Последнее лето детства
Артур Юрьевич Газаров
Лето, жаркое южное солнце, наконец, каникулы! Что может быть прекраснее для детей? Об этом мечтали целый год, строили грандиозные планы на лето.В старом дворе, который располагался в самом центре города напротив железнодорожного вокзала и рядом находился большой живописный сосновый бор каждое лето собиралась дружная и веселая компания. Многих родители привозили на все лето к бабушкам и дедушкам, чтобы дети могли встретиться со сверстниками, которых ждали целый год, бегать до темноты, съездить на пляж, вдоволь наестся вкусных фруктов. Сидеть просто так и даже играть в игры, в которые с радостью играли из года в год надоело. Этим летом ребята не собирались скучать, настроены были решительно. Собрались, оживленно спорили, обдумали и решили за лето сотворить такое, чтобы запомнилось на всю жизнь. За дело взялись со всей серьезностью.
Артур Газаров
Последнее лето детства
День рождения бабушки проводился каждый год весело, празднично и вкусно. Сегодня же отмечался особенно изысканно. Еще бы – юбилей! Бабушке исполнилось семьдесят лет. Собралось много гостей, в том числе четверо детей примерно моих лет, от девяти до двенадцати лет и пятеро младшего возраста. Стол ломился от вкусняшек, на десерт любимый дедушкин пирог, ореховые рулеты и фирменные бабушкины пирожки с черешневым вареньем. Какие только конфеты не лежали в хрустальных вазах. Казалось бы – сиди и радуйся жизни. Праздник только начинался, скоро будет готов шашлык. Но сегодня мне не сиделось за роскошным столом.
– Ба, извини, можно пойду? – виноватым голосом протянул я.
– Посидел бы с нами, скоро чай с тортом подадим, с детьми поиграй, давно не виделись, – бабушка посмотрела на меня с укоризной.
– Да пусть идет, ему с нами неинтересно, так ведь Никита, – улыбнулась тетя Нунэ, Сережкина мама.
Мне не сиделось, и причина на это имелась убедительная, как железобетонный блок. Еще бы, утром Аркадик сообщил мне сногсшибательную новость: Шпуля приезжает. Два года назад к Эльвире прилепилось забавное прозвище. Как и кто наградил им никто не помнил.
Здесь стоит немного подробнее вспомнить про Аркадия, соседа с верхнего двора. У каждого были и есть друзья. Может у кого-то уже не осталось, но хоть один друг, наверное, все же был у каждого – дома, в школе, на работе. Для меня друг это все. Это тот единственный человек, ради которого можно разбить копилку и украсть из дома шоколадные конфеты.
Аркадий надежный друг, настоящий, на которого всегда можно положиться, никогда не сдаст и всегда выручит. Звали мы его Аркадик, реже Аркаша, а еще мы с младшим братом – Олегом дали прозвище Эдэс. Почему именно Эдэс, мы и сами не знали и всегда удивлялись по какой причине прицепилась кличка. Аркадик добрый, веселый, вдвоем нам всегда было о чем поговорить. Высокий, чуть выше меня, немного нескладный, добряк, всегда с неизменно позитивным настроением.
С Аркадиком мы дружили с раннего детства, и никогда не ссорились. Про него можно рассказать много всего интересного. Например, как он хватал из дома огурцы, прятал их под майку, делился с нами. Мы хрумкали огурцы на улице немытыми. Друг всегда выбирал самые большие. Никто тогда и не думал их мыть и ни у кого животы никогда не болели.
Сосед, дядя Манвел вечно ходил по двору в коричневой полосатой пижаме и белой майке. Напоминал соседа из фильма «Волшебная сила» с участием Аркадия Райкина – Харитона Мордатенкова, которого играл Павел Панков. Однажды дядя Манвел не выдержал, остановил Аркадика и высказал замечание.
– Что ты за человек, Аркадий. Кто же так ест? Огурец надо помыть, сесть за стол, разрезать вдоль пополам, посолить и спокойно кушать с хлебом, а не бегать как ненормальный. Аркадик покивал, сделал вид, что согласился, но продолжал таскать из дома огурцы.
