Андрей Стригин "Чёрный сон. Мутанты"

– А-а-а!!! Это вы виноваты!!!! – сорвалась с места Соня и попыталась ударить Никиту в окровавленный бок.

Лада наотмашь ударила её по шее. Женщина рухнула на землю, чернявый проказник истошно заверещал, старик вновь принялся звать Захара и Савелия. Но длилось всё недолго. Они затихли. Соня пришла в себя и, размазывая слёзы на грязном лице, зарыдала.

– Снимай кроссовки, вонючий козёл! – вновь потребовала Лада.

– Девочка, я же тебе в отцы гожусь. В моём возрасте тяжело ходить по камням, – разбрызгивая слюни, запричитал старик.

– Славу богу у меня другой отец. Он не падаль как ты. Снимай кроссовки, старая тварь!!! – решительно потребовала Лада.

Старик, кривясь от ненависти, стянул обувь и швырнул на землю:

– Чтоб ты сдохла, пожилого человека грабишь! – выругался он.

– А теперь пошли вон из нашей пещеры! – совсем разъярилась Лада.

– Пацан должен остаться. Ночи здесь очень холодные, пневмонию легко может заработать, – глянул на красную от гнева жену Никита.

– Нет уж, мы все уйдём! – сорвалась с места Соня. – Но вы за всё ответите! У нас в органах свои люди! Только б нам до города добраться! Сволочи! Если с моими братьями что-то случилось, в тюрьму пойдёте, а вашего щенка в детдом отдадим! Вы ещё пожалеете что родились! Тьфу!!!

– Почему за всё ответим? – искренне удивилась Лада.

Они ринулись к выходу, со злобой оттолкнули Ярика и, не разбирая дороги, понеслись к пляжу, выкрикивая:

– Захар!!! Савелий!!! Да где же вы, ублюдки?!!!

Ярик неожиданно побежал за ними, догнал чернявого проказника и вырвал у того куртку. Вновь ругань, но мальчик успел от них отбежать на безопасное расстояние.

– Зачем куртку у пацана забрал? Верни! – сурово сдвинул брови Никита и едва не дал сыну подзатыльник.

– Мама всю ночь дрожала, это для неё. А они пускай костёр разводят и греются!

– У них не получится, – с некоторым сожалением произнёс Никита.

– Это их проблема! – гневно произнесла Лада.

– Вероятно, ты права. Каждый выбирает свою судьбу сам, – мужчина устало присел у костра и, вздохнув, сказал:

– Всё съели, ничего не оставили. Сейчас сделаю копьё и попробую что-нибудь добыть.

– У тебя рана, на охоту пойду я! – решительно произнесла Лада.

– А вот это предоставь мне, – Никита неловко повернулся и охнул от боли.

– Акулы мигом твою кровь учуют. Тебе нельзя, а есть хочется всегда, – как факт произнесла Лада. – Я не буду отходить от берега, а Ярик пусть наблюдает. Пойми, нам нужна пища!

– Да понимаю я, но это так опасно.

– Я знаю как себя вести при приближении акул.

– Они попробовали человеческое мясо, – мрачно произнёс Никита.

Лада в испуге передёрнулась, но быстро взяла себя в руки:

– Я буду крайне осторожна. Если рыбу не наколю, крабов поймаю.

– Здесь такие огромные монстры, – вспомнил Никита. – Смотри, что бы клешнёй тебя не зацепили.

– Значит, согласен? – просияла Лада.

– Удержишь тебя, – с грустью улыбнулся мужчина. – Но только наблюдать буду я, а Ярик пускай в пещере наведёт порядок. Незваные гости так нагадили! Кости кругом, какие-то ошмётья, словно здесь не люди находились, а свиньи!

– Потом уберём, твоей ране отдых нужен, иначе долго не заживёт. Оставайся в пещере, – мягко сказала жена.

– Если увидишь… акулу, – Никита на секунду запнулся, в памяти пронеслись жуткие картинки того, как умирали их враги. Пересиливая себя, но зная, что со своей всё ещё кровоточащей раной он не продержится в море и десяти минут, его мгновенно учуют хищницы, через силу добавил:

– Будь очень спокойной и… ничего не бойся, они чуют адреналин, не поворачиваясь к ним спиной, отходи к берегу.

