Татьяна Кутикина "Ангелы, демоны, странники. Роман"

Первоначально дом на Сумрачной принадлежал неким князьям Сугубовым, чья история неотрывна от истории города. Затем, в первой половине ХХ-го века, в здании располагались различные конторы. А к середине века очень кстати был устроен музей. Он-то и являлся главной целью всех приезжающих в Золовск. Он и оживлял эту почти мертвую улицу.

Конечно, сотрудники музея рассказывали своим посетителям в основном о дворянском быте и нравах прежних веков, об истории города и рода Сугубовых, об архитектурных и интерьерных стилях. Но они делали очень пространные намеки на главную ценность этого музея. Ведь все многочисленные туристы съезжались сюда вовсе не ради красоты старого княжеского дома. Хотя все здесь, начиная с парадных портретов в золоченых рамах и до последней завитушки на стене, дышало волшебством.

В первую очередь княжеский дом был значим своим таинственным обитателем, присутствовавшем здесь незримо. Вернее, не всегда зримо.

Музейным работникам как-то удалось с ним договориться об относительно мирном сосуществовании. Однако это таинственное существо постоянно давало знать о своем присутствии то шорохами, то скрипом половиц, то упавшим стулом, то дрожащей без всякой видимой причины фарфоровой вазой, то необъяснимо переставленными за ночь предметами.

Каждый посетитель музея с надеждой и содроганием ожидал хотя бы мимолетной встречи с мистическим существом. Мечтал увидеть его хоть издали в оконном проеме или в сгустившихся по углам тенях или хотя бы услышать его шаги.

При этом каждый знал, что такая встреча не предвещает ничего доброго. Ведь таинственным обитателем этого старого дома было, не много не мало, как самое настоящее, до сих пор «живое», если здесь уместно это слово, привидение.

Слухи о нем не ослабевали в течение нескольких веков, и золовчане охотно поддерживали их. Каждый горожанин мог поведать о том, как какой-нибудь сосед его двоюродной тетки или троюродный брат его приятеля наблюдал привидение собственными глазами. Говорили, что каждый такой «счастливчик» несколько дней после случившегося молчал и ходил, как зачарованный. А после говорил, что навеки очарован неземной красотой.

Ведь данное привидение отражало в себе всю прелесть галантного века. Это была не какая-нибудь там Баба-Яга-костяная-нога, а изящная полупрозрачная дама в пышном платье, бродившая по старому княжескому дому. Иной раз она показывалась в белом напудренном парике, иной раз – в шляпе с вуалью. Неизменно дама была аристократически бледной и ослепительно красивой.

Кое-кому даже удавалось разглядеть кровавое пятно на ее виске – след револьверного выстрела. Но это оказывалось возможным лишь в тех случаях, когда призрачная дама выглядывала из старых музейных зеркал.

А издали в лунные ночи можно было видеть лишь белую тень, неприкаянно бродящую вокруг княжеского дома.

Но чаще ночные музейные сторожа слышали лишь стук острых каблучков на лестницах, или печальные вздохи в комнатах второго этажа. Тогда они от греха подальше крепче запирали свою коморку.

Все жители города знали, что приведением стал ни кто иной, как юная княжна Глафира Сугубова, застрелившаяся в этом самом доме, который когда-то принадлежал ее семье. Причина самоубийства осталась неизвестной.

Вот тут и вступало в силу творческое начало золовского народа. Каких только историй не доводилось услышать от горожан. Рассказывали и о неразделенной любви, и о вынужденной разлуке страстно влюбленных, и о всяческих любовных треугольниках и квадратах.

И только редкие старухи говорили, что очень рассердила княжна Глафира местных русалок, и за это отняли они у нее покой. Да, настолько отняли, что сама жизнь стала княжне не мила. И до сих пор не находит Глафира покоя, ведь не примирилась она еще с русалочьим родом.

Таким образом, легенды XVIII-го века переплелись с самыми древними, от которых в Золовске было не уйти. Ведь, говорят, земли в окрестностях этого города испокон веков считались русалочьими.