Мы сразу догадались, что дядю Манвела заставила это сделать деспотичная особа – супруга, у которой вечно болела голова. Звали ее тетя Кнарик, мы же ее называли тетя Фонарик.
Жил во дворе старый дед, он напоминал Кащея – высокий, сутулый, весь высохший. Нам тогда казалось, что ему уже за девяносто лет. Но дядя Микит мог внезапно выскочить как рысь из засады, клещами вцепиться в руку и гаркнуть так, что уши закладывало:
– Или туды, или сюды. Здесь туды-сюды бегать не надо!
Мимо его квартиры мы пробирались на цыпочках, но иногда длинные доски балкона на втором этаже предательски поскрипывали. Тогда мы во всю глотку кричали:
– Тикай, ребята!
Еще, когда Аркадик ходил за хлебом, домой приносил громадный каравай весь обгрызенный. Над ним всегда смеялись – как мышь обгрызал по кругу. Хлеб этот называли железнодорожный, вкусный серый хлеб с хрустящей корочкой. Продавался в небольшом магазинчике рядом с железнодорожным вокзалом напротив нашего двора. Горячий, ароматный, обжигал руки – от такого соблазна трудно удержаться.
С той минуты как мне друг рассказал про Эльвиру я потерял покой и сон. Эльвира —душа нашей компании, самый настоящий огонь, молнии и вихрь вместе взятые. Рядом с Эльвирой любые преграды нипочем, вместе мы каждое лето все сметали на своем пути. Жила Эльвира в большом черноморском портовом городе и каждый год приезжала к бабушке и дедушке на все лето и это было настоящим подарком Судьбы. С ней мы носились по двору и не только. До позднего вечера, играли в разные игры, бродили по окрестностям, нас домой загнать было трудно.
Вышел на горку, оглянулся – никого не видать, только сосны.
Резво подбежала собака, виляя хвостом. Это Белый. Белый замечательный пес, он действительно чисто белого цвета. Так его назвал сосед, дядя Сергей с первого этажа. Дяде Сергею мы дали кличку Петух Гамбургский, по причине его задиристого характера.
Затрудняюсь однозначно назвать породу Белого, метис. С виду восточносибирская лайка, но побольше и немного смахивает на кавказскую овчарку, такой же большой крепыш. На редкость сообразительный пес. Людей понимал с полуслова. Иногда казалось, что Белый спокойно читает мысли, только сказать ничего не может. Лаял мало, вел себя так, будто он из Букингемского дворца. Белый выражал недовольство, когда рядом оказывался плохой человек. В людях разбирался прекрасно и сразу определял, кто отрицательный персонаж. Особенно не любил пьяных.
Глаза умные и грустные, нет даже не так, взгляд мудрый будто прожил Белый не меньше тысячи лет. Шерсти много, мягкая шубка, добротная. Погладишь и сразу на душе спокойно. Редко кто отказывал себе в удовольствии погладить Белого. Правда летом нашему хвостатому другу невыносимо жарко, и мы его часто обливали водой. Как только начнешь читать книгу, Белый устраивается рядом и глубокомысленно смотрит вдаль, размышляя о чем-то своем. Пес терпеливо ждал, когда я закончу читать, никуда не убегал. Читал всегда долго, все, что задавали в школе на лето, прочитывал сидя на этой видавшей виды лавке – на горке. Жить не мог без фантастики и приключений, Олег же предпочитал истории про французских королей, которые смаковал на балконе перед домом.
Больше всего Белый любил гулять. Радовался, как ребенок и мог с нами пройти много, например до бульвара, три с половиной километра. Скажешь – Белый, сиди и жди меня здесь, я через два часа приду сюда. Пса можно спокойно отпускать, ровно в назначенное время Белый сидел и ждал в нужном месте. Прекрасно ориентировался в большом городе, никогда не подводил и не ошибался, и не опаздывал.
Белый замечательно снимал любой стресс и всегда поднимал настроение. Почему-то при виде пса оно всегда становилось возвышенным, радостным. Играть с ним сплошное удовольствие, забывалось обо все. Еще он очень любил детей.
Пока я гладил Белого не заметил, как передо мной вырос Аркадик. Мой приятель стоял и внимательно смотрел на вокзал, прикрыв глаза ладонью от солнца.
