Всё замело снегом: дороги, серые дома, припаркованные машины, голые деревья… В округе воцарилась русская зима. Деревья вновь обрели белые одеяния, и казалось, что они специально укрываются снегом, чтобы не замерзнуть, согреть свои голые ветки. В городах снег засыпал дворы и переулки, засыпал остановки и одинокие киоски, он как будто специально все подкидывал и подкидывал бедным дворникам новую работенку. Машинам хватало и получаса, чтоб утонуть в снегу и превратиться в сугроб. Серые, хмурые от холода, от надоевшей зимы дома засматривались на дико играющий с ветром снег.
Ветер дул северный; продувая людей, он заставлял их корчиться от холода, поэтому они прятались в помещениях, которые дают хоть какую-то защиту от дикого ветра. Зима знала, что делает, и не щадила никого вокруг. Она напоминала о себе и в тёплых домах, пробираясь в щели и наводя беспорядок.
Кто-то страдал от ветра, от суровой зимы, которой выпал напоследок еще шанс насладиться силой, поиграть со всеми и как следует повеселиться. Но находились и те, кому было холодно далеко не от зимних шалостей. Самый неприятный холод – внутренний, когда внутри разрастаются пустота, ненужность и непонимание…
Такую боль ощущал как минимум один мальчишка, влюбленный школьник. Драганов Михаил Сергеевич – простой парень, его далекие предки были родом из Болгарии, а история последней тянулась от самой Великой Булгарии. Во времена Российской империи его прапрадеды служили российскому царю. Его деды воевали с Наполеоном в Отечественной войне, боролись с фашистской Германией, немало крови пролили они за русскую землю, и потому он считал себя исконно русским человеком, но и не отрицал болгарских корней. Михаил был смугл, среднего роста, коренаст, кареглазый и с чёрными короткими волосами. У него было необычное лицо, он буквально светился, так полон он был жизненных сил. Михаил всегда сохранял жизнерадостный настрой, любил шутить и просто ненавидел скуку.
Сегодня, в этот снежный день, он устал от долгого молчания, от мучительных мыслей, от убийственных чувств влюбленного сердца, которое тревожило его все больше и больше. Он решил признаться и открыть буйное сердце любимой девочке. Миша рассказал ей все, что чувствует, что таит его любящая душа. Он поведал, как сильно она ему нравится, как часто он думает о ней, как стучит его дикое сердце при её появлении, – словом, раскрыл ей, что чувствует его душа. Ожидание ответа было просто убийственным, но он ждал его с уверенным видом, а девочка растерялась и смутилась от этого признания. Она не поверила ему, а может, просто испугалась этих чувств. Что бы мы ни думали, как бы ни рассуждали, однако это останется её тайной.
Девочку звали Настя. Она ответила: его слова пусты, не может он любить её, сердце его неспособно на такие чувства. Все знали Мишу как беспокойного парня – словно ветер, он не мог усидеть на месте. Анастасия же его противоположность. Она не обладала изящными чертами, но природа наградила её необычной, сказочной красотой. Стройная румяная девочка с большими серо-зелеными глазами; её волнистые, темные волосы, её черты были настолько своеобразны и неповторимы, что делали её просто неотразимой, изящной, до безумия милой. Настя отличалась скромностью и хорошим воспитанием; её богатые и интеллигентные родители делали все, чтоб их единственное дитя было счастливо.
Михаил же вырос в неполной семье, без отца, с матерью и бабушкой. Отец бросил свою любовь после того, как узнал, что она ждет от него ребенка. С рождения Миша был хилым и очень часто болел, мать очень боялись за его жизнь. При рождении он был на грани жизни и смерти, и только чудо помогло ему выжить.
Мишина бабушка жила неподалёку от Тархан. Мальчик очень часто гостил у неё и был просто без ума от природы Пензенской области. Обожал цветущие поля, грозные леса, широкие реки и тихие озера. Он часто бывал на могиле великого поэта. Может быть, благодаря этим прекрасным жизненным мгновениям он выздоровел и быстро пошёл на поправку. Мысли, чувства человека таят в себе огромную энергию – они могут исцелить, но абсолютно также быстро и уничтожить человека.
С юных лет Миша вёл дневник, в который он записывал все свои чувства. Только на страницах дневника он мог открыто высказывать всё, о чем думает, все свои мечты и страдания. Со временем это стало его привычкой, и в его дневнике, помимо душевных записей, появятся рисунки, веселые и грустные рассказы, трогательные стихотворения, в нем будут рождаться мадригалы.
Миша достаточно рано начал заниматься спортом, и вскоре подсел на него, как на наркотик. Он занимался гимнастикой, там же первый раз и увидел Настю. Миша безумно любил сноубординг, любил экстрим; если возникал повод для драки, то наш молодой герой ни в коем случае не упускал его. Мальчик желал изучить все, интересовался огромным количеством занятий и попробовал себя во всем. Но страсть к небу, к бесконечному синему пространству, поглотила его – как молодой орленок, он мечтал о первом полете. Он любил небо, обожал высоту. Он мог часами сидеть на какой-то высоте и наслаждаться ею, наслаждаться своей страстью и свободой.
Настя запала ему в душу еще в начале девятого класса, и постепенно, день за днем, месяц за месяцем, он молча влюблялся в нее. Миша записывал в своём дневнике все чувства к ней, и, к его прискорбию, так получилось, что в итоге оправдались его самые страшные, нежеланные мысли. Миша морально готовился к этому, но все же таил надежду на положительный исход. После неудачного признания он не смог забыть любовь к ней – чувство оказалось слишком сильным и уже слишком глубоко засело в сердце.
В личном дневнике Михаил запишет:
«Сегодня я решился признаться ей, а она мне не поверила! Я ещё раз уверился, что надеяться вообще не стоит, я ожидал этого, но все же надеялся, а зря. Зачем я вообще так долго молчал, зачем я мучил себя? Дурак! Я наивно продолжаю её любить. Я хотел бы забыть её, но чувствую, что это у меня не получается. Почему?! Почему я её люблю?!
И когда же это кончится?!»
На этом я завершу наше первое знакомство с Мишей.
Все, что изменяет нашу жизнь, – не случайность.
Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.
Александр Сергеевич Грин
Летний день. По голубому небу медленно плывут белые облака, время от времени перекрывая путь ярким солнечным лучам.
Городской парк. На скамейке у старой раскидистой ели сидит парень лет двадцати семи. Одет он легко и просто, его короткие черные волосы с небольшой сединой аккуратно прибраны, он слегка загорелый, легкая щетина на лице, а возле правого глаза – глубокий десятисантиметровый шрам. Парень наблюдал за детьми, играющими напротив, и что-то записывал или зарисовывал в старый гранатового цвета дневник. Спустя некоторое время к нему подсел худощавый молодой человек примерно того же возраста. Незнакомец был крашеный блондин с пышной чёрной бородой. Одет он был стильно, по последней моде. На его правом плече красовалась татуировка льва, а в левом ухе болталась серебряная сережка.
– Дружище, есть сигарета? – спросил блондин у соседа по скамейке.
– Не курю, – спокойно ответил тот, не отвлекаясь от
своего занятия.
– ЗОЖ, красава, – сказал блондин.
– После этого он достал из своих штанин смартфон и завис в нем.
– Лишь бы набить свои карманы да брюхо! – вдруг выкрикнул блондин.
Брюнет поднял глаза на блондина.
Последний повернулся к нему и продолжил:
– Чертовы депутаты. Понастроили себе замки, живут, кайфуют, а народ в нищете гибнет!
– И ты гибнешь? – спокойно поинтересовался брюнет.
– Гибну, гнию в этой проклятой стране воров! – ответил эмоционально блондин.
– А где же тогда, по-твоему, лучше?
– Где-где! Везде, только не у нас. В США, в Англии, в Германии.
