Братья рано осиротели. В 1876 году умерла во время родов Серафима Савватьевна, в 1879 году от кровоизлияния в мозг скончался отец, Василий Никитич.
Сергей Сабашников.
Портрет работы Н. В. Неврева.1879 г.
«После отца, – вспоминает Михаил Сабашников, – нас осталось пятеро: две сестры – Катя и Нина и три брата – Федя, Миша и Сережа. Старшей, Кате, едва минуло двадцать лет, а младшему, Сереже, – шесть. «Наследники Василия Никитича Сабашникова», как нас стали именовать, мы были еще юны и неправомочны. Согласно законам того времени, над мальчиками, как «малолетними», т. е. не достигшими семнадцати лет, учреждена была опека, во главе которой стал дядя наш, брат отца нашего, Михаил Никитич Сабашников. Сестры же, вышедшие из малолетства, но не достигшие «совершеннолетия», выбрали себе попечителей в лице Николая Алексеевича Абрикосова и Альфонса Леоновича Шанявского. И первый опекун наш, и попечители сестер, люди, занятые собственными делами, жили в своих домах, бывали у нас в доме изредка и в нашу домашнюю жизнь совершенно не вторгались…
Здесь будет уместно сказать несколько слов о масляных портретах отца и брата Сережи, писанных Невревым в эту зиму. Неврев хорошо знал отца, естественно было просить Неврева написать портрет и общего любимца – маленького Сережи. Сережа был очень резвый, но худощавый и бледный мальчик. Чтобы удержать в кресле живого мальчика необходимое для позирования время, Неврев рассказывал ему сказки, часто передавая отдельные эпизоды былин. Он рассказывал очень хорошо, и я любил во время сеанса садиться тут же и слушать спокойное развитие рассказа. Замечательно, что Неврев придал Сереже в портрете сосредоточенно-скорбное выражение. Подумаешь, что художник предвидел предстоявшую Сереже горькую участь.
Сергей Сабашников. 1890-е гг.
Михаил Сабашников. 1890-е гг.
Работы Неврева вызывали живейший интерес к себе среди друзей отца и наводили на разговоры о том, кто из детей в кого из родителей пошел. Обыкновенно находили, что Катя и я пошли в отца, а Нина и Федя в мать. Про Сережу как-то общего мнения не складывалось, по причине ли его еще малолетства или потому, что черты обоих родителей в нем сочетались особенно равномерно».
Все жили в одном доме в одном доме и старшие сестры взяли на себя заботу о младших Федоре, Михаиле и Сергее. Катя, впрочем, уже в скором времени обзавелась собственной семьей.
«Во время турецкой войны 1878 года, – рассказывает Михаил Сабашников, – отец помогал раненым и больным воинам, и по этим делам его посещал между прочими работавший на театре военных действий уполномоченный (если не ошибаюсь в названии должности) Красного Креста Александр Иванович Барановский, до войны занимавший по выборам должность мирового судьи в Петербурге. После кончины Василия Никитича Александр Иванович, бывая в Москве, продолжал посещать наш дом, с каждым визитом проявляя все более и более восторженное внимание сестре Кате.
Сергей, Екатерина (в замужестве Барановская) и Михаил Сабашниковы (в центре).
Сутково, имение Е. В. Барановской в Черниговской губ. 1890-е гг.
Никто не ожидал, однако, чтобы она скоро сделала выбор свой и связала судьбу с в сущности малознакомым и во многом чуждым Александром Ивановичем Барановским. Между тем именно так и случилось. Александр Иванович был видный мужчина с мужественной осанкой. Он получил высшее образование, окончив Училище правоведения. Был преисполнен благих намерений. Имел уже некоторый жизненный стаж. Доброта его была, казалось, вне сомнений. Рассказы его о войне и о кругосветном путешествии, его прежняя общественная деятельность выделяли его как-то из молодежи, посещавшей наш дом, делая его значительным, заслуженным, необыкновенным, неведомым, а потому и интересным. Разница в годах могла сулить нужную опору Кате, смело принявшей на себя бремя ответственности за всех нас, малолетних детей Василия Никитича.
Как бы то ни было, Катя приняла предложение Александра Ивановича, и 11 июля 1880 года в церкви Спаса на Сетуни, около Жуковки, состоялось венчание. Молодые не отделились от нас, и мы по-прежнему продолжали жить одной семьей…»
Впрочем, через какое-то время Екатерина Васильевна решила свои средства вложить в имение. Муж и его старший брат Егор Иванович Барановский поддерживали ее в принятом решении и предлагали, чтобы выбор местности пал на Белоруссию, откуда происходили сами Барановские.
«Дворяне, – писал М. В. Сабашников, – воспитанные в Училище правоведения, при всем своем либерализме пропитанные традициями своего сословия, они хотя и участвовали активно в коммерческих предприятиях, на службе Добровольного флота, в опеке и в других делах, но только сельское хозяйство на собственной земле почитали занятием, достойным истинного дворянина. В рассуждениях о преимуществах вложения средств в землю братья Барановские, однако, всегда оттеняли и чисто практические выгоды такого решения: земля сама собой ежегодно дорожает, и потому даже при плохом на ней хозяйничании землевладелец ничем не рискует.
В последнем отношении Катины стремления были несколько иного рода, что впоследствии и сказалось в разногласиях ее с мужем по хозяйственным вопросам. Имея детей и, естественно, желая поместить свои средства в дело верное и прочное, она все же отнюдь не думала купить землю и довольствоваться тем, что цена ее автоматически без всяких со стороны хозяина забот будет расти. Деятельная и предприимчивая, Катя искала дела, в котором можно было работать. Ей хотелось вести рациональное, передовое хозяйство, создавать материальные ценности, участвовать этим в увеличении национального богатства, содействовать этим подъему народного благосостояния…
После долгих поисков, поездок, осмотров Катя приобрела большое имение на правом берегу Днепра в Минской губернии Речицкого уезда под названием «Сутково», с домом, большими запашками, громадной площадью ценного леса, весьма, впрочем, запущенное и требовавшее радикальных преобразований».
Нина Сабашникова
А. Ф. Кони
Арбатский дом привлекал в число знакомств молодых Сабашниковых многих людей, как из научных, так и общественных кругов. Приезжали как петербургские деятели, так и из Москвы. Среди них был и известный юрист А. Ф. Кони.
«Анатолий Федорович Кони, – вспоминает Михаил Сабашников, – как известно, служил в Петербурге, но довольно часто бывал в Москве и тогда, бывало, обедал и проводил вечер у нас. Он любил и мастерски умел рассказывать, выбирая рассказ в соответствии с настроением слушателей. Раз как-то, засидевшись в Жуковке в парке до поздней ночи, он в темноте рассказал «Падение дома Эшер» Эдгара По. Впечатление было жуткое…
Между тем в действительности он интересовался Ниной, но после долгих колебаний и раздумия решил воздержаться от предложения, объясняя свое решение словами любимого им поэта:
В одну повозку впрячь неможно
Коня и трепетную лань![1 - «В одну телегу впрячь неможно…» – строка из поэмы А. С. Пушкина «Полтава».]».
А. В. Евреинова
(рожд. Сабашникова). 1890-е гг.
А. В. Евреинов 1890-е гг.
«…Выпорхнула из отчего дома и Нина, – продолжает свой рассказ Сабашников. – Все той же, поворотной для многих из нас весной 1885 года. Конечно, этого надо было ждать, этого все даже и ожидали, и все же, как часто случается, вполне естественное, неизбежное даже и давно предвиденное произошло как-то и неожиданно, и совсем не так, как можно было думать…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69454225&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
1
«В одну телегу впрячь неможно…» – строка из поэмы А. С. Пушкина «Полтава».
