– Думаешь, поможет? – любопытствует мужчина в камере. Я не обращаю на него внимания, делаю небольшой шаг назад, не сводя с монстра взгляда.
Тварь шагает вперед. Создается впечатление, что она издевается. Между нами не больше десяти метров, и мне это расстояние кажется невероятно маленьким.
Джим отлипает от моей спины, но чем он там занят, я не вижу. Все внимание направлено на противника.
Делаю еще шаг назад и спотыкаюсь о чье-то тело, но удерживаю равновесие. Посмотреть вниз не рискую.
– Джим? – тихо зову я напарника. Заключенный усмехается:
– Зря ты его отпустил. Мог бы откупиться им и выиграть пару секунд жизни.
– Что за жизнь за такую цену? – отвечаю я, и злюсь на самого себя, потому что звучит это совсем не так бравурно, как хотелось бы. Монстр по-прежнему не спешит, и эта игра начинает изматывать.
– Толкни ключи.
– Что?
– У тебя под ногой ключ, – терпеливо поясняет мужчина. – Подтолкни, будь добр.
– Предлагаешь откупиться тобой? – я не слишком долго колеблюсь, прежде чем присесть на корточки, нащупать выпавший из пальцев мертвого охранника ключ и толкнуть ногой в сторону камеры. Монстр недовольно урчит, как двигатель автомобиля. – Джим, ты где?
– Открыто, – подрагивающим голосом отзывается Джим за моей спиной.
– Как насчет подсобить?
Что-то бряцает, гремит (неприлично громко для напряженных нервов), и этот шум становится катализатором.
Монстр делает резкий рывок вперед, сразу став ближе на несколько метров, и вынуждает меня отскочить к двери. Джим оказывается на пороге, и едва уходит от столкновения со мной. Что-то больно врезается между лопаток.
Тварь уже в трех метрах, и от этого уровень адреналина резко подскакивает. Джим что-то верещит, и я стреляю несколько раз подряд, целясь в широкий лоб. Попадаю: монстр недовольно ревет, мотая головой и разбрызгивая капли крови, но прямое попадание не мешает ему атаковать. Хорошо, что я не выронил фонарик, иначе шансы мигом упали бы ниже нуля.
– Кидай! – кричит заключенный, выбравшийся из камеры и оказавшийся за спиной твари. Относится это к Джиму, так как мне в тот момент не до разговоров.
Габариты мешают противнику развернуться в тесном коридоре, но ведомый яростью, он несется на меня, как поезд. Джим вовремя уходит с дороги, и я вваливаюсь в комнату спиной вперед, чудом удерживая равновесие. Тут же больно знакомлю поясницу с краем стола, и уворачиваюсь от замаха когтистой лапой.
Ох… расстановка получается так себе. С одной стороны, полно оружия, с другой – в комнате попросторнее, и тварь спокойно может раскроить мне череп, не напрягаясь особо. Я пячусь к шкафу, к которому прислонен дробовик, лихорадочно размышляя, стоит ли рисковать (вдруг он не заряжен или неисправен?), и тут монстр решает за меня.
Если бы не видел своими глазами, ни за что не поверил, что это существо способно на такой прыжок. Без разгона и подготовки он вскакивает на стол, отрезая мне путь к отступлению, и снова взмахивает когтями, как косой. Я успеваю присесть, практически не сомневаясь, что не досчитался волос на макушке, и собираюсь проскочить под столом, но тут фортуна поворачивается ко мне пятой точкой.
Стол не выдерживает веса монстра. Одна из ножек с душераздирающим хрустом ломается, и почти сразу ее примеру следует вторая. Тварь падает, и одним из когтей ухитряется пришпилить штанину моих брюк к полу. Хорошо еще, успеваю выскочить из-под стола, прежде чем он становится мне могильной плитой.
