще похромает, но все будет в порядке.
– Симулянты, – пробормотал Джош.
– Не будите его, – сказал горбун. – Ему надо как следует выспаться… – он вдруг резко повернулся к двери, склонил голову набок, раздул ноздри, высунул язык, пробуя воздух на вкус. Сказал громко:
– Кто там? Ты, Кутид?
Возникла секундная заминка. Все смотрели на закрытую дверь.
– Я, – дверь открылась, в комнату заглянул хозяин. Джош нахмурился, подозрительно разглядывая старика. Как сумел он подойти абсолютно бесшумно? Давно ли стоит за дверью? Подслушивает?
«…сегодня ночью они придут к вам за золотом…»
И каким образом почуял его присутствие горбун? Услышал? Унюхал?
