Степан Станиславович Сказин "Любовник змеи"

Прерывисто дыша – дрожащими пальцами я настучал сообщение Акбале. И на этот раз меня хватило на большее, чем на жалкое «привет». С вдохновением поэта я набрал несколько пылких строк, в которых говорил, что являюсь почитателем сценического таланта Акбалы и вообще в полном восторге от нее. «Я очень хочу с вами познакомиться».

Отправив сообщение, я – ссутулившийся, с прыгающими по спине мурашками – еще с четверть часа торчал перед ноутбуком. Будто ждал, что Акбала ответит.

Но глубокой ночью – когда за окном в снежной пелене горели только желтые глаза одноногих фонарей – девушка была, конечно, «оффлайн».

Я живо представил: Акбала лежит под одеялком в маленькой кроватке – и улыбается во сне. Господи, до чего мило!.. Я бы – наверное – полжизни отдал за то, чтобы побыть котиком, урчащим в ногах спящей Акбалы.

Что делать?.. Надо было и мне отправляться в постель. Я подумал: до самого утра я буду видеть Акбалу в эротических снах. А когда открою глаза – меня будет ждать в социальной сети ответное сообщение Акбалы. По крайней мере – я всем своим исстрадавшимся сердцем верил: Акбала мне напишет. А иначе белые дни превратятся для меня в полярную ночь. Я утрачу последние остатки веры во вселенскую справедливость…

Ворочаясь под одеялом и силясь заснуть, я фантазировал о том, как сладко было бы – в самом деле – побеседовать с Акбалой за кружкой чаю, печеньем и разноцветными конфетами. Открыть перед чуткой девушкой свою израненную душу.

Вот что я рассказал бы Акбале – если б зазвал красавицу в гости.

3.Непрерывная революция

В восемнадцать лет – начиная учебу на втором курсе университета – я был на две меры менее озлобленным на мир, чем сегодня; и на три меры более романтиком.

Я был – можно сказать – пробившимся из земли тонким зеленым стеблем. И – повернись колесо обстоятельств по-иному, чем это получилось – из меня выросло бы совсем не такое колючее дерево, каким я оказался теперь.

О, тогда я не ненавидел мир!.. Глядя на его несовершенства, я мечтал о том, как можно все исправить.

Скучая на лекциях – слушая, как очкастые профессора с лоснящимися лысинами жонглируют терминами вроде «права человека», «подсудность деяния» и «презумпция невиновности» – я подмечал, что господа законники, со времен самого Хаммурапи, не сделали человечество ни на грамм счастливее.

Вот если бы адвокаты всех стран объединились. И настрочили бы иск в пользу всех угнетенных, униженных, обделенных – призвав к ответу воров, обжор и плутов… Восторжествовала бы тогда мировая справедливость?..

Хех!.. Да кто же верит в сказки?..

«Декларация естественных прав и свобод человека» давно написана. Короли и президенты жертвуют миллионы долларов в международный комитет по борьбе с бедностью и последствиями войн. С высоких трибун произносятся страстные речи о необходимости заботы об экологии. Вот только жизнь на нашем зелено-голубом шарике не становится легче.

Сеньоры будущие адвокаты – мои сокурсники – и не горели желанием спасать человечество. В роскошной столовой факультета студентики поглощали бутерброды с копченой колбасой, с паштетом и с семгой, крабовый салат и кремовые пирожные. И вели позорные – с моей точки зрения – разговоры.

Кто-то хвастался: «Меня папаша на лето в юридическую контору устроит. Будет у меня практика». Другой раздувался, как лягушка: «А я пишу иски по жилищным спорам. Зарабатываю по три с половиной тысячи червонцев за иск!..».

Студентики грезили о том, как закончат университет, сядут на теплые местечки в адвокатских коллегиях и не будут знать недостатка в деньгах, качественном алкоголе и женщинах; будут ездить до комфортабельного офиса на шикарных авто и летать в отпуск на Багамы. И никому из этой «золотой молодежи» не приходило в голову сказать: «Я стану защитником обиженных и слабых!..».

