Софья Бекас "Приручить Сатану"

– Но Вы же руководствуетесь.

Ева подняла на Саваофа Теодоровича снисходительный взгляд: его раздвоенные глаза, один мёртвый и чёрный, а второй зелёный и живой, смотрели на неё удивительно спокойно, без лукавства, хитрости и насмешки – только спокойствие и равнодушный интерес.

– Не хочу показаться высокомерной, но я исключение, – сказала наконец Ева, чуть отодвигая от себя кольцо. Наверху спала Ада, и с каждым ударом грома Ева думала, что она проснётся, но потом вспоминала, как хорошо спится под прохладный дождливый аромат грозы, и успокаивалась. – Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Почему Вы так думаете?

– Думаю что?

– Что Вы исключение.

– А разве нет? Среди моих знакомых мало людей следует всем правилам морали, если следует правилам вообще.

– Вы плохо думаете о людях.

– Я? Нет. Я лишь говорю, что вижу.

– Вообще… – Саваоф Теодорович вдруг почему-то тихо усмехнулся себе под нос и спрятал взгляд смеющихся глаз на дне кружки. – Такое должен был говорить я, а не Вы.

– Почему?

– Вы сейчас высказали скорее моё мнение, чем своё.

Ева слегка нахмурилась.

– Не поняла.

– Видите ли, – протянул Саваоф Теодорович, несколько склонив голову в сторону окна: там дико выл ветер, очевидно, стараясь склонить к самой земле, – обычно так рассуждаю я. Вы так обычно не думаете.

– Откуда Вам знать?

– У Вас на лице написано, – Саваоф Теодорович как-то размыто показал на лоб и засмеялся. – Хорошо. Может быть, Вы так думаете, но это не мешает Вам любить людей.

– Возможно.

– Не возможно, а так и есть. Ещё чай?

– Да, пожалуй. И, может, сыграем во что-нибудь?

– Во что, например?

– Например… – Ева обернулась и обвела внимательным взглядом полупустые книжные полки гостиной. – Например, в шахматы.

Играть в шахматы с чашкой чая в руке за круглым столом в тёплом жёлтом свете электрической свечи, когда за окном громыхала гроза, шумел весенний ливень, а этажом выше спал ребёнок, было удивительно хорошо. Всё было на своих местах. Вообще-то Ева должна была уже уходить, но начался действительно сильный дождь, и Саваоф Теодорович уговорил её остаться, чтобы переждать ураган. Ева не особо отказывалась, хотя и была сегодня немного не в духе.

– Вернёмся к предмету нашего разговора.

– Какому из?

– Почему я должен захотеть избавиться от Вас?

Ева глубоко вздохнула.

– Вы читали досье?

– Читал.

– И?

Саваоф Теодорович пожал плечами.

– Не заметил там ничего такого, что бы меня смутило.

– Значит, Вы невнимательно его читали.

– Навряд ли, – Саваоф Теодорович пробежался глазами по шахматному полю и передвинул фигуру. – Я всегда внимательно читаю досье, особенно когда дело касается близких мне… Людей. Ваш ход.

– И Вас не смутила строчка с моими болезнями?

– Ничуть.

– А зря, – Ева опустила взгляд на доску и сосредоточилась на игре. – Подобное пренебрежение может плохо для Вас обернуться. Для Вас и для Ады.

Саваоф Теодорович тихо засмеялся, хотя Ева не сказала ничего смешного.

– Позвольте мне самому решать, подходите Вы мне или нет. Поверьте, если бы Вы меня чем-то не устраивали, Вы бы не получили моё смс накануне пятницы.

– Но я больна. Возможно.

Саваоф Теодорович сначала замер, а потом с опасным блеском в глазах наклонился вперёд.

– Я предложил Вам должность? Да. Вы согласились? Да. Какая Вам разница, почему я это сделал? Какое. Вам. Дело? – прошипел он ей почти в лицо с лёгким змеиным прищуром. Взгляд Евы остался холоден и пуст. – Вы согласились. Всё. Точка. Тема закрыта.

– Минутная слабость, – выдохнула полушёпотом Ева, но Саваоф Теодорович услышал.

