Обнажённое счастье плывёт!
«Гордость волнует и возвышает…»
Гордость волнует и возвышает,
Месть унижает и разрушает,
А равнодушье – пустая казна,
Жизнь такая мне не нужна.
Память забита моя под завязку,
Но сберегает не детскую сказку,
Мне потому она очень важна:
Гордость дала мне Победой война!
Трудно бывало мне гордость сберечь,
Сбросить неправду предвзятую с плеч,
И разъедала отмщения страсть,
Но не забыл, где Россия, где власть.
Я с этой гордостью трудно живу,
Но потопчу ещё малость траву,
Если Господь согласится со мной —
Даст мне ещё погордиться страной!
«За телефоны старые цепляюсь…»
За телефоны старые цепляюсь,
Но отвечают голоса не те,
Один между домов знакомых маюсь
В невнятной, бесконечной суете.
Сосуды улиц тромбами забиты,
Потоки неулыбчиво спешат,
Уроки общежития забыты,
В заботах бренных каждая душа.
Легально и легко из жизни списан,
Я всё никак поверить не могу,
Что лучшее неотвратимо, присно,
Навек на том осталось берегу.
Мне кажется, что занавес опустят
И ужаснётся плотная толпа,
Что время больше никуда не пустит
И всё короче до звонка тропа.
«Признается ли кто-то, что сумел…»
Признается ли кто-то, что сумел
В словах изобразить суть жизни нашей —
Любовь?
А может быть, в картине
Или ещё – мелодией прекрасной
Так, будто бы бездонной чашей
Он счастье пьёт!
А счастье – что такое?
Вот потому-то в мире нет покоя,
Что боремся, стремимся и не можем
Мы цель свою никак определить
И выразить понятно!
Только вдруг
Они приходят разом —
Две подруги – любовь и счастье…
«Не все года как близнецы…»
Не все года как близнецы.
Текла по праздникам, алея,
Река. Отечества отцы
И вождь – на крыше Мавзолея.
Мне девять лет, и я плыву
Со всеми вместе и глазею,
Чтобы гордиться: наяву
Вождя я видел, не в музее!
И в склеп ходил священный я,
Хвост выстояв километровый,
Чтоб биография моя
Была созвучна вере новой!
Пока ещё была страна,
И снег валил белей и гуще,
Но поглумился сатана
Над нами в Беловежской пуще.
Потом все годы вразнобой —
Гайдаровские демократы,
Алкашно-ельцинский разбой.
Кто в Лондон, кто в Берлин, кто в Штаты…
Что копит память, отряхнуть,
Как грязь, не в силах мы, проверьте!
Так выстилают чёрный путь
Злодеи Родины в бессмертье.
«Тихий день, устали бури …»
Тихий день, устали бури —
Ни дождя, ни ветерка,
Далеко вулканы курят,
Выпускают облака.
Репетиция оркестра
На лужайке у ручья,
Замечательное место
На опушке выбрал я.
Такты поползни считают,
Тон синички задают,
Шлют зарянок шустрых стаи
Утру радостный салют.
Только я сижу застывший,
Даже звук боюсь издать,
Всё, что чувствую и слышу,
Я в себя хочу впитать.
Чтоб, когда заставят стужи
Выть метели, снег скрипеть,
Мог всегда, когда мне нужно,
На опушку улететь.
«Я счастлив, когда посетила строка…»
Я счастлив, когда посетила строка,
И молния в небе сверкает,
Служить забирают её на века,
Где вечность душа обретает.
Потом посылают громовый салют,
Небесные благословенья,
На муку и радость мне силы дают
Для нового стихотворенья!
«Память – это чувства, а не сроки…»
Память – это чувства, а не сроки,
Ни законов для неё, ни правил.
Навестят меня, быть может, строки,
Что когда-то людям я оставил.
Время незаметно убивает,
Доброе и злое невозвратно,
С каждым по частичке убывает,
Память возвращает всё обратно.
Даже то, во что порой не верим,
Даже то, что нам когда-то снилось!
Значит, память – это то же время,
Но теперь оно со знаком минус…
«Вспоминаю завтрашнее утро…»
Вспоминаю завтрашнее утро,
Вовсе не сместились времена,
Только всё мне кажется, как будто
С детства продолжается война…
Разве зря фашистов победили,
Так откуда ж вновь они пришли?
Били, били – значит, не добили.
Кто ж тогда хозяева земли?
Иль бессмертна так бацилла эта?
Гнев и ярость ныне на миру,
И от озверения планета