– Не беспокойся за меня. Вода кристально чистая, Ярик не пропустит акулу и меня предупредит, – очень серьёзно произнесла Лада и начала готовиться к предстоящей охоте, высматривая длинную ветку, из которой можно изготовить копьё.

– А может всё же … – вдруг засомневался Никита.

– Никак не можно, – засмеялась Лада. – Ты сам понимаешь, без еды мы долго не протянем.

– Ты понимаешь всю серьёзность предстоящей охоты? – сурово глядя на сына, спросил Никита.

– Папа, буду глядеть в оба. Да расслабься! Когда краба доставал, ни одной акулы не видел. Они к берегу близко не подходят.

– Подходят, сын, и даже очень. Надрать бы тебе задницу. Ярик, ты же мне обещал!

– Тебя долго не было, а мама за тобой уплыла. От камбалы почти ничего не осталось. Думал вы придёте голодные, а у нас еды валом.

– Хоть большой был краб? – смягчился Никита.

– Панцирь сантиметров двадцать и клешни длинные.

– Немаленький, – кивнул Никита, подумав, стянул с себя рубашку.

– Зачем? – удивилась Лада.

– Тщательно постирай с глиной, чтобы и следа крови не осталось, застегни пуговицы и рукава, получится великолепный мешок для транспортировки крабов. Не в руках же их будешь держать.

– А как же твоя рана?

– Ничего с ней не будет. Зверобой приложим и ремешком от сумки перетянем.

Лада с трудом отломала не очень прямую ветку и с усердием принялась затачивать её конец об плоский камень. Никита долго за ней наблюдал, скептически покачивая головой, но Лада за какой-то час смогла наточить копьё до нужной кондиции.

– Молодец, – похвалил её Никита, – но запомни, попасть по рыбе необходимо с первого раза, иначе тебе вновь придётся выходить на берег и подтачивать наконечник. Надо бы как-нибудь осколок кремния попробовать приспособить, вот только пока не знаю, как его сделать. На досуге подумаю над технологией.

Как только они ушли, Никита, постанывая от пульсирующей боли, прилёг у костра, но решил чуть отдохнуть и всё же спуститься к морю. Он закрыл глаза и неожиданно для себя мгновенно заснул.

Лада с сыном подошла к самой кромке воды. Прислушалась к своим ощущениям. Страха вообще не было, лишь азарт и даже появилась непонятная радость. Волны с тихим плеском набегали на берег, самоцветная галька искрилась под солнцем, небо синее-синее и лишь где-то на огромной высоте парили два орла. Мелькнул серебристый косяк мальков, важно проплыла медуза с мерцающими щупальцами, несколько небольших крабиков терзали дохлую рыбу, а почти на гране видимости шевелил мощными клешнями огромный краб. Лада успокоилась, если даже не повезёт с рыбой, крабов точно наловит. Женщина, не расшнуровывая, скинула кроссовки и зашла в воду. Было светло. Хотя вода была безумно прозрачная, но из-за сияющих солнечных бликов на её поверхности, что творилось на дне, рассмотреть было сложно. Надо бы зайти за скалы, там от них тень и будет лучше видно, да и рыбы у подводных камней больше. Осторожно наступая на дно, Лада зашла по пояс и медленно пошла к кромке подводных скал. Внезапно дно резко пошло в глубину, и женщина полностью окунулась. Выставив перед собой копьё, женщина решила переплыть этот участок. Она опустила голову в воду и широко открыла глаза. Без маски было мутно, но всё равно всё различалось достаточно хорошо. Лада была словно в безвоздушном пространстве, никакой мути, даже дух перехватило. Дно искрилось под лучами солнца, всюду мелькали мелкие рыбёшки, но вот показался и крупный экземпляр. Большой окунь вынырнул из подводного грота, медленно пошёл на глубину и исчез из прямой видимости. Было видно метров на пятнадцать, а может на все двадцать. Для акулы преодолеть это пространство – пара секунд. Лада в страхе подняла голову. Её сын стоял на берегу и, увидев свою мать, радостно помахал руками. Женщина вновь успокоилась и медленно поплыла. До скалистого образования осталось метров двадцать. Наконец-то дно стало подниматься, но ещё было достаточно глубоко, чтобы встать на ноги и использовать копьё. Всюду виднелись крупные камни, лениво колыхались водоросли, показались острые клешни шипастого краба. Лада быстро нырнула. Бронированное чудовище попыталось сбежать в подводную пещерку, но Лада решительно схватила его за панцирь. Краб резко раздвинул клешни, женщина едва не выпустила из рук копьё, но успела цепко обхватить его пальцами другой руки. Внезапно заметила ещё одного, а на подводной лужайке четырёх крабов. Вот тут началась настоящая охота. Вскоре её импровизированный мешок вытянулась почти на метр. В душе ликуя, Лада подплыла к берегу. Ярик подбежал к матери, увидел рубашку, набитую исполинскими крабами, завопил от восторга. Он быстро выволок её на берег и стал рассматривать великолепные трофеи. Лада заулыбалась, охота шла удачно, но желание убить большую рыбу не пропало, а разгорелось с новой силой. Женщина вновь отплыла от берега и двинулась в направлении подводных скал. На полпути к ним она обернулась и посмотрела на Ярика. Мальчик до сих пор рассматривал крабов, тыкал в них палкой и весело смеялся, когда те крошили её мощными клещами.

«Вот безобразник» – подумала женщина и поплыла дальше. Незаметно она удалилась далеко от берега. Её окружили подводные скалы, она словно попала в сказку, такая здесь была первозданная красота. Появились рыбы. Огромные окуни величественно плавали между камней и даже не боялись подплывать на дистанцию удара копья, но они были настолько большими, что женщина не решилась на них охотиться. Она вытянула копьё и повернула в сторону берега. Внезапно что-то огромное появилось из-за скал. Лада оцепенела от ужаса. Из бездны выплыла исполинская акула. Она была не менее двадцати метров! Мгновенно стало жарко, во рту пересохло, сердце бешено забилось, выплёскивая в кровь мощные потоки адреналина. Монстр словно не видел человека, плыл прямо на неё. Лада сжалась и едва не выпустила из рук копьё. Внезапно она заметила множество пятен на шкуре акулы, а потом и беззубый рот. Так это же китовая акула! Выпуская изо рта большие пузыри, она нервно рассмеялась и едва не нахлебалась воды. Быстро вынырнула, отдышалась, не переставая следить за мегалитической рыбой. Китовая акула медленно развернулась, на её теле явственно виднелся огромный шрам. Какой-то крупный хищник когда-то на неё напал. Китовая акула открыла пасть и вновь ушла на глубину. «Однако» – подумала женщина – «А где же мой мальчик?» – а Ярик всё так же развлекался с крабами. «Вот паршивец!» – без злости подумала Лада и решила, что хватит с неё подводной охоты, чуть не поседела от страха. Она медленно погребла назад, часто оглядываясь назад. Вскоре Лада подплыла к берегу, встала на ноги, и появилось чувство безопасности. Всё же она решила пройтись вдоль пляжа. Внезапно в нагромождении подводных камней что-то блеснуло. Лада вздрогнула, замерла на месте, от напряжения прикусила губу и стала медленно поднимать копьё. В камнях слабо дёргался окунь не менее двадцати килограмм. Вёл он себя странно, вместо того, чтоб плыть на глубину, стремился на берег, лишь камни не позволяли ему это сделать. Лада не стала размышлять, почему он себя так ведёт, нанесла копьём сильный удар. Хрустнула крупная чешуя, окунь сильно дёрнулся и как-то сразу сник. Ликуя, женщина нащупала под его головой жабры, просунула туда пальцы и потащила добычу на берег. Там она бросила свой трофей на искрящуюся гальку и принялась рассматривать огромную рыбину. А ведь окунь уже был травмирован. Помимо отверстия в спине, которое проделала копьём Лада, в его животе зияла большая дыра. Кто-то уже на него охотился и достаточно недавно, раз окунь был ещё живым.

Ярик наконец-то оторвался от крабов и с криками побежал к своей матери:

– Мама, всё спокойно, акул нет! – и вдруг он увидел огромного окуня.

– Что это? – завопил Ярик.

– Наш обед! – рассмеялась Лада, видя, как округлились от удивления глаза сына.

Никита проснулся от треска сучьев и громкого пыхтения. Первым в пещеру ввалился Ярик. Он опустил на пол рубашку с крабами и, утирая пот, сел на землю.

– Не понял? – приподнялся Никита, с удивлением глядя на крабов. – А где мама?

– Ой, папа, не спрашивай. Слышишь, она окуня тащит!

Никита только успел подняться, как в пещеру зашла вся потная и красная Лада. Они заволокла огромную рыбину и без сил свалилась у костра.