– Привет, а я даже тебя не заметил.
– Московский приезжает, вот и смотрю, опаздывает на час. Тетя Тамара попросила встретить и купить зефир и московские конфеты.
Надо сделать лирическое отступление – Аркадик помнил все расписание наизусть, мало того бдительно следил за прибытием поездов, знал какой и на сколько опаздывает. Мечтал стать железнодорожником – машинистом.
– Шпуля приехала?
– Ага.
– Буду ждать, выйдет обязательно.
– Ладно, я побежал на вокзал, посмотрю.
– Давай, а я дождусь. Слушай, а ты тепловоз купил вчера?
– Ага, еще на два товарных вагона хватило, представляешь.
– Дашь поиграть?
– Только послезавтра, я еще сам не смотрел, но такие красивые, как настоящие.
– Ладно.
У Аркадика потрясающая коллекция – каких только не было локомотивов, вагонов, всевозможных рельсов и прочих конструкций. Аркадик давно увлекся, вскоре детская железная дорога с трудом умещалась на большом обеденном столе в раскрытом виде.
Вышли на горку все кроме Эльвиры. Олег, Алиса, Нателла, Сережка, Гаяна.
Знал, что она выйдет, но, когда? Стоял и терпеливо ждал. Ее все нет и нет. Мы успели поговорить с ребятами, поделиться последними новостями. Кто-то ушел домой.
Наконец, увидел ее – Эльвиру.
Вся загорелая, энергичная, озорная и всегда веселая с двумя длинными косичками.
– Привет! Как доехала?
– Отлично! Как у тебя дела, Никитос?
– У меня тоже все хорошо.
– Что-то придумали на это лето? – наклонила голову Эльвира, прищурив левый глаз.
– Да пока нет.
– Чем займемся? Не будем же играть в прятки-ловитки.
– Ну в числа поиграем, ручеек, еще что-то вспомним.
– Скучно. Сколько можно, каждый год одно и то же. Хочется что-то такое сделать, чтобы запомнилось на всю жизнь! – Эльвира потрясла кулаком в воздухе.
– Давай всех завтра позовем, обсудим, – предложил я, посмотрев на ее туго заплетенные косички.
– Класс! Давай! Я согласна, думаю все ребята нас поддержат.
На следующий день все собрались в три часа, как и договаривались.
Я немного опоздал. Во дворе громко зазывал лудильщик и бабушка попросила кое-что из посуды отнести дяде Гургену.
Я опоздал немного на горку и ребята меня заждались, у дяди Гургена выстроилась целая очередь.
Эльвира посмотрела на меня выразительно и обрисовала ситуацию.
В конце я добавил:
– Ребята, может что-то такое придумаем, что запомнится на всю жизнь?
– Хорошо, обязательно подумаем, – хором ответили все, воодушевившись.
– Ладно, давайте сделаем так – всю ночь думаем, утром пораньше соберемся, а то мы еще с папой завтра вечером в гости собрались, – добавила Эльвира.
– Нельзя часа в два хотя бы, я боюсь не успею придумать, – почесала голову Алиса.
На ней новое летнее платьице кремового цвета, волосы собраны в хвостик.
– Не, не получится, папа скоро уезжает, хочет со мной в гости к родственникам зайти.
– Ладно. Давайте до завтра, расходимся, не будем терять время, – по-военному четко ответил Сережка и посмотрел на часы, которые недавно ему подарили на день рожденья. На эти часы он смотрел каждые полчаса, чем сразу привлекал наше внимание.
У Сережки было хобби, он любил футбол. Особенно настольный. Когда все собирались, Сережка выносил самодельную игру. Это был прямоугольник из толстой фанеры, выкошенный в темно-зеленый цвет. Ворота сделал дядя Вова на заводе – выточил из металла и приделал сетки сзади. Играли в футбол пуговицами. У сережки был целый мешочек разных пуговиц, он их собирал и очень дорожил.