Я тоже – бывало – захаживал в столовую перехватить чашку кофе и бутерброд с беконом. Но кусок застревал у меня в горле. В голове вдруг стукало: «Пока я здесь шикую – какой-нибудь ребенок в Южной Индии пухнет от голода». Или: «Я учусь в институте. А сыну сантехника дяди Коли ВУЗ никогда не светил – потому что оплата обучения рабочей семье не по скромному бюджету».

Иногда меня так и скручивал в морской узел жгучий стыд перед больными африканцами, голодными индусами, изнасилованными девушками и бомжами. Чем я лучше всех этих несчастных людей?.. За что мне дана привилегия вкусно есть, сладко спать, каждое утро принимать душ?..

Мне хотелось – как мифическому Христу – искупить своей болью все страдания рода человеческого.

Своими мыслями я – разумеется – не делился ни с кем из сокурсников, даже с теми, кто держал меня в приятелях. Озабоченные совсем другими материями сверстники – в лучшем случае посмеялись бы надо мной и прозвали бы «Исусиком». Чувствуя, что от товарищей по университетской скамье меня отделяет глухая стена непонимания – я все больше замыкался в себе; превращался в хмурого молчуна.

Так почему мир полон скорбей?..

И что с этим делать?..

К чести моей: решая эти вопросы – я не ступил в трясину религии.

Мне хватило ума понять, что перекладывание ответственности за все хорошее и за все плохое на невидимые сущности – на бога и дьявола – это тупиковый путь.

Вообще: религиозная картина мира была мне неприятна. Мне не хотелось представлять, что мои покойные родители – свесив ножки вниз – с нимбами над головой и крыльями за спиной сидят на облаках и бренчат на арфах. Или – в чем мать родила – бродят по эдемскому саду и обрывают с деревьев яблоки и апельсины.

Нет уж. Лучше считать мертвецов мертвецами.

Ответы на свои вопросы я искал в книгах. Я бессистемно читал все, что попадалось мне под руку.

Мировая литература – кладезь знаний. Это бескрайний шумный океан – ныряя в который, не предвидишь, когда и как тебе попадется золотая рыбка.

Иногда – прочитывая от корки до корки толстенный трактат «Человек и общество» – я чувствовал, что выпил восемь литров соленой воды и ни на грамм не стал больше знать ни о человеке, ни об обществе. А иногда – после китайской сказки «Бедняк-ученый и волшебница-лиса» я вроде бы ухватывал крупицу знаний…

Я превратился в книжного маньяка.

Я изыскивал книги где и как только мог.

Качал в интернете. Не пропускал ни одного книжного магазина. В поисках старых изданий осаждал букинистические лавки.

Меня интересовали книги по истории, философии, психологии. Серьезная художественная литература. Как паук плетет паутину – так я пытался сплести из разрозненных фактов и теорий цельное мировоззрение.

Моя охота за книгами привела меня в такие архаические заведения как библиотеки.

Один поход в библиотеку стал судьбоносным.

В тесном пропыленном холле – который украшало только темно-зеленое растение в горшке – я увидел полку с книгами. Над полкой – табличка: «Понравилась книга?.. Возьми в подарок».

У меня загорелись глаза.

Впрочем, большинство книг на полке не представляли для меня интереса. «Как соблазнить парня. Практические рекомендации» – «Восемьдесят блюд из цесарки» – «Свадебные платья. Каталог» – Надежда Бережная, «Невеста для Буратино (мелодраматический детектив)».

Михайло Букунин. «Непрерывная революция».

Стоп. Это что-то занятное.

Революция… Почти запрещенное слово.

Я – разумеется – имел смутное представление о революциях. В учебниках истории о революциях кое-что писали. В одной книге об античности говорилось даже, что восстание Спартака было своего рода рабской революцией.

Но все авторы писали о революциях туманно, обтекаемо и до комичности кратко. Точно старались побыстрее проскочить морально неудобную тему. Историки будто стеснялись, что общество периодически сотрясали взрывы, именуемые революциями.

А тут слово «революция» вынесено в заглавие книги. Революция. Да еще непрерывная. Почтенного Михайло Букунина обязательно надо почитать.

Я открыл книжку наугад.

«Революции знал даже Древний Египет. Он вовсе не был таким недвижимым монументом, каким изображают египетскую цивилизацию иные профессора и доценты. За тысячу семьсот пятьдесят лет до нашей эры рабы и бедняки в Египте восстали. Сожгли долговые списки. Расправились с угнетателями – жрецами и знатью. Разгромили дворец фараона…».

