ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 19.07.2023
– Здравствуй, лес. – Паша склонил голову. – Поделись с нами своими дарами.
– Что это ты бубнишь? – удивилась Даша. – Заклинания, что ли?
– А ты разве не знаешь, что у леса есть хозяин? – серьёзно спросил Паша. – И к нему нужно относиться с уважением.
– Нет, ну про домовых я слышала всякие сказки… – Даша стянула с носа налипшую паутину. – А в лесу – Леший?
– Кого тут только нет. – Паша обвёл руками округу. – И берегини, и баба-яга, и лесовики.
– Чудной ты, Пашка, – усмехнулась Даша. – Это тебя в экспедициях так?
– Корзину сейчас на голове понесёшь, – пригрозил он.
– Ладно-ладно. – Она подняла руки. – Я почти верю.
Деревья становились всё меньше и меньше. Близилось болото. Сосны уже не высились величавыми громадами, здесь они были тощие и корявые. Зато и света больше, ведь пышные кроны его не забирали. Землю сплошь покрыло мягким мхом, но ноги ещё не проваливались, иногда только смачно чавкали. Даша мысленно поблагодарила тех людей, кто придумал резиновые сапоги.
Влажные стебельки сфагнума блестели на солнце, тёмные коробочки кукушкина льна дрожали на ветру, а на кочках зеленели морщинистые листья морошки. И то тут, то там мелькали яркие ягодки.
– Что ж, молодёжь, – сказала тётя Люба. – Солнце ещё высоко, но вы друг от друга не уходите. Далеко в болото не бродите, а то оно коварное.
Даша нервно сглотнула.
– Мы с Таисьей в ту сторону пойдём, вы – в эту. Встретимся тут же. Если что – кричите.
– Так точно, командир! – Паша вытянулся стрункой и приложил руку к голове. – Ой, к пустой же нельзя.
– Ой, баловень, – усмехнулась тётя Люба. – Бородой оброс, а маленьким остался?
– Никак нет, товарищ командир.
– Вольно, – рассмеялась тётя Люба.
Разговоры тёти Любы и тёти Таси становились тише. Паша принялся собирать морошку, Даша же стояла на мягком мху. Под её весом он чуть-чуть продавился.
– Как будто по облакам хожу, – удивилась она.
– Ага, только далеко не заходи, а то упадёшь, – заметил Паша. – И совсем не на землю.
– Ну, где-то внизу она всё же есть…
– Не стоит проверять. Ты меня поняла? – Паша стал очень серьёзным. – Болото шуток не любит.
– Да поняла я, поняла… – Даша взяла корзину и пошла к желтевшим головкам ягод.
Морошки тут было видимо-невидимо! Вот уж бабушка наварит варенья, на весь год хватит! Даша одну ягодку в рот клала, вторую в корзину, третью примечала. Так и пробиралась по торфяному ковру всё дальше и дальше. Плетёное дно уже давно скрыло, да и руки начали уставать. Даша остановилась, села на пышную кочку, огляделась. Никого вокруг не было, только болото, куда ни посмотри. Только оно стало каким-то другим, неуютным, чужим. Вдали что-то протяжно хлюпнуло. Совсем рядом послышалось чавканье. Потемнело.
Даша глянула на небо и даже ахнула: его затянуло тучами, и ни один солнечный луч не мог пробраться сквозь них. Во рту у Даши пересохло. Бежать! Бежать отсюда надо! Но куда?
– Паша! – крикнула она.
Тишина.
– Паша-а-а-а! – крикнула ещё раз.
Тучи сгущались, и небо уже стало сизым, почти чёрным. Корявые сосенки еле проглядывались, натужно хрипели. Страх юркой змейкой скользнул по позвоночнику.
– Поела варенья… – проговорила Даша.
Она снова огляделась и вдруг заметила неясные огоньки. А вдруг это Пашка её с фонариком ищет?
Даша поднялась и осторожно, почти на ощупь, побрела к свету. Торфяной ковёр вдали сменялся блестящей водной гладью. Волшебные огоньки отражались тысячами осколков, посредине же парила, как в невесомости, огромная белая кувшинка, а в ней…
Даша даже потёрла глаза. Не может быть!
В цветке сидела девушка невероятной красоты. Она выглядела лёгкой и почти воздушной, но невероятно печальной. Огромные голубые глаза, будто омуты, кожа белая-белая, длинные чёрные волосы, изящно убранные осокой с незабудками…
– Милая девица, – заговорила незнакомка сладким тихим голосом. – Выведи меня отсюда.
Она замолчала и утёрла слёзы.
– Покажи мне красно солнышко, позволь мне теплом его насладиться… Помоги мне… – И потянула к ней руки, зазывая к себе.
Даша потрясла головой, но не могла остановиться: так и ступала по мягкой земле. Медленно, шаг за шагом…
– Иди же, милая, – манила незнакомка. – Не оставляй меня в беде.
Один шаг оставался до чарусы. Даша зажмурилась, как вдруг почувствовала чью-то руку на своей. Её тело дёрнулось, она открыла глаза.
– Стой! Стой же! – Послышался над ухом голос Паши.
Даша встрепенулась, словно скинула морок.
– Куда тебя понесло? Говорил же рядом быть.
Она ничего не могла понять, беспокойно оглядывалась.
– А ты прочь иди! Иди, откуда пришла! – крикнул Паша болотнице и выставил перед собой нож.
Нежить железа не любила, сразу ощерилась, зашипела. Плюхнулась с кувшинки в вязкую воду, и Даша заметила перепончатые гусиные лапы.
– Что за ерунда… – еле выдавила она и крепко прижалась к Паше.
Пока брели из леса, снова посветлело. Тучи рассеялись, и солнце приветливо освещало листву и иголки, скакало «зайчиками» по шершавым стволам. Тётя Люба с тётей Тасей остались довольны полными корзинами ягод. Они даже и не знали, что случилось на болоте, да и незачем. Пашка тащил свой рюкзак и Дашину добычу. Сама же Дашка плелась рядом, бледная и молчаливая.
Также, не обмолвившись и словом, добрались до опушки, залезли в машину. И только когда послышалось мерное тарахтение «уазика» и весёлая песня из динамиков, Даша пришла в себя.
– Ох, Пашка, спасибо. – Она легла на его плечо. – Я бы без тебя… Всё… – и шмыгнула носом.
– Да уж. – Он обнял её и погладил по голове. – С другой стороны, не каждому удаётся встретить болотницу. И выжить.
– Всё же жалко её…
– Все, кому жалко было, пропали на веки вечные в этом болоте. Кого болотница забрала, тот уже света не увидит.
Даша поёжилась.
– Зато ягод набрали, – она постаралась улыбнуться. – А ты придёшь к нам на блины? Бабуля варенье сварит. Морошковое.
– С удовольствием.
Даша обернулась и посмотрела в маленькое окошко на удалявшиеся берёзки и сосны. Махнула рукой на прощание.
«До свидания, лес».
Значит, и правда, он живой. И относиться к нему нужно с почтением.
Если матушка позволит
В деревне одной, Озерках, вторую неделю поливали дожди. Земля уже давно насытилась, а небо всё одно – синее-синее, в тяжёлых тучах. Люди по домам сидели – как работать в такую слякоть? Река того и гляди из берегов бы вышла, а озеро в море превратилось. Никто и понять не мог, в чём дело – ведь в соседней Грушовке не было дождей, да и в Прокшине, что севернее, тоже не заливало, а тут – потоп.
– То Водяной шалит, как пить дать! – шептались старухи. – Но кто ж ему дорожку перешёл?
Тихон же, местный пастух, ходил сам не свой: сгорбился, осунулся, побледнел. Как будто грызло его что-то, покоя не давало.
– Ты пошто, сынок, понурый? Из-за непогоди опечалился? – спросила его матушка. – Али коровы твои взбеленились?
– Да что мне коровы! – Махнул рукой Тихон. – На пастбище уйма травы…
– А что же тогда? – Марфа громко брякнула чугуном.
