Осиное гнездо
Анна Абгарян
Уже довольно долгое время пятнадцатилетняя Яна страдает от того, что не может испытывать эмоции как все остальные люди. Она не чувствует печали, радости или сожаления. Страх – единственное чувство, которое она может испытывать. В один день всё меняется, когда Яна принимает решение отправиться в поход вместе со своим старшим братом. Ей придётся столкнуться с её самыми потаёнными страхами, проявить невероятную силу и стойкость. Лишь воля к жизни будет напоминать ей о том, ради чего она борется.
Осиное гнездо
Анна Абгарян
© Анна Абгарян, 2023
ISBN 978-5-0060-3442-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
То было лето 1999 года. Погода тогда была на редкость знойной: ветер в ту пору фактически не дул, а жара была невыносимой. К тому же, жили мы в Сибири; местность там болотистая, а для комаров это идеальные условия для размножения. Но несмотря на все выше перечисленные минусы, меня и моего старшего брата они мало заботили. Мы были детьми (мне было двенадцать лет, а ему четырнадцать) и просто обожали гулять на улице. Нам было всё равно на комаров или зной, лишь бы не находиться дома.
Тогда мы всей семьёй жили в небольшой деревне, где каждый друг друга знал, поэтому я и Даня ходили буквально куда хотели, с каждым днём узнавая, что – то новое об окружающем нас мире. Дома мы не любили сидеть по двум причинам: во – первых, там было скучно, во – вторых, наши родители часто ругались. Причём иногда их ссоры могли длится часа два или три, и даже после их окончания, в доме оставалась какая – то неприятная атмосфера. В те дни мы с братом старались уходить из дома как можно раньше, а возвращаться как можно позже. И так день за днём.
В один из таких дней я и Даня гуляли возле леса. Чем мы тогда конкретно занимались я уже не помню, помню только то, что было легко и весело. Мы играли на небольшой поляне. Так как эта местность не была заселена людьми, трава там росла намного выше и быстрее, чем в селениях. Она приятно щекотала ноги до колен, а звук её шелеста был очень приятен слуху. Если остановиться и прислушаться к этому окружению, то можно услышать редкое стрекотание кузнечиков или взмах крыльев бабочки. Всё живёт, куда – то движется и преображается. Без остановки. И так день за днём.
Но это мы говорим всего – лишь об одной поляне. Сколько же тогда всего происходит в лесу, что находится рядом? Мне страсть как было интересно узнать, и Дане тоже. Но страх того, что мы можем заблудиться и нас никогда больше не найдут, был сильнее любопытства. По крайней мере для меня. Наверное, я была очень впечатлительной, оттого и трусливой, поэтому довольствовалась малым, никогда не покидая пределов поляны (по заветам моей матери, конечно же). Пока я отдыхала от очередной игры, прислушиваясь к звукам природы лёжа на траве, Даня подошёл ко мне и начал меня расталкивать.
– Эй, Яна!
– Ну, чего тебе?
– У меня тут одна идея появилась, куда бы мы ещё могли сходить.
– И куда же?
– Вон туда, ? он указал пальцем в сторону леса.
– По – моему, это ? плохая идея.
– С чего ты это взяла?
– Мама же говорила нам туда не ходить, вдруг мы там потеряемся?
– Не потеряемся, – он встал на ноги и принялся отряхиваться от травы. – Я же хорошо дорогу запоминаю, так что не бойся.
– Ничего я не боюсь! – воскликнула я, поднимаясь вслед за ним.
– Конечно же, трусишка.
– Я не трусишка!
Прозвище «трусишка» меня всегда немного задевало. Возможно, из – за того, что так оно и было.
Мы шли по узкой тропинке, направляясь в сторону леса. Время близилось к вечеру, и солнце уже готовилось зайти за горизонт, окрашивая небо в нежно – розовые тона. Пока мы шли, я заметила странную вещь: чем ближе мы подходили к лесу, тем тише становилось вокруг. Не было слышно ни жужжания насекомых, ни даже шелеста травы, будто бы в этом месте нет никакой жизни – оно мертво. Образовавшаяся тишина только сильнее угнетала, давила. На секунду мне показалось, что я шагаю в вакууме, и всё, что там есть – это абсолютное «ничто». Но каким – то образом, мне удаётся передвигаться в этом самом «ничто». Странное чувство – его так просто не описать словами. Наверное, чтобы понять это в полной мере, надо самому пережить подобное.
Как бы то ни было, это чувство вскоре отступило. К этому моменту мы уже подошли к лесу вплотную. Вот она – граница между живым и мёртвым, точка невозврата. Мне стало страшно; колени мелко задрожали, на лбу и шее выступил пот, а зубы начали стучать друг об друга. «Может, я ещё могу отказаться?» ? подумала я и уж было хотела сказать об этом брату. Но не успела я открыть рот, как он взял меня за руку, крепко сжав её, и сказал: «Яна, не бойся, я тебя в обиду не дам!» ? он серьёзно посмотрел на меня своими большими карими глазами. В них так и читалась уверенность. Было видно, что Даня ответственно относится к недавно произнесённым словам. И я ему поверила, поверила в то, что старший брат защитит меня от любой напасти.
Собравшись с духом, мы сделали шаг вперёд. Я сильнее прижалась к Дане и зажмурила глаза, простояв так несколько секунд.
– Да, открывай ты глаза уже! Нет здесь ничего страшного!
– Правда?
– Правда.
Я сделала как он мне сказал. И действительно, ничего страшного там не было – лес как лес. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что пейзажи там были воистину живописны; высокие, статные деревья, освещаемые тёплыми лучами заката, выглядели так величественно и превосходно, что аж дух захватывало, а тропа, ведущая вглубь леса, будто бы была покрыта золотом. Среди всей этой красоты я почувствовала себя самым крошечным созданием на планете Земля, и даже недавно гнетущая тишина не мешала мне восхищаться этим великолепием.
– Вот видишь? А ты боялась, – Даня так и продолжал подтрунивать надо мной.
– Нет, не боялась! Я вообще ничего не боюсь!
– Ну – ну, скажешь тоже, – вдруг выражение его лица резко изменилось с насмешливого на слегка удивлённое, – Ой, Яна, возле тебя оса летает!
В детстве я много чего боялась, но насекомые меня пугали больше всех: осы, наверное, были на первом месте в моём списке самых жутких насекомых.
– А! Убери её! – я громко закричала, срываясь с места и прячась за спину брата, в то время как он просто стоял и смеялся.
– Я же пошутил!
– Несмешные у тебя шутки! – оттолкнув его в сторону, я развернулась и пошла дальше. Он пошёл следом за мной.
– Эй, ты обиделась, что ли?
– Да, обиделась!
– Да ладно тебе, нашла из – за чего дуться.
Я ничего ему на это не ответила, продолжая свой путь.
– Ян, ну, не сердись на меня. Я не хотел тебя обижать.
Я всё также его игнорировала.
– Ты что, решила перестать со мной разговаривать?
И снова молчание. После этого он ускорил шаг и, догнав меня, схватил за руку.
– Яна, прости меня, пожалуйста. Я просто пошутить хотел. Я не знал, что ты так сильно обидишься.
– Но ты же знаешь, что я боюсь насекомых.
– Да, знаю. Поэтому и прошу прощения. Ты же простишь меня?
– Ну, ладно, только больше так не делай!
– Как скажешь! – он сжал мою руку чуть крепче, – Только не отходи далеко, а то мало ли.
– Угу.
Мы прошли чуть дальше, оглядываясь по сторонам. Как же здесь было красиво – я буквально не могла отвести взгляд от этого великолепного окружения. Иногда, мне было интересно, каково это – быть частью природы, муравьём к примеру? Жить в своём микромире, но при этом осознавать, насколько ты мал по отношению ко всей Земле, и что таких же маленьких и незначительных в своих размерах существ как ты миллионы и миллиарды на этой планете, и у каждого из них есть своя история, свой путь и свой конец конец. Эта мысль одновременно завораживала и пугала. Будучи ребёнком, я часто думала об этом. Наверное, я была странной; не редко проваливалась в свои мысли, не замечая ничего вокруг, прямо как сейчас.
Стоило мне ненадолго прервать свой поток мыслей и оглянуться, как я поняла, что осталась совсем одна. Дани рядом не оказалось.
– Даня, ты где?! – я закричала, что есть мочи. И вот опять это чувство страха. Как же я его ненавижу! Я ведь даже ничего сделать не могу: дороги назад я не знаю, а брата нигде нет. Неужели он решил меня здесь оставить? Или это ещё одна его глупая шуточка?
– Даня выходи! Это не смешно! – мой голос начал постепенно дрожать, после чего я сорвалась на плач. – Даня… где ты? Не оставляй меня одну! Не оставляй меня!
Я плакала, кричала, била руками о землю. Это была самая настоящая паника. Когда тебе настолько страшно, что ты даже здраво мыслить не в состоянии, ты не знаешь, что тебе делать, как себя вести, словно мышь, загнанная в угол кошкой, отчаянно пытающаяся найти выход, будучи полностью поглощённой страхом.
– Яна! Иди сюда! – этот голос я ни с чем не перепутаю. Это был его голос, голос моего брата.
– Даня, где ты!? – откликнувшись на его зов, я быстро успокоилась и встала на ноги.
– Иди сюда! – повторил он.
Сорвавшись с места, я побежала в сторону, где был Даня. Наверное, в тот момент я бежала быстрее гепарда. Мне не нужно было слышать его голос и идти на него. Я и так знала где мой брат. Точнее, меня будто бы что – то вело к нему – некая невидимая сущность. Возможно, я действовала рефлекторно, до конца не осознавая, чем для меня это может кончиться. Почему – то я думала, что могу доверять этой сущности. Пока я бежала, лес становился всё гуще. Высокие сосны и пышные ели закрывали собой солнце, отбрасывая тень на, постепенно сужающуюся, тропу. Воздух с каждым новым шагом наполнялся тяжёлой влагой. Буквально через несколько секунд я почувствовала странный запах, будто бы там вдалеке что – то гнило. «Господи, и как его в такие дебри вообще занесло?» – мысли по этому поводу не давали мне покоя, и я уже хотела остановиться, вернуться обратно, но почему – то не смогла. Не знаю, что в тот момент мной двигало, ведь даже чувствуя опасность, я не переставала бежать.
Наконец, после изнурительной пробежки, я вышла на поляну. Она разительно отличалась от той, что находиться возле леса; трава здесь была темно – зелёного цвета и росла чуть – ли не до пояса. К тому же, здесь было невыносимо тихо. Прямо как тогда, перед входом в лес. В самом конце этой поляны возвышался дуб. Судя по всему, запах гнили исходил именно от него. Вскоре это дерево должно было погибнуть и осталось ему не долго, а возможно оно уже было мертво.
– Яна, иди сюда! – его голос раздался где – то за дубом.
– Даня, ты что здесь вообще делаешь!? И как тебя сюда занесло?
На это мне ничего не ответили. Пробираясь сквозь заросли высокой травы, я постепенно приближалась к дереву. Почему – то путь до него оказался намного дольше, чем я себе представляла: вроде бы, он находился буквально в пяти метрах от меня, но с каждым моим шагом дуб будто бы отдалялся, а запах гнили становился всё сильней. В какой – то момент мне показалось, что вдохни я ещё немного этого «аромата», и мой завтрак превратился бы в рвоту. «И как он вообще там стоять может?» – Даня был менее брезглив, в отличии от меня, но даже для него – это слишком.
До дуба мне удалось добраться лишь через десять минут. Стараясь не вдыхать слишком много местного воздуха, я попыталась позвать брата снова.
– Даня, выходи уже отсюда! А то из – за тебя мне приходиться терпеть эту ужасную вонь.
В ответ опять молчание. Это уже начинало откровенно раздражать.
– Эй, хватит придуриваться! Ты вообще выходить собираешься, нет?
В очередной раз, гнетущая тишина стала мне ответом. Что же, похоже, другого выбора у меня нет: придётся идти навстречу этой невыносимой вони и моему брату, конечно же. Перешагнув через на удивление прочные корни, я обошла дерево, в надежде на то, что наконец увижусь с Даней и мы вместе пойдём домой. Но Дани там и в помине не было. «Тогда откуда шёл голос, если здесь никого нет?» – ответ на этот вопрос я узнаю лишь через три года.
Находясь в полном замешательстве, я подумала о том, чтобы снова позвать Даню, но услышав слишком знакомый и, в то же время будоражащий мое сознание, звук, я встала как вкопанная. Этот звук полностью сковывал мои движения, каждый раз, когда я его слышала. На то, чтобы развернуть голову в сторону его источника, мне пришлось затратить немалое количество усилий. То, что я впоследствии увидела станет самым ярким событием моего детства и крепко отпечатается в памяти, возможно на всю жизнь. Осы, тысячи ос, облепили буквально всю поверхность дерева, часто махая своими крылышками, плотно прижимаясь к стволу и выталкивая одна другую. В моём сознании оса всегда являлась олицетворением чего – то жуткого и одновременно мерзкого. Может быть страха? Да, точно, оса – мой страх.
Несколько секунд я стояла как вкопанная, не веря тому, что тогда происходило на моих глазах. Лишь когда одна из ос отлетела от дерева, направляясь в мою сторону, я буквально выпрыгнула из своей обуви и убежала прочь, не разбирая дороги. Мне было всё равно куда бежать, лишь бы подальше от этого места. Ветки хлестали меня по лицу, рукам и ногам, рвали моё платье, путались в волосах. Но, кажется, я даже боли не чувствовала, будто бы в один миг лишившись всех нервных окончаний. Наверное, загнанная в угол мышь тоже не чувствует боли, только страх, страх перед неизбежным.
Вдруг земля под моими ногами исчезла, я почувствовала, как проваливаюсь куда – то, а дальше пустота.
Кажется, я находилась в лежачем положении. Меня то и дело качало из стороны в сторону. Было немного прохладно. Внутри моей руки, на сгибе локтя, будто бы находилось что – то лишнее. Рядом слышался непрерывный поток голосов. Изначально он был очень глухим, но потом становился всё громче и громче. Наконец я открыла глаза. Первое, что предстало моему зрению был белый потолок.
– Мама, смотри! Она проснулась!
Голова резко заболела. Каждое произнесённое слово будто удар, отдавалось пульсацией в черепной коробке. Я медленно перевела взгляд с потолка на, рядом сидящих, людей. Брат с матерью выглядели одновременно напугано и расстроенно. Моя мама отличалась в особенности; её губы мелко подрагивали, а глаза были красные и блестели в свете люминесцентных ламп, от, накопившейся в них, влаги.
Ещё раз оглянув помещение, я поняла, что нахожусь в машине скорой помощи. Как оказалось, инородный предмет в моей руке являлся иглой от капельницы. Машина продолжала ехать в неизвестном мне направлении. Я ощущала жуткую слабость во всём теле, а ещё у меня невыносимо болела спина. Кое – как найдя в себе силы, я повернула голову в сторону мамы и, что – то промычав, подозвала её поближе. Она чуть сгорбившись наклонилась ко мне.
– Что случилось, Яна? Чего – то хочешь? – она говорила в нос, а голос её звучал как – то подавлено.
– А куда мы едем? – голос мой был совсем тихим и слабым.
