Игорь Викторович Умнов "Назаряне"

Назаряне
Игорь Викторович Умнов

Три действия пьесы Умнова Игоря "Назаряне" разворачиваются не в Палестине на заре христианского мира, а в его постмодернистском аду, одновременно сочетающим в себе и театральные подмостки, и карательную систему психиатрии. Бессмертным героям Евангелия предстоят новые испытания, по сравнению с которыми распятия Христа покажется актом чистого гуманизма. Какие тайны скрывают святые мученики? Так ли умён дьявол, как и могущественен бог? Простят ли апостолы Иуду Искариота и чего стоит безмерная любовь Марии Магдалины? Вопросы, на которые не дало ответов время, вонзаются в ум человеческий, как железные гвозди в тело Мессии. Кровь струится, капает слюна, возбуждаясь на истину, как возбуждается похотливое животное, не в силах противостоять чудовищной силе, подступающей к горлу жизни…

Игорь Умнов

Назаряне

Пьеса в трёх действиях

Действующие лица:

Доктор

Режиссёр

Мария (ассистент Режиссёра, молодая полноватая женщина, без чётких признаков женской фигуры)

Сатана

Иисус Назорей

Апостолы:

Варфоломей

Иаков Алфеев

Андрей

Пётр

Иоанн Зеведеев (юноша приятной внешности с длинными волосами и женственным голосом)

Иаков Зеведеев

Фома

Филипп

Матфей

Симон

Иуда Фаддей

Иуда Искариот

Все действующие лица одеты в больничные пижамы, кроме Марии и Доктора. Они поверх гражданской одежды носят белый больничный халат. У Режиссёра поверх пижамной куртки надета безрукавка с надписью «Режиссёр», на голове бейсболка.

Место действия: подвальное помещение, оборудованное под сцену любительского театра.

Действие первое

Тайная вечеря

На сцене длинный стол, покрытый белой вышитой скатертью. Рядом несколько лавок, расставленных во всю длину стола. В центре стола восседает Иисус Назорей и быстро листает огромный чёрный том Библии. Напротив него на столе сидит Сатана с бутафорскими рожками на голове и крутит в правой руке искусственный матерчатый хвост, закреплённый на поясе.

Иисус Назорей: Ну где же, где же это место? Чёрт! Прости, Господи! Так, книга пророка Захарии, где-то здесь должно быть…

Сатана: Надо было закладку сделать.

Иисус Назорей: Да какую закладку, в наше время книг-то не было, одни свитки папирусные!

Сатана: Скорее, скорее ищи, они вот-вот появятся, троглодиты ненасытные!

Иисус Назорей: Не искушай меня!

Сатана: Да мне то что, пожалуйста, не хочёшь быть Сыном Человеческим, другого Мессию поищем. Таких, как ты, пророков, в Иерусалиме пруд пруди. И у кого паспорт не проверь, у каждого в родословной Давидович. Хочешь – Лев Давидович, а хочешь – Эммануил Давидович, вообще полный тёзка! Так у пророка Исаии и было записано: Эммануил Давидович.

Иисус Назорей: Что же тогда ты ему не предложил быть царём иудейским?

Сатана: Опасно, вдруг он и вправду царь окажется, а ты человек проверенный, незаконнорожденный, отец – плотник, мать – сумасшедшая: всюду ей ангелы мерещатся, – на тебя никто не подумает.

Иисус Назорей: А, вот! Тридцать! Я же тебе говорил, тридцать, а ты мне не верил, чёрт проклятый! Прости, Господи! Вот тридцать серебреников упадут на пол храма. Именно во столько оценена будет жизнь Сына Человеческого!

Сатана (разочарованно): Так мало! Тридцать монет стоит раб на невольничьем рынке, а я тебе должность царя иудейского продаю!

Иисус Назорей: Не искушай меня! Прибереги свои чары для моих учеников. И спрячься до времени, не дай бог, они меня с тобой вместе увидят. И без того ты им в каждом углу мерещишься.

Сатана: А что такого? Скажешь, что я снова являлся тебя искушать, как тогда в пустыне. И потом галлюцинации – характерный признак шизофрении.

Иисус Назорей (с вызовом): А ты что, в лекари записался, диагнозы добрым людям направо и налево раздаёшь?

Сатана: Да надо мне больно, кого волнует чужое горе?!