Глава 2

Лунная дама и ее рыцарь

Зашевелились силы колдовства

И прославляют бледную Гекату.

    Вильям Шекспир. Макбет

– Очевидно, вы еще ни разу не говорили с привидениями. Разве от них дождешься вразумительного ответа! Все только вокруг да около.

    Франц Кафка. Тоска

1

Золовск пережил многие смутные времена, не утрачивая своего сказочного ореола. Пережил петровские реформы, войны, революции.

Но вот настали совсем уж новые времена. К концу ХХ-го века начали забываться и самые древние, и более поздние сказания. Все рушилось, приходило в запустение.

Даже исторический центр города уже не казался светлой сказкой. Резные терема ветшали, сносились, превращались в большие свалки мусора или завешивались яркими вывесками коммерческих магазинов.

Но знаменитый дом с привидением продолжал сохранять мрачное величие. Впрочем, он обветшал до такой степени, что сделался почти развалинами.

В 90-е годы до него, как и до других архитектурных памятников, никому не было дела. Музей закрылся. Кроме призрачной княжны в этих стенах могла теперь находить себе приют лишь стая ворон.

О привидении, конечно, помнили. Но назвать его по имени смог бы уже далеко не каждый. Трагедия жившей двести лет назад княжны отходила на второй план перед насущными проблемами.

Главным предметом разговоров было теперь не потрясшее город в далеком XVIII-м столетии самоубийство юной красавицы, а недавняя бандитская разборка с перестрелкой и несколькими трупами.

Впрочем, произошла она в ночь полнолуния как раз напротив полуразвалившегося княжеского дома. Так что кое-кто стал связывать эту ночную перестрелку с мистикой этого места.

Таким образом, в конце ХХ-го века старый дом начал обрастать новыми легендами.

2

Самой известной среди новых легенд старого дома была история об одном непутевом чудаковатом студенте. Однажды – опять же в ночь полнолуния – этот юноша, находясь в изрядном подпитии, увидел у развалин княжеского дома таинственную женщину в белом платье старинного покроя. И не просто увидел, а беседовал с ней. Содержания разговора он, впрочем, не мог передать. Запомнил лишь имя «Геката», которым назвалась призрачная дама. Рассказывал также об ее обжигающем поцелуе. Но в это уж совсем никто не мог поверить. Разве после поцелуя привидения возвращаются живыми?

Впрочем, главным в данной истории был не разговор и даже не поцелуй, а то, что призрачная дама взяла студента за руку своей ледяной рукой и увела под своды княжеского дома. И юноша побывал вовсе не среди развалин, а на блестящем балу. Он ясно помнил роскошное, в стиле барокко убранство огромного зала, мог описать великолепные люстры со множеством свечей и каждый позолоченный канделябр. Помнил оркестр на балконе, нарядных лакеев, разносящих напитки и сладости, большие зеркала в позолоченных рамах, отражающие колеблющееся пламя. Он видел расшитые золотом и увешанные царскими орденами камзолы мужчин, испещренные жемчугами и драгоценными каменьями женские туалеты, юбки с широкими фижмами, напудренные парики, каблучки, стучащие по паркету, ажурные веера в тонких, унизанных перстнями пальцах. И все это вихрем неслось вокруг него.

Юноша и сам не заметил, как оказался втянутым в этот вихрь. В круженье танца он пронесся мимо зеркала, мельком взглянул в него и увидел красивого молодого господина в темно-вишневом атласном камзоле, подчеркивающем линии стройной фигуры, и коротких брюках-кюлотах. Из рукавов выглядывали кружевные манжеты, на груди красовалось пышное кружевное жабо с большой рубиновой брошью. А волосы светского красавца прикрывал белый напудренный парик. Студент не сразу узнал себя. Неужели это – его отражение? Желая удостовериться, он посмотрел на свои ноги и увидел белые шелковые чулки и туфли с золотыми пряжками.

Неожиданная причастность к волшебному миру взбодрила юношу. Он оказался совершенно не чужим этому аристократическому обществу. Его присутствие никого не удивляло. Все вокруг дружески улыбались ему.

Никогда прежде не обучаясь бальным танцам, студент начал кружиться по залу с прекрасной княжной и не мог оторвать взгляда от ее миндалевидных темно-фиолетовых глаз. Лицо княжны было осыпано таким густым слоем ослепительно-белой пудры, что казалось похожим на страшную и прекрасную маску. Оно ничего не выражало кроме величия. Черты его были абсолютно правильными, словно у снежной королевы. Бальное платье княжны, скроенное по моде XVIII-го века, со множеством оборок, рюш, бантов было абсолютно белым, словно подвенечное или саван. А ее руки в белых кружевных перчатках на протяжении всего вечера оставались ледяными.

3

Юноша не помнил, как ушел из этого дома. В качестве последствия той встречи показывал листок бумаги, на котором его почерком было записано стихотворение, начинавшееся так:

При загадочной мерцающей луне
Девы лик – Гекаты иль Глафиры —
Я увидел в зыбкой полутьме,
И тогда моя запела лира…

Далее, совершенно в духе галантного века, следовали слова о навеки разбитом сердце. Два четверостишия были посвящены Купидону и его стрелам, одно – поэтической грусти, навеянной лунным мерцанием. Затем снова шли объяснения своему предмету в любви, уверения в том, что эта любовь – вечна, и что Геката – идеал женщины. Себя поэт именовал ее верным рыцарем.

Следует отметить, что воспеваемая в стихах таинственная дама была лишь один раз названа Глафирой и пять раз Гекатой. При этом не мешает вспомнить, что юноша прежде не знал имени княжны-самоубийцы и ничего не слышал о злобной античной богине темной луны. А еще он никогда не изъяснялся таким высоким стилем.

На следующий же день небольшая поэма была с гордостью прочитана всем родственникам, друзьям и подругам. Хотя многим из слушателей стихи показались несколько старомодными, все признали их красивыми. А их автор с того дня начал считать себя гениальным поэтом, поцелованным Гекатой.

Он решил взять соответствующий псевдоним. Ломать над этим голову не пришлось. Юношу звали Альбертом Луньевым. Недолго думая, он переименовал себя в Лунного, что на его взгляд звучало намного поэтичнее.

Теперь разглядывая в зеркале свое красивое, но не слишком мужественное лицо с черными бровями и большими темно-голубыми глазами, обрамленными такими длинными ресницами, что им завидовали многие девушки, Альберт видел не простого смертного, а избранника богини Гекаты.

«Да я же непризнанный гений и последний аристократ Золовска! – сказал себе Алик. – Мне, вообще, следовало родиться не в этом веке. – Он гордо вскинул голову и улыбнулся своему отражению. – А что? Звучало бы не дурно: его сиятельство князь Альберт Лунный, владелец усадьбы на Сумрачной и нескольких крупных имений».

После бала в княжеском доме Альберт действительно изменился. В осанке его с той ночи появилась особая величавость. Сами собой развились аристократические манеры. На всех вокруг юный студент стал вдруг смотреть, как повелитель на подданных. Он не поленился основательно изучить историю рода князей Сугубовых. В какой-то момент молодой человек начал вдруг считать себя их наследником.

С той поры Алик стал еще больше очаровывать девушек. Гордый взгляд и ореол таинственности делали его еще притягательнее для сокурсниц.

Внимание противоположного пола нравилось честолюбивому юноше. Поклонение лунной даме нисколько не мешало ему часто влюбляться, иной раз даже в нескольких девушек одновременно. Алик слышал, что все великие поэты были ловеласами, и старался не отставать. Страсти в сердце кипели теперь жарче. Их подогревала главная страсть.

4

Каждое полнолуние Альберт приходил на Сумрачную, ожидая какого-либо продолжения. Ведь для чего-то он побывал на том балу? Для чего-то встретил свой идеал женщины? Зачем-то княжна Глафира удостоила его поцелуя? Почему-то только ему одному она открыла свое тайное имя «Геката»? Все это не могло так просто завершиться, только начавшись.

