В дорогу на отдых. Прикольные рассказы. Сборник второй
Самончик Евгений
В дорогу. Изначально именно категория пассажиров была желаемой аудиторией автора. По факту – рассказы, написаны в стиле великого О. Генри, но с большей долей юмора, читаются и перечитываются более широкой аудиторией. Жизненные «недоразумения» первой части сборника вызовут улыбки и смех всех категорий читателей.Рассказы из «Двух злодеев» – аналоги «Вождя краснокожих» – уже сейчас можно встретить в журналах тиражом более 150 000 экземпляров.
Самончик Евгений
В дорогу на отдых. Прикольные рассказы. Сборник второй
Часть третья. О всем хорошем
Волшебный фонарик
1
«Если волшебным фонариком посветить в почтовый ящик, то там обязательно появится то, о чем ты мечтаешь», – убеждал я внучку. «Не обнадеживай напрасно ребенка, – отреагировала жена. – Скоро за стол садиться». ? «Бабушка просто не знает. Для этого надо сильно верить, и обязательно получится. Смотри, вот он, этот источник света и чудес! (Фонарик выглядел обыкновенно, как и всё волшебное у дедушки.) Ты что больше всего хочешь?» Ребенок больше всего хотел говорящего хомячка. Об этом сразу по прибытии к бабушке с дедушкой было озвучено во всех подробностях. Игрушка только появилась в продаже и потешно повторяла за говорящим короткие предложения.
«Хомячка», – подтвердила прогноз желаний внучка. И тут же услышала от деда: «Бери фонарик, пошли». Спустились к почтовому ящику: «Свети!» Включился свет фонарика. Открываю почтовый ящик – чудеса! Говорящий хомячок! Как он только туда поместился? Забрали хомячка, внимательно проверили: больше ничего, пустой ящик. Со сказочным писком хомячок был представлен ближайшим родственникам, которые беззастенчиво посмеивались над наивностью ребенка. Дед не простил такого несерьезного отношения к чудесам и отправил к почтовому ящику дочь посветить в почтовый ящик и убедиться в силе волшебства. Если бы не уговоры внучки, дочь ни за что бы не согласилась «заниматься ерундой». «Ерундой» в почтовом ящике оказались путевки в Турцию на всю ее семью. Интригу добавляли клятвенные заверения внучки, что они с дедушкой точно все проверили, и после хомячка ящик был пустой. Шок от мощи фонарика превзошел все мои, дедовские, ожидания. Триумф – другого определения быть не может: были восторженные отзывы будущих путешественников, зачитывали вслух информацию об отеле…
Продолжая разговоры о чудесах, общество вспомнило обо мне: «Чего же дед больше всего хочет, чего ему не хватает?» Дед отказался от сопровождающих и спустился к ящику один. Оказалось, что для полного счастья ему не хватало 200 грамм виски, которые он и представил в доказательство, больше насмешив, чем удивив родню. Опять смех и недоверие! Чтобы до конца развеять сомнение окружающих, отправляю к почтовому ящику зятя. Угадайте, чего больше всего не хватало для счастья ему? Какой сюрприз уготовил для него чудо-ящик? Правильно, точно такой же источник света и чудес, как у дедушки! Да такой силы, что когда внучка с родителями возвращалась к себе домой, она остановила родителей на лестничной клетке и попросила: «Папа, у нас тоже есть почтовый ящик! Посвети туда волшебным фонариком!»
2
Чудеса творить легко, особенно на Новый год. Конечно же, изначально в ящике был хомячок, которого я поменял на путевки, пока внучка восторженно пищала от исполнения ее желания. А фонарик зятю я подложил, когда делал вид, что нашел виски. Не сложно творить чудеса. Гораздо труднее подтвердить статус волшебника. Дети легко могут триумф волшебства превратить в разочарование.
Первый раз я попал под разоблачение лет тридцать назад. Дочь была размером с внучку сейчас, а сын еще меньше и младше. Лето, жара. Мороженое было только привозное, и не каждый день. По пути с работы прикупил две порции. Угадал: соседская малышня у дома уже завершает процесс охлаждения организмов. Умудрился незаметно проскочить домой и убрать мороженое в морозилку. Прибежавшим с улицы своим говорю: «Дети, я сегодня волшебник. И могу исполнить любое ваше желание». Просьбы детей подтвердили мои прогнозы: они заказали эскимо на палочке. Для исполнения заказа мне хватило заклинания из «Ну, погоди!»: «Трах-тибидох-тибидох! Появись в холодильнике две порции мороженого!» Надо было видеть ошалевшие от чуда круглые глаза моих детей!
Казалось бы, все, триумф. Разве есть еще у кого-то папа-волшебник? Но разоблачение не заставило ждать. Дети приводят дюжину интеллектуалов, себе подобных, и говорят: «Папа, они не верят, что ты волшебник и что можешь каждому наколдовать эскимо…»
Пришлось волшебнику пережить горечь поражения. Но временные неприятности и трудности – удел многих сказочных героев. Золушка теряла туфельку. Старика Хоттабыча на время лишали силы, намочив ему бороду. Но от этого он не перестал быть волшебником. Так и я остался для своих детей и внуков Волшебником. Самым великим.
Столбовая дружба народов
За границей Советского Союза, в Группах войск, боевая подготовка была настоящей. И чтоб в этом никто не сомневался, подразделение, поднятое по тревоге ночью, выдвигалось в район учений не «огородами», а по автомагистрали международного значения, по трассе категории «Е». Когда я ехал к новому месту службы и впервые оказался на этой магистрали удивился, что водитель, сам по национальности грузин, поприветствовал сигналом встречную фуру Совтрансавто. «Знакомый?» – удивился я. «Русский, – разъяснил старший в машине офицер, сам казах по национальности. Мы сейчас за границей Союза, здесь мы все русские».
Прежде, чем запрыгнуть в «консервную банку» весом 10 тонн (многоцелевой тягач легкобронированный, или МТ-ЛБ называется), наперво сбрасываешь с себя плащи, сумки, противогазы. И репетируешь «погружение» в нишу командирского люка. Если машинка на ходу перевернется и ты окажешься внутри, – отделаешься синяками, если снаружи – счищать тебя будут: не очень гусеницы МТ-ЛБ предназначены для маневрирования по гладкому качественному покрытию европейских дорог.
На мостах страшновато. Ограждения моста в случае потери управления машиной не помогут. Броня для того и предназначена – ограждения прорывать. В населенных пунктов освещение хорошее: то столбы с одним фонарем, то об двух фонарях рога дорогу освещают. Вот тут-то и заклинивает фрикцион, летит МТ-ЛБ с дороги прямо на двурогий столб. «Проваливаюсь» в люк. Пинки, толчки кювета и бездорожья. Удара не слышал, машина встала, заглохла. Тишина. И подозрительно темно. Только что этот двурогий дорогу освещал, нет его. Механик с помощью кувалды и веры в Аллаха расклинивает фрикцион, влетаем на международный маршрут, колонну догонять, легковушки пугать.
Разгромили злыдня-супостата в учебном бою. Кто бы сомневался?! Благополучно вернулись на место постоянной дислокации, заправились, помылись… Тут-то и начались мои проблемы. Коллективную ответственность за сбитый столб Вооруженные Силы Советского Союза на себя брать отказались. Быстренько меня вычислили и признали виноватым. В подтверждение того, мой командир лично сдал меня владельцам двурогого столба.
Тут еще незадача. Если однорогий столб стоил одну мою месячную зарплату, то двурогий – без малого две. Беда. Попытки дело замять на фоне великой дружбы армий и трудящихся не увенчались успехом. Я уже сильно смирил свою душу и приготовился менять образ жизни: вместо ихнего пива пить ихнюю воду. Но мне посоветовали: «Обратись к Жоре». Жора был обыкновенным прапорщиком с продовольственных складов. Этакий представитель кавказского народа, максимально по свету разбросанного. Ходили слухи, что в городе, где стояла наша часть, он самый богатый человек. Склад его был лучшим в группе. Проверки сдавал только на отлично, получается, не воровал. Но с другой стороны, за какие средства он покупал и содержал в зоопарке на территории части экзотических животных и птиц, включая павлинов? Да только чтобы прокормить обитателей зоопарка, требовалась сумма, сопоставимая с суммой, выделяемой на подразделение! А на довольствии части ослы и мартышки не стояли. В общем, обратился я к Жоре. А что? Последняя соломинка может сломать спину верблюду, но с другой стороны, соломинка последняя надежда утопающего…
Берет Жора командирский УАЗик, как свой собственный. Меня на заднее сиденье приглашает. Едем к начальнику всех столбов района. Жора открывает пинком дверь в кабинет, куда меня вчера по очереди не пускали. Радостный вопль хозяина кабинета вселил надежду. Жора осчастливил своим посещением убогое заведение. И начинают они по-ненашему так разговаривать, что я засомневался, какой у прапорщика язык родной. Но по мимике столбового начальника, по рукам, которые он молитвенно собирал у себя на груди, ссылаясь на какого-то всевышнего под названием «прокурор, прокурор», понял. Вопрос уже вне компетенции дворянина столбового. Жора переспросил, оказалось, точно «прокурор». Тут мой спаситель берет телефонную трубку проводной связи. Сам набирает номер. Радостный вопль «Жора!» было слышно даже из телефонной трубки. Так «прокурор» был счастлив от звонка. Две минуты. Улыбки на лице, и мне указание: «Возьми "летучку". Обязательно сварщика и электрика. Спили под корень, будто там столб и не рос». Всё. Улыбнулся товарищ прапорщик на мои попытки приложить ему что-то к словам благодарности.
Благополучно завершилась эта история со столбом. Со временем Группы Советских войск покинули территории дружественных государств. Но Жора решил не расставаться с дружественным народом. Вернулся в город, где стояла наша часть, и прикупил там лучший ресторан. Что только было не по плечу советскому прапорщику, прошедшему школу начальника продовольственного склада!
Международная битва за урожай картошки
Эпиграф.
«Иволга в малиннике поет,
Иволга смеется и тоскует.
От чего родился я такой,
Кто и как мне это растолкует»
(слова песни)
Отчего я родился организатором, а не командиром? Ведь приглашали поступать в Воронежский технологический институт на мясо – волейбольный факультет. Не оговорился. Со школьной скамьи тренировался в составе сборной института и конкурса при поступлении для меня не существовало. Уже бы давно закончил институт, отсидел и имел свой колбасный заводик. Так нет. Поехал Ленинград посмотреть. Записался на поступление в военное Ленинградское училище. А что? Проезд абитуриентам бесплатный, проживание, питание. Этакое ультра все включено эпохи развитого социализма. Нормальные пацаны посмотрели город, получили свои шарабаны и домой поехали, а я поступил. Никогда не собирался быть военным, не чувствовал призвания. Но раз поступил, то и закончил. Зато мои организаторские способности чувствовали мои командиры и постоянно поручали самостоятельно решать нестандартные вопросы. На этот раз отправили руководить уборкой картошки в колхозе дружественной Чехословакии.
Часть стояла на территории республики в 300 км от колхоза. Контролировать меня и руководить возможности не было. А 50 солдат срочной службы должны были ежедневно приносить полку прибыль примерно эквивалентную сумме 1000 евро по сегодняшним меркам. 20 дней, 20 000 евро на нужды части неплохая помощь. Ежедневно в 7 утра из кабинета председателя звонил в полк и докладывал обстановку. После доклада проводил развод народа по полям. Почему народа? С каждым днём моё сборное подразделение принимало вид махновского воинства. Ремни, пилотки, а иногда и бушлаты (картошку осенью убирают) шли в подарки местным пацанам или служили расчетом за тренировки в употреблении боровички. Боровичка – местный аналог джина, крепкий алкоголь с запахом хвои. Дружба чехословацкого и советского народа омрачалась хорошим отношением к солдатам – огородникам. С поля никто не отлучался. Но работы велись вместе с местными жителями, которые тренировали срочников в употреблении спиртных напитков. Молодые организмы солдат опыта не имели и не могли конкурировать с навыками проспиртованных сельчан, чем удивляли местных колхозников. Пили вместе, колхозник пошёл, солдата понесли.
Хоз работы на нет разлагают дисциплину. Боевая подготовка, физическая, строевая делают из молодого человека солдата. А уборка картошки – колхозника. Пришлось добиться ротации. Злостных нарушителей дисциплины поменяли мне на пока еще военных солдат в уставной форме одежды. А чтобы зря не гонять за 300 верст технику привезло их партийно – комсомольское начальство, комсомольское собрание провести. Собрание – этакий галочно – эффективный способ повышения производительности труда времен перестройки. Вот незадача. Неудобно перед товарищами коммунистами. Мне такое дело международного масштаба доверили – картошку дергать. А я допустил употребление спиртных напитков во вверенном мне сборном подразделении. Но меня спасло понимание партийными работниками сути коммунизма. Они его именно так и представляли. «Каждому по потребности». Их потребности не превысили наших с председателем возможностей. А когда главный полковой комсомолец выдал. «Як умру, то поховайте». Да перешёл на общение на Украинской мове, у них со Словакией одна языковая группа, первоначальная официальная натянутость пала, как невинность Суламифь перед Соломоном. И общение продолжилось в ритме обыкновенной попойки. Расставаться с коммунизмом так быстро партийное начальство не желало. Поэтому отзвонилось в часть, доложило, что на дизельном Урале, на котором они приехали, поломался карбюратор. Выедут в часть немедленно, как только починят машину, но не сегодня. Глупее было придумать нечего. На дизельном Урале карбюратора нет вообще. Этого мне не хватало. Вместо собрания получилась партийно – комсомольская пьянка. Зато я обрел в их лице яростных защитников своей репутации в деле укрепления воинской дисциплины при уборке картошки. К консенсусу пришли без плюрализма. Я взамен молчу про ремонт карбюратора.
Пирамиду поголовного сельского пьянства возглавлял председатель колхоза. Конченный алкоголик. Не допускал к телефону на утренний доклад в часть, пока не удостоверится моей искренней веры в дружбу народов. За что и полагался первый тост. После планерки у себя в колхозе, нагруженный выпивкой и закуской, председатель приезжал со своими друзьями пить в мой полевой лагерь. Первые дни было интересно. Потом я испугался, что алкоголизм заразен и составил График употребления спиртных напитков среди подчиненных мне офицеров. Это чтобы за дружбу народов по очереди пили с гостями днем. Сам днем работал. Развозил по полям, собирал урожай, кормил бойцов прямо на рабочих местах из полевой кухни. А вечером отвертеться от дружбы у меня возможности не было. Приходилось исполнять роль «свадебного генерала от картошки». Мой походный зампотыл в чине прапорщика доблестно осваивал привезенные продукты и деликатесы. Гости восхищались не только холодными, но и горячими блюдами и закусками. О том, что эти ежедневные банкеты проходили за мой счет я узнал позже. Содруг председатель предусмотрительно об этом умолчал и даже наоборот. Покровительствовал мне и начальнику тыла осваивать часть прибыли на личные нужды. Добросовестно закончилась битва за урожай, с погодой повезло, ни дня простоя. Свернули и загрузили полевой лагерь. Построил «махновцев», отдал приказ на марш. Даже визуально никого не осматривал. Вытянул колонну и через километр остановил. По одному выгрузил солдат из кузова. Каждого осмотрел на предмет наличия элементов для тренировки вестибулярного аппарата. Ничего запрещенного не нашел, зато в машине, откуда их выгрузил, получился полный кузов бутылок всех сортов и объемов. Скорее бы это сборное воинство по своим штатным подразделениям распределить. Там атмосфера дисциплины быстро в строй поставит. Но главная задача была выполнена. Все живы, происшествий и преступлений не зафиксировано. И правильно сделано. Сор из избы никто выносить не стал.
Настало время командиру полка ехать в колхоз снимать остатки, но остатков не осталось. О чем мне доложил дежурный по части. «Из колхоза звонил командир. Сказал, чтоб ты со своим зампотылом вешался. Так и сказал. «Я приезжаю, а они уже висят». Поделился тревогой со своим тыловым помощникам. Товарищ был постарше и более опытный в делах коммерческих. «Не было ничего. Если признаем, что хоть пачку сигарет взяли – потянется цепочка». Так и договорились.
На следующий день в колхоз на сверку доходов и расходов поехали вчетвером. Раньше на уазике выехал командир со своим начальником тыла, который изначально обговаривал условия работы и расчета. Юридически работы не оформлялись, а все договоренности стимулировались личной заинтересованностью сторон на благо части. Позже выехали мы с прапорщиком на бензовозе. Оказывается, мы так лихо отработали, мало того, что ничего не заработали, мы ещё остались должны бензовоз солярки. Содруг председатель встретил нас мутными глазами. Еще до нашего прибытия стороны сверили позиции. Бухгалтерия в колхозе велась в лучших традиция социалистического учета. Но по всем сверкам, даже при условии ежедневных представительских расходов, на которое командование глаза закрыло, не хватало энной части оговоренной суммы. О чем нам и заявило наше командование.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69487756&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
