Турана. М "Любовь твоя стала ядом"

– Да ты права. Тогда с меня – фирменный макияж и прическа.

Лейла весело играет бровями, приподнимая и опуская их. Я снова глупо хихикаю от её манер.

– Просто заплети мне какую-нибудь косичку.

Прихорашиваться на встречу с близнецами и их дизайнером мне абсолютно не хочется.

***

Без двадцати три я стою в холе конференц-зала, где нас собирали в первый раз для того, чтобы сообщить о результатах фотосессии. Девушка на ресепшене говорит мне, что нужно подождать. Сажусь в одно из мягких красных кресел и натыкаюсь на своё отражение в огромном зеркале напротив.

На мне белое платье-клёш, волосы заплетены Джулейлой в мудрёную косичку. Лёгкий ненавязчивый макияж, на котором она настояла, не заметен, но выгодно подчеркивает черты моего лица. Ноги облачены в бежевые туфли на небольшом каблучке, в руках маленький клатч желтого цвета. Я остаюсь довольна своим внешним видом…

Лифт подает сигнал перед тем, как открыться, я смотрю на него и вижу, как один из близнецов, выходит оттуда. Лихорадочно пытаюсь понять: Имран это или Харун.

Мужчина одет в тёмные брюки и коричневую рубашку поло. Должно быть, это Имран. Второй – всегда в деловом костюме. Он замечает меня, и его губы трогает лёгкая улыбка. Невольно я улыбаюсь в ответ, понимая, что передо мной Имран.

– Привет, пойдем в кабинет, – останавливаясь возле меня, говорит он.

Я встаю и следую за ним. Мы оказываемся в просторном помещении с длинным столом и стульями. На стене – огромный плазменный экран, должно быть, используемый для презентации?. В углу – ряд комнатных растении?, похожих на деревья.

– Присаживайся, где тебе нравится, – указывает он на стулья.

Я отодвигаю ближайший к себе и сажусь. В это время двери с грохотом открываются, и в кабинет вплывают несколько одинаково одетых девушек с папками в руках. Сразу за ними входит дама, от вида которой я просто лишаюсь дара речи. На её голове огромная красная роза. Даже не представляю из чего она сделана, и как она там держится. Яркий, кричащий макияж, длинные свисающие сережки, чёрно-красное платье из фатина с рюшами – всё это просто поражает своей эксцентричностью.

– Имранчик, котёнок, – голосом оперной певицы произносит она, целуя его сначала в одну, потом в другую щеку.

Потом поворачивается, смотрит на меня, медленно двигаясь в мою сторону. Я встаю со своего места. Она подходит ближе, обходит меня со всех сторон. Её глаза детально изучают моё лицо и фигуру.

– Теперь ты понимаешь, Имранчик? Понимаешь, что я искала? – женщина смотрит на него, обхватив ладонью моё лицо, – Ты видишь это? Видишь девственность и невинность, которая исходит от неё? Вот, что мне было нужно!

– Я думал девственность чувствуют, а не видят, – раздается издевательский? голос.

Я чувствую, как краска заливает моё лицо. Мне не нужно поворачиваться, чтобы узнать кому он принадлежит.

– Если только, она имеет место быть, – добавляет он, бросая какие-то бумаги на стол и усаживаясь за него.

– Харун, львёночек, я не о физической девственности. Я об ауре, которая исходит от неё. Посмотрите, какой чистый взгляд, – она поворачивает мою голову к нему, удерживая за подбородок.

Мои глаза, встречаются с его. Приподняв одну бровь, Харун многозначительно ухмыляется. Заскрипев зубами, я плавным движение головы вырываюсь из цепких рук Тубы Ирани и делаю шаг назад. Что в конце концов тут происходит? Эта женщина обращается со мной как со скаковой лошадью на выставке.

– Вот какую девушку я искала, – она снова кружит вокруг меня. —С таким светлым обликом, понимаете? Которая будет выглядеть как настоящая невеста в моих платьях. А не те девицы с взглядами уголовниц и путан, которых вы пытались мне подсунуть.

Имран, до этого молчавший и, видимо, как и я, пребывавший в шоке от бестактности дизайнера, откашливается.

– Кхм… Туба, может мы начнем? Нам нужно многое обсудить, но сначала ты должна знать, что Диана – не профессиональная модель. У неё нет никакого опыта в нашем деле.

– О, котеночек, это пустяки. До недели мод в Нью-Йорке еще три месяца. Я уверена, твои люди научат всему необходимому эту белочку.

Белочка, серьезно? За такой? короткий? период я эволюционировала от мышки до белки, замечательно! Котёнок, львёнок и белочка – отличная компания собралась, однако…

Глава 8

Все понедельники дерьмовые. И вторники, и среды… И вообще, все дни недели, если ты ненавидишь свою работу, а она отвечает тебе взаимностью.

Я – одна из этих великих неудачниц, с кем приключилась эта беда. Я ненавижу агентство Diva Models, которое теперь переименовано мною в Devil Models[1] (https://litmarket.ru/ebook/edit/lyubov-tvoya-stala-yadom). Это место – настоящая обитель зла и ненависти, которые обрушилось на меня лавиной, и с каждым днем набирают обороты, становясь больше и больше.

Меня ненавидят все модели агентства , потому, что я выбрана главной моделью для дизайнера Тубы Ирани, а они нет… Меня ненавидит пухлый, потому что я посмела обманным путем проникнуть в мир моды, где по его мнению мне совсем не место… Фотографы меня ненавидят потому, что я не могу менять позы и эмоции по щелчку их пальцев, отчего я признана скованным бревном, с которым невозможно работать , только время терять… Так же меня ненавидят костюмеры, визажисты, стилисты, менеджеры, секретарши и даже технички, потому что ненавидеть меня нынче модно…

Я, фигурирующее лицо в сплетнях агентства, награждена такими титулами, как «шалава», «курица», «выскочка» … Постоянные косые взгляды, шёпот за спиной, недовольство персонала – вот условия, в которых мне приходится работать.

Моя жизнь никогда не была сахаром, но то, что творится со мной сейчас – сущий кошмар! У меня нет желания просыпаться и идти туда, терпеть насмешки и недовольство окружающих… Я проклинаю тот день, когда поставила свою подпись в контракте, из которого следует, что я должна сотрудничать с ними год. Целый год каторги… А я уже на грани, на пределе. Нервы истощены, терпение на исходе, и это только за неполный месяц работы…

– Диана, – Лейла трясет меня за плечи, прерывая размышления, – не будь ребенком, я знаю, что ты проснулась, вставай, нам нужно идти, опоздаем.

Я продолжаю лежать с закрытыми глазами, притворяюсь, что сплю. Она стягивает одеяло, ловко хватает меня за ногу и тащит из постели вниз. Я кричу и упорно хватаюсь за края дивана, не собираясь сдаваться без боя. Так она будит меня каждый день. Подозреваю, что отыгрывается за годы в приюте, когда я таким же образом заставляла её идти на занятия.

– Оставь меня, женщина, – говорю театральным голосом, – я предпочитаю умереть!

– Алик сожрет нас и не подавится, – давит она на психику. – Сегодня фотосессия для журнала, нужно быть вовремя.

– Ненавижу, – хнычу я и сдаюсь, резко расцепив пальцы.

Лейла делает очередной рывок в свою сторону, и я оказываюсь распростертой на полу.

– Хорошая девочка! Теперь иди пописай, умойся и не забудь почистить зубки. А я выберу, что надеть.

Она гладит меня по голове, издевается, говорит со мной как с ребенком.

– Сколько еще? они будут меня ненавидеть? – безнадежно спрашиваю её, сажусь и обнимаю руками ноги.

– Диана, даже я, будучи твоей подругой, завидую твоему положению. Многие девушки работают годами, но так и не получили возможности побыть в роли главной модели, а ты ничего для этого не делала, понимаешь? Ты – лицо бренда с мировым именем, а это значит, что приходиться быть в центре модной индустрии, вращаться в кругах самых легендарных личностей мира моды, выступать на телевидении в различных телешоу, давать интервью, посещать закрытые вечеринки… После недели моды в Нью-Йорке ты станешь знаменита. Поверь мне, тут есть чему завидовать и за что ненавидеть!

– Мне всего этого не нужно, – шепчу я про себя.

Я в капкане, в который попала по своей же глупости. Мои? мозг отказывается принимать то, что можно кого-то ненавидеть за его успех. Я – не такая. Не умею завидовать, и ненавидеть тоже не умею… Но являюсь объектом для ненависти, а это давит на психику, заставляя чувствовать себя беспомощной…

– Диана, если через пятнадцать минут ты не будешь готова, я пойду одна! – переходит на шантаж Лейла.

Я встаю и демонстративно выхожу из комнаты. Выполнив весь перечисленный ей утренний ритуал, я возвращаюсь и готовую вижу для выхода Джу. На ней бирюзовое облегающее платье без бретелек, безупречный макияж и стильно уложеные волосы. На диване лежит шёлковое платье цвета сирени – одно из её новых приобретении?.

– Ты же это не для меня приготовила? – возмущаюсь я.

– Для тебя. Как говорит Алик, теперь ты – лицо Diva Models, и должна выглядеть подобающе.

Чертов пухлый! Я уже решила, что свои? гонорар потрачу на киллера для него.

– Давай, садись, – указывает она на стул.

Я, как заключенный, подчиняюсь и она начинает колдовать над моим макияжем.

– Умоляю, только не переборщи! Соседи начинают думать, что мы проститутки.

Она смеётся, и я, не сдерживаясь, присоединяюсь, вспоминая какими взглядами нас провожают бабушки, сидящие у подъезда на лавочке. Думаю, они на самом деле считают нас девушками легкого поведения, но я их не виню…

Закончив с макияжем, она расчесывает мои волосы.

–Всё, оставим их распущенными. Надевай платье.

Тяжело вздохнув, встаю, беспрекословно следую её указаниям. С трудом натягиваю на себя платье, которое доходит до колен и облегает тело так, что я сомневаюсь смогу ли шагать в нем.

– Всё, Ди, выходим, такси уже ждет, – кричит она из кухни.

Я иду в коридор, и пока надеваю черные босоножки на высоком каблуке, с тоской смотрю на свои балетки. В ушах звенит истошный вопль пухлого: «Никаких балеток, кроссовок, сланцев. Всю обувь, что ниже десяти сантиметров, выброси в мусор!»

Джу присоединяется ко мне, надевает свои туфли, и мы выходим из квартиры и садимся в такси. В последнее время мы передвигаемся именно таким способом. Ездить в общественном транспорте в таком виде не совсем уместно.

– Говорят, сегодня Харун Малик возвращается, – шепчет Лейла, когда машина трогается с места.

– Он что куда-то уезжал?

В последний раз я видела его на встрече с Тубой Ирани. После этого, к счастью, мы с ним не сталкивались.

– Его не было около двух недель, поэтому наш босс занимался ещё и его делами.

Теперь понятно, почему Имран редко появлялся на съемках.

– У них мать находится за границей. Лечится там в какой-то клинике. Они часто ездят к ней, – продолжает она.

– Она что болеет?

Вопрос вызывается сам собой. Перед глазами возникает её образ: как она кричит на деда, когда один из близнецов уводит ее и сажает в машину…

– Ди, я не знаю на сколько это правда, но кажется, у неё не все в порядке с головой. Тами, девушка которая мне это рассказала, утверждает, что она уже долгие годы находится в клинике.

По моему телу проходит неприятный холодок, становится не по себе… Лейла рассказывает что-то еще, но я её уже не слушаю. Мысли уносят меня в прошлое. Страшная догадка о том, что послужило для нее психологической травмой сдавливает горло…

– Давай, Ди! – Джу толкает меня.

Я выхожу из оцепенения и вижу, что мы уже на месте. Открываю дверь машины, выхожу. Лейла расплачивается с таксистом и следует за мной. Вместе мы идем к зданию агентства.

– Явились, дамочки, – звучит голос пухлого в громкоговоритель, когда мы заходим на площадку для сьемок.

Он сидит на высоком стуле, контролируя процесс. Одетый как всегда во все цвета радуги, он выглядит нелепо, но от этого его самомнение ничуть не страдает.

– Чего замерли? Быстро переодеваться! – снова раздается его голос.

Быстрым шагом мы пересекаем площадку и заходим в гримёрную. По условиям контракта я участвую во всех съемках, организованных Diva Models. Но мои фото не могут публиковать, так как я являюсь лицом бренда Тубы, и в других проектах до открытия недели моды появится не могу.

Подготовка к работе идет полным ходом. Вокруг хаос, где каждый занят своими обязанностями, но все действуют слажено и быстро. Я сажусь на свое место, и ко мне тут же подходит одна из визажистов поправить макияж.

– Готово. Лейла, ты оставишь меня без работы, – поворачиваясь, говорит она подруге.

Джу улыбается и подмигивает ей. В отличие от меня, она нашла общий язык со многими в агентстве. Рядом появляется девушка, которая отвечает за наряды для съемок.

– Если вы готовы – пойдемте, – приглашает она.

Я следую за ней и захожу в примерочную. Она открывает коробочку, аккуратно достает оттуда черный бюстгальтер, украшенный мелкими стразами, и крошечные трусики. Я смотрю на нее с удивлением.

– Что это?

Она прочищает горло, перед тем, как ответить:

– Это нижнее белье от Skarlet.

– Я вижу! – огрызаюсь я. – Фотосессия в нижнем белье?

Она утвердительно кивает. Я же понимаю, что ни за что на свете не смогу этого сделать! Стоять в одном нижнем белье перед малознакомым мужчиной, даже если он всего лишь фотограф!? Я и так нервничаю, когда приходиться позировать, а если на мне будет только это – я и с места сдвинуться не смогу.

– Я не буду это надевать, – твердо говорю я, поворачиваясь и выхожу из кабинки.

Девушка выходит следом, ничего мне не отвечая. Я лихорадочно ищу выход из этой ситуации, но в голову ничего на приходит. Оглядываюсь вокруг, ищу Лейлу. Но её нет среди других девушек, которые спокойно выходят из примерочных в нижнем белье и направляются на площадку.

Я в панике, не знаю, куда себя деть. Уйти незамеченной у меня не выйдет. Для этого нужно пересечь съёмочную площадку. Не успеваю как следует обдумать эту мысль, как двери гримерной с грохотом открываются и туда заходит пухлый, а следом за ним мой костюмер.

– Ты что это удумала? – гневно кричит он в громкоговоритель, от чего мои барабанные перепонки едва не разрываются.

– Я не смогу в этом фотографироваться, – отвечаю я.

Он встает напротив, уперев руки в бока, и тяжело дышит. Я оглядываюсь вокруг: все наблюдают за нами, позабыв о своих делах. У открытых дверей примерочной столпились все, кто находится на площадке.

– Ишь, ты какая скромница, не может она, – фыркает кто-то из девушек.

Вслед за ней начинают возмущаться остальные. Рои? их голосов звучит в ушах, отдельные слова, вырванные из контекста, не несут в себе ничего хорошего. Но меня это не пугает, в отличие от того, что придется фотографироваться полуобнаженной.

– Что тут происходит? – раздается мужской голос.

Все разом замолкают. Я поворачиваю голову и вижу Харуна. Сердце перестает биться, только его сейчас тут не хватало…

Он стоит у входа, в окружении девушек, одетых в нижнее белье из коллекции и готовых к съёмкам, и смотрит на пухлого. Харун выглядит уставшим: белая рубашка помята и закатана до локтей, глаза покраснели, будто он не спал несколько дней подряд.