Я рычу сквозь зубы, когда колени знакомятся с полом. В падении ухитряюсь выронить фонарик, но точно знаю, что голова противника прямо передо мной, так что стреляю вслепую. Монстр отвечает ревом боли и явно собирается уже снести мне голову, пользуясь беззащитностью пришпиленной бабочки… но в этот момент его кровожадные намерения жестко оборваны ураганным огнем из автомата. Пара горячих гильз падает мне за шиворот, и я от души матерюсь, бросив попытки стрелять и направив усилия на то, чтобы освободиться.
Фонарик кто-то подхватывает, направляет дрожащий луч на монстра, помогая стрелку и вырывая из темноты изрешеченное пулями, мерзко дергающееся тело твари. Плотная ткань униформы не поддается усилиям, и я не могу освободиться, коготь тоже не хочет вытаскиваться; более того – бьющийся в агонии монстр, заваливаясь набок, тянет за собой и меня, обдавая вонью из раззявленной пасти. Хорошо, вовремя спасают от близкого знакомства: блестит в свете фонарика широкое лезвие ножа, и спаситель парой точных движений разрезает штанину, превращая полицейскую форму в подобие пляжного костюмчика.
Я бессильно приваливаюсь к шкафу, глядя на сдохшего монстра, и выдыхаю, проверяя, целы ли ребра. Вроде порядок: дышится нормально. Немножко напрягает ноющая боль в колене, но вполне терпимо. Потом перевожу взгляд на напарников, поднимаю большой палец и ухмыляюсь:
– Это было ох как круто.
Джим, держащий фонарик, боязливо косится на дверь, смотрит на стрелка. Тот насмешливо щурится, опускает автомат:
– Да уж.
– Спасибо, – я киваю на все еще подергивающийся труп за сломанным столом, с некоторым трудом поднимаюсь на ноги.
– Ага, – лениво отзывается стрелок, спокойно перезаряжая автомат. Движения у него уверенные, без суеты или медлительности, и я не сомневаюсь, что этот высокий парень с взлохмаченными черными волосами – не новичок в таких делах.
– Пошли отсюда, а? – вполголоса произносит Джим.
Шкаф, в котором хранится оружие, разбит в щепки метким броском недавнего противника, так что большинство пистолетов валяется на полу. Я подбираю «Беретту», проверяю обойму и протягиваю механику. Тот с испуганным видом мотает головой:
– Я не умею…
– Научишься, – уверенно говорит стрелок, кидая в обнаруженную тут же сумку боеприпасы. На труп он не обращает ни малейшего внимания. Я следую его примеру, стараясь не поворачиваться спиной к выходу, и интересуюсь:
– Кто ты такой?
Он некоторое время оценивающе смотрит на меня, словно решая, стоит ли говорить правду, потом представляется:
– Коул Номад.
– Адриан Фавалли.
– Судя по форме, не местный, – безошибочно определяет Коул, поднимая «Ремингтон» и проверяя его. Протягивает оружие мне. Я прищуриваюсь, принимая подарок (себе Коул оставил автомат «Барретт» и «Зиг Зауэр», закрепив подсумки на поясе и прицепив к нему же несколько гранат):
– Как тебя сюда занесло?
– Просто наши с директором Фрейзером взгляды на ситуацию вокруг Коллайдера внезапно оказались абсолютно, непримиримо разными, и он, пользуясь своими полномочиями, приказал на время изолировать меня здесь.
Мы идем по коридору, который ведет к запасному выходу. Джим держит пистолет, как ядовитую змею, и предпочитает держаться как можно ближе к нам. Коул уверенно возглавляет шествие, я же по большей части иду спиной вперед, прикрывая.
– Тут могут быть выжившие?
– Тут – вряд ли, – лаконично отвечает Коул. – Знаешь, тут прекрасная акустика, а у меня не было выбора, слушать или нет вопли наверху. Я бы поставил все фишки на то, что никто больше не выжил.
Джим явственно вздрагивает, мне тоже становится не по себе. Коул добавляет:
– Возможно, в госпитале дела обстоят лучше. Проверим?
То ли дело в моей доверчивости, то ли к тому склоняет пережитая только что схватка, но я верю этому человеку. И в конце концов, он только что спас мне жизнь. Так что я киваю:
– Проверим. Спасибо.
Он усмехается криво:
– Наверняка, у тебя еще будет возможность вернуть этот долг. Пока не выберемся из этого города.
До выхода мы добираемся в молчании, чутко прислушиваясь к любому звуку и готовые отразить атаку. Ведет по-прежнему Коул, и я ничего не имею против. Выглядит он старше меня лет на пять и действует весьма уверенно, так почему бы не отдать бразды правления ему, не пытаясь изображать из себя всезнайку? Уж что-то, а излишнее тщеславие мне не присуще (и слава Богу, иначе у меня бы не было друзей).
– Что за Коллайдер? – хочу я знать. – И кто такой директор Фрейзер?
– Это глава Центра, – отвечает Джим охотно. Коул лениво добавляет:
– А Коллайдер – последняя их разработка. Могли бы с тем же пафосом назвать Звездными вратами.
– В смысле?
– Я же говорил – это они виноваты! – вклинивается опять Джим, подпуская в голос истерических ноток. – Они открыли Портал между мирами, и выпустили всех этих существ!
Коул останавливается у двери на улицу, смотрит на нас, явно сдерживая усмешку. Я качаю головой:
– Джим, если это опять твои теории…
– В них есть зерно истины, – отмечает Коул. – Давайте так: сейчас мы идем к госпиталю и проверяем, вдруг кому-то еще повезло выжить. По ходу дела я рассказываю все, что знаю. Идет?
Мы с Джимом синхронно пожимаем плечами, и одновременно же киваем. Я спохватываюсь:
– Погоди, если ты сидел в кутузке, то как…
– Так прикол в том, что попал я в кутузку как раз прямо с хвастливой конференции козла Фрейзера, – спокойно отвечает Коул. – Так-то знаю чуть больше вашего, ребята.
– Это откуда же? – с понятным подозрением интересуется Джим. Коул быстро усмехается:
– Я был личным телохранителем Фрейзера, пока мы не поцапались.
Ох, что-то он недоговаривает, чую селезенкой.
Коул открывает дверь, мы осторожно спускаемся по лестнице, выходим и оказываемся на освещенной луной узкой улочке. Тихо, но совсем не спокойно. Куча вопросов в голове, понимание, что ты попал с корабля на бал – прямо в отчетливо попахивающую большими неприятностями передрягу. И двое выживших в катастрофе (какого бы рода она ни была). Плюс – жуткие монстры. Хорошо, хоть с оружием проблем нет: с полностью заряженными и отлично знакомыми дробовиком и пистолетом я чувствую себя вполне суперменово. Ну разве что проголодался чуток после адреналиновой схватки.
– Так, значит, ты что-то знаешь о Центре и разработках в нем? – негромко спрашиваю, когда мы делаем короткую остановку в тени. Коул пожимает плечами:
– Не особо много. Я там охранником работал, кое-что приходилось видеть, слышать.
– А что за Коллайдер? Ассоциации с БЕРНовским.
– Ну, тут примерно то же, – соглашается он. – Кольцо под землей, центр наблюдения, все дела.
– Ничего себе! Это ж какие затраты, наверно!
– Я об этом слышал, – заявляет Джим. – Давно ходили слухи, что ученые что-то прячут в подземных тоннелях. Тут раньше хотели метро строить, соединить несколько городов в одну цепь. Потом решили, что дорого обойдется, и свернули работу.
– Видимо, Центр использовал готовые туннели, – Коул первым пересекает черту, отделяющую темноту от освещенного луной участка, не расслабляясь ни на миг. – Если учесть, что он под крылом у правительства, никаких проблем с разрешениями или финансами.
Я размышляю над услышанным, пытаясь представить себе масштабы гигантской конструкции, спрятанной под землей. Неужели такую махину можно было построить в тайне от горожан?
– Зачем скрывать подобное? Если только не допустить, что их намерения уходили чуть в сторону от честных.
Джим с готовностью кивает и заводит старую песню:
– Это они устроили катастрофу!
– Ну… с первым Коллайдером тоже было немало трений, – вспоминаю я. – Кое-кто боялся, что его запуск превратит Землю в черную дыру. В тот раз обошлось. Но вероятность подобного исхода всегда остается, верно?