Ночью я почти не спал, в голове настоящий калейдоскоп. Какие только мысли не крутились, но только все это мне показалось неправдоподобным. Первую идею, сделать из веревок канатную дорогу я отмел, сам в нее не поверил. Вторая – построить из камней целую гору. Но и здесь я засомневался в целесообразности этой задумки, да и в наших возможностях.
Третья идея возникла в середине ночи – что, если в самом низу горки, там, где над дорогой тянется возвышение и идет ровный участок длиной метров сто и шириной двадцать устроить водоем. В самом начале мысль мне показалась захватывающей, и обдумывал проект, который мне не показался фантастическим, часа два. Даже представил как там будут плавать утки, после фантазия разыгралась, и я добавил лебедей. Не ну в самом деле, натаскаем много воды, ведра выпросим у взрослых, в каждой семье найдется ведро. Во дворе два крана – внизу и наверху. Нас много, человек восемь, попросим других ребят помочь, если сами не осилим, попросим взрослых. Наверное, не откажут. Эх, много придется таскать воды, да и где взять столько сил. Через минуту озарило, что, если попросить соседа, дядю Имрана. Он ведь работает начальником в жилуправлении, подъедет машина и выльет сразу бочку воды. Потом мне подумалось – цистерны здесь не хватит, надо сделать рейсов десять-двадцать и озеро будет во всей красе, а мы каждый день начнем доливать ведрами, чтобы вода не уходила. С этими мыслями я и уснул. Во сне мне снилось, как Эльвира стоит на островке и отрывая кусочки хлеба кормит лебедей.
Утром прошелся через нижние ворота, вдруг увижу кого-то из ребят. Кроме Адика никого не встретил. Адика мы считали взрослым, ему было лет двадцать и понятное дело он с нами – мелюзгой не водился.
Перед двором проложен тротуар. От проезжей части загражден парапетом, высотой около метра. Со стороны Адик напоминал цаплю – закинет тощую ногу на метр и грызет семечки без остановки. Так он мог хоть час простоять, ликвидируя внушительный кулек семечек. Всегда удивлялись, как у него нога не затекает. После него хоть дворника приглашай. Нога быстро обрастала шелухой утопая в шелухе. Мы даже не знали, как его зовут на самом деле, все называли его Адиком, может это есть и настоящее имя.
Поздоровавшись с Адиком, я хотел было завернуть за угол, мимо дома Нателлы.
– Постой, сходи, пожалуйста, за семечками, – повернулся ко мне Адик, не опуская ноги.
– Сколько взять?
– Вот держи, половину себе оставь, – Адик мне протянул рубль.
На рубль можно было запастись семечками на несколько дней. Адику я не мог отказать, так как он всегда меня защищал. Однажды ко мне пристали два парня, года на три постарше меня. Дело шло к драке. Адик заметил хулиганов, размахивая руками подошел, посмотрел на них орлиным взором и сделал замечание. Когда они начали возражать, залепил одному из них звонкую пощечину. Больше эти двое на нашей горке не появлялись.
Я быстренько сбегал в соседний двор, где на табуретке сидела толстая тетя Маня у большого таза с семечками. Взял Адику семечек, себе же в карман положил сдачу.
У тети Мани бизнес поставлен как надо, утром, днем и вечером у нее толпились клиенты. Детей у нее было много, всех закалила. Купала прямо на улице, полицая холодной водой из шланга. Зато ее дети не знали, что такое простуда, все семеро никогда не болели. Кормила один раз в день – готовила большой таз с борщом на несколько дней.
Вручив кульки с семечками своему покровителю, я поднялся до середины высокой каменной лестницы, у нашего места – площадки с лавкой под сосной.
Немного постоял и через пять минут в мою сторону шагал Аркадик. Иногда у меня возникало чувство, что друг жил на горке и домой приходил, чтобы поесть.
В этот момент вспомнил один случай, который однажды с нами произошел и невольно улыбнулся.
Жил по соседству Сережка, тот самый, с кем мы дружили. У Сережки папа работал шеф-поваром в одном из центральных ресторанов. Готовил – пальчики оближешь. Углядели мы с Аркадиком у Сережки на кухне связку разноцветных перцев. Висели такие аппетитные перчики – желтые, красные, длинные, заостренные и их было много. У нас при их виде слюнки текли.
