Элли Крюгер "Под влиянием"

Уже более пятнадцати лет прошло с тех пор, как он выбрал этот город, и ему ни разу не пришлось об этом пожалеть. Тихое место с населением чуть больше тысячи человек. А какое живописное! Скарвей расположен в загибе горного хребта, а свободной стороной упирается в залив Тихого океана, улицы аккуратно складываются в форме прямоугольного треугольника, основание которого прислоняется к своеобразной горе с тремя вершинами под названием Хребет Верблюда, представляющей собой две одинаковые пики и еще одну между ними, самую высокую и покрытую снежным покровом. Туристы любят пофотографироваться на фоне этой горы, что давно стала визитной карточкой города.

Правда погода почти круглый год просто ужасная: ледяной ветер, постоянные ливни, туманы, холод и снег. Однако сегодня, как и в другие дни этого лета, вышло солнце и припекло, градусов так, на 30. Прекрасный день. И спокойный. Как и большинство дней в году.

Обычно ему приходится иметь дело с подростками, грабящими придорожные магазинчики, или с подвыпившими завсегдатаями баров, периодически устраивающими небольшой дебош. 7 лет назад он был вынужден разбираться с убийством, совершенным на почве ревности. Маргарет Браун зарезала своего мужа, с которым прожила душа в душу больше 30 лет. При этом они были образцовой христианской семьей. Оказалось, Стив любил развлечься с библиотекаршей Нэнси, на 17 лет его моложе. Эта ситуация стала самой громкой в городе за последние 100 лет. На Нэнси вдруг свалилась нежелательная слава, и она вынуждена была уехать в неизвестном направлении.

Шериф не любил такие дела: сложные, муторные, требующие сноровки и терпения. Ему нравилось, когда совсем ничего не происходит. По характеру он был человек мирный, серьезный, ведущий монотонный размеренный образ жизни и развлекающий себя бейсболом и рыбалкой. Никогда не был женат и не планировал. И при этом чувствовал себя очень счастливым.

Шериф поднял ноги на стол из красного дуба, который был центральным украшением его кабинета, перевернул фигурку с песочными часами и стал ждать окончания рабочей смены. Руки то и дело тянулись к золотой звезде с надписью SHERIFF. Почетная должность.

Когда-то он решил стать полицейским, потому что думал: это научит ответственности, избавит от бесконечных страхов и нерешительности. Учеба давалась нелегко, а практика еще хуже. И все, что он понял за это время: хорошим полицейским ему не быть. Страшно. Опасно. А потом ему предложили стать шерифом в тихом округе Скарвей, городе с самым низким уровнем преступности на Аляске, и это стало своего рода освобождением. Старикан, Питер Уильямс, занимавший данную должность более 40 лет, отошел в мир иной, и его начальник – лысый Том – предложил не упускать такой шанс.

– Эта работа как раз для тебя, Чарли, – сказал он тогда, – будешь ловить мелких воришек, заполнять кипы бумажек. И поменьше пользуйся оружием, ну, ты же понимаешь, – он понимал. Скарвей стал для него идеальный местом – прибежищем.

За 10 минут до конца смены зазвонил телефон. Чарли охватил приступ паники. Так случалось каждый раз, когда трезвонил этот мерзкий аппарат. В голове за секунду прокручивались самые страшные сценарии.

– Чарли наш сейчас вздохнет и ловко трубочку возьмет… – прошептал он и ответил на звонок.

Ах, всего лишь ложная тревога. Оливия Смит снова потеряла своего младшенького. Не в первый раз она обращается к нему с подобным. Обычно малыша находили в доме, не считая того раза, когда он укатился в тележке супермаркета и вылетел на парковку. Однако домой Чарли уже попадет не скоро, это факт.

Стоило только надеть шляпу, – черную шляпу со звездой шерифа – как в кабинет ворвалась женщина с растрепанными волосами, в которой он с трудом узнал Оливию. На ней был блеклый халат с цветочным узором, тапочки, а глаза выражали нескрываемый ужас. Она с ходу начала орать, сбивчиво рассказывая, что произошло. Понять ее было проблематично. Шериф пришел к выводу, что в этот раз проблема серьезная, и начал вспоминать протокол действия при пропаже ребенка, но в голове был сумбур.

– Оливия, – сказал он, – давай присядем.

На ее глазах навернулись слезы, сама она не шевелилась.

– Мой мальчик, Чарли, его нигде нет. Мы с соседями обыскали все, что могли. Думаю, его сбил поезд или что-то еще хуже.

– Расскажи мне, как все случилось. Сколько времени прошло, когда ты видела его в последний раз? Где он находился при этом и что делал? Кто видел его последним?

Шериф никак не мог вспомнить, какого возраста был ребенок, едва ли тот мог ходить, а спрашивать было стыдно. Вдруг она сочтет его хладнокровным кретином.

– Я была на кухне, – начала она тараторить, – Ричи играл во дворе. Я отвернулась, не знаю, буквально на минуту… готовила цыпленка, понимаешь? У нас же забор, что тут могло случиться? Гораздо опаснее бросить плиту без присмотра… Мои дети могли остаться без ужина! Не будь я так внимательна. Не знаю, может, полчаса прошло где-то. Да. Не думаю, что больше. Я слышала, как он смеется. Затем я вышла позвать его на ужин, а он… исчез.

По ее щекам одна за другой текли слезы. Чарли стало жаль эту женщину. Пару раз они ужинали вместе как друзья, после того как Ричи находился. Она была хороша собой, хоть и немного полновата. Но он бы в жизни не решился пригласить ее на свидание. Двое детей. Это слишком сложно.

«Прости, что снова потревожила тебя», – говорила она тогда.

«Не бери в голову», – отвечал он.

– Оливия, сосредоточься: сколько прошло времени, с тех пор как ты видела его в последний раз?

Она задумалась.

– Я вышла где-то в 6, и Ричи уже не было. Думаю, что в 5 я еще слышала его, да, может, даже в 5.30. Нет, все же в 5.

– Значит, в 5 часов на заднем дворе. Мог он как-то проскользнуть мимо тебя к выходу?

Оливия покраснела.

– Нет, ему бы пришлось пройти сквозь кухню, а я была там.

– Никто из соседей не видел его на улице?

– Нет.

– Тогда я думаю, что все в порядке. Скорее всего, он спрятался где-нибудь в доме и уснул.

Она уже собиралась возразить, но шериф опередил ее:

– Не волнуйся, я соберу группу, которая обследует ближайшую территорию, а сам пойду к тебе домой. Мы найдем его. Я уверен, что все будет хорошо. Как и всегда.

Его слова успокоили Оливию, она даже слегка улыбнулась. Как это приятно, когда рядом есть мужчина, готовый решить все проблемы. Он был не совсем в ее вкусе: такой большой нос, впалые глаза, небритая щетина; к тому же он явно давно разменял пятый десяток. Однако его спокойный вид внушал уверенность. Наверно, рядом с таким человеком чувствуешь себя, как за каменной стеной. Когда он найдет Ричи, Оливия намекнет ему, что стоит пригласить ее на свидание. Она не забыла о новом знакомом, но кто знает, как все сложится. Все-таки два мужчины больше, чем один. Позже она сделает выбор.

4.

Чарли ехал в машине вместе с патрульным Фрэнком Ридом, молодым парнем, у которого, так сказать, еще молоко на губах не обсохло. Он смотрел на шерифа снизу вверх, видя в том авторитет, и Чарли это нравилось. Они ехали к бледно-голубому дому Оливии Смит, пока группа поиска, состоящая по большей части из добровольцев, отправилась исследовать город. Чарли не думал, что мальчик мог забрести куда-то далеко, оставшись незамеченным. Но так как было уже темно и холодно, а ребенок одет только в шорты и футболку, до утра откладывать явно не лучшая идея.

Казалось, все хотели поучаствовать в поисках. Для людей это было своего рода приключением. Возможность сделать что-то важное, полезное. Каждый хотел почувствовать себя тем самым героем, который найдет мальчика.

– Шериф, думаете, парень мог сбежать? – спросил патрульный, ведя машину.

– Определенно, нет. Дети его возраста не сбегают. Они разве что теряются, – ответил Чарли. У него была привычка растягивать слова, из-за чего он говорил целую вечность, а это немного раздражало Рида.

– Да, но я подумал, знаете, если дома с ним плохо обращались, то все может быть. Эта женщина кажется такой… жесткой. Такая и коня на скаку остановит.

– Оливия Смит воспитывает одна двух детей. После смерти мужа ей никто не помогал. Думаю, ей простительна некоторая жесткость.

– Знаю, но…

– Думаешь, никто бы не заметил, будь у мальца следы побоев? Соседи, воспитатели? Это не так-то просто скрыть. Я скорее поверю, что пацан залез куда-то в мусорный бак и задохнулся, – опомнившись, он добавил: – Но будем надеяться, что ничего такого не случилось.

– А что произошло с ее мужем? Я слышал, он покончил с собой, – спросил Фрэнк, слегка смутившись.

– Да, полтора года назад. Повесился в гараже. Вроде как он много пил последние годы.

– Вы были знакомы?

– Не то чтобы очень. Пару раз он чинил мне машину. Мы почти не разговаривали. Очень замкнутый человек.

– Понятно, – сказал патрульный, – чужая душа – потемки.

– Мы приехали, припаркуйся здесь.

Они вышли из машины, и у порога их встретила обеспокоенная мать. Она успела переодеться и умыться, но выглядела все такой же печальной. Лицо, полное надежды, смешанное со скорбью. Часть ее уже похоронила сына, но другая еще боролась.

Она провела их через кухню на задний двор.

– Здесь я видела его в последний раз.

– Хорошо. Я тут осмотрюсь, а ты, Рид, пройди с миссис Смит в дом и обыщи каждый угол.

– Будет сделано, – ответил молодой патрульный.

Фрэнк Рид тщательно исследовал дом; дойдя до комнаты Лиззи, он постучал и вошел. Она сидела на кровати, скрестив ноги, ела цыпленка, очевидно заботливо приготовленного накануне, и запивала кока-колой. Оливия ощутила прилив ярости. Ей было очень стыдно перед полицейским. Как она могла есть, когда ее брат пропал?! Нужно было выкинуть эту сраную курицу в помойку. Никто не имеет права есть в ее доме, пока Ричи не будет найден. Но она посмела. Дрянная девчонка.

Лиззи засмущалась, увидев полицейского, наспех вытерла руки и встала с постели, стараясь скорее прожевать мясо. Он представился и объяснил, зачем здесь, спросил, когда она видела брата в последний раз.

– Он играл во дворе. После обеда весь день. Но я слушала музыку и не следила за ним.

Оливия стояла за спиной молодого человека и краснела от стыда и злости.

Ну как она может так себя вести!? Он ведь подумает, что нам совсем плевать на Ричи!

Он что-то записал в блокноте, и Лиззи заметила, что руки у него слегка дрожат.

– Вы ведь найдете моего брата, правда? – спросила она. – Он часто прячется. Вряд ли случилось что-то серьезное, так ведь?

– Да, конечно… – ответил Рид после продолжительной паузы. – Может быть, кто-то желал зла твоему брату? Что тебе известно об этом?

Не успела она открыть рот, как в разговор вмешалась Оливия.

– Зла? О чем вы говорите? Это же маленький мальчик! Когда он мог успеть нажить себе врагов?!

– Я понимаю, миссис Смит. Скажи, Лиззи, у тебя были хорошие отношения с братом?

Лиззи только успела подумать: Были. Он действительно сказал «были»?», как снова за нее ответила мать:

– Нет, у них были, мягко говоря, холодные отношения. Лиззи его недолюбливает, –сказав это, она слегка распрямила спину, надеясь пристыдить дочь.

Почему она тоже сказала «были»? Боже мой.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы причинить брату вред? – спросил патрульный с серьезным видом.

– Вы что, серьезно? – ответила она вопросом на вопрос.

– Отвечай на вопрос, мерзавка, – вмешалась Оливия.

– Пожалуйста, миссис Смит, давайте успокоимся. Я бы хотел поговорить с вашей дочерью наедине.

– Только через мой труп, – отрезала она.

– Ма, мистер … – Лиззи не могла вспомнить его имя, – я не причиняла никакого вреда своему брату. Я весь день пролежала в комнате на этой кровати, ясно вам?

– Конечно, конечно, тебя никто ни в чем не обвиняет. Думаю, миссис Смит заметила бы, если бы ты выходила, так ведь? – он обернулся в сторону Оливии.

– Не знаю… Куда же тогда он исчез?

– Ты смотрела в гараже? – вставила Лиззи, прежде чем он ответил.

– У вас есть гараж? Странно, я даже как-то не обратил внимание.

– Да, но… он заперт, – начала Оливия, – мы им не пользуемся, потому что продали машину после смерти… В общем, Ричи никак не мог открыть его сам. Мы туда столько времени уже не заходили. Должно быть, там полно пыли и грязи, понимаете?

– Понимаю. Однако я бы хотел проверить все помещения, – Рид почувствовал, что она явно не хочет пускать его внутрь. Интересно, почему. – Знаете, дети иногда способны нас удивить.

– Да, да… я даже не помню, где ключи. Придется поискать.

– Я подожду.

– Хорошо, ждите здесь, я скоро… – с этими словам она удалилась, а патрульный повернулся к Лиззи.

Теперь он мог позволить себе разглядеть ее получше. Как же она была хороша! Совсем не похожа на мать. Стройная, длинные светлые прямые волосы, нежные голубые глаза. Должно быть, мальчишки по ней с ума сходят. Еще пару лет, и она расцветет, как прекрасный лотос. И такой печальный взгляд. Конечно же, она переживала за брата. Как можно было сомневаться в этом? Может, если он найдет его, то она будет очень благодарна. Девчонки любят парней в форме. А он молод – всего 24, хорош собой, даже немного атлетичный. Не сейчас, но через пару лет…

– Мисс, есть что-то еще, что вы можете мне сказать? – он сам не заметил, как перешел с ней на Вы.

– Нет, мне нечего добавить, – она посмотрела в сторону двери. – Знаете, мы действительно очень давно не заходили в гараж. Даже странно. Там, наверно, остались все папины вещи.

***

Тем временем шериф внимательно осматривал газон. Сантиметр за сантиметром он изучал с ручным фонарем, надеясь найти хоть что-то. Ситуация теперь казалась куда серьезнее, чем сначала. Трава была повсюду притоптана, что неудивительно, учитывая, сколько человек здесь прошлись. Он направил свет на будку и резко отпрянул, увидев внутри пса. Рыжая мохнатая дворняга издала слабое рычание, но не вышла. Даже не шелохнулась.

Кажется, он болен, подумал шериф. Он посветил в будку, оглядел ее изнутри. Ребенка там не оказалось. Хотя он мог бы уместиться при желании.

Куда же ты делся, Ричи?

Здесь было не так много мест, куда можно залезть. Качели, лиственное дерево, маленькая беседка со скамейкой и столиком и собачья будка.

Допустим, мальчик хотел поиграть с собакой. Но она явно не в настроении. Как привлечь ее внимание? Едой? Потянуть за уши? Нееет, мама точно учила тебя не мучить животных. Может, ты залез на будку и попрыгал на ней, чтобы разбудить пса?

Он глянул с обратной стороны. Ребенок вполне мог залезть, облокотившись на забор. Чарли схватился за забор, имитируя движения мальчика, и тот слегка поддался. Он надавил сильнее, потянул в разные стороны и блок разболтался, нижняя его часть свободно двигалась вперед-назад. Чарли присел и выглянул наружу, направив туда свет. На асфальте были видны капельки крови. Теперь-то все стало понятно. Он не сможет пролезть через такое маленькое отверстие (а Ричи вполне смог бы), поэтому решил выйти через главный вход.

***

Оливия прекрасно знала, где лежат ключи. Она зашла к себе в комнату, быстро достала их из комода и на цыпочках пробралась к двери в гараж. Ей нужно было всего пару минут. Она действительно не убиралась здесь после смерти мужа: ей не хотелось прикасаться к вещам, которые принадлежали ему. Кроме машины. Они вынуждены были продать ее, чтобы заплатить за дом, организовать похороны и прожить первое время. Часть денег все еще были у нее, лежали на счете в банке. Она оставила их на колледж детям. Никто не скажет, что Оливия Смит плохая мать. Что бы они там все ни думали. Иногда она видела в глазах некоторых людей жалость, в других – осуждение: довела мужа до самоубийства. От хороших жен, как известно, не уходят. Ни к другой, ни в могилу. Если бы они только знали… каким он был. Тогда ее бы прозвали героиней. Святой женщиной. Мученицей. Они бы поняли, что она всего лишь защищала честь семьи.

Внутри были темно и сыро. Оливия быстро пробралась вдоль стены к тумбе. Открыла ящик, затем второй. На ощупь попыталась найти то, зачем пришла, но натыкалась только на кипы бумаг, инструменты и мусор. Она уже успела пожалеть о том, что не включила свет. Но почему-то ей казалось, так больше шансов, что ее могут поймать. Она чувствовала себя мелким воришкой или подростком, пытающимся залезть в спальню к подружке, пока ее родители спят. От этих мыслей на лице появилась легкая улыбка. На мгновение она даже забыла, что здесь делает. Наконец рука нашла стопку фотографий с полароида. Оливия прекрасно знала, что это они. Сколько раз она держала их в руках, теребила каждый уголок, смотрела на них, знала плотность бумаги. Она на ощупь смогла бы отличить их от тысячи других. Быстро засунув фотографии в карманы брюк и опустив кофту, она вышла из гаража, чтобы направиться к полицейскому.

***

В тот самый момент, когда миссис Смит запирала дверь, шериф проходил мимо кухни, и их взгляды пересеклись. Он заметил, что ей стало неловко. Ее глаза округлились, губы натянулись, и выглядела она, как человек, которого застукали за чем-то нехорошим. Так выглядит мальчишка, едва успевший высунуть руку из трусов и прикрыться одеялом, когда мать неожиданно заходит к нему в комнату. Вместе с ней из-за двери вышел слой пыли. Она кружилась вокруг головы Оливии, словно снежинки на ветру.

– Шериф! – чуть ли не вскрикнула она. – Я собиралась показать гараж мистеру Риду.

– В этом нет особой необходимости. Думаю, мальчик все-таки вышел на улицу. Но вы все же дайте ключи патрульному Риду, а сами идите за мной.

– На улицу! Да как же! Вы что-то нашли? Дайте мне минутку.