Вот это да!.. Все известные мне авторы книг о Древнем Египте интересовались – в лучшем случае – пирамидами и гробницами. А в худшем – половой жизнью фараона Эхнатона и царицы Нефертити. О социальной борьбе, потрясавшей египетское общество – не вспоминал никто.

Я зачем-то вытер руки салфеткой – и спрятал «Непрерывную революцию» в свой рюкзак. С таким трепетом, наверное, мусульманин прячет Коран – а христианин прикасается к Библии. Я чувствовал: на сей раз я добрался до чистого концентрированного знания – до ответа на свои вопросы.

Дома – налив себе чаю с лимоном и малиновым вареньем – я удобно устроился поверх постели и начал читать. И почти сразу забыл об остывающем чае.

«…С тех пор, как общество вышло из эпохи сурового первобытного равенства – оно всегда было расколото на два враждебных непримиримых социально-экономических класса… Вельможный господин и рядовой общинник в деспотиях древнего Востока – патриций и плебей в Римской республике – сеньор и крепостной в феодальной Европе…

Один класс – это верхушка, владеющая землями и богатством; наделенная властью. Присваивающая девяносто девять процентов продуктов общественного труда.

Второй класс – поражающий своей многочисленностью – это все обездоленные и угнетенные; рабы общества, руками которых создаются все материальные ценности – но при распределении благ получающие только крохи. Этих крох едва хватает, чтобы заклейменный проклятием эксплуатируемый мог поддержать свое беспросветное существование и породить потомство для пополнения армии несчастных забитых тружеников…

…Все разнообразные прослойки и подклассы общества так или иначе примыкают к одному из основных классов. Или вертятся, как флюгеры – вставая на сторону то одного, то другого из классов, находящихся в извечной борьбе…

Государственный аппарат, закон, религия, системы общественного наказания – призваны, как бог Вишну в индуистской мифологии – охранять существующие порядки. Чтобы господа оставались господами – а слуги слугами; чтобы по-прежнему меньшая часть общества грабила и объедала большую…

Если символом класса-верхушки мы назвали бога-охранителя Вишну – то символом угнетенного класса мог бы быть бог-сокрушитель Шива. Потому что целью трудящихся эксплуатируемых низов является ниспровержение, разрушение, уничтожение всякого классового устройства общества. Революция…

Раз начавшись – революция разрастается, как катящийся по склону горы снежный ком, вызывая взрывы и резкие перемены во всех областях жизни. Происходят маленькие революции в быту, производстве, семейных отношениях, мировоззрении. Каждая такая «мини-революция» вызывает следующую. В этом смысле мы говорим о непрерывной революции…

Вся история человечества – есть история борьбы классов. Именно революции – двигали рывками общество вперед…».

Я был ошеломлен.

И чувствовал себя Заратуштрой, которому вестник Ахура-Мазды открыл истину.

Михайло Букунин меня покорил. Все было так ясно и убедительно!..

«История человечества – есть история борьбы классов». Черт возьми – да!.. Историю творят не воспеваемые поэтами «сильные личности» типа Гектора и Ахиллеса – на колесницах, в доспехах, разъезжающие под стенами Трои. А движения угнетенных масс – борющихся за свое освобождение.

Древнеегипетское восстание бедняков. Противостояние рабов под предводительством Спартака «железным» римским легионам. Крестьянская война в Германии. Вот действительно исторические события – а не ночная пирушка Антония и Клеопатры!..

И какое изящное намечено решение всех проблем рода людского!..

Чтобы человечество из душных темных катакомб выбралось к воздуху и свету – достаточно отказаться от классового деления общества.

Тогда возродится – на более высоком уровне – первобытное равенство. Все смогут с чистым сердцем назвать друг друга братьями и сестрами. Сбудется – не в раю, а на «грязной» Земле, без всякого участия бога – старинная христианская мечта о всеобщей любви.

Закрутится маховик непрерывной революции – изничтожая все мелкое, дикое, подлое. В новом мире не нужны будут адвокаты и наемные убийцы, полиция и армия…

Видение бесклассового общества меня захватило.

