Галина Доронина "Не верь никому"

Я быстро и от этого грубо выдернула свой рукав, развернулась и торопливым шагом направилась к более людной части парка. Вокруг полно сумасшедших, никогда не угадаешь, что у них на уме. А вдруг она в следующую секунду на меня набросится?

Но всё-таки слова старухи чем-то меня зацепили. В голове словно крутилась какая-то мысль, которую я никак не могла ухватить. Это было странное ощущение: так бывает, когда знаешь, что что-то забыл, но не можешь вспомнить что.

На ходу я обернулась, но позади уже никого не было. Куда ушла эта старушка, в кусты что ли? Отсюда ведёт одна единственная дорога и по ней иду я. Хотя может и в кусты, кто их, сумасшедших, поймёт.

Я постаралась выбросить из головы эту странную встречу. Мне и своих проблем хватает.

Из-за навалившейся тревожности день прошел довольно бестолково. К тому же начала болеть голова. Терзаемая смутным беспокойством, я решила забрать Мишку пораньше. По дороге из садика мы зашли в магазин за овощами к ужину. Пока я выбирала помидоры и накладывала в пакетик огурцы, Мишка с интересом разглядывал большую красную черешню. Она выглядела так аппетитно, что мне захотелось купить её сыну. Честно говоря, я и сама была бы не против перекусить такой перед сном. Мне пришлось ненадолго отвлечься на продавца, который взвешивал мои покупки, а когда я обернулась, сына в маленьком магазинчике уже не было.

– Где мой ребёнок? – с беспокойством спросила я, оглядываясь. Вопрос был чисто риторический, но даже с учётом этого встречный вопрос продавца был максимально странным:

– Какой ребёнок?

– Мой сын! – немного раздражённо ответила я. – Вот здесь стоял, возле черешни.

Черноволосый смуглый продавец продолжал смотреть на меня с недоумением. Решив не тратить на него больше времени, раз толку всё равно нет, я выскочила на улицу и с тут же увидела сына, который гладил котёнка, сидящего под ближайшим деревом. С облегчением выдохнув, я поспешила к нему.

– Мишут, ты почему ушёл без спроса? – строго спросила я сына.

Тот лишь смущённо пожал плечами и указал взглядом на рыжего котёнка.

– Больше так не делай! Ты же понимаешь, что мама волнуется?

Мишка с готовностью кивнул и схватил меня за руку. Забыв про овощи, мы зашагали в сторону дома, а мне в голову полезли непрошенные мысли о словах продавца. Как можно быть таким безразличным к людям? К нему зашла женщина с маленьким ребёнком, который просто берет и уходит на улицу один. Мог хотя бы обратить на это моё внимание. Хотя, судя по его реакции, он сам ничего не заметил. Даже самого ребенка. Был так сильно занят продуктами? Или просто невнимательный от природы?

Но на самом деле мужчина не виноват. Ведь кроме меня никто не должен следить за моим сыном. Уж точно не продавец овощей. И обвиняя его, я как будто бы снимаю с себя часть ответственности. Вздохнув, решила быть максимально внимательной. И так со мной творится черт знает что.

Дома мы поужинали, порисовали, созвонились с Олегом и начали готовиться ко сну.

– Пойдём почистим зубки твоей любимой клубничной пастой, – предложила я сыну, и тот с готовностью вперёд меня побежал в ванну.

Подойдя к двери, за которой скрылся ребёнок, я уже с опасением потянулась к ручке. Вчерашние страхи подняли голову. Что если ванная комната вновь окажется пуста?

Я открыла дверь и выдохнула: Мишка стоял у раковины и тянул ручки к зубной щетке.

Чистка зубов не заняла много времени и Мишка, отдав мне щётку, побежал обратно в комнату, а я тем временем неспеша умылась и нанесла крем.

Завершив вечерние процедуры, я пошла в детскую, но Мишки здесь не было.

– Мишут, иди сюда, будем спать укладываться! – позвала я сына.

Но в ответ не раздалось ни звука.

– Миша, я не в настроении играть в прятки! Иди сюда! – повысила я голос.

Но сын всё равно не отозвался. Я пошла искать в его излюбленных местах, но они были пусты. Забеспокоившись, пошла проверять входную дверь. Она была закрыта на ключ и на щеколду, значит Мишка точно дома.

Мне стало жутковато. Дома только я и ребёнок. Ребёнок, исчезающий непонятно куда. И появляющийся в неожиданных местах. Просто готовый сценарий для фильма ужасов. От звука включившегося холодильника, я чуть не подпрыгнула до потолка. Мне было очень страшно. И за себя, и за сына.

В течении получаса я планомерно обыскивала квартиру, заглядывая в самые потайные уголочки, но везде было пусто. Я остановилась посреди детской и попыталась рассуждать логически. Мы пришли с сыном домой. Я закрыла дверь на ключ и, что самое главное, на щеколду. Весь вечер ребёнок был со мной. А теперь его нет. Причём щеколда по-прежнему задвинута. Окна тоже все закрыты изнутри. На этом моя логика закончилась. Потому что найти объяснение пропажи Мишки из закрытой квартиры я была не в состоянии. Оставалась маленькая надежда на то, что он всё-таки где-то спрятался, просто это место пока осталось необследованным. Но я уже сама понимала, что это бред. Хотя вся эта ситуация в целом бред. Чтобы хоть как-то отвлечься, я ещё раз решила пройтись по квартире. Но эта попытка тоже ничего не дала. Я села на стул, поставила локти на колени и обхватила голову руками. Что происходит? Может я сплю? Мысль была внезапной, но она давала надежду на то, что всё это не по-настоящему. Попробовала ущипнуть себя, но почувствовала боль. Может это такой правдоподобный сон? От страха и безнадежности мне стало тяжело дышать. Я резко поднялась со стула, намереваясь пойти за телефоном, но голова вдруг закружилась, в ушах зашумело, тело стало ватным, руки и ноги онемели, а в следующее мгновение в глазах потемнело и меня окружила пустота.

Когда я вновь открыла глаза, то не узнала место, в котором находилась. Под потолком горела тусклая лампочка, забранная железной решеткой. Она освещала весьма скудную и унылую обстановку. Крохотная комната с обшарпанными стенами и потолком в желтых разводах. Сама я лежала на скрипучей кровати с неудобным тонким матрасом, через который ощущалась каждая пружина. Под головой у меня была слежавшаяся, скомканная, практически плоская подушка. А одеяло было настолько тонким, что совершенно не давало никакого тепла. Судя по сумеркам за давно не мытым окном, сейчас был или поздний вечер или раннее утро. Что-то мне показалось странным, но понять, что именно, не удалось. Где я? Что это за помещение?

И одежда на мне была надета какая-то странная. Застиранные выцветшие синие штаны и такая же рубашка на пуговицах. А куда же делись мои вещи?

Заметив в углу стойку от капельницы, я немного успокоилась. Судя по всему, это больница. Ну да, мне же стало плохо. Видимо кто-то вызвал скорую, и меня забрали сюда. Кто-то… Интересно, кто это мог быть? И где Мишка? Учитывая, что Олег в командировке, мальчику не с кем было остаться. Я встрепенулась. Надо срочно ехать домой.

Приподнявшись на локтях, я почувствовала, что голова еще кружится. Главное, снова не упасть в обморок, а то вряд ли меня тогда так просто отсюда отпустят. Потихоньку дойдя до двери, я попыталась выйти, но поняла, что она мало того, что заперта, так еще на ней отсутствовала ручка. А это что еще за фокусы? Что-то не припомню, чтобы пациентов запирали в палатах. Оглядевшись, я наконец поняла, что мне показалось странным. Окна палаты были забраны толстой решеткой. Меня что, посадили в тюрьму? Подойдя ближе к окну, я осторожно выглянула наружу. С моего ракурса открывался вид на деревья и соседнее кирпичное здание. Я, конечно, не специалист, но не очень-то это похоже на тюрьму. А вот на территорию больницы вполне.

Я снова вернулась к двери и что есть силы заколотила в нее кулаками:

– Эй, меня кто-нибудь слышит? Откройте дверь! Кажется, замок заклинило!

Прошло от силы полминуты, как послышался звук поворачивающегося ключа, и дверь распахнулась. На пороге стояла полная медсестра в белом халате.

– Что ты орешь? – лениво спросила она.

– Тут что-то с дверь, не получалось открыть, – смущенно пояснила я.

– А зачем тебе ее открывать? – подбоченившись, взглянула она на меня.

– Как зачем? – с недоумением посмотрела я на нее. – Чтобы выйти. Мне нужно домой, у меня там сын маленький один.

– Снова началось, – покачала она головой. – Нет, дорогая моя, никто тебя отсюда не отпустит.

– Это почему же? Вы не имеете права меня тут удерживать! Давайте я отказ напишу или как там это у вас называется? – возмутилась я и на всякий случай уточнила. –Это же больница?

– Больница, деточка, больница. Только не простая, а психиатрическая. Так что ложись, отдыхай, чем быстрее придешь в себя, тем быстрее пойдешь домой, – проговорила она, глядя на меня с сочувствием.

Я же совершенно опешила. Что такого нужно было сделать чтобы угодить в психушку? Как я вообще здесь оказалась? Нет, это явно какая-то ошибка!

– Никуда я ложиться не буду! Что здесь вообще твориться? Немедленно выпустите меня!

Я так разнервничалась, что у меня начала болеть голова. Сначала немного, а потом все сильнее и сильнее. Как будто в висок вставили раскаленный металлический штырь.

– Не стоит сопротивляться, – донесся до меня как через вату голос медсестры. – Ты же только хуже себе делаешь.

– У меня дома ребенок один, – прошептала я, чувствуя, что снова теряю сознание.

Медсестра сделала шаг мне навстречу, и в этот миг все исчезло.

Глава 3

Солнечный свет, проникающий сквозь неплотно закрытые шторы, падал на лицо, не оставляя шанса поспать подольше. Я открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок, не сразу вспомнив вчерашний вечер. Зато, когда вспомнила, замерла в изумлении: я лежала не на полу в детский полностью одетой и даже не на койке психиатрической больницы. Подо мной была моя родная двуспальная кровать, на мне была надета ночная рубашка, а сверху лежало теплое мягкое одеяло. Что вообще со мной происходит? Может все это было слишком реалистичным сном? Я сделала глубокий вдох и попыталась собрать разбегающиеся мысли в кучу. А потом, будто бы окончательно проснувшись, отбросила одеяло, вскочила на ноги и побежала в Мишкину комнату. Распахнув дверь, я лицезрела спящего сына. Вот и как тут не засомневаться в собственной адекватности?

Аккуратно прикрыв дверь, я пошла на кухню, намереваясь сделать себе кофе. Будить Мишку ещё рановато, а бодрящий напиток мне не помешает.

Я села за стол и отхлебнула горячую ароматную жидкость. Нужно обдумать все произошедшее. Что это было? Внезапные галлюцинации? Внезапно я обратила внимание на свое правое предплечье. А это что такое? Какое-то странное пятно, похожее на укус или… Укол? Но откуда он мог взяться? Я не была у врача уже очень давно… Наклонившись поближе, постаралась лучше разглядеть отметину. Это была маленькая красная точка с крохотной дырочкой посредине. Ну точно, укол. Мало было мне проблем с необъяснимыми провалами в памяти, теперь к ним добавилось еще и это. Додумать мысль мне не удалось, потому что на кухне появился заспанный Мишка. Я отвлеклась на сына и временно выкинула из головы непонятный след на руке.

Выйдя из ворот детского сада, я достала телефон и набрала номер мужа.

– Привет! Рад тебя слышать! Как дела? – услышала я его голос полный любви и заботы и не смогла сдержать улыбку.

– Привет! В целом всё неплохо. Но есть некоторые проблемы, – ответила я, решив всё рассказать мужу. Всё равно сама уже не справляюсь и вообще не понимаю, что мне со всем этим делать.

– Что-то с Мишкой? – в его голосе появились тревожные нотки.

– Нет, нет, – поспешила я успокоить его, – с сыном всё хорошо. Проблемы у меня. Причём очень странного характера.

И я во всех подробностях поведала Олегу события прошедших двух дней. Когда мой рассказ иссяк, пару секунд он молчал.

– Честно говоря, даже не представляю, что это такое, – наконец ответил он. – Возможно какой-то вид лунатизма? Не знаю. Единственное, в чем я уверен: тебе нужна консультация психолога. Специалист должен во всем этом разобраться и помочь тебе.

– Значит ты тоже думаешь, что я сумасшедшая? – горько усмехнулась я.

– Ну что ты, нет, конечно! – поспешил заверить меня муж. – Если тебя это успокоит, спешу сообщить: к психологам в основном ходят нормальные люди. Ты же сама понимаешь, что эту ситуацию нужно решать и как можно скорее. Пока ты случайно не причинила вреда себе или, что еще хуже, ребенку.

– Хорошо, я согласна. А как попасть к нему на прием? Записаться в нашей районной поликлинике? – я решила ковать железо, пока горячо. Муж прав: ситуация требует незамедлительных мер и тянуть с этим дальше не имело никакого смысла. Но вот где взять грамотного специалиста не имела ни малейшего понятия.

– Даже не вздумай! – сразу же пресек мою самодеятельность Олег. – Сама знаешь, какие у нас там врачи сидят. Я пришлю тебе номер хорошего психолога, позвонишь, договоришься о встрече. Его зовут Антон Семенович Озерцов.

– А у тебя откуда контакты хорошего психолога? – не удержалась я от вопроса.

– Ты же знаешь, где я работаю, – усмехнулся он. – Как-то пересекались. Кстати, прием он ведет в нашей городской психиатрической больнице, но ты сразу не пугайся, там не только психиатры работают.

Услышав эту фразу, я изменилась в лице и вздрогнула, сразу вспомнив сегодняшний сон. Что за напасть с этими психушками? Но Олег меня не видел, поэтому спокойно продолжал:

– Антон Семенович – прекрасный клинический психолог и, уверен, он не откажется тебя проконсультировать. Просто скажи, что пришла от меня.

Я поблагодарила Олега и отсоединилась, пообещав созвониться с врачом в ближайшее время. Какой же все-таки у меня чудесный муж! Помимо того, что он очень заботливый, так еще и всегда готов прийти на помощь. Он никогда не будет ругаться или обвинять меня, а всегда постарается найти выход из ситуации. Вот и сейчас в считанные минуты помог мне решить проблему и дал контакты хорошего врача. Я бы сама вряд ли так быстро смогла найти грамотного психолога, который действительно сможет мне помочь. А у Олега много знакомств с работы.

Сказать по правде, я не очень хорошо знала, чем занимается мой муж. Была у него на работе один раз, когда забыла ключи от дома. Помню, что испытала огромную гордость за то, что у Олега свой собственный отдельный кабинет, где на столе в рамочке стоит наше семейное фото. Но я даже с коллегами его ни разу не пересекалась. И чем занимается организация тоже не спрашивала. Что-то связанное с медицинским оборудованием, но в тонкости я не углублялась. Но сейчас это было не так уж и важно.

Не став терять ни минуты и не давая себе передумать, быстро набрала номер доктора.

– Здравствуйте, – зачастила я, когда в трубке раздалось размеренное спокойное "алло", – меня зовут Ксения, ваш номер мне дал мой муж Олег. Олег Щепкин, – на всякий случай уточнила я фамилию, так как имя моего мужа не отличалось редкостью.

– Да, да, припоминаю такого, – к моему облегчению ответил доктор, – что заставило вас ко мне обратиться?

– Со мной происходит что-то странное, – сразу приступила я к главному. – Такое чувство, что реальность перепуталась со сном. Или сон как-то вошёл в реальность. Или…

– Подождите, – перебил меня Антон Семёнович, пока я окончательно не запуталась, – давайте не будет ставить диагнозы. Расскажите подробно, что именно произошло.

Дважды просить меня не пришлось. Я быстро пересказала ему то, что совсем недавно излагала Олегу.

– Я вас понял, – серьёзно отозвался мужчина, когда мой рассказ подошёл к концу. – Ситуация не однозначная. Нам с вами нужно встретиться для того, чтобы составить более детальную картину. Вы можете прийти ко мне на работу через два часа?

– Да, конечно, подскажите адрес, – покорно согласилась я. Раз уж начала, нужно идти до конца.

– Улица Вишневского, дом пятьдесят пять. Это городская психиатрическая больница, но вы не пугайтесь, я веду здесь прием не только пациентов больницы, так и провожу консультации, на которую вы ко мне и придете. Вам будет нужен третий корпус. Меня вы найдёте в девятом кабинете на первом этаже.

– Спасибо, до встречи, – безэмоционально отозвалась я. Все предлагают мне не бояться идти на прием в психиатрическую больницу. Сначала Олег, теперь вот и Антон Семенович. Но это только на словах легко. Посмотрела бы я на них в такой ситуации. Надеюсь, меня выпустят, оттуда и ночь я проведу на своей кровати, а не в комнате с мягкими стенами.

– До встречи, – радушно отозвался доктор, не заметив перемен в моем настроении.

Психиатрическая больница встретила меня высоким серым бетонным забором с колючей проволокой, мрачной атмосферой, присущей таким местам и пропускным пунктом с неприветливым хмурым охранником.

– К кому? – строго спросил он.

– К доктору Озерцову, – испуганно ответила я, сразу почувствовав себя маленькой нашкодившей девочкой.

– Паспорт, – исподлобья глядя на меня, коротко продолжил мужчина.

Порадовавшись тому, что постоянно ношу в сумке документы, протянула ему бордовую книжицу. Быстро сравнив фотографию с оригиналом, охранник начал записывать мои данные в большую тетрадь.

– Проходите, – через минуту кивнул он.

– А паспорт? – нерешительно спросила я.

– На выходе получишь, – ответил он и отвернулся от меня, давая понять, что наш разговор окончен.

Хотелось развернуться и уйти домой прямо сейчас, но это выглядело бы по меньшей мере странно, поэтому я, собрав волю в кулак, прошла через вращающийся турникет.

Территория на удивление оказалась больше похожей на парк или сквер. По правой стороне стройными рядами тянулись кирпичные корпуса больницы, по левой – росли деревья насколько хватало обзора, среди которых мелькали еще несколько одноэтажных строений. По центру всего этого великолепия тянулась длинная аллея. Только скамеечек не хватало для полного сходства с каким-нибудь городским местом отдыха.

Но все-таки атмосфера здесь была иная. Какая-то пугающая. Небо заволокло темными тучами, дул пронзительный, слишком холодный для июньского дня, ветер и вокруг не было ни единой души. Над корпусами с карканьем пролетела стая воронов, и мне стало не по себе. Надеюсь, мой сон не станет вещим, и после консультации я спокойно уйду домой к мужу и сыну.

Я представила себе, как в этих зданиях в палатах с мягкими стенами сидят люди в смирительных рубашках, как лежат, привязанные к кроватям, буйнопомешанные. Ужас сковал меня изнутри. А ведь еще бывают такие страшные вещи, как лечение электрошоком, уколы транквилизаторов и лоботомия. В итоге я сама напугала себя до такой степени, что хотелось сбежать. Но к счастью, в этот момент увидела табличку с нужным мне номером.

Третий корпус оказался четвертым зданием с правой стороны. Как только я вошла внутрь в нос мне тут же ударил неповторимый и знакомый с детства запах больниц, который невозможно перепутать ни с каким другим. «Аромат» хлорки переплетался с «благоуханьем» стерильных бинтов и еще чего-то непонятного. Чувство тоски, безнадежности и какой-то пустоты окутало меня с головой. В этом здании хотелось не лечится, а умереть. Почему в государственных больницах всегда такая ужасная атмосфера? Это был риторический вопрос, но он немного отвлек меня от собственных неприятных ощущений.

Здесь на входе я никого не встретила. Даже пост медсестры оказался пустым. Хотя чего тут удивляться: через высоченный забор с колючей проволокой и проходную с бдительным охранником вряд ли кто-то сможет проникнуть. Ни сюда, ни отсюда. Идя по выцветшему, местами стертому до дыр линолеуму, я искала нужную мне дверь кабинета. В глаза бросались обшарпанные стены с облупившейся грязно-зеленой краской. Все здесь было пропитано безысходностью и отчаянием. И снова мне не встретилось ни одного человека. Наконец я нашла кабинет с криво прибитой цифрой девять и аккуратно постучалась.

– Да, да, входите! – раздался знакомый по телефонному разговору доброжелательный голос.