Елена Мошкова "(Не) много сумасбродства. Сборник стихов"

«Ну, если это первый звонок – извольте…»

Ну, если это первый звонок – извольте…
Побоку ум и сердце,
Про честь и совесть вообще молчу,
когда заносит на виражах.

Количество свежих трупов у ног должно быть константой.
Не отвертеться.
За нас решат, что нам по плечу.
Остынет время, отступит страх,
отстанут слухи…
Рубить хвосты!
На все мосты гексогена хватит —
И только пыль и дым за спиной…
и только грохот, и только треск,
и только время…
И я, и ты когда-нибудь за это заплатим.
Ведь дернул черт связаться со мной?
Теперь сожгут на одном костре…

Как будто заново учим жизнь:
едва ли глупо, почти не сложно,
И постигается волшебство
короткой фразы «ты не один»,
И так относительны «вверх» и «вниз»,
что падать – практически невозможно.
Безумству храбрых?
Типа того.
Поверим в лето и полетим…

    2004 г.

«Ну вот: разложила файлы по директориям…»

Ну вот: разложила файлы по директориям,
Разметила всю неделю цветными знаками…

Все время пытаюсь честно начать с теории,
Но жизнь подгружает практикой, только практикой.
И нет ничего постоянней, чем это «временно»,
И время расходится в стороны с подлой скоростью…

Холодная осень.
Новое повторение ролей lady boss.
Не спорю с судьбой.
Не спорится…

    2004 г.

Рецепты високосных лет

За все готова дать ответ —
Но эти месяцев двенадцать…

Рецепты високосных лет:
Терпеть, прощать и не смиряться.
Не то, чтобы сильно тяжелей —
Но вновь врываются без стука
Болезни високосных лет:
Усталость, подлость и разлука,
Секунды слез в ночных такси,
Минуты – как песок сквозь пальцы,
Не верь, не бойся, не проси…

Не злись, не вешайся, не парься!
Не так уж плох мой результат,
Но я нескоро позабуду,
Как выживала наугад
Три сотни високосных будней…

Щелчок ключа в замке: «Привет!»
Все к черту.
И спасут, как прежде,
Лекарства високосных лет:
Любовь, упорство и надежда.

    2004 г.

«Опять – навзрыд, навылет, напролет…»

Опять – навзрыд, навылет, напролет
И не убиты загнанные кони…

Я с теми, кто себя не бережет
Ни в драке, ни в работе, ни в погоне
За счастьем, утекающим в песок…
Привычна скорость, непривычна скупость,
И мудрый ход «дождись, пока наступит»
От практики немыслимо далек.

Что будет завтра – не предугадать,
А что привычно – не бывает трудным.
Perpetuum… да ладно, ерунда,
Я ничего изобретать не буду.
С дистанции «который год подряд»
Хранители с трудом уносят ноги,
И, может быть, пора…
но, слава богу,
Я не из тех, кто бережет себя.

    2005 г.

«Хочется что-то сказать о Великой Цели…»

Хочется что-то сказать о Великой Цели,
Хочется след свой оставить и имя в титрах.
Где же себя сыграешь, как не на сцене?
Вон, посмотри, и в зале уже притихли.

Жребий указан, и путь твой тоже предсказан:
Творчество – это диагноз, его не лечат.
По-настоящему страшно, как перед казнью,
Как перед боем – но делаешь шаг навстречу

И остаешься один на один с судьбою —
Той, что до капли твоя, и нельзя не выпить.

Я возвращаюсь.
Я буду самой собою.
Занавес двинулся в сторону – все.
Мой выход.

    2006 г.

«Отдать своим струнам все то, чем живешь до поры…»

Отдать своим струнам все то, чем живешь до поры:
Безмолвье, безлунье и капельки летней жары.

А где-то вдали без меня соберутся друзья,
И остро захочется в Питер, а еду – не я,
И как-то… ей-богу, не слишком ли много потерь?
Но здесь не отыщешь границ меж «тогда» и «теперь»:
В спокойном потоке плыву и плыву наугад…
Теченье?
Истоки?
И правда ли это река?!
Не страшно, не грустно —
немного потерянный вид.

Но это отпустит.
Как только струна отзвенит…

    2007 г.

«В глобальном смысле ничего не меняется…»

В глобальном смысле ничего не меняется:
живешь в городе М.,
работаешь в городе Н.,
встаешь в полшестого, чтобы успеть хоть что-то,
на цыпочках мимо всех идешь на работу,
по дороге – на кухню, кофе, теперь все больше «американо»,
закипает быстро, вдыхаешь, смотришь во двор —
а там тишина, какой-нибудь кот, соседский забор,
рассвет и счастье,
и вроде еще не старость,
и для равновесия надо купить гитару.

    2015 г.

«Да я, сколько помню, с глубокого детства…»

Да я, сколько помню, с глубокого детства
Не вписывалась ни в толпу, ни в пейзаж.
За мной не водилось лукавства, кокетства,
Мне искренне чужд «боевой макияж».

Да, трудно бывало, но не было скучно,
Да, мне доставался предательства яд.
А те, кто ценил, – те ценили за душу,
А те, кто не понял…
Да бог им судья.

Да, жизнь отсчитала два раза по двадцать,
Но это не срок.
И покуда живу,