Алексей Бобиков "Шкет в кепке"

У Ирины перехватило дыхание, к ней двигался огромнейший букет фантастических цветов. Букет был настолько огромен, что подносящих не было видно вовсе. Цветы с достоинством передвигались сквозь строй гостей и уверенно добрались к молодоженам.

Ирина протянула руки, она не могла удержать такое великолепие. Сергей помог ей опустить букет. Когда они его установили, Ирина подняла глаза и … обомлела – перед ней стоял рыжий и те трое, что приставали у парка.

Ирина стояла парализованная, Сергей обнял ее и как ни в чем не бывало представил:

– Знакомься, Иринка, это дружбаны мои верные, с малолетства вместе,  в огонь и в воду друг за друга.

Сергей показал на рыжего:

– Это Колян, муж Любавы…

Ирина беспомощно оглянулась, ища Любаву, и она ее нашла – Любава смотрела на Ирину и укоризненно качала головой.

А гости между прочим ничего и не заметили, свадьба грянула с новой силой, родители Ирины и Сергея обнимались, плакали, желали счастья друг другу, да и молодым, конечно же.

Ирина оставила Сергея с друзьями и пробралась к Любаве.

– Ты об этом мне хотела сказать?

– Конечно же. Меня тоже так засватали, только твой Серёга играл злодея, а мой рыжий был тем самым сказочным рыцарем.

– Ну и?.. Вы плохо живете?

– Да нет. Парни они хорошие, только и паразиты порядочные. Разбили, быть может, мою мечту.

Ирина прижалась к Любаве, Любава обняла Ирину, и они, не сговариваясь, запели песню, что обычно поют молодухи у нас на Руси, запели высоко… и с любовью.

Самолет из Самары

Я должен сделать это. Он обобрал меня до нитки, он забрал у меня любимую женщину, он сделал меня нищим. Я должен сделать это, я должен убить его.

Я не знаю когда точно, но он прилетит на юг, он прилетит из Самары. Вот почему я каждый раз, через день, встречаю самолет из Самары. Я делаю это уже сорок дней. Каждый раз я прячусь за стойками грязного кафе и, словно зверь, жду свою жертву.

Он появился год назад, тогда я был наплаву, имел свой бизнес, имел все. Он предложил  сделку. Сделка простая – ты приезжаешь в Москву, тебе отдают товар напротив  денег. Товар дешевый, выгодно, очень выгодно. И я поехал. Привели на склад.  Вот товар. Он стоит рядом и шепчет мне, что  дешевле  не бывает. Мне выписывают счет и отсылают в кассу, это на другом конце  Москвы.  Я еду с  ним,   оплачиваю десятки миллионов   налички  и возвращаюсь. Но склад уже закрыт,  только   завтра утром. Ждем утра. Открывается склад, и мне сообщают, что вчера к вечеру весь товар забрали.

Я прошу вернуть  мои деньги, это мой  основной  капитал, но мне сообщают, что деньги оприходованы и придется ждать  нового поступления товара примерно через месяц. Он с сочувствуем хлопает меня по плечу, и я остаюсь без копейки в кармане. Он предлагает спасти меня. Он знает, что на городском   заводе «Пищевик» директором мой друг. «Возьми товар под реализацию. Отдашь мне, и через неделю ты опять с деньгами», —предлагает он. Я соглашаюсь. Мы возвращаемся, я иду к другу, и под мое имя друг дает товар. Он грузит товар и увозит в неизвестном направлении.  В день погрузки товара он предлагает обмыть сделку.

Вечером мы едем в ресторан, с собой я приглашаю женщину, которую давно люблю. В ресторане он танцевал с моей Аленой, я видел как он тайно целовал ее в шею, я видел, что они были одним целым. Он был красив и уверен, мощные бицепсы и сильные руки держали Алену.

В конце вечера Алена неожиданно сообщила мне, что едет в гостиницу, в которой живет он. Я, побитый, возвращаюсь в свою квартиру и, вцепившись зубами в подушку, лежу, не сомкнув глаз. Мне больно и горько.

На следующий день он улетел к себе в Самару, а к вечеру я встретил Алену.

– Что же он не взял тебя с собой? – спросил я посторонним насмешливым голосом.

– Я нужна была ему только на ночь, – ответила Алена, словно ни о чем на жалея, словно между нами никогда ничего не было.

Я засмеялся радостно и горько. Алена тоже неожиданно засмеялась, запрокинув голову. Когда мы насмеялись, она произнесла:

– Он еще сказал, что такого лоха, как ты, не встречал в жизни. Он сказал, что фирма в Москве подставная. Он там в доле, и ты никогда больше не увидишь ни своих денег, ни товара. Еще он передал тебе «спасибо» за товар с «Пищевика», о нем ты тоже забудь. Ты разорен. И никому не нужен. И мне без денег тоже.

Алена безжалостно улыбнулась еще раз и пошла по осенней аллее, разметая желтые листья.

Вот почему я должен убить его, вот почему у меня один шанс— это самолет из Самары. Он должен когда-то прилететь, он должен вернуться на юг. Сегодня сорок первый день моего дежурства, я жду его, я готов ждать его год, два, вечность…

У меня в руках цветы, это для маскировки, так удобнее   держать пистолет  «ТТ», он оттягивает карман моей куртки. Вот идут пассажиры самолета из Самары, они мне не нужны, мне нужен он. О, господи, мой час наступил —он идет вон за той старушкой, красивый и уверенный. Я подхожу сбоку и незаметно для окружающих втыкаю ему в бок свой «ТТ».

Он оглядывается, на секунду пугается, и тут же спокойно говорит:

—Ты? Соскучился по мне?

– Тихонько, здесь пушка. Не дыши, идем вон к той машине.

Он понял, что в бок воткнут пистолет, и послушно выполняет мои приказы. Я сажаю его за руль, мы едем за город, да, в тот лес, где я выкопал для него могилу.

– Это яма для тебя,– сказал я ему.

И он упал на колени.

– Ты сошел с ума! – вскричал он. —Я же привез тебе все деньги. И за товар с «Пищевика», и из Москвы. Вот же они.

Он стал рвать на себе рубаху, и я увидел на его майке нашитые карманы, а которых торчали тугие пачки денег.

– Но Алена сказала, что ты кинул меня! – воскликнул я, медленно опуская пистолет.

– Алена – сука. Матерью клянусь, эти деньги для тебя. Бери, бери!

Он поклялся матерью. Мать —самое святое на всей нашей земле даже для любого проходимца. Ни один подлец мира просто так не поклянется матерью – я думаю так.

Он уже отсчитывает и сует мне мои деньги.

– Прости, – говорю я искренне. —В этой жизни так много несправедливости. Я ошибся.

– Конечно, конечно, – его трясет. —Поехали, отсюда, поехали.

Я забираю свои деньги, и мы идем к машине. Мы садимся в машину. Я за руль, он сзади. Я не успел завести машину, как мою шею, коротко просвистев, затянула удавка из гитарной струны. И только тогда я понял, почему он сел сзади, но было поздно! Я задыхался и терял сознание, тело еще боролось за жизнь, но это было бесполезно, смерть не выпускала меня, перерезая шею. Алена меня не обманула. Сквозь пелену мрака, я услышал издалека его голос:

– Справедливости захотел, лох? Вот и жри ее…

Я хрипел и умирал, так и не поняв чего-то в этой жизни… Может, меня неправильно учили отец и мать, когда говорили, что надо быть честным и добрым, может, это не тот мир, и сейчас я ухожу в другие, лучшие миры, где искренне любят, где искренне живут, где давно ждут меня… Прощайте!

… И все же, в лучшие миры  так просто не попадают. Меня, например, не приняли. Моя правая рука, уже не принадлежащая мне, без команд мозга, который был полностью в темноте зрения, полезла во внутренний карман куртки, обхватила рукоять пистолета и вдавила указательным пальцем курок до отказа, не отпуская его. Пули прорвали ткань, мой левый бок чуть ниже сердца, пробили спинку сиденья и полетели навстречу моему душителю…

…Очнулся я уже в ночи весь в крови. Я понимал, что если не начну двигаться, то умру, Сзади бездыханно лежал самарец.

Космическая стрела

Генеральный секретарь ООН  Перес Хуандо пригласил к себе представителей США, Китая, ЕС и России в свою штаб-квартиру ООН.