Нам, брат мой, не следует смотреть на то, что не требует Он от нас малых деланий, которые презренны, но будем восхищаться тем, что, когда исполняем мы эти малые делания, к великим благам возвышает Он нас благодаря им. Ибо то, что обретаем мы благодаря этим малым деланиям, настолько более возвышено и славно, чем они сами, насколько огонь прекраснее кремня, и железо – того, от чего оно происходит. Эти делания не только предохраняют нас от узких путей, ведущих в пагубу из-за небрежения, но посредством их возвышаемся мы к славным вещам.
Постоянное помышление об этих малых и незначительных вещах рождает в нас помышление о Нем, и благодаря этому обычному помышлению по временам кажется нам, что пребываем мы в просветленном собеседовании с Ним, и наполняются очи наши слезами, и ликует душа наша от радости. А иногда обретаем мы себя словно бы уже достигшими воскресения праведных, и ниспадает на нас изумление, когда изведены мы благодаря созерцанию из мира сего, из жизни и из воспоминания о земных делах, и соединены с Богом тем духовным союзом, который превыше мира. Так благодаря постоянному помышлению о Нем и частому собеседованию с Ним рождается в душе нашей любовь, и любовью той растворяемся мы в Боге во всякое время, и смешивается жизнь наша с Духом Его, и предвкушаем мы жизнь будущего века. Кто удостоился постоянного помышления о Боге, тот удостаивается также и постоянного изумления Богом. Занимайся чтением – не тем, которое способствует приобретению образованности, но тем, которое умерщвляет страсти твои и показывает тебе короткий и прямой путь к Богу: этот путь без всяких и быстро возведет тебя к просветленному служению, которое является целью твоего пребывания в одиночестве. Я имею в виду то чтение, который не говорит сбивчиво, перескакивая с одной темы на другую и время от времени вводя предметы, вредящие и мешающие твоему духовному сверхмирному размышлению.
Не читай:
– то, что содержит ложь;
– или то, что наставляет без разбора и монахов, и мирян;
– или то, чем пользуются при научении людей всех уровней;
– или то, что ведет тебя к приобретению словесной спорливости и научению мудрости мира сего;
– или то, что рассказывает тебе о событиях и столкновениях, происходивших в Церкви, или об установлениях и делах царей, об их победах и подвигах;
– или полемические слова и опровержения мнений той или иной стороны в споре. Такие чтения и подобные им оставим здоровым, сами же, будучи больными, воспользуемся лекарствами, то есть сочинениями, составленными для исцеления страстей наших, и житиями святых, которые были прежде нас, ибо они проводили свою жизнь в одиночестве, которое превыше мира, и рассказами об откровениях, которых удостоились они, и об учении, которое получили они от Бога относительно чина этого отшельнического образа жизни, и о страданиях и борениях, которые происходили с ними для их собственного научения и ради тех, кто следует по стопам их, и о различных победах и поражениях, восстаниях и падениях, которые они претерпели. Короче, займемся только книгами, которые посвящены монашескому пути и говорят нам о его порядке и внешней форме.
Даже хлеб, будучи столь питательным, не может помочь больному желудку: чаще последний исцеляется благодаря другим видам пищи и лекарствам. Причем не хлеб вреден, но принимающий его желудок болен. Все хорошо в своем месте, но для нас это не полезно. Кто, прежде чем приобрел власть над помыслами своими и победил рассеянность, когда чувства его еще больны и совесть его немощна, занимается чтением, которое позволяет ему выглядеть ученым, знатоком, толкователем Писаний и глубокомысленным, тогда как он страстен, – тот недугует стремлением к похвальбе и невежеством. Какое знание лучше чистоты? Ибо она открывает разуму твоему все, если вся твоя забота – о достижении ее, и приблизит она тебя к дару божественного видения. Стремись научиться всему, что сделает временный мир презренным в глазах твоих и что вооружит тебя мудростью против демонов, уготовляющих тебе погибель. Это принесет тебе озарение помыслов и постоянное ожидание исхода из тела, а также освобождение от похотей благодаря воспоминанию о веке грядущем, созерцанию и видению его. Отводи разум твой от воспоминания похотей, чтобы было место в душе твоей для откровения в ней достославных благ Божиих, дабы обогатился разум твой богатством духовным, и ты был постоянно пленен любовью Божией.
Благодаря изумлению откровениями Его пьянеют праведные любовью к Богу. Хорошо сказал один из святых, что души, которые взирают на Него, забыли свое жилище. Речь идет о таком видении, воспоминание о котором опьяняет душу. «Видение рождает любовь», по словам одного мужа, облеченного в Бога. А само оно, по обетованию Господа нашего, приобретается благодаря чистоте. Чистота – не такой предмет, который приобретается благодаря чтению о ненужных вещах или множеству учений, но устанавливается она благодаря очищению мысли от воспоминания о ничтожных земных вещах и размышлению о служении безмолвия. Весьма вредят ей множество помыслов и частые воспоминания о новых предметах, рождающиеся от учений и различных размышлений и приводящих душу к рассеянности. Не упускай то, что ценно, и не бросайся на то, что наполняет тебя только знанием, способствующим гордости. Ведь не для того помещены мы в монастыре, чтобы знать многое, но для того, чтобы само знание сияло из нашего подвижничества. Говоря так, я не восхваляю невежество, но ограничиваю погоню за ненужными вещами, которые не очень необходимы на нашем пути, тогда как> поиск их вредит заботе о чистоте.
Взгляни на болезнь свою и воспользуйся лекарствами от нее. Узнай о том, что нужно для путешествия твоего, и тщательно подготовься к нему. Взгляни на борьбу твою и научись искусству ее. Умудрись в учении твоем, и взыщи учителей для него. Хотя весьма просвещенные у тебя учители, посох твой да будет постоянно в руке твоей. В море без посоха не входи и во тьме без жезла не ходи: собак отгонит он, змей поразит он, моря коснется он, диких зверей прогонит он. «Клюкой немощных» называл его блаженный Иоанн. Опирайся на него, и никогда не упадешь, ибо нет помощника, подобного Богу, и те, кто стучится с усердием, получат все. Блажен, кто помнит на всяком месте, что не должен он пренебрегать этим, а именно постоянной молитвой, постоянной памятью о Боге. Кто постоянно молится, тот постоянно помнит о Боге, а кто постоянно помнит о Боге, тот – жилище Духа. Мысль о Боге сама является молитвой, а разум, в котором мысли о Нем постоянно вращаются, постоянно пребывает в молитве и ни на миг не остается праздным.
Молитва есть не только повторение слов, но и то чувство, которое пробуждается в глубинах ума по отношению к божественному Бытию. Благодаря постоянному размышлению о Нем по временам пробуждается разум, взирая на Него словно в изумлении, и соединяются движения его с Духом, и неизреченным образом видит он Его близко. Блажен, кто постоянно и без смущения ожидает у двери Его! Не уповай на познание себя, чтобы не оказаться тебе оставленным в руках демонов и чтобы не ввергли они тебя в сети ухищрений своих, и чтобы не окружили они тебя мучениями, и чтобы не впал ты в смятение, так чтобы не знать даже, где ты находишься. Без моления не простирай ногу твою в путешествие – особенно на темных путях. Да не утихнет моление в устах твоих, и да сопутствует ему исповедание немощи твоей и невежества, так чтобы, по крайней мере, за смирение твое получил ты милость, хотя ты и недостоин. Где отсутствует деятельность, там смирение и исповедание полностью принимает Бог вместо нее, и за дела, которые не совершены, получает награду тот, кто смирился.
Дорог для Бога тот, кто из-за отсутствия у него необходимого пребывает в смирении, – больше, чем тот, кто по причине обилия деланий своих думает, что делает одолжение Богу. Тот же, кто обладает и служением, и смирением, установил внутри себя два светила, благодаря которым он и себе доставляет удовольствие, и Бога радует на всякий миг. Когда отсутствует первое, вторая добродетель восполнит его недостаток. Если сила смирения властвует в душе, человек несет тяжесть добровольных трудов, вспоминая о содеянных грехах, а без этого невозможно избежать ежедневных грехов или получить прощение за прошлые прегрешения. Хотя и нет у нас трудов, зато можем мы иметь чувство сокрушения в разуме нашем, постоянно помнить о грехах наших, низко думать о себе перед Богом, быть мягкими и мирными по отношению к людям, оказывать всякому честь, быть собранными в себя, не вовлекаться в смех и болтовню, иметь доброе слово для всякого, благодарение в сердце нашем во времена искушений, мудрую тишину, дисциплинированные члены, и вспоминать, что, во всяком случае, мы смертны и покинем мир сей. Эти вещи не требуют телесных трудов, но они суть украшение разума.
Кто же не стремится овладеть тем, что не требует телесных трудов и что достигается не телесными трудами и не телесной силой, но может быть обретено и в немощном состоянии, тот из-за небрежения разума своего оставлен наедине с собой и заслуживает порицания от Бога. Бог не столько нуждается в продолжительном служении, сколько в добродетели воли: добродетельная душа избирается Богом не благодаря делам, но благодаря добродетельной воле, направленной к Нему, и сердцу, страждущему на всякий миг. Подобным образом, не отвергает Он грешную душу на основании дел ее, ибо часто делам возбраняется совершиться по разным причинам. Но и без участия воли совершаются многие дела – как хорошие, так и плохие. Бог же смотрит на устремленность воли – на то, в чем она находит удовольствие. И достаточно для Него добродетели души, даже без дел, если нет возможности для совершения дел, как сказал Блаженный Толкователь: «Господь наш видится в законодательствах Своих делающим тщательное испытание воли души, а не дел». И в другом месте, как бы от лица Господа, говорит он, в соответствии со смыслом слов Его: Я требую воли и не разузнаю о делах, ибо довольно для Меня души, которая с совершенной волей прилепляется к добродетели. Те, кто под законом Моисеевым, разузнают о делах, испытывая угрызения совести по поводу различных ошибок, даже малых. Те же, кто принадлежат Моему закону, даже если поступают неправильно, будучи людьми, пребывают в радости, зная, что избирают добродетель в совести своей.
О самоистощании нет мне нужды напоминать тебе. Нет у нас намерения говорить обо всем, тем более, что не говорим мы с кем-то, кто не знает Писаний. Ибо ты хорошо знаешь, что без отречения этот монашеский образ жизни не совершенен. Этот путь есть путь бедности. И кто в видимых предметах не верует в Бога, ясно, что весьма далек он в разуме своем от надежды на грядущие блага и на те вещи, сила истинности которых только и ощущается разумом благодаря вере: вещи, о которых шла речь в этом слове с самого начала до настоящего момента. Ведь именно надеждой усовершается этот образ жизни. Никто, несущий бремя земных забот, не воспарит на небо, как написано. Ибо никто, связанный делами мира сего, не может угодить Избравшему его. Но напомню тебе о том, что необходимо. Если решился ты совершенствоваться в добродетели, никогда не позволяй себе смотреть на женщину и не проходи вблизи нее.
Враждебны воспоминания о женщинах этому монашескому размышлению, ибо ты – отшельник, чей разум возвышен над тленными вещами. И если помысел о них беспокоит разум, насколько больше – зрение лица их или звук голоса их. Не надейся на старость или на добродетель разума твоего – не потому, что ты по-другому настроен, но потому, что это полезно: ибо то, что уже испытано многими людьми, не должны мы стремиться проверить на себе! Лучше сиди в келлии твоей и занимайся спасением жизни твоей, ожидая исхода твоего из мира, как человек, который знает, что он смертен. Следи за помыслами своими и не думай о ком-либо плохо, и не смотри ни на кого как на дурного: в другое время по-другому увидишь ты его – того, кто сейчас кажется тебе дурным. Поэтому не следуй помыслам, которые показывают тебе то, что хотят. Если есть у тебя любовь, она покроет также ошибки других, отсутствие же любви происходит от помрачения души.
Кто ближнего своего не любит, но говорит, что любит Бога, тот, сам того не сознавая, полностью сбился с пути. Ничто так не прогневляет Бога и не противно Ему, как человек, который, сидя в келлии, думает о своем товарище: и сделал он келлию свою судилищем, а сам он – судья, и судит он недостатки других. И при всем том считает он себя кающимся и говорит в молитве: «Как я простил, так и Ты прости меня». Если тот, кто судит должников своих, вызывает на себя великое осуждение правосудия Божия, что же случится с нами, когда судим мы дела на расстоянии? Если не можешь ты видеть недостатки и слабости других, но упорствуешь в таких мыслях, тогда убирайся куда-либо в другое место. Но как возможно нам видеть всех хорошими, если не обладаем мы безмолвием? Будь мирным и смиренным, дабы для каждого нашлась у тебя милость. В соответствии с деятельностью сердца изменяются внешние обстоятельства – в зависимости от того, настроена ли она на добрые дела, или на искушения. Не будь обличителем или исправителем кого-либо, не будь ревнивцем или раздраженным в душе твоей. Человек, чей разум ревнив и постоянно возбужден против людей, не может удостоиться того духовного мира, в котором зарождаются прозрения относительно доброты Божией к мирам. Ибо от рассеянности разума появляется в человеке ревность, поскольку оставлен он думать о делах всех, словно корабль, не имеющий кормчего.
Человеку, который думает о злых делах людей и возбуждается ревностью, невозможно стать мертвым для мира. По двум причинам бывает человек постоянно облеченным в ревность о поведении других людей: или по гордости, или по глупости. Без этих двух причин человек не может преисполниться ревности. Последнее происходит или потому, что его собственные пороки в глазах его менее значительны, чем пороки всех остальных, – а, может быть, он думает, что у него их и вовсе нет и что поэтому он способен всех приводить к истине; или он считает, что он – друг Божий, когда ненавидит грешников: это поистине безумный образ мыслей, совершенно чуждый всякому познанию Бога. Не знает он, что святые принимали смерть всех родов ради злодеев и убийц – чтобы любовью вывести их на путь к Богу. Те, кто познал Промысл Бога и кто полностью удостоился разуметь волю Его, умирают ради грешников, по подобию Сына Божия.
О Христос! Возвышена сила наслаждения надежды Твоей над человеческой мыслью! Посей же надежду Твою в помыслах моих, дабы через ощущение Тебя освободился разум мой от взирания на земные вещи. Невозможно, Господи, для него освободиться от блуждания по земным предметам, кроме как через размышление о Тебе; и невозможно видеть кого-либо плохим, если только человек не полностью чужд познания надежды Твоей, и зрение его не приковано к земле, как у моли. Удостой меня, Господи, умереть для всего, и в этой мертвости для всего да удостоюсь я восприятия тайны новой жизни. Господи! Никогда те, кто живет для мира сего, не удостаивались ощутить то знание, но только те, кто стал мертвым во время своей жизни ради этой истинной надежды, уготованной нам, и кто на всякое время молитву со слезами приносит Богу, с сильной любовью молясь о том, чтобы никто из рода человеческого не был оставлен вне того наслаждения. Вот образ мысли святых, и вот причина сокрушения, которое постоянно присутствует в разуме их; и вот молитва их, которую на всякое время приносят они Богу. И с этой волей получают они дар, с которым не может сравниться мир, от той богатой сокровищницы Божией. Блажен человек, который познал то, что рождается от любви к людям, и то, насколько сострадание возвышает душу!
Соблюдай это, брат мой, и будешь ты в смертном теле жить жизнью ангелов. Также и то должен ты знать, брат мой, что вершина всякого блага для человека Божия в мире сем есть чистая молитва. И если не умрет человек по отношению ко всем людям и не будет усердствовать в безмолвии наедине с собой, словно мертвец во гробе, не сможет он приобрести это для себя. Ибо чистая молитва требует отрешенности от всего, дабы благодаря этому целомудренно и без рассеянности предстоял человек перед Богом во время молитвы, а разум его был собран отовсюду внутрь, вглядываясь только в Бога в безмолвии движений своих. В воспоминании о величии Его делается он блистающим, и возвышает его Бог к славе Бытия Своего. Помышляя о милостях Его по отношению к роду словесных существ, разливается он по земле в изумлении и радости. И от непостижимости Бытия Божия вся душа человека наполняется хвалением, будучи движима святыми движениями в страхе и любви к естеству величия Божества Того, Чье Бытие тысячи тысяч духовных существ прославляют, не будучи в силах взирать на облако святого святых сокровенности Его. Бесчисленные миры и естества беспредельные привел Он в бытие, и легионы ангелов, которым нет числа, из ничего сотворил Он.
Пребывая в собственном Бытии, Он, когда не было никого, кто бы побуждал Его, – ибо ничего не существовало, – по Своей собственной воле и по Своей благодати соизволил и восхотел, чтобы миры пришли в бытие, дабы они познали Его. И совершил Он творение по благодати Своей, удостоив также и нас, людей, которые суть прах от земли, естество немотствующее, благодаря творческому искусству Его возвыситься до состояния словесности, дабы могли мы предстоять перед Ним и разговаривать с Ним в молитве, и дабы умом причащались той славы божественного Естества, – если жизнь наша достойна этого, – и дабы примеру бестелесных существ подражали мы на земле. Поскольку же все эти блага и это величие пришли к нам от трезвения и чистоты, – ибо трезвение является причиной чистоты, – будем подвизаться в безмолвии, сделаемся мертвыми по отношению ко всякому человеку, соберемся в помыслах наших от рассеянности во всякое время посредством этих воспоминаний, дабы могли мы без труда во время службы и молитвы приводить ум наш к самим себе и дабы усердно приносили его в жертву Богу.
Устремимся к встрече с божественным знанием, постоянно молясь Ему, возжелаем получить восприятие Его в душах наших во время молитвы. Ибо ясно, что, если возжелаем мы этого и устремимся к этому, и если будет в нас забота о необходимом, благой и милосердный Бог не обманет нас, ибо все эти блага по Своей собственной воле даровал Он нам. Хочу я теперь набросать для тебя также несколько слов молитвы, и тогда уже закончу это письмо. Мне представляется необходимым поместить их в письме, чтобы ты мог пользоваться ими на молитве и чтобы разум твой, постигая смысл их, приобретал смирение и воздерживался от пустого блуждания благодаря сокрушению, содержащемуся в них. И когда ты ешь или пьешь, стоишь или сидишь, отходишь ко сну или делаешь что-либо, а также когда ты в путешествии или в обществе многих людей, этими словами молитвы, которые я пишу для тебя, должен ты занимать себя в сокровенности сердца своего. Равным образом, когда совершаешь ты поклоны, воспользуйся этими молитвами. Когда в молении твоем произнесешь ты обязательные молитвы, в которых имеешь ты нужду, тогда молись этими словами. Какими движениями пробуждается разум, чтобы всматриваться в Бога во время молитвы? Когда ты молишься, добавь к молитве твоей такие прошения:
Боже, удостой меня ощутить ту надежду, что уготована праведным в пришествии Твоем, когда придешь Ты в теле нашем, дабы явить славу Твою мирам. Боже, принесший любовь Свою миру, когда он не знал Тебя, и открывший Себя праведным частично во всех поколениях, через тени откровений Твоих воскреси мертвость мыслей моих, дабы познали они Тебя, дабы поспешил я прийти к Тебе и не успокоился до того часа, когда смерть положит предел путешествию моему в гавани тишины.
О Христос, гавань милостей, Тот, Кто открыл Себя роду грешному, Тот, Которого поколения праведных ожидали и Который открыл во время Свое радость всему творению, Ты даруй мне иные очи, иной слух и иное сердце, дабы вместо мира видел я, слышал и ощущал блага, уготованные Тобою для откровения славы Твоей роду христианскому посредством того видения, слышания и ощущения, которые необычайны. Пробуди во мне, Господи, вкус к восприятию Тебя, дабы удостоился я исхода из мира сего к Тебе, ибо мир пленил меня радостью своей вдали от Тебя. Пока видению тленных вещей радуются очи мои, и разум мой понимает лишь телесность, невозможно мне полностью освободиться от немощных и тленных чувствований, которые возникают от этих вещей. Удостой меня, Господи, встретить то видение, над которым не властно тление, дабы, когда, встретив его, забуду я мир и самого себя, все телесные образы исчезли перед глазами моими.
О Христос, наслаждение рода нашего, утешение в обнищании нашем, поддержка смиренного естества нашего, которое поколебалось и пало, надежда лишенных, досточтимое Имя, которое стало известно среди людей, восстанови меня из падшего состояния, соверши воскресение мертвости моей, да пробудится ощущение жизни внутри меня; выведи душу мою из темницы неведения, чтобы мне славить имя Твое. Вдохни в члены мои дуновение новой жизни, посети тленность мою, что во гробе, и выведи меня из места тьмы. Да посетит меня в шеоле неведения рассвет откровения Твоего. Естество словесное умолкло во мне; Ты, Господи, снова пробуди его в естестве моем, ибо в шеоле нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя? Нет у меня уст, чтобы произнести эту последнюю молитву, но пусть живые, как я сегодня, возблагодарят Тебя. Онемели чувства, движения умолкли, помыслы иссякли, все действование естества во мне лишено истинной жизни, нет во мне памяти о Тебе, нет благодарности к Тебе в шеоле, в котором я пребываю, нет радостного звучания хвалений Твоих в потерянности души моей, все члены мои, которые мертвы, ожидают родовых мук воскресения! Нет никого, кто пришел бы ко мне в оставленности шеола!
Боже мой, да услышу голос Твой, который воскрешает все таинственно! То, что случилось с Лазарем, другом Твоим, таинственно соверши со мною. Знаю, Господи, что никогда не явил я себя бдительным другом Твоим, но я – из стада Твоего, а враг мой схватил меня и унизил на земле. Боже, удостой меня причаститься того величия, которое уготовал Ты друзьям Твоим в новом веке, и ощущения этого познания любви Твоей, и этого нераздельного союза и этой неразрывной связи наслаждения от видения Тебя. Господи, не отними от меня благодать Твою, да не лишусь я познания Тебя, исполненного надежды. Господи, спаси меня от тьмы душевной! Христос милосердный, да возрадуюсь в надежде Твоей, посей надежду на Тебя в помыслах моих и удостой меня, Господи, милосердия Твоего, когда воссияет откровение Твое с небес. Господи, да не буду я вызван на суд за ошибки мои, когда придешь Ты во славе Твоей!
Благодатью Твоей, Господи, привел Ты меня в бытие, и благодатью Твоей удостоишь Ты тело мое воскресения. Да не будет восстание мое из праха для суда и посрамления лица моего! Господи, да не пробужусь для того, чтобы претерпеть осуждение и лишение Тебя. Но пробуди меня, Господи, от праха для наслаждения и для той славы, к которой хотел Ты привести словесную тварь с самого начала, когда Ты создавал ее. Не создал Ты меня, Господи, для испытания в геенне, да не стану сосудом погибели. Погибель же, Господи, заключается в том, чтобы человек был всецело лишен того видения Тебя, которое дарует всякую радость. Удостой меня, Господи, постичь ту надежду, для которой с самого начала, по воле Твоей, создал Ты меня, дабы я узрел вечную славу Твою. Ибо, когда нас еще не было, возжелал Ты в любви Твоей, чтобы творение пришло в бытие для познания Тебя.
Вот о чем должен ты молиться и об этом помышлять во время моления твоего. Пусть движет тобою стремление к Богу и страдание о грехах твоих; горячо молись, согрей сердце твое этими и подобными мыслями в молитве твоей, пока не воспламенится в тебе влечение к Нему и не возникнет в сердце твоем жгучее страдание любви к Нему. При таком и подобном собеседовании с Богом сосредотачивается ум в самом себе по причине наслаждения и мало помалу забывает рассеянность, и поглощается прозрениями, и освобождается от образов. И страдает такой человек в молитве своей, и изливается в разум его страдание, смешанное с верой, и радуется сердце его в Боге, и бьется от радости, и восторгается от любви, и исполняется надеждой и пробуждается от сна. В великом наслаждении предстоит душа во время молитвы благодаря этим собеседованиям сознательной молитвы. Дивные состояния рождаются в человеке во время моления благодаря сильному томлению и многому размышлению разума и постоянному молитвенному собеседованию с Богом, которое сопутствует человеку в мысли его и в молитвенном собеседовании его с Богом.
Преподобный Симеон Новый Богослов
Об отречении от мира и отсечении своей воли
Ни по благословным, ни по бессловесным причинам не оставайся долго в мире, но как только позван будешь, спеши послушаться. Ибо ничему другому не радуется так Бог, как нашей скорости (в исполнении воли Его), так как лучше скорое послушание с бедностию, нежели медлительность со множеством имений.
Монах новоначальный, недавно отрекшийся от мира и от всего, что в мире, и вступивший в подвиг монашеского жития, если удалился из мира ради Бога и истинно желает научиться сему искусству искусств, а не хочет, чтоб удаление его из мира оказалось тщетным, должен с самого начала со всем усердием и тщанием творить дела добродетели. В руководство к сему я хочу дать некое письменное начертание начатков сей науки наук, то есть монашеской жизни, для новоначальных, недавно оставивших мир и вступивших в обитель, в это подвизалище, как в школу какую. И вот какие советы даю я им и имеющим прийти после них, по преданию, которое и я принял от отцов наших.
Возлюбленные мои братия! Много раз изъявляли вы желание слышать слово Божие от меня, последнейшего и худейшего, но я не имел времени, говорить же, любви вашей о достодолжном и нужном как бы мимоходом я не хотел. Се ныне время благоприятно – и я с любовию приступаю к беседе с вами, не с тем, однако ж, чтоб учить вас, потому что этого я недостоин, но лишь чтобы напомнить вам о том, что полезно для души вашей, что возбуждает к удалению от мира, к побеждению страстей, к любви Божией и к совершенному бесстрастию.
Так как я имею беседовать к людям, вожделеваюшим и жаждущим спасения своего, то мне подумалось, что приличнее всего начало слову моему положить словесами Самого Источника всякой премудрости, Господа нашего Иисуса Христа, Который и для новоначальных есть основание веры твердое и известное, и для средних – надежда непостыждающая, и для совершенных – любовь ненасытимая и неиссякающая.
Каждодневно слышим мы святой глас Его, говорящий: кто не оставит отца, и матери, и братьев, и всего имения своего, и не возьмет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин (Мф.10:37; Лк.14:26). Таким образом, Писание научает нас и опыт подтверждает, что крест следует за подвигами самоотвержения и добродетели, разумея под ним скорби, искушения и наконец самую произвольную смерть, которую надлежит подъять возжелавшему быть последователем Христовым.
В те времена, когда властвовали тираны и гнали христиан, многие с радостию претерпели смерть с такими страданиями и с такими разнообразными мучениями. Но ныне, когда, по милости Божией, христиане наслаждаются совершенным миром, крест и смерть не что иное есть, как совершенное умерщвление и отсечение своей воли. И тому, кто творит свою волю, – пусть будет это даже в малом чем, – невозможно последовать Господу нашему и соблюсти Его заповеди.
Отречение от мира и совершенное из него удаление, если восприимем при сем и совершенное отрешение от всех житейских вещей, нравов, воззрений (принципов) и лиц, с отвержением тела и воли своей, в короткое время великую принесет пользу тому, кто с таким жаром ревности отрекся от мира. Имея в намерении удалиться из мира, смотри не вдавай души своей в плотские утешения в начале, пока еще живешь и вращаешься в мире, хотя бы все сродники и друзья понуждали тебя к тому. Это им демоны внушают, чтоб погасить теплоту сердца твоего, чрез что, если и не воспрепятствуют они исполнению твоего намерения, то всячески охладят и ослабят его.
Когда ты мужественно будешь отказываться от всех удовольствий житейских и держать себя чуждым всякого утешения, тогда демоны, возбудив сострадание в родных, заставят их плакать и рыдать о тебе пред лицом твоим. Что это истинно так есть, сие познаешь из того, что, когда ты останешься непоколебим и при этом искушении, то тотчас увидишь, как родные твои возгорятся яростию и ненавистию против тебя, отвратятся от тебя, как от врага, и смотреть на тебя хотеть не будут.
Видя скорбь о себе родителей, братьев и друзей, посмевайся демону, разнообразно сим способом против тебя вооружающемуся, но поспеши и удалиться со страхом, прилежною докучая Богу молитвою сподобить тебя поскорее достигнуть в пристанище доброго отца, в коем сей упокоил бы душу твою, утружденную и обремененную, ибо житейское море представляет много бедственного и крайне пагубного.
Желающий возненавидеть мир из глубины души должен возлюбить Бога и память о Нем стяжать непрестанную, ибо ничто другое, как сие, не побуждает с радостию оставить все и отвращаться от того, как от уметов.
Если мир и что в мире преходит все, а Бог нетленен и бессмертен, то радуйтесь все, которые ради Его оставили тленное. Тленно же не только богатство и деньги, но и всякое удовольствие и наслаждение греховное есть тля. Одни заповеди Божии свет суть и жизнь, и так всеми именуются.
Возненавидим не только удовольствия тела, но и бессловесные движения его
Оставим все земное, – не богатство только и золото, и другие вещи житейские, но и самое похотение к ним совершенно изгоним из душ наших. Возненавидим не только удовольствия тела, но и бессловесные движения его, и постараемся умертвить его трудами и подвигами, ибо чрез него возбуждаются похоти и приводятся в дело. И пока оно живо, по всей необходимости душа наша бывает мертвою – труднодвижною, или и совсем неподвижною на всякую заповедь Божию.
Кто с радостию и с совершенным чувством отрекся от всего внешнего, от вещей, разумею, и людей, и забыл все сие, преходя, как стену, всякое пристрастие к тому (оставляя позади себя), тот чужд мира и всего, что в мире, и, в собранности держа ум свой, в одном поучается всегда – в памяти и помышлении о смерти. Почему и печется всегда о том, что касается суда и воздаяния, весь пленен бывает сим и как узами окован, внедряя неизреченный страх в сердце свое такими помыслами и углублением в них.
О сообщении с миром
Оставивший мир весь и в гору удалившийся на безмолвие и оттуда тщеславно пишущий к сущим в мире, одних ублажая, другим ласкания и похвалы расточая, подобен тому, кто, разведшись с женою блудною, непотребною и всезлобною и отшедши на страну далече, чтобы изгладить и самую память о ней, забыл потом о своей цели, для которой удалился на страну, в гору, и пишет с вожделением к тем, которые обращаются с тою женою, или, прямее сказать, – оскверняются и ублажают ее. Таковой, хотя телом не оскверняется, но сердцем и умом всячески оскверняется, как бы, сочувствуя тем произволениям в их связи с тою женою.
Отречение от мира и совершенное из него удаление, если воспримем, при сем, и совершенное отрешение от всех житейских вещей, нравов, воззрений и лиц, с отвержением тела и воли своей, в короткое время великую принесет пользу тому, кто с таким жаром ревности отрекся от мира.
Кто безмолвник?
Безмолвник тот, кто существо бестелесное, кто душу свою усиливается удерживать в пределах телесного дома. Подвиг редкий и дивный. Безмолвник тот, кто говорит: Аз сплю, а сердце мое бдит (Песн.5:2). Затворяй дверь келлии для тела, дверь уст для бесед, а внутреннюю дверь души – для лукавых духов. Первое дело безмолвия есть беспопечение о всех вещах, и благословных и неблагословных, ибо отворящий дверь первым всеконечно впадет и во вторые. Второе дело – молитва неленостная, а третье – неокрадываемое делание сердца. Как невозможно, по естественному порядку, не выучившему букв читать книги, так еще более невозможно не стяжавшим первого дела безмолвия разумно проходить последние два.
Преподобный Иоанн Лествичник
Устранившись мира, не прикасайся к нему, ибо страсти удобно опять возвращаются. Не пристанище (отречение от мира) бывает причиною и спасения и бед – это знают проплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине, претерпевают потопление в самом пристанище.
Святитель Григорий Богослов
Блажен, кто ведет пустынную жизнь, не имеет общения с привязанными к земле
Жизнь пустынная, отшельническая, удаляющаяся и чуждающаяся общения с людьми, хотя сама по себе важна и высока, даже выше сил человеческих, однако же, ограничивается только преуспевающими в оной, отрицается же от общительности и снисходительности – свойств любви, которая, как известно, есть одна из первых. достохвальных добродетелей. Сверх того, такая жизнь, как не обнаруживающаяся в делах, не может быть поверяема и сравниваема с другими родами жизни.
Напротив того, жизнь общественная, провождаемая в кругу других, кроме того, что служит испытанием добродетели, и распространяется на многих, и ближе подходит к Божию Домостроительству, которое и сотворило все, и связало все узами любви, и наш род, после того как он утратил свою доброту чрез прившедший грех, снова воззвало посредством соединения и обращения с нами. Блажен, кто ведет пустынную жизнь, не имеет общения с привязанными к земле, но обожил свой ум.
Высока жизнь целомудренных нестяжателей, привитающих в горах, но гордость и их низлагала неоднократно, потому что они, не измеряя своей добродетели другими совершеннейшими образцами, иногда в сердце своем именуют высотою, что невысоко, а нередко, при пламенеющем уме, ноги, как горячие кони, несут их далее цели. Посему или на легких крыл их несись все выше и выше, или, оставаясь внизу, совершай безопасное течение, не страшась, что какая-нибудь тяжесть преклонит крылья твои к земле, и ты, вознесшись, падешь жалким падением.
Святитель Григорий Нисский
Жизнь пустынная освобождает избравшего оную от мирских треволнений и через молчание соделывает его собеседником Ангелов и, насколько возможно, возвышает ум до созерцаний Божественных.
Святитель Иоанн Златоуст
Отшельники гораздо выше и славнее самого царя. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, будучи не в состоянии вынести сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести.
Преподобный Кассиан Римлянин
Пустыню искать должно совершенным, очищенным от всякого порока
Пустыню искать должно совершенным, очищенным от всякого порока, и по совершенном очищении от пороков в обществе братий уходить в нее не по малодушию, а для Божественного созерцания, с желанием высшего ведения, которое может быть приобретено только в уединении и только совершенными. Ибо, какие пороки, не уврачеванные мы перенесем в пустыню, они будут скрыты в нас, но не истреблены. Ибо уединение, как способно приводить чистых нравами к чистому созерцанию и ясным ведением открывать знание духовных тайн, так и пороки неочистившихся не только не очищает, но еще увеличивает. Отшельник дотоле кажется себе терпеливым и смиренным, пока не сталкивается в сношении ни с каким человеком. А когда встретится какой-нибудь случай к раздражению, то он тотчас возвращается к прежней страсти, ибо тотчас обнаруживаются пороки, которые скрывались, и как необузданные и от продолжительного покоя утучневише кони с рвением вырываются из своих затворов и с большим стремлением и неистовством влекут своего всадника к погибели.
Ибо если страсти не будут прежде очищены, то более неистовствуют в нас, когда от людей не бывает повода обнаружить их на деле. По неупражнению, от беспечности мы погубляем и малое терпение, которое, казалось, имели, находясь вместе с братиями, ради стыда их и людского замечания. Как все ядовитые роды змей или звери, пока находятся в пустыне и своих логовищах, пребывают как бы безвредными, однако же, из-за этого нельзя считать их безвредными, потому что некому вредить. Ибо это зависит не от доброты их, а от необходимости пустыни. А как улучат удобный случай укусить, они скрытый в них яд и злость души тотчас изливают и выказывают. Потому, ищущим совершенства, недостаточно не гневаться на человека.
Ибо помним, что когда мы пребывали в пустыне, то сердились на писчую трость, когда не нравилась толстота или тонкость ее, так же на ножик, когда иступленным лезвием не скоро перерезывал, тоже на кремень, если не скоро вылетала искра огня из него, когда мы спешили к чтению, вспышка негодования простиралась до того, что возмущение духа не иначе мы могли подавить и успокоить, как произнесши проклятие на бесчувственные вещи или, по крайней мере, на дьявола. Посему к достижению совершенства недостаточно одного только отсутствия людей, чтобы не на кого было гневаться, если наперед не будет приобретено терпение, то страсть гнева также может устремляться на бездушные вещи и по малым поводам. Находясь в нашем сердце, она не допустит ни приобрести постоянное спокойствие, ни освободиться от прочих пороков, разве в том думаем приобрести какую-нибудь пользу, или врачевство нашим возмущениям, что бездушные, немые вещи не отвечают на проклятия или гнев наш и раздражительность нашего сердца не возбуждают к большему воспламенению безрассудной ярости.
Поелику отвержение мира есть не что иное, как знак умерщвления и креста, то оно и не может начаться и созидаться на другом основании, как на признании себя духовно умершим для дел этого мира, и на уверенности, что он и телесно имеет умереть в каждый день.
Совершенство пустынножителя состоит в том, чтобы иметь дух свободный от всего земного и соединять его со Христом, сколько дозволяет человеческая слабость.
Отшельничество хоть и хорошо, но мы не считаем его полезным для всех
Ибо для многих оно не только бесплодно, но и гибельно. Не внешнего врага надобно бояться, враг наш заключен в нас самих. Почему и ведется в нас непрестанно внутренняя война. Одержи мы в ней победу – и все внешние брани сделаются ничтожными, и все станет у воина Христова мирно, и все ему покорно. Нечего будет бояться врага со вне, когда то, что есть внутри нас, быв побеждено, покорится духу.
Преподобный Ефрем Сирин
Пещеры, служившие убежищем тебе, уготовят для тебя чертог на небесах