Иисус Назорей: Ну так и не лезь не в своё дело! Брысь под стол!

Сатана прячется под стол.

Иисус Назорей: Иуда! Иуда Искариот! Подойди, пожалуйста, сюда.

Появляется ИудаИскариот, в руках он катит ручную тележку со стальным сейфом. Останавливается в центре сцены, с другой стороны стола, напротив Иисуса Назорея.

Иуда Искариот (устало вытирает пот со лба): Слушаю, учитель.

Иисус Назорей: Иуда, тут вот какое дело, срочно нужно тридцать серебряных денариев.

Иуда Искариот: Это очень большая сумма, учитель.

Иисус Назорей: Я знаю, поэтому и позвал тебя.

Иуда Искариот (растягивая фразы): Но я могу хотя бы узнать, зачем, учитель, тебе вдруг понадобилась такая огромная сумма?

Иисус Назорей (раздражённо): Зачем?! Так я тебе и сказал всю правду! (Взяв себя в руки, спокойно). Затем, что сегодня праздник Пасхи, хочу всем братьям подарок сделать.

Иуда Искариот: Но братьям не нужно никаких подарков, они и так довольны, что ты их кормишь пятью хлебами и двумя рыбами, чего же им ещё желать?

Иисус Назорей: Побаловать их хочу.

Иуда Искариот: Так баловались вроде в прошлую субботу, фарисеи до сих пор успокоиться не могут, жалобу на нас первосвященнику накатали. Грозят камнями побить.

Иисус Назорей (разудало): Вот ведь книжники, законники, лицемеры, соглядатаи, завистники! А что, Иуда, давай назло им, пропьём эти тридцать серебреников, а? Или мы не назаряне?!

Иуда Искариот: Назаряне-то, назаряне, но ты знаешь, учитель, в последнее время жертвуют нам мало… (Любовно поглаживает сейф рукой.)

Иисус Назорей (недовольно перебивает): Это ты сейчас о моей популярности хочешь поговорить?! Перед самым приходом братьев, которые и так, мягко сказать, тебя недолюбливают…

Иуда Искариот (в страхе): Учитель, я не в том смысле.

Иисус Назорей: Хочешь знать, какую казнь тебе придумали Пётр и братья Зеведеевы, названные мною Сынами Грома, когда я вас безвременно покину?

Иуда Искариот: Учитель, умоляю тебя, не оставляй нас одних с Сатаной, он нас всех погубит.

Иисус Назорей: Это ты братьев своих будешь умолять, когда они тебя в Гефсиманском саду на суку повесят.

Иуда Искариот: Хорошо-хорошо, не надо злиться, сегодня же праздник. Я просто спросил, зачем нужны эти деньги, вот и всё. Если на богоугодное дело, я же непротив, пожалуйста, вот.

Иуда долго подбирает шифр к кодовому замку, затем открывает сейф и за дверцей, чтобы никто не видел, начинает считать.

Иуда Искариот: Раз, два, три… (задумывается). Вот чёрт, сбился! Прости, Господи! Раз, два, три…

Иисус Назорей (передразнивая): Раз, два, три, ты считать-то умеешь, казначей?

Иуда Искариот (испуганно): Умею, умею, учитель!

Тут же достаёт из сейфа мешочек с монетами, после чего передаёт его Иисусу Назорею. Вот, учитель, ровно тридцать, как и просил.

Иисус Назорей: Хорошо, а теперь, ступай, мой руки, скоро вечереть будем.

Иуда Искариот (удивлённо): Что с тобой, Господи Иисусе?

Иисус Назорей: А что такое? Плохо выгляжу? Так всю ночь не спал, сестра Мария мне масло в волосы втирала.

Иуда Искариот: Не об этом я, учитель.

Иисус Назорей (с подозрением): А о чём тогда? Если опять жаловаться на братьев, так это пустое!

Иуда Искариот: Как же это пустое, ты же сам третьего дня запретил нам руки мыть, а братья продолжают мыть, да не просто так, а с мылом трут, бродяги, это же какой расход для всей общины.

Иисус Назорей (ничего не понимая): Как запретил мыть руки? Не почудилось ли тебе?

Иуда Искариот: Нет, учитель, я в отличие от братьев нахожусь в здравом уме, у меня галлюцинаций нет. Третьего дня ты сказал как на духу: не мойте перед едой рук, братья, пусть фарисеи лопнут от злости.