КРАДЕЛЬОН
– …собирайтесь!
– …
– Вы что, не слышите, я к вам обращаюсь! Собирайтесь немедленно!
– К-куда? Зачем?
– Пойдемте, пойдемте со мной… скорее же!
– Да что вы делаете?
– Я вас краду, что непонятно-то?
– Вы… меня…
– …я вас краду!
– Но…
– …никаких но! Почему, спрашивается, люди имеют право красть медальоны, а наоборот нельзя?
– М-м-м… ну как бы вам сказать-то… вообще-то никому ничего нельзя красть…
– …но ведь крадут же! Крадут! Так что собирайтесь! Я вас краду!
Понимаю, что мне ничего не остается кроме как собираться и поторапливаться вслед за медальоном, куда он там меня поведет, чего вообще ждать от этого медальона, – что ничего хорошего, это понятно, а вот чего именно. Медальон как будто только сейчас спохватывается, любезно предлагает мне карету, а то идти далековато, да вы хоть плащом закройтесь, чтобы вас не видели, никто не должен знать, что это я вас похитил…
Медальон приводит меня к дворцу, я и не знал, что в нашем городе такие дворцы, ведет в настоящие сокровищницы, ну ничего себе…
– …располагайтесь… сейчас… Распоряжусь, чтобы вам подали ужин… и приготовили постель…
– И… и долго мне здесь находиться?
– Пока вас не найдут, вы же похищены, не забывайте.
– Мне на работе за это устроят…
– …ничего не устроят, вас же похитили!
Долго ждать не приходится, меня находят в тот же день, даже странно, что в тот же день, врываются люди в форме, я даже вздрагиваю, как будто и правда в чем-то виноват, даже не сразу вспоминаю, что похитил не я, а меня.
– Кто… кто похитил этого человека?
Открываю рот, полицейские тут же одергивают меня, молчите, вы похищенный, мы должны допросить свидетелей… Итак, кто из вас похитил этого человека?
Не верю своим глазам и ушам, когда все сокровища до единого восклицают:
– Я!
– Я!
– Я! Я!
– Да погодите вы! Вы хоть понимаете, что за дачу ложных показаний вас всех…
Не выдерживаю:
– Почему они так рвутся стать моими похитителями?
– Ну как вы хотели, каждому хочется совершить что-то такое… выдающееся… Ну хотя бы похитить человека…
– Так может, я скажу, кто это сделал?
– Да, похоже, придется спросить у вас… так кто же?
Показываю:
– Вот этот старинный медальон…
– …вздор! – вспыхивает медальон, – это не я!
– Но…
– …это я сделал.
Мне не по себе от этого приглушенного голоса, от холодка на моем виске, что это, черт меня дери, изящный старинный пистолет прижимается к моему виску, люди в форме испуганно ахают…
– …не подходите, или я убью его! – восклицает старинный мушкет, ведет меня за собой в глубины хранилища, покорно следую за ними.
– Отлично сработано, – киваю медальонам, коронам, пистолетам, – так, теперь вы, – показываю на мушкет, – берете экипаж, и едем к ломбарду…
ЭЛЬЗА ПРИ…
Сегодня при… Эльза.
При-шла?
Не то.
При-ехала?
Не то.
При-летела?
Тоже не то. Называйте как хотите, все равно ни одно слово не подойдет.
При… Эльза.
Сегодня.
Эльза… какая такая вообще Эльза, кто такая вообще эта Эльза? Вроде внучка чья-то или правнучка, или племянница, или вообще не пойми, кто, Эльзу спрашивают, она чья, Эльза толком объяснить не может.
Эльзу в дом ведут, ну а что, у нас тут дом есть, он бесконечный, места всем хватит, вот тут комната бабушки, дальше комната прабабушки, дальше за лестницей комната прапрабабушки, дальше обеденный зал и кухня, а если по лестнице подняться, там комната прапрапрапрадедушки, а дальше комната прапрапрапрапрадедушки, а дальше башенка с винтовой лестницей, там прапрапрапрапрапрапрапрадедушка, а там комната его брата, брат ничей не прапра, а просто. И в комнате напротив просто сестра чья-то, а если пройти в конец коридора, там библиотека, а за ней две двери, одна в комнату прапрапра… а другая в комнату прапрапрапрапра… А третья… ну да, еще и третья есть, там кто живет, уже и не помнит… стоп, что значит, не помнит никто, все всё прекрасно помнят…
А вот Эльза.
При…
…все думают, гадают, кто такая Эльза, что за Эльза такая, да что тут думать, тут на стол накрывать надо, Эльза же, спрашивать что-нибудь такое… ну как она там, ну как оно там все, а летающие машины появились уже, нет, а что появилось, ух ты, телефон без провода, а он на батарейках, да, а смотрите, что я вам покажу, говорит Эльза, тут пишешь, что хочешь, чтобы тебе нарисовали, и программа сама рисует… Да так не бывает, говорит бабушка, это чудо какое-то, а чего не бывает, говорит прапрапрапрапрапрабабушка, у них там все бывает, и на Марс летают… нет, на Марс пока только роботы, а вот еще какой-то спутник на комету посадили, не помню я толком…
Это Эльза.
Которая при…
(шла, ехала, летела – все не то)
Смотрят Эльзу, вся простенькая какая-то, штаны широкие, стрижка под мальчика, курточка на пару размеров больше, прабабушка охает, бедного ребенка одеть не могут, Эльза кивает, ба, да это модно, это оверсайз, бабушка охает, я-то думала, там на каблучках все и в платьицах, каких свет не видывал, да что ж за мода, – бабушку осаждают, да вспомни, как сама клеши носила, халы накручивала, прабабушка говорила, ты в этом из дома только через мой труп выйдешь…
Смеются, вспоминают, кто что, и корсеты из китового уса, и зубы углем мазали, и всякое.
Спохватываются.
Смотрят на Эльзу, по-настоящему смотрят, Эльзе-то лет пятнадцать, не больше, как так вообще… Приглядываются, понимают, у Эльзы из груди торчит клинок, как клинок, почему клинок, что случилось-то…
– …а что случилось-то? – спрашивает прадедушка.
И все на него шикают, что ты, в самом-то деле. И прадедушка шикает, да ну вас, сами забыли, как вон прапрабабушка с пулей в сердце пришла, а прапрадедушка с пулей в голове, а тут какой-то кинжал, всего-то…
– Да кто ж тебя так, милая?
Эльза вздрагивает, как будто первый раз видит клинок.
– Э-э-э… а я не помню…
– Это как, тебя кто-то клинком в грудь, вот так, спереди, а ты не помнишь?
– Честно… не помню… как будто… как будто не было такого…
– Как не было?
Прабабушка присматривается, что-то не так с этой Эльзой, не так что-то, что-то…
– Вот те на!
– А Эльза-то, Эльза-то… из воска!
– Эльза… да как это?
– Я не виновата, – с вызовом говорит Эльза, – не виновата. Это не я…
– …а кто?
– Я не знаю, кто со мной такое сделал… Я живая была… настоящая…
И все хлопочут, никто не понимает, что случилось, как так вообще, трогают восковые руки, пытаются вытащить клинок, ну а как, с клинком-то некрасиво же, хотя вот прапратетушка с клинком в груди ходит, гордится…
– …так вонзили в тебя клинок?
– Не… не помню.
– Ну, если торчит, значит, вонзили… Зарыли тебя?
– Не… – Эльза мотает головой, – не помню…
– Зарыли, если ты здесь… в той земле за церковью… так-так-так… – прабабушка постукивает пальцами по столу, – ты мне скажи, были у тебя враги?
– Ой, ну, Лючия…
– И что она?
– Ну, такая дура…
– …ну что она тебе сделать-то хотела?
– Да ничего, просто дура…
– Ну а было такое, чтобы ты кому дорожку перешла? Парня там увела…
– Да нету у меня…
Пра-пра-пра хлопочут, да как нету, да как так, другие пра-пра осаживают, да не торопите, все впереди, тут же спохватываются, какое впереди, все уже…
– Погодите-погодите, может не все… – хмурится прабабушка, – ну а место чье-нибудь в институте?
– Да что институт, я курсы три-дэ графики прошла, и хватит…
Снова цокают языками, снова кто-то на кого-то шикает…
– Ну, вспоминай, вспоминай, – не унимается прабабушка, – может… злое кому что сделала?
Эльза краснеет, вспоминает, ну было злое, ну не насколько, чтобы прямо уж…
– …а было такое, чтобы что-то тебе принадлежало, а на это что-то другой кто позарился?