Я зачитал «Непрерывную революцию» до дыр.

Я ходил в приподнятом настроении – как после пары бокалов хорошего вина. Вселенная – казалось – наполнилась музыкой и красками.

По ночам мне снился мир, прошедший очистительное пламя революции. Он виделся мне залитым солнцем краем садов, зеленых лугов, белых дворцов и кипарисовых аллей.

Я был почти счастлив.

4. Один в поле (не) воин

Я был почти счастлив.

Но длилось это недолго.

Слишком резок был контраст между мечтой о светлом послереволюционном завтра – о красивых обнаженных людях, водящих хороводы под медовым солнцем – и реальностью безрадостного «сегодня», когда небо беспросветно, а сердца отравлены злобой и жадностью.

Собака, которую поманили сочным куском мяса – тем сильнее почувствует голод. Аж пасть переполнится пеной.

Я снова начал соскальзывать в депрессию и самоедство.

Михайло Букунин писал: «…«Непрерывная революция» – это, прежде всего, руководство к действию. Бесполезно читать ее, как Библию – устраивая догматические споры по поводу каждой фразы. Нет!.. «Непрерывная революция» должна вдохновить вас действовать. Действовать!.. Проявить социальную активность во имя освобождения угнетенного класса… До конца понять теорию непрерывной революции можно только применяя эту теорию на практике…».

Бесполезно читать «Непрерывную революцию» как Библию…

А я?.. Вопреки указанию товарища Букунина – я относился к «Непрерывной революции» как восхищенный древнеиранский жрец к Авесте. Догматических споров – положим – мне не с кем было вести. Но сам я – точь-в-точь бородатый богослов – толковал и перетолковывал каждое предложение полюбившейся мне книги.

Но ведь это неправильный путь?..

Меня постиг мучительный кризис.

Что толку, что я прочел умную книжку?.. Что толку, что я – вроде как – сочувствую обманутым и обездоленным массам?.. Сам-то я остаюсь кем был. Студентишкой с юридического факультета. Не знающим ни в чем отказа племянничком зажиточного дяди.

Я по-прежнему пью кофе и наворачиваю бутерброды с колбасой в роскошной факультетской столовой. Социальная прослойка, к которой я принадлежу – безусловно, примыкает к классу-верхушке. Несмотря на все свои красивые мечты – я паразит. Пиявка, сосущая кровь из народа.

Я плакал – плакал!.. – по ночам. Кусал подушку и рвал простыни от осознания своей бесполезности для дела революции.

Когда в университетском корпусе я видел уборщицу, моющую полы в коридоре – мне хотелось пасть перед старой женщиной в темной робе на колени и воскликнуть: «Прости меня, прости!.. Мне так стыдно, что я принадлежу к сидящим на твоей шее угнетателям!.. О, я бы отдал на отсечение правую руку – нет, обе руки!.. – лишь бы освободить тебя от грязного труда за корку хлеба».

Интересно: как бы отреагировала бы тетенька-уборщица на такую мою тираду?.. Достала бы мобильник и набрала бы психиатричку: «Алло. Доктор, тут у нас гражданин студент умом поехал».

Сердце мое трещало по швам.

Что мне оставалось делать?..

Я решил во всем положиться на Михайло Букунина. Раз он написал: «…«Непрерывная революция» – руководство к действию» – значит, я и буду действовать. Как умею. На свой страх и риск. Исходя из принципа: и один в поле воин.

Революционеры борются против существующего строя, объединяясь в партии или террористические группы. Мне же приходилось выходить на бой без соратников. Возможно: я был последний революционер на Земле.

Немного поразмыслив, я запасся баллончиками с краской и несколькими пачками бумаги.

Дождливой темной ночью – когда только оранжевый свет фонарей отражался в зеркале мокрого асфальта – я, одетый (ну прямо ниндзя) во все черное, подкрался к университетскому корпусу, пряча под курткой баллончик красной краски. Сердце мое гремело турецким барабаном – а руки дрожали. Я должен был совершить подвиг во имя всех бедняков и страдальцев. Внести свою лепту в изменение мира к лучшему.

Достав аэрозольный баллончик, я принялся расписывать корпус заранее придуманными лозунгами.