Сергей Бушов "Раннее. Рассказы и повести"

– Кажется, кто-то вошёл, – сказала девушка в красной юбке.

– И что будем делать? – спросила девушка в синей юбке.

– Как вошёл, так и выйдет, – ответила девушка в чёрной юбке.

Они со звонким шорохом перевернули страницы.

– Это… – сказал я. – Космос – он большой. Давайте друг к другу в гости ходить.

– Чего он хочет? – спросила девушка в красных туфельках.

– Он хочет в открытый космос, – ответила девушка в синих туфельках.

– Пожалуйста, – сказала девушка в чёрных туфельках. – Сколько угодно.

Они перевернули страницы и на всякий случай подтянули края юбок к коленям.

– Это… – сказал я, – вы меня не поняли. Может, вам нужно чего-нибудь. Так вы это… заходите чаю попить.

– Может, он чаю хочет? – предположила девушка с красными ногтями.

– Да вроде нет, – отозвалась девушка с синими ногтями.

– А столовая в другом здании, – заметила девушка с чёрными ногтями.

Они разом оторвали взгляды от книжек и крикнули:

– Чарли!

Из тумбочки в углу вылез двухметровый дог пегой масти с газовым баллончиком в зубах.

– Это… – сказал я.

– Пшик, – сказал дог.

4

Следующая дверь – если не ошибаюсь, 443 – открылась от звука моего очередного чиха.

– Это… – сказал я. – Только не надо собак…

Человек в очках с толстыми линзами вытянул губы трубочкой и немного подумал.

– У вас аллергия на шерсть? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Просто, оказывается, я плохо перевариваю некоторых людей.

– Вы каннибал?

– Нет. Но в предыдущей комнате сидело три разных девушки в этих юбочках…

– Вы фетишист?

– Простите, я что-то плохо понимаю. Космос – он большой. В смысле, аминь. А они меня собакой. Давайте друг к другу в гости ходить.

– Вы гомосексуалист?

– Нет, я это… в смысле, гетеро. Но эти с книжечками…

– Вы антисемит?

– Почему антисемит? Я вообще не против кого угодно. Лишь бы в гости кто зашёл – поболтать, в кино сходить. В общем, как-то время вместе провести.

– Вы хронофаг?

– Я? Да, может быть. Но некоторые девушки – они такие умные, конечно. Книжки читают. Им не нужно ничего.

– Вы феминистка?

– Да. Но я не об этом. Почему нельзя просто по-человечески? Ой, нет, вы опять меня неправильно поймёте… Я в том смысле, что все сидят в каморках, как кроты…

– Вы страдаете клаустрофобией?

– Да. Мне тут тесно у вас.

Я вышел, успев услышать за спиной:

– Какой патологический случай…

5

Она лежала на коврике перед входом и чесала что-то у себя под комбинацией.

– Простите, – сказал я. – Я что-то очень плохо сегодня соображаю. Я уже в двери перестал стучать.

– Давай трахнемся, – сказала она. – Ты такой сексуальный.

Я подумал, а потом предложил робко:

– Может быть, в кино сходим?

– Я тебе не нравлюсь?

– Ну… Я не знаю пока.

– Ты только попробуй. Тебе понравится.

– Да нет, я не это… В смысле, я ещё не до такой степени просветлел.

– Может, у тебя с головой что-то не то?

– Ну да. Клаустрофобия и каннибализм.

– Так съешь меня в коридоре. Я очень сладкая…

– А как тебя зовут?

– Тьфу. Да что я, помню, что ли? Вчера звали Пупсиком, сегодня Колокольчиком. Какая разница?

– Никакой. Что пупсики, что колокольчики…

Я пожал плечами и пошёл к комнате 407.

6

Там меня внимательно выслушал человек в малиновом пиджаке и галстуке в сине-жёлтый горошек.

– Так… – сказал он. – Пиши.

– Что писать?

– Договор. Заключён между Константином и Гоги, именуемыми в дальнейшем сторонами. Стороны обязуются заходить друг к другу в комнаты NN 407 и 206 соответственно не реже двух раз в неделю. Ну и так далее. Пиши все, что нужно. Число и подпись. С тебя пятьдесят долларов плюс по десять каждую неделю.

– Ммм, – сказал я. – Да у меня и денег-то нет.

– О'кей, – сказал он. – Заходи, когда будут.

…

761

Я, Володя и Тюков сидели у себя в комнате и медитировали. В ответ на раскрывшуюся дверь я поднял газовый баллончик, Володя засунул ноги в уши, а Тюков просветлел и зарычал.

Тот, кто вошёл, кашлянул и сказал что-то.

– Чего он хочет? – спросил я.

– Явно не чаю, – ответил Володя.

– Да все они тут уроды, – сказал Тюков.

– Вали отсюда, – сказал я.

– Алконавт непросветлённый, – добавил Володя.

– И тысячу баксов на стол! – взревел Тюков.

– Я это, – сказал вошедший дог Чарли. – В смысле, вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Извините за тогдашнее. Давайте в кино сходим или на охоту какую-нибудь.

– Сколько стоит сходить с ним в кино? – спросил Тюков.

– Он недостоин космоса, – сказал Володя.

– Да нет, постойте, – сказал я. – Чарли, ты это серьёзно?

Чарли немного подумал.

– Пока не знаю, – сказал он. – Но ты это… Заходи. Если что.

И уплыл куда-то в 21-ю плоскость энергии.

Мы разом что-то почесали и вознеслись. Было здорово. Где-то возле нас парили соседние общежития, дома и целые города. Всеобщее просветление приближалось. Я чувствовал его тёплое дыхание почти так же отчётливо, как аминь.

И от этого парить становилось все легче.

    28.5.95

Хвостики

– Хвостики? Какие Хвостики?

А если я на вас Утюга спущу?

    Хозяин усадьбы.