– Думаешь, это объясняет, что случилось с городом и его жителями? – мрачно уточняет Коул. – И откуда взялись эти монстры?
– И куда все исчезли? – испуганно добавляет Джим.
– Причем исчезли все сразу и в течение очень короткого времени.
Я трясу головой, отгоняя навязчивые мысли.
– Давайте не будем искать ответы на все вопросы сразу. Пойдем по порядку. Сперва – найти выживших, затем уже, возможно, возьмемся за Центр с его загадками.
– Уверен, что у нас хватит времени? – скептически осведомляется Коул, останавливаясь у закрытой двойной двери в госпиталь. – В кино правительство обычно скрывает свои ошибки под ядерным грибом, выдавая за несчастный случай.
Я невольно усмехаюсь:
– Обычно это происходит на рассвете, ага. Что ж, сейчас у нас, – кидаю быстрый взгляд на часы, – десять вечера, так что время есть.
Джим дергает плечом, давая знать об уровне своей нервозности. Коул отвечает усмешкой:
– Как вариант: можем попробовать рвануть отсюда, не утруждаясь поисками других везунчиков. Надо только найти транспорт.
– Ну, во-первых, меня не греет мысль о малодушном побеге, вот нисколечко.
– Побочный эффект от ношения полицейской формы? – хмыкает Коул, подавая знак, чтобы все молчали, и толкает дверь, а затем быстро шагает внутрь, светя фонариком. За ним идет Джим, я замыкающим.
– Я с детства такой, – возражаю, невольно присматриваясь к действиям напарника.
Охранником, значит, работал? А до этого, наверняка, служил где-нибудь, причем было это не так давно. Четкие, уверенные движения, крепкая мускулатура, с оружием обращается на раз-два, а еще прямо давит своей бойцовской харизмой. Мечта девушек, на зависть парням. Выглядит тоже как герой боевиков, только в придачу к силе явно и ум имеется – вон какой пытливый взгляд и брюсоуиллисовский хитрый прищур. Темные глаза, нос с горбинкой, скуластое лицо, густую правую бровь перечеркивает шрам. Идешь рядом, и не покидает ощущение, что совсем близко – электрический провод: дотронься – и так шибанет током, что костей не соберешь. Такой вот новый знакомец.
В холле госпиталя откровенно неуютно. Никаких следов кровавой бойни или злобных призраков в белых халатах – но атмосфера все равно давит. И, как и на улицах – ни единой души. Только куча зеленых растений, несколько разбросанных диванчиков и столиков, стойка регистратуры, а пол покрыт разноцветными журналами и листовками. Лестница на второй этаж, а вдаль уходит темный коридор. В общем, мечта режиссера ужастиков.
– Держи, будешь штурманом, – Коул срывает со стены карту здания, вручает Джиму. Я склоняюсь над картой.
– Наверх или прямо?
– Вопрос интересный. Наверху – палаты, прямо – кабинеты врачей, – Коул пожимает плечами. – Где бы ты спрятался? – он кидает взгляд на Джима. Тот ежится:
– Я бы не захотел выходить на улицу, вот это однозначно.
– Кстати, заметили – здесь никаких следов сопротивления, баррикад и подобного? – я оглядываюсь. – Это подозрительно.
– Здесь все подозрительно, – ворчит Коул, водя фонариком по стенам. – То ли никто не успел вооружиться, то ли…
Он без колебаний делает шаг в сторону коридора – словно бы вдруг обрел способность видеть в темноте. Я спохватываюсь и следую за ним, освещая фонариком путь (хотя приходится секундочку бороться с искушением посмотреть, как этот самоуверенный Рэмбо будет топать во мраке). Джим не отстает.
– Может, пойдем в комнату видеоконтроля? – предлагаю я, когда луч света выхватывает из темноты камеру под потолком. Коул замедляет шаг, дожидаясь Джима, сверяется с картой и молча поворачивает направо. То есть в сторону видеоконтроля, кабинета главврача и хирургического блока, если верить карте.