– Что ж, у каждого свой выбор, своя правда.
– А ты разве так не считаешь?
– Конечно же нет, – спокойно произнес парень со шрамом.
– И президент тебе наш нравится?
– Какая разница, нравится или не нравится? Президент же не девушка.
– Я не в этом смысле. Действия его какие? Страна живет в нищете, деньги уходят непонятно куда, весь мир против России настраивает.
– Ты в нищете живешь?
– Конечно, зарплаты еле-еле хватает. Цены растут. Ни отдохнуть, ни выпить нормально, на море вообще забыл, когда последний раз был.
– А виноват во всем президент?
– Не только он, конечно, но и он в том числе.
– А если бы ты сейчас стал президентом, ты как бы поступил?
Блондин немного задумался.
– Ну, это не мое дело, но могу сказать точно, что принял бы хоть какие-нибудь меры по поднятию экономики и сближению отношений с Европой и миром.
– А можно спросить почему?
– Потому что так будет лучше для России. Ведь Европа сейчас процветает.
– С чего ты это взял?
– Везде об этом пишут, читай в Интернете.
– Интернет – хорошая вещь. А Родину ты любишь?
– Я ее ненавижу. Ведь Родина ненавидит нас, – выплюнул блондин.
– Знаешь, что я хочу тебе сказать. Ты можешь ненавидеть власть, но не любить Родину ты не вправе, ибо, предав Родину, ты предаешь предков, а следовательно, и свою душу.
Блондин вновь призадумался, а затем ответил с улыбкой:
– О чем ты вообще говоришь? Что ты несешь?
Затем он замолчал и через пару минут ушел.
Сильнейшая обида ужалила сердце брюнета. Ему стало обидно за Отчизну. Что же так изменило сознание этого ненавистника, этого ярого противника, этого предателя Родины? Идеология, адским пламенем пожирающая государство. Так страшный змеиный яд уничтожает организм. Неужели совсем не осталось тех, кто готов пожертвовать всем ради процветания страны, ради вклада в благородное дело? Все думают только о себе, о своем маленьком мирке, живут только для себя и винят остальных в своих неудачах, в своих грехах. Легче ведь обвинить, чем сделать; предать, чем помочь.
НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
До окончания школы оставался год. Это время пролетело быстро, полетом дикого горного орла. И вот наконец настала пора, когда школьники должны были сделать шаг в «большую» жизнь, подобно орлятам, начинающим первый полет.
Миша втайне от матери собрал все нужные документы для поступления в военный ВУЗ. Юные взгляды парня были таковы: защита Родины – благородное и великое дело, истинно мужское дело, дело, приносящее пользу Отчизне, народу. Давняя мечта, стремление долго не заставило парня мучиться при выборе профессии. Мама хотела, чтобы сын учился в гражданском институте, хотела, чтобы он жил спокойной гражданской жизнью, но Миша был совершенно другим человеком – он не желал становиться тем, кем видела его мама. Михаил отличался чрезвычайным упрямством. Он хотел писать свою жизнь сам, без вмешательства других людей, будь то родных и уж тем более далеких. Если он ставил цель перед собой, то добивался ее, несмотря ни на что. Он говорил матери, пытаясь её успокоить:
– Мама, это ведь моя жизнь… Я всегда буду благодарен
тебе за все. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты помнишь, как я с самого рождения хотел летать? Я просто не смогу жить с тем, что оставлю этот шанс, ведь, сколько я себя помню, я всегда хотел летать, ты уж прости меня.
Матери просто не оставалось ничего другого, кроме как смириться с выбором сына и пожелать ему успеха.
С Анастасией Михаил больше не разговаривал, он писал в дневнике стихи, писал, как любит её, но не подходил к ней, лишь изредка позволял себе написать ей анонимное письмо. Миша боялся вновь испытать ту боль, те чувства, те переживания, которые терзали его юное сердце, его молодую душу, этот страх сдерживал надежнее стальных оков. Он боялся этой боли, как поротый зверь страшится кнута.
Миша сдал все экзамены в школе, а именно: русский язык, математику, обществознание, физику и историю. Дождался столь желанного вызова из военного института письмо шло достаточно долго, и это порой заставляло волноваться Мишу. Когда он все же его получил, то был на седьмом небе от счастья. Он радовался, как ребенок, получивший заветный подарок – интересную игрушку. Михаил не успевал на выпускной в школе, так как дата отъезда в институт просто не позволяла ему этого сделать. Уже в конце июня нужно было присутствовать в институте для дальнейшего отбора. Поэтому вечером двадцать второго июня веселый парень, полный оптимизма и задора, отправился в солнечный город Краснодар.
Вечер был теплый, алый диск солнца стремился в закат, дул слабый мягкий ветерок. Мама Михаила поцеловала сына, отпуская его в новую и неизведанную жизнь. Только матери знают, какие непередаваемые чувства они испытывают в такие моменты. Михаил еле сдерживал слезы, заметив слезы матери. Он успокаивал ее, говорил, что все будет хорошо, что скоро вернется в отпуск, что любит ее, что нет лучшей мамы, чем она.
Михаил также прощался со своим детством. Он мог лишь догадываться, что его ожидает. Поезд был проводником – тем, кто доставит его в неизвестную жизнь.
Вагон, в котором пришлось ехать Мише, был плацкартный, старенький, стандартный для российских железных дорог. Пассажирский состав подобрался разношерстный, но все в основном ехали отдыхать. Были студенты, молодые семьи с детьми, бабушки с внуками, вахтовики – в общем, весь средний слой населения Российского государства. Мише досталось верхнее боковое место рядом с мужчиной лет пятидесяти. Мужчина сидел за столом, пил горячий черный чай с лимоном и отгадывал кроссворд, который разгадал почти полностью. Михаил поздоровался с попутчиком, тот ответил тем же.
– Куда едешь, паренек? – спокойно, но громко спросил мужчина.
– В Краснодар, – ответил с улыбкой Миша.
– Прекрасный город, – сказал попутчик, – самое главное, тёплый. – Через недолгое время он добавил: – Ты абитуриент, что ли?
Миша удивился – как он сумел догадаться?
– Да, я еду поступать в летное училище.
– Мечтаешь о прекрасном небе? О полетах?
– Обожаю небо! – воскликнул парень.
– Понимаю тебя, сынок, – с улыбкой отозвался мужчина.
– Видимо, вы летчик? – спросил Миша.
– Было дело – летал. Сейчас же спустился на землю, – отвечал тот.
– А куда едете? – продолжал спрашивать заинтересованный Миша.
– Я еду на вахту. Работаю, после того как на пенсию вышел. Скучно мне, вот и устроился в охрану. Охраняю объект, хожу на охоту да на рыбалку. Надо же чем-нибудь себя занимать. – Мужчина говорил с улыбкой.
– Я тоже люблю рыбалку, но охотиться мне не приходилось – желание было, да вот возможности не было. – После недолгого молчания Миша спросил: – А можно узнать, на каком вы летали самолёте?
– Я не летал на самолёте, я летал на вертолётах, я вертолётчик. Летал на Ми-24.
– Да, знаю такой. – Немного помолчав, Миша вновь
решился на очередной вопрос: – А вы воевали?
– В Афганистане летал, было такое дело.
– Понятно.
Миша не решился продолжить беседу про войну. «Если бы хотел – рассказал бы», – подумал он.
– Страшное дело – война. Но куда деваться, когда
гром грянет? Это наш долг, тем более, парень, есть профессия такая – Родину защищать, – произнес офицер.
– Это точно. – Миша пребывал в легком изумлении.
– Не желаю тебе попасть туда.
– Я стремиться не буду, но если придётся, то пойду, отнекиваться не стану, ведь не по-мужски это.
– Поверь мне, мальчик, это лишнее. О матери подумай, о девушке своей.
Миша немного помолчал и ответил:
