Я спустился на кухню и уселся за стол, куда указала старушка, ближе к печи, в которой уже стоял казанок. В нем что-то булькало и вкусно пахло вареным мясом и травами.
– Откуда ты, мальчик? Как тебя зовут? – она взяла ухват и потянула на себя казан, у?шло прихватив его руками, одетыми в коряво сшитые варежки, вытянула на подставку около печи. Взяла поварешку и помешала варево. Бросила туда что-то, похожее на специи, опустила голову над супом, закрыла глаза и принюхалась.
– Ммм, вкуснятина, скоро будет готово. Так как звать тебя, малец?
– Я, мнг, кх… Леандр, сын… – я замялся и опустил глаза, задумавшись на мгновение, стоит ли рассказывать незнакомой женщине, чей я сын, не вернет ли она меня обратно к отцу-деспоту? Да какая ей разница, кто я? Пригрела, сейчас приду в себя и вернусь домой. Я же не буду ночевать в этом сарае.
– Знаю я, чей ты сын, сразу поняла, как увидела. Сходи-ка в лес, принеси воды, там, где ты вышел из портала, есть ручей, ведра в сенях, за дверью тулуп, тебе впору будет, ступай. Да внучку мою позови, пусть есть идет.
– Я? За водой? Да я… принц! Я не пойду никуда. – Я скрестил руки на груди и надменно на нее уставился.
– Не пойдешь, значит? – она обернулась, прищурилась, и по спине прошел холод.
– Не-а. – Настырно, раздувая ноздри, я выпятил челюсть.
– А если я превращу тебя прямо сейчас с жабу и суп из тебя сварю? – она свела брови и сделала резкий выпад в мою сторону, указав на меня деревянной длинной ложкой, которой помешивала варево. – Все равно никуда не пойдешь? – она сверкнула старческими глазами и облизнула губы.
Я подхватился и рванул к двери.
– А вас как зовут, бабушка? – я вдруг опомнился, что не пристало сыну короля вести себя как парню некультурному.
– А я бабка Марфа, так и зови. Или просто бабушка, мне будет мило. – Ведьма улыбнулась и вернулась к своему занятию, напевая себе под нос.
– Хорошо, бабушка так бабушка.
Выйдя из дома и схватив стянутые жгутом деревянные ведра, побрел обратно к порталу. Ничего со мной не случится, если я разок принесу воды да проветрюсь немного.
Я вышел на поляну, кажется, заблудился. Понял, что наворачиваю круги. Был тут не раз, видел уже и это корявое дерево с размашистой кроной, и саму поляну, а вот к ручью так и не пришел, что-то будто водило, не пускало выйти из круга. Я выдохнул и повернулся к дереву.
На самой опушке лежала девчонка лет пятнадцати, закинув ноги к небу, оголив их. Хорошо лежала ко мне головой. На ней было цветастое простое платье с длинными рукавами. Руки раскинуты в стороны ладонями вверх. Я смутился. Длинные белые ножки с тонкими лодыжками – она болтала ими в воздухе и что-то напевала, растопыривая пальчики. Ее волосы разметались по густой траве яркими огненными всполохами, завораживающе ползая меж травинок, когда она качала головой из стороны в сторону.
Я приблизился и наклонился над ней. Наши взгляды встретились, и она замолчала, удивленно моргая своими большими зелеными глазами, обрамленными красными ресницами с выгоревшими кончиками.
– Привет. – Я переложил ведра в одну руку и протянул ей другую. Она привстала на локтях и, всколыхнув пламя своих волос, обернулась ко мне, спрятала ноги под длинной юбкой, села, подмяв их под себя.
– Привет, – она дунула на спадающую челку и подняла свои глаза. Зеленые, яркие и обжигающие, пронизывающие до самых глубин.
– Ты как тут оказалась? И чего валяешься? – руку я так и не убрал в ожидании, что она примет ее. Девушка опустила ресницы и отвернулась.
– Просто валяюсь, на солнышке греюсь, по небу хожу. – Она усмехнулась и снова на меня посмотрела своими озорными глазищами. – А ты что тут забыл? Чего слоняешься без дела? Потерялся?
Я кивнул и все же опустил ладонь, так и не дождавшись ее прикосновений.
– К ручью идешь?
– Угу, поможешь найти? Бабушка отправила за тобой и водой.
– Хм, а с чего ты взял, что за мной? – она с вызовом уставилась на меня и ехидно усмехнулась, сидя вполоборота.
– Да ни с чего, просто решил, что это ты, и все. Пойдешь?
– Пойду. Помоги встать. – Она протянула мне руку, наконец наши ладони встретились. И вдруг меня словно током ударило. В глазах потемнело, и увидел я себя в другом мире.
Руки мои привязаны к металлическим балкам, а сам я израненный, окровавленный. На лице моем маска, но точно знаю, что лицо в крови, потому что пахнет кровью, и все ноет. Нос сломан, заложен, губы разбиты. И стою я привязанный, полностью голый. Около меня кружат люди в ярких одеждах, и лишь одна дева в белом стоит рядом и омывает меня. Нежно касается кожи, и боль словно уходит. Она светится изнутри желтым светом, извергая его волнами, накрывая меня своим теплом с ног до головы, отчего коленки дрожат и ноги подкашиваются. Я оборачиваюсь и, накрывая ее своим мощным огромным телом, ломаю ее, слышу хруст косточек и хлюпающие звуки вытекающей из нее жизни. Она в последний раз выдыхает, и все меркнет.
Я снова на поляне держу за руку рыжую ведьмочку.
– Что это было? – Я отдернул руку и спрятал ее за спину, сминая длинную рубаху в кулак.
– Что ты видел? – ведьмочка ни капли не удивилась, просто уставилась на меня изучая.
– Не то, что хотелось бы. Я пойду, наверное. – Я дернулся, чтобы сбежать, не очень-то хотелось к ней снова прикасаться.
– Подожди, пойдем вместе, снова заблудишься. – Она засмеялась, запрокинув голову.
– Не, я сам, найду как-нибудь дорогу. Удачи.
– Ну, хорошо, не сворачивай, прямо иди, на шум воды. – Ведьмочка подмигнула и словно по волшебству испарилась в воздухе.
«Угу, прямо, говоришь, так и пойду прямо».
Скоро я услышал шум ручья, быстро спустился к нему, набрал воды и направился к дому бабушки. Дошел минуты за три – чудеса.
На ступенях крыльца сидела та самая девчонка и плела что-то из травинок.
– Смотри, Алеша, куклу тебе плету. Какую хочешь, покладистую и красивую? Или, может, строптивую, чтобы не скучно было?
– Алеша… – я улыбнулся, – а тебя-то как звать?
– Алиска. Ведьма я, бабушка учит премудростям да нрав укрощать. Что видел, расскажи, в лице ты изменился. Будущее видел? Не по нраву оно тебе? Испугался?
– Ничего не испугался. Оторопел. Не ожидал, что можешь такие волшебства творить.
– Не волшебства это, Алеша, ведунья я. Могу видеть прошлое и показывать будущее.
– И кого же я убью? – вдруг вырвалось из меня. Не в силах сдержаться сел рядом с ней на ступени, вспомнив, как слышал хруст и ломал кости.
– А мне почем знать? Твое же будущее, мне его не видать. Только показать могу, да и то нечеткое оно, измениться может. Бабушка сказала, что ты оборотень. А можешь обернуться прямо сейчас? – юная ведунья с интересом на меня уставилась в ожидании.
– Мне нужно будет раздеться, чтобы не испортить одежду. Отвернись.
Она закрыла руками лицо.
– Не подглядывай.
Я скинул с себя одежду и вмиг обернулся волком. За двадцать лет я научился перевоплощаться в считаные секунды. Раньше, лет в пять, это приносило невыносимую боль, сейчас – щелчок пальцами, и я красавец, лохматый и ловкий.
– Ого, – она убрала ладони от лица и подскочила на месте. – Какой красивый, и глаза, боги, какие потрясающие глаза! Они желтые, как солнышки!
Я воодушевился от комплиментов и прогарцевал перед ней, высоко поднимая лапы, словно конь на параде. Она кинулась ко мне и обняла за шею, утопая руками в длинной гриве жестких волос. Уткнулась носом мне в холку и вдохнула. Меня сначала это смутило, так интимно, она совершенно не понимает, что делает, наивная девчонка. Я не стал заострять на этом внимание. Бабушка может мне голову оторвать голыми руками за похабные мысли.
– Детки мои дорогие, идите кушать, все готово… – будто услышала мои мысли о ней…
Глава 2
Неумение и неопытность приведет к Проклятью. Леандр
Я проводил все свободное время с ведьмой, старался как можно чаще ее касаться, чтобы повторить свое видение. Оно меня и пугало, и влекло одновременно. В то время как Алиска училась управлять даром, я старался увидеть больше деталей в том страшном видении. Знал, в какой именно момент и что произойдет. Аура или тепло тела обожаемой девы в видении омывали меня своим волшебным теплом, словно луч солнца в пасмурное утро, грели и манили уставшего от долгого пути. Нет, не тело нуждалось в этой девушке, вся сущность тянулась к ней. Хотелось прикоснуться и почувствовать ее запах, аромат, нежный и тонкий.
Но однажды видение изменилось.
Я увидел нового себя и свою новую будущую избранную. Я чувствовал ее запах, трогал ее гладкие волосы, запутываясь в них пальцами. Мне нравилось тонуть в их шелке. Когда пальцы касались затылка, я собирал волосы в кулак и притягивал голову к своему лицу. Видеть ее я не мог, но слышал срывающиеся сладкие стоны. Очень хотелось поцеловать, но трепет и рваное дыхание от предвкушения манили больше. Я ждал, чтобы она коснулась теплом своего дыхания моего лица, разгоряченной кожи. Я старался продлить эти мгновения в видении и каждый раз поражался, почему я не могу ее увидеть, все будто в пелене или в тумане. Вот она рядом, но ее нет. Я мог провести руками по женскому стану. Хрупкие руки, изящные тонкие пальцы, округлые бедра, стройные ноги, длинная шея и сладкие губы.
Прошло почти пять лет. Мужская сила в ветхом доме пригодилась. Я помогал по хозяйству: колол дрова, носил воду, поправил дверь. Алиска приезжала только на лето. Марфа приняла меня, выделила мне место в хлеву, которое я обустроил под себя. На Терре перевоплощаться нельзя. Если кто-то увидит – казнят без разговоров. Как только я прошел через портал, Марфа заблокировала оборот, чтобы не спровоцировать мою агрессивную сущность. Она почувствовала мой выброс и что проходил через портал я волком. Потом Марфа, конечно, все объяснила, но тогда мне это показалось странным.
Так как старая ведьма жила в глухом лесу, никто не приходил к ней, кроме Алисы. И она разрешала мне оборачиваться волком и бегать по лесу. Большую часть времени я жил в волчьей шкуре, носился за кроликами и даже пару раз завалил лося. Странное животное, длинноногое и больно бьется.
Однажды ранним утром я тренировался на поляне. Туда вышла Алиса, которая преобразилась за учебный год, стала более женственной и явно красивой. Она улыбнулась мне:
– Ты знаешь, приятно глазу, когда красивый, сильный, полуобнаженный мужчина позволяет себе не только окунуться в детство, носясь по лесам, стирая лапы, но и хорошо владеет человеческим телом и оружием.
Росла Алиска, росло и мое желание к ней прикасаться. Я хотел больше видений, словно одурманенный, ждал ее приезда. Но теперь, когда она стала такой привлекательной, в моей голове появились мысли другого рода, мне хотелось большего. Однажды, после очередного сеанса прикосновения к подруге в видении и моими фантазиями, я остался настолько неудовлетворен и возбужден, что жутко смутился и заставил покраснеть ведьмочку.
Почти неделю я избегал ее. И тогда она перекрыла мне проход в сарае, сказав, что это нормально, когда мне хочется найти свою пару и прикасаться к ней. Ненормально, что через нее, потому что она тоже живая.
Алиску я не привлекал, но те чувства, доли той энергии, что питали меня все эти мгновения видения, она ощущала как покалывания и передачу тепла через ладонь.
Однажды я собрался с силами и решил с ней поговорить, с той, которая так долго мучила меня своим присутствием. Я даже стал видеть ее во сне, как наваждение, она преследовала меня везде. Ее запах, ее энергия. Хотя я понимал, что это невозможно.