– Ох, матушка, из-за меня это всё.
– Шо это ты, Тишка? Совсем очумел? – не поняла его Марфа. – Божеством себя возомнил? С каких пор по твоему велению дожди идут?
Тихон голову опустил, пальцами вцепился в волосы.
– Обидел я Настасью, крепко обидел.
– Наську? Полно тебе! Хоть и не мозолит глаза. – Мать сложила руки на груди. – Ушла и ушла, что с неё взять – с вертихвостки.
– Не так просто она от нас ушла, да и с сердцем тяжёлым, – вздохнул Тихон. – Зачем сказал, что некрасивая она? И что любить её не буду. Ведь люба она мне на деле-то!
– Это ты брось! – нахмурилась Марфа. – Эка невидаль, как будто девок в деревне других нет? Да и на правду разве обижаются? Не пара она тебе и точка. Верно сделал, что отвадил.
– Ох, мамка… – Тихон утёр нос. – Почто я тебя послушал? Будто мальчишка маленький, неразумный.
Он вышел из избы, только дверь протяжно скрипнула. Марфа покачала головой да снова за дела принялась – мало разве их у неё? Думать ещё о какой-то Настасье – ни рожи ни кожи. Глаза огромные, нос с горбинкой, волосы жёсткие кудрявые. Кто на такую поглядит? А она ещё в её Тишку вцепилась, замуж хотела. Да ни в жизнь!
***
Тихон встал на дороге, вдохнул влажный воздух. Сильного дождя уж не было, так – морось, и казалось, будто всё вокруг подёрнуло невесомой паутиной. С крыш, по стокам, мелодично стекала вода, булькала в ушатах и мисках; в лужах отражалось белёсое небо, и словно стирались грани меж мирами. А вот листва на деревьях и травы такими сочными стали, чистыми! От зелени иногда даже зажмуриться хотелось. Но если и дальше дожди пойдут, не видать урожая, зальёт все поля да пашни.
Тихон закрыл глаза, и всплыли в голове воспоминания с праздника на Ивана Травника. Вся деревенская молодёжь тогда допоздна гуляла, через костры прыгали, венки плели. И ему Настасья тогда тоже маленький веночек на голову надела. Стояли они чуть поодаль от остальных, меж светлых берёз, держались за руки и смеялись. Рассказывали друг другу всякие глупости.
– А мне недавно снилось, будто деревню нашу водой залило… – сказал Тихон.
– Река из берегов вышла? – испугалась Настасья.
– Нет, дожди зарядили, не переставая. Избы так и скрыло, будто в море.
Настасьины глаза от страха округлились, а Тихон улыбнулся:
– Сон это всего лишь. Не бывать такому.
Настасья выдохнула, прислонилась к берёзке и хитро посмотрела на Тихона.
– А мне тоже странное снилось. – Она взялась за локон и накрутила его на палец. – Будто могла я в воде жить, как на суше. И русалочий язык понимала.
– Русалки красивые, это я слыхал, – проговорил Тихон. – А какие песни поют…
– Ах, русалки тебе милее, значит? – Настасья легонько толкнула его в грудь и отпрыгнула в сторону. – Вот с ними и милуйся тогда!
И побежала от него, весело смеясь, а Тихон – следом…
Но ярче всех помнилась ему ночь – светлая, лунная. С берега всё ещё доносился шум: гуляли молодые парни с девками, кружились вокруг костра. А Тихон с Настасьей вернулись в деревню, он проводил её до калитки, да никак не мог отпустить. Никогда прежде они не были так близко: чуть ли не нос к носу. Жадно смотрели в глаза, крепко за руки держались.
– Так мне хорошо с тобой, Тишка, – горячо прошептала Настасья. – Давай всегда вместе будем?
Он только кивнул и поцеловал её в лоб. Потом осыпал поцелуями щёки и нос с горбинкой и только хотел коснуться манивших губ, как услышал грозный материн оклик.
– Тишка! Ты там, что ли?
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом