Та самая неведомая Драколлизия
Григорий Андреевич Неделько
Трёхголовый пёс, весельчак и балагур Децербер живёт в аду. Настоящем. Встречается с девушками, играет в азартные игры, пьёт, веселится, озорничает с друзьями, выступает с собственной рок-группой… Но одним солнечным тёплым днём всему этому настаёт конец: что-то огромное и бездонно-чёрное вдруг появляется в Нереальности. И любой, кто попадает в его тень, теряет сознание. А ещё оно умеет создавать зиму посреди лета и, кажется, владеет не только этой магией… Что ж, похоже, для кого-то настало время в очередной раз найти ответы на все вопросы и спасти свою невероятную вселенную. И всё это – под заводную рок-музыку несуществующих в нашей реальности исполнителей!
Григорