Когда до милиционера оставалось шагов пять, тот оторвался от журнала и уставился на приближающего, собираясь что-то спросить. Рука мужчины стала медленно выдвигаться вперёд. Виктор быстро повернул браслет на Крест и врезал киллеру по затылку. Тот полетел на пол, выроненный пистолет заскользил по полу к ногам растерявшегося милиционера.
– Чего застыл? – глянул на него мальчик, – наручники есть? – Он уже сидел на упавшем, заламывая ему руки назад.
– Да, – сглотнул испуганно милиционер и полез дрожащей рукой в карман.
Застегнув наручники, Виктор поднял киллера и посадил у стены.
– За что он хотел тебя убить? – посмотрел мальчик на побледневшего парня.
– Я тут свидетеля охраняю, – кивнул тот на дверь в палату, возле которой сидел.
– Ты что, один? – удивился мальчик.
– Нет, нас двое. Петрович в туалет отошёл.
– А что за свидетель такой, что до него киллер пришёл?
– Криминальный авторитет какой-то, – махнул рукой милиционер.
Тут из последней двери в конце коридора вышел другой милиционер, на ходу застёгивая брюки.
– Петрович, – поднялся ему навстречу молодой, – а у нас киллер, – он показал на сидящего у стены мужика и валяющийся на полу пистолет.
– Твою самокрутку, – полез Петрович за пистолетом.
– Да, он уже в наручниках, Петрович, – улыбнулся молодой. – Надо начальство вызывать.
Петрович вернул пистолет в кобуру и побежал на пост звонить.
– Ну, я пошёл, – поглядел вслед милиционеру Виктор, – ты про меня не говори, ладно. Скажи, сам обезвредил, смотришь, премию дадут.
– Спасибо тебе, я тебе жизнью обязан, – парень с серьёзным лицом протянул мальчику руку.
– Да ладно, – смутился тот, – ты бы также поступил.
– Конечно. Но я же милиционер. Запиши мой номер, – он достал сотовый. – Если что, звони. Зовут-то тебя как?
– Друзья зовут Робин Гудом, – улыбнулся мальчик, записывая номер.
– А меня Алексей. Алексей Гладышев.
Заметив, что Петрович уже закончил доклад и возвращается, Виктор попрощался и направился к лестнице. Спустившись на третий этаж, и найдя нужную палату, заглянул в полуоткрытую дверь. В палате находилось трое больных и сестра. Она как раз делала укол мужику, лежащему у окна. Двое других, ожидающие своей очереди, лежали на животах с полуспущенными штанами. На дверь никто не смотрел, и мальчик тихонько её толкнул. Дверь без скрипа распахнулась шире. Проскользнув в палату, Виктор отошёл в угол, чтобы не столкнуться с сестрой и огляделся.
– Кто ж из них Чередниченко-то? И как мне его прихлопнуть, без подозрений?
Сестра, доделав уколы, ушла. Лежащий у окна, поднялся и посмотрел в окно.
– Вот и здесь менты, ...... Не люблю ..... .
– Так, они-то ж люди, может заболел кто? – хмыкнул лежащий на средней кровати. – А может, подстрелили, – он хохотнул.
– Подстрелить мента, святое дело, – гоготнул третий, переворачиваясь на спину. – Помню, в прошлом году мы участкового одного, гада, гнали. Он не давал нам наркоту на районе продавать. Сразу завалить не получилось, он засаду учуял и двоих сразу завалил. Но, у нас два шмайсера были, куда ему с пукалкой против. Он убегать. Мы – за ним. И если б не шмайсеры, ушёл бы, гад. Так, мы его за корешей на лоскуты распустили, – он опять гоготнул. – Хотели семью его кончить, но Бугор не дал. Мы, мол, с жёнами и детьми не воюем, твою шпалеру.
– А наш Валера, наоборот, говорит, – сел опять на кровать первый. – Вырезать всех, кто против нас. Мы весь район в страхе держим. Пикнуть никто не смеет. Сегодня должны семью одного бизнесмена взять. Платить, падла, отказался.
– Ага, вот и Чередниченко, судя по всему, – предположил мальчик. – Но, остальные-то, оказывается, не лучше.
– А мы похищением не занимаемся, – ухмыльнулся второй больной. – Мы делаем проще. Посылаем гранату объекту с запиской: "первое предупреждение". Если чувак не понял, второй гранатой взрываем машину.
– А, если опять не понял? – ухмыльнулся третий.
– Тогда взрываем кого-нибудь из родственников.
– Молодцы, ясно и доступно. И возни никакой.
– Ну что, в картишки? – потёр руки Чередниченко, – по полтинничку в буру.
– Давай, – поднялись остальные и пересели к его койке.
Надо вас всех кончать, голубчики, – решил мальчик и заглянул в тумбочку третьего больного. На полке стояла кружка с ложкой. – Так, ложка сгодится. Что ещё тут есть?
Больные, сев в кружок на двух кроватях, раскинули карты. Виктор, повернув браслет на Рожок, "вырубил" их. Обыскав две оставшиеся тумбочки, нашёл стакан и ещё две ложки. Вложив в ладони правой руки второму и третьему больному по ложке, сжал их пальцы. Чередниченко же дал в руку стакан и отколол от края большой кусок, стукнув о металлическую спинку кровати.
– Так, годится, – оглядел приготовления мальчик. И повернул браслет на Крест.
Взяв кулак второго с зажатой ложкой, он сильно ударил третьего больного под рёбра, в область сердца. Ложка легко пронзила плоть, и кровь хлынула из широкой раны. Ложка третьего больного пронзила левый глаз Чередниченко и осталась в нём торчать. А стакан Чередниченко, битым краем распорол основательно горло второго. Кровь моментально залила не только кровати, где сидели жертвы, но и попала на стену. Виктор оглядел себя. Он тоже не уберёгся от крови. Взяв полотенце с кровати третьего больного, мальчик выглянул в коридор. Дождавшись, когда пройдёт медсестра, возвращавшаяся к себе с подносом, на котором лежали шприцы, Виктор перешёл в туалет. Там он тщательно оттёр с одежды кровь и умылся. Возвращаясь в машину, увидел, как на скамейке у входа, закрыв лицо ладонями, рыдает мужик. Виктор остановился. Тут из больницы вышла женщина и направилась к мужику.
– Слава, ну успокойся, – она села рядом и обняла его за плечи. – Теперь ничего не сделаешь. Тани нет. Тебе надо детей поднимать, Слава.
– Вера, они убили её, Вера. Я сам электрик, Вера, и я знаю, как выглядят люди, убитые током, Вера.
– Слава, ты помешался на своём токе. Как они могли убить её током, как?
– Я не знаю, как, Вера. Я знаю одно, Таня умерла от поражения током. Я видел, Вера, таких людей. У неё все признаки.
– Но, врач сказал, что у неё сердечная недостаточность.
– Вера, какое сердце, она здорова была, как мы с тобой двое. И если б не уронила эту железяку себе на ногу, она б ещё сто лет не видела эту больницу.
– Странное что-то в этой больнице происходит, – хмыкнул мальчик. – Бандитов лечат свободно. Нормальные люди умирают от тока.
Он повернул браслет на Солнце и подошёл к сидящим на лавке.
– Простите, я случайно услышал ваш разговор. – Женщина повернула к Виктору заплаканное лицо. – Скажите, кто лечил Татьяну?
– Доктор Измайлов, Семён Аркадьевич, – ответила женщина. – А вам зачем?
– Да, чтобы мои близкие к нему случайно не попали, – пожал плечами мальчик.
Он вернулся в больницу и спросил в регистратуре, как можно найти доктора Измайлова. Молодая сестричка назвала второй этаж. Там была травматология. Взяв в раздевалке халат, Виктор направился на второй этаж. На лестнице он повернул браслет на Луну.
В коридоре у окна стояли две женщины в белых халатах и смотрели вниз.
– Представляешь, Кристин, у мужика осталось трое детей. Что он с ними без бабы делать будет?
– Представляю. Ему ж ещё и работать надо.
– А этому козлу Сердюкову опять с рук всё сошло. Был бы ещё специалист хороший, а то пьянь подзаборная.
– Ну, когда у тебя папа будет сидеть в Минздраве, и тебе всё с рук будет сходить.
– Нет, ну я сама ещё две недели назад, когда мужика шарахнуло, предупредила его, заизолируй провод, заизолируй. Там делов – то, пять минут. А он, алкаш, блин, зубы свои лошадиные оскалил и полез лапать меня, козёл немытый. Представляешь? Уйду я отсюда, уйду, надоел этот бардак уже.
– А куда ты пойдёшь?
– В третьей у меня подруга работает, там у них место освобождается, одна старуха, наконец, уходит на пенсию. Она звала.
– Ты думаешь, там не бардак. И там, небось, свой козёл имеется. Так что, сиди, дорабатывай свою пенсию и не дёргайся, мать.
– Так, и кто такой козёл Сердюков, интересно? – Виктор спустился опять в регистратуру и, вернув свою видимость, спросил об этом сестричку.
– Сердюков у нас не доктор, – поморщилась девушка, – он рентген делает. Это в подвале.
Поблагодарив, мальчик спустился в подвал и нашёл нужный кабинет. Перед ним никого не было и он, повернув браслет на Крест, постучал. За дверью долго возились, но, наконец, она открылась.
– Вы время работы не видите? – дыхнула на мальчика свежим алкогольным перегаром небритая мужская физиономия.
– Я на минутку, – Виктор толкнул мужика в грудь и тот, влетев в кабинет, запнулся и приземлился на пятую точку.
Закрыв дверь на ключ, мальчик огляделся. – Ты – Сердюков, что ли? – посмотрел он на сидящего мужика.
– Ну, я, – помотал тот головой, – что надо?
– Ты женщину тут убил вчера?
– Не, не я, – ощерился мужик. – Она, дура, когда на стол садилась, на станину опёрлась. А там у кабеля изоляция потрепалась, ну её и шарахнуло.
– А тебе говорили, закрутить кабель изоляцией, две недели назад, когда мужика шарахнуло, а?
– Это Нинка, что ли? Ну, говорила. Она вечно, дура, не довольна. То-то ей не так, то это. А я не нанимался здесь ремонты делать, вот, – он громко икнул. – И, вообще, ты кто такой, чтобы мне допрос тут устраивать, а?
– Ремонтник я, – усмехнулся мальчик, – показывай, где кабель голый?
– А, так бы сразу и сказал, а то допрашивает тут, понимаешь ли.
Мужик кое-как поднялся с пола и, пошатываясь, направился в угол к какому-то, первый раз видимому мальчиком, аппарату.
– Ну, вот, смотри, – ткнул он пальцем в кабель с оголённым проводом.
– Аппарат включён сейчас? – поинтересовался мальчик, подходя ближе.
– Не, выключен, – качнулся мужик.
– А как он включается?
– Да вот кнопка, – ткнул пальцем тот в пульт с двумя кнопками.
– Понятно. – Виктор, повернул браслет на Рожок и слегка сжал пальцы. Сердюков, дёрнувшись, осел на пол.
Завалив его на стол так, чтобы правая рука легла на оголённый кабель, Виктор нажал кнопку "пуск". Тело убийцы в белом халате изогнула судорога, и запахло горелым мясом. Убедившись, что Сердюков никого больше не убьёт, мальчик покинул кабинет, оставив дверь открытой. Мужчины с женщиной на улице уже не было. Вернувшись в регистратуру, Виктор попросил сестричку дать ему телефон и адрес погибшей женщины.
– А вам зачем? – прищурилась подозрительно та.
– Хочу оказать материальную помощь, – пожал плечами мальчик, – там, ведь, трое детей осталось.
– Ну да, трое, – смутилась, покраснев, девушка, – жалко мужика.
Записав телефон и адрес, Виктор вернулся в машину.
– Чего так долго? – потянулся Николай, – я уж заснуть успел.
– Да очередь была, – хмыкнул мальчик. – Поехали – ка вот по этому адресу подъедем, – он показал Николаю записку.
Нужный дом они нашли быстро. У подъезда стояли несколько женщин в чёрных платках, что-то тихо обсуждая. Виктор поднялся в квартиру. Её двери были открыты. Большое зеркало в прихожей было завешано, а в комнате на столе стояла в перевязанной чёрной лентой рамке фотография симпатичной женщины. Два мальчика и девочка, сидели, прижавшись друг к другу на диване, и испуганно смотрели на фотографию и тётю Веру, стоящую у окна. Больше в комнате никого не было. Виктор подошёл к женщине и кашлянул. Та испуганно обернулась.
– Простите, можно с вами поговорить? – тихо спросил мальчик.
Женщина посмотрела на детей и, кивнув головой, направилась на кухню.
– Ещё раз простите, я случайно узнал о горе, постигшем вашу семью, и я хотел бы помочь. У меня есть немного денег, это раз, – он протянул Вере три пачки крупных купюр. – Это, конечно, не заменит мать. И, второе, я бы мог на лето забрать детей в деревню. У нас там их много, целый детский сад, – он извиняюще развёл руками. – Там им было бы не так тяжело, чем в пустой квартире. Отцу-то работать надо.
– Я даже и не знаю, – растерялась женщина, – а вы кто?
– Меня Виктором зовут. У моей тёти в деревне Озёрной свой детский дом. Сейчас, правда, он ремонтируется, и все дети живут у неё дома, но там им хорошо. Вы посоветуйтесь с ....
– Слава, брат мой, – вздохнула женщина.
– Вот, – кивнул мальчик, – посоветуйтесь с братом. Вот мой телефон, надумаете, звоните. – Виктор оторвал от лежащей на столе газеты клок и записал свой телефон. – И сами приезжайте, места у нас хорошие.
Простившись, мальчик покинул квартиру.
– Куда теперь? – спросил Николай, когда Виктор захлопнул дверь кабины.
– Теперь у нас остался один нерешённый вопрос, это фирма "Groch", находится она, – он достал свои записи и назвал адрес. – Поехали, посмотрим, чем она дышит.
Филиал концерна "Groch" занимал половину здания бывшего детского садика. За новым высоким забором ещё сохранились остатки детских площадок и песочниц. Вторую половину садика занимала какая-то фирма "Камелия". Пока Виктор читал вывеску, мимо него прошмыгнули двое парней с причёсками и щетиной на лице, напомнивших ребят, что он встретил на речке. Вывеска сообщала, что "Камелия" занимается оптовой закупкой и продажей плодово-овощной продукции. Немного подумав, Виктор толкнул дверь. В небольшом вестибюле за высокой стойкой восседала черноволосая и черноокая девушка, рядом о стойку опирался крепкий, спортивный парень всё с той же чёрной шевелюрой и небритой физиономией. Девушка вопросительно смотрела на мальчика.
– Простите, – Виктор огляделся. В вестибюль выходили три двери без надписей и табличек. Сейчас они были плотно закрыты.