«Как тебя зовут», – хотел спросить я, но не услышал своего голоса, только рык, который вибрировал где-то в груди. Я сопел и храпел, шевелил губами, но ни звука, похожего на речь, лишь клацанье зубами.
Она в испуге отпрянула от меня и отняла свои руки. Тепло ушло и закрылось от меня. Стало темно. Я услышал скулеж, стон, нетерпеливое нытье то ли собаки, то ли щенка. «Это что, я издаю подобные звуки?»
«Ты никогда не станешь мне парой! – холодный женский голос, словно гром среди ясного неба. – Я, Александра, Великая темная ведьма, проклинаю тебя!»
Я казался себе крошечным перед ней. Она возвышалась надо мной и все увеличивалась. Могла наступить и раздавить прямо сейчас.
«Ты познаешь холод вселенной и вечность одиночества. Сейчас ты ничто!» – ее ужасающий смех разнесся во все стороны. Я закрыл уши руками, как ребенок. Все внутри меня сотрясалось от ужаса.
«Да придет тьма и холод в твое сердце, и вечная стужа закроет тебе глаза. Предатель и слабак! Это ты виновен во всем! Щенок».
Меня отбросило от Алиски на добрых десять метров, остановило только дерево, больно врезавшись в мою спину. Меня выгнуло от боли, перехватило дыхание.
– Ты чего? Алеша? Что с тобой? Бабушка! – завопила ведьмочка.
– Что стряслось? Ой, касатик, ну что же это? – Марфа положила свою старческую ладонь мне на лоб и отдернула ее. – Ледяной, смотри, какой бледный, неужто приболел, лихорадит его, глянь. Неси воды, не дотащим мы его до дома.
Когда Алиска рванула в дом, бабушка наклонилась к моему лицу и прошептала:
– Отпусти его, слышишь? Рано тебе забирать его, он не выполнил своего предназначения. Костлявая, изыди, не время. Она снова положила свою ладонь мне на лоб и сжала его, продолжая что-то шептать.
Мою голову разрывало от дикой боли. Я распахнул глаза. Все было в синей дымке, я моргал, и слезы текли рекой, в глаза словно насыпали песка. Все тело горело, будто кожу выжигали раскаленным железом, я вопил не своим голосом. Не в силах терпеть муки, я отключился.
Глава 3
Спаситель Валаах и прах деда
Валаах ахнул, когда к нему залетела черная птица и села на подоконник.
– Уйди, нечистая, сгинь.
Когда птица гаркнула, старик вздрогнул:
– Что ты говоришь? Марфа? Говори… – птица, словно закряхтела и начала ковырять клювом свои когти… Повела крыльями и упорхнула. – Боги вселенной, Леандр.
Он начал метаться по комнате, собирая банки с эликсирами и травы, высушенные вечность назад, редкие снадобья с разных миров. Волшебник сгреб все в кучу и высыпал часть содержимого холщовых мешочков прямо на стол. Он поджег лампаду под колбой и начал смешивать ингредиенты, бубня себе под нос.
– Я помогу тебе, мальчишка! Ох и глупый принц, ох ты ж, – причитал Валаах, пока смешивал и шептал заклинание. Что-то где-то щелкнуло, заискрило в спиральной стеклянной колбе, радугой разливаясь по стенкам и стекая каплями в чашу с золотой каймой. Варево шипело, лопались всплывающие зеленые пузыри. Аппарат кряхтел и качался, возмущенно скрипел и посапывал. Внезапно вмиг затих.
Когда все закончилось, Валаах взял кубок и немедля выпил все без остатка. Тут же упал на пол, потеряв равновесие.
– Горе Луковое, – позвал шепотом Верховный маг и потерял сознание.
– Что стряслось, дед? Что с тобой? – парень ворвался в башню и склонился над стариком, взяв его руки в свои. Они были ледяные, старика била дрожь.
– Горе, – очнулся маг. – Сейчас, прямо сейчас твоего короля постигла страшная участь, ты должен спасти его, ты слышишь? Только ты виновен в его беде!
– В чем я виноват? – Горлин потерял нить мысли и хмурился все сильнее.