– Что б я больше по этим горным тропам таскалась с такой рыбой, да не в жизнь! Чуть не надорвалась! А ты тут сидишь, развлекаешься!

– Лада, откуда? Неужели сама убила?

– Нет, чтобы просто поцеловать, он меня вопросами закидал, – возмутилась женщина, но всё же произнесла:

– У самого берега в камнях нашла. Кто-то на него уже охотился, дыру в животе не я сделала.

– Понятно, – хмуро улыбнулся Никита, – трофей наших старых знакомых. Он у них сорвался и в камнях застрял. Это невероятная удача, моя Ладушка. Неужели нам начинает везти? Ну ты, мать, даёшь! – Никита поцеловал её в губы.

– Я то даю, а ты как-то не очень, – не преминула съязвить жена.

– Ночь не за горами, – шепнул он ей на ушко.

– Рану свою сначала вылечи, давальщик, – строго произнесла она и, вздыхая, произнесла:

– Как теперь мясо сохранить, в жару быстро оно пропадёт.

– Часть запечём, другую закоптим. А остальное порежем на тонкие ломтики и завялим.

– Без соли? – удивилась Лада.

– Я видел недалеко от склонов природные каменные ванночки. Очень давно был страшный шторм, и волны смогли до них достать. Вода испарилась и из них можно наскрести довольно много соли.

– И ты молчал? Камбалу без соли ели!

– Некогда было, есть очень хотелось. А потом мы не собирались надолго задерживаться на этом проклятом пляже! – внезапно разозлился Никита.

Лада мгновенно нахмурилась:

– Ты держи себя в руках. Всем сейчас плохо. Нечего нам свои эмоции демонстрировать.

– Да нет, просто я неправильно выразился, – смутился мужчина.

– Вот и хорошо, – Лада улыбнулась. – Что ты там говорил насчёт верёвки?

– Из камыша сплетём, – неуверенно произнёс Никита.

– Ты знаешь как? – с большим скепсисом спросила Лада.

– Пока нет.

– Давай постараемся скалы по берегу обойти.

– Без воды будет сложно. Там идти ни один километр.

– Тогда надо изобрести какую-нибудь ёмкость для воды, – предложила гениальную идею Лада.

– Вот за что я тебя больше всего люблю, так это за твои нестандартные мысли, – похвалил её Никита.

– Иронизируешь?

– Лада, я балдею от тебя!

– Ты иногда бываешь таким несносным. Ты просто чудовище! Так иногда хочется тебе дать по шее!

– Родители, не ссорьтесь! – внезапно подал голос Ярик.

– Сынок, ты не прав, наоборот, мы говорим друг другу комплименты, – улыбнулся Никита.

– Вас иногда так сложно понять, – вздохнул Ярик. – А когда мы будем жарить окуня?

Весь день прошёл на то, чтобы заготовить рыбу впрок. Соль на удивление была неплохой, хотя и со странным привкусом и горчинкой, но для засолки годилась. Над костром подвесили длинные пласты рыбьего мяса и постарались, чтобы было достаточно дыма. Так как хранить крабов было негде, а портятся они быстро, их всех запекли на углях и наелись до умопомрачения.

Лада выстирала рубашку и приложила к ране Никиты свежего зверобоя вперемешку с подорожником, который нашёл около осыпи Ярик.

Уже под вечер семья расположилась около пещеры и почти не разговаривая, наблюдала как солнце лениво двигалось к горизонту. На море не показался ни один корабль, а берег был нереально пустынный. Об этом огромном пляже, во всех смыслах удобном для отдыха, никто не знал. Хотя его и огораживали неприступные скалы, это не являлось бы препятствием. К берегу могли подойти прогулочные катера. Да и со скал можно было спустить металлические лестницы. Пляж был широким, до трёхсот метров в ширину. Даже гостиницы можно было построить, всякие аттракционы, разбить парки. Неужели это какая-та военная зона. Но опять же, в море не видно ни одного пограничного катера и вертолёты не летают, лишь орлы парят высоко в небе и чайки дерутся за рыбу. Где же они. Никита неудачно повернулся и застонал.

– Сильно болит? – всполошилась Лада.

– Наоборот, рана заживает. Просто устал, – он не захотел делиться своими мыслями с женой.

– Кто-то идёт, – встревожилась Лада.

Гл.4