– Сомневаюсь, – усмехнулся он, двигая фигуры на шахматном поле. – Скорее безысходность, причём не просто безысходность, а многолетний поиск отдушины.

– И выхода, – кивнула своим и его мыслям Ева, выдавая настроение одними только глазами. – Ваш ход.

– Я не хотел Вас задеть. Простите.

– Да нет, всё нормально. Это правда, не более и не менее. Просто будьте готовы к странным выходкам с моей стороны…

– Мы уже это обсудили и закрыли тему, – нетерпеливо перебил её Саваоф Теодорович. – Ваш ход.

– Да-да, простите.

– Давайте лучше поговорим об Аде.

– Аде? – с удивлением переспросила Ева. Саваоф Теодорович показал глазами наверх, и Ева понятливо кивнула.

– Как она Вам?

– Не знаю, – пожала плечами Ева и скосила глаза в окно. Там всё ещё шёл дождь. – Как и с Вами, мы знакомы всего… Три неполных дня. Нигде раньше мы с Вами не встречались, если мне не изменяет память.

– Не прикидывайтесь. Я спрашиваю про Ваше впечатление. Неоднозначное впечатление.

Ева прищурилась.

– Как Вы узнали?

– У Вас написано на лице, – Саваоф Теодорович неопределённо махнул рукой перед своим лбом и снова засмеялся. – Так что?

– Ей точно пять лет?

– Юридически – да.

– Что значит «юридически»?

Саваоф Теодорович откинулся на спинку стула и поднял свои раздвоенные глаза к потолку.

– Один, два, три, четыре, пять. Всего лишь цифры! Что они вообще значат?

– Количество прожитых лет.

– Да. Но возраст человека определяет не количество прошедших годов – я сейчас говорю про настоящий возраст, возраст души, – а события, которые случились за это время. Что заставляет нас становиться старше? Умнее? Не обязательное условие, но трагедии подходят для этого лучше всего…

– Так у Вас случилась трагедия? Поэтому Вам не с кем оставить Аду?

– Может быть, – размыто ответил Саваоф Теодорович, возвращаясь к игре. – Ваш ход.

– Хорошо, а Мария? – спросила Ева спустя какое-то время тишины. Саваоф Теодорович вопросительно поднял на неё глаза.

– Что – Мария?

– Кто это? Вряд ли просто бывшая коллега.

– Друг, пожалуй. Почему нет?

Ева усмехнулась.

– Как-то не похоже.

– Придётся поверить. Да и вы толком не виделись – как Вы можете о ней судить, если не видели её истинное лицо?

– Истинное лицо? – скептически выгнула бровь Ева, делая ход. – А оно есть?

– Вы сегодня не в настроении.

– Вы тоже.

– Да, оно есть, и очень красивое, если хотите знать, – Саваоф Теодорович встал из-за стола за чайником. – Чай?

– Если можно. Она правда Ваш друг?

– Да. Что Вас так удивляет?

Ева откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

– Не знаю. Она – именно она – не похожа на друга.

– Нет, ну Вы определённо сегодня не в духе. Где Ваша привычная светлость?

– Привычная? Вы со мной не знакомы.

– Бросьте, Ева. Вчера и позавчера Вы такой не были, и вряд ли ещё когда-то будете такой.

– Что поделать – настроение не всегда бывает хорошим. Оно не плохое, и это уже замечательно.

– Вы слишком мнительны.

– А Вы?

– М?

– А Вы мнительны?

– Есть такое. И суеверен.

– Например?

Саваоф Теодорович усмехнулся.

– Я бы привёл парочку случаев, но, боюсь, они Вас испугают.

– Не Вам и не мне говорить о страхе. Рассказывайте, раз уж начали.

Саваоф Теодорович хмыкнул и сделал ход.

– Моё сообщение разбудило Вас. Вы спали.

– Да. Не буду даже спрашивать, откуда Вы это знаете.

– Да уж, не утруждайтесь. Более того скажу, что Вы заснули над Библией. Вы читали её, верно?

– Скорее освежала в памяти. И что с того?

Саваоф Теодорович пожал плечами.