Альберт приходил, становился напротив княжеского дома спиной к пустырю и упорно ждал. Однако улица оставалась унылой и темной. А старый княжеский дом выглядел совершенно необитаемым. Юноша видел, что все окна там выбиты, и за ними зияет темнота.

Прошел месяц, другой… Закончилась весна. Пролетело лето. Погода испортилась.

Однажды осенью наш искатель мистических приключений, наконец, решился зайти за ограду. Уже в скрипе чугунных ворот прозвучало что-то зловещее. От дома веяло мертвенностью. Весь он был погружен в сумрак. Только в многочисленных лужах отражались блики фонарей, создавая причудливый орнамент.

Юноша медленно подошел к почерневшим грозным львам у парадного и увидел, что двери дома плотно заколочены. Тогда Альберт заглянул в оконный проем. В темном заброшенном помещении царил хаос, по всем углам был разбросан мусор.

Вдруг юноша с ужасом заметил в темноте какое-то движение. Он отпрянул. Прямо ему в лицо из окна вылетела целая стая ворон. Альберт опрометью бросился прочь от страшного дома, перебежал через дорогу к чернеющему пустырю и висевшей над ним полной луне.

Луна смотрела на Альберта словно с укоризной, будто он в чем-то провинился перед ней. Видно, не нужно было вступать во владения лунной дамы без приглашения…

5

Таинственная дама, много месяцев томившая своего избранника, наконец, на исходе долгой зимы удостоила его встречи. Правда, это произошло во сне. Но, находясь в сновидении, обычно об этом не догадываешься.

Альберт видел, будто снова идет по залитой лунным светом Сумрачной. Улица пустынна. Луна огромна.

Вдруг из ворот княжеского дома выходит она. Он бросается навстречу. Княжна снова берет его за руку и ведет под своды дома с колоннами. Дом, как и при первой их встрече, великолепен. Они проходят через уже знакомый Альберту роскошный зал.

Затем сама собой распахивается еще одна двустворчатая дверь. За ней открывается залитая лунным светом и окутанная серебристым туманом пустыня с голыми скалами на горизонте.

– Это – Лунное королевство, – говорит волшебная проводница. – Оно – твое. Ты здесь повелитель. Но и в Золовске ты тоже совсем скоро займешь достойное себя место. Только продолжай воспевать в стихах Гекату.

Таинственная дама усаживает своего подопечного на неизвестно откуда взявшийся трон. Сидение оказывается каменным и холодным. Дама берет излучающую бледное мерцание корону и водружает ее на голову юноши. Он ощущает сковывающий голову холод и догадывается, что корона сделана изо льда.

Альберт слышит торжественные звуки труб, приветствующих его. И вдруг… понимает, что это звенит его будильник. Надо спускаться с трона и спешить на первую пару.

6

В то утро, скучая на лекции в университете, Альберт сложил такие строки:

Ночью бледной, полнолунной
Мне открыли эту тайну,
Тайну страшную, как в бездну
Опрокинутое небо,

Где Геката жаждет Феба
Поглотить бездонным лоном,
В ненависть свою влюбленным,
Инфернальная невеста.

Ночью бледной, полнолунной
Мне явился лик Гекаты.
Слышу грома я раскаты
И душой страдаю юной.

Своды призрачного замка
Подарили мне Глафиру.
И желанными гостями
Стали ведьмы и вампиры.

Затем стихи полились, как из рога изобилия. И в каждом последующем было все больше демонического, все чаще фигурировали вампиры и ведьмы. Но Альберт Лунный уже не мог остановиться, писал, как завороженный.

Продолжились и его ночные путешествия по Лунному королевству, открывшему перед юношей свои замки, дворцы, залитые серебристым светом волшебные города. После каждого такого путешествия рождались новые стихи. Прекрасный лунный мир затягивал молодого поэта.

Однако Альберт ждал, когда же, наконец, займет достойное себя место не только в мире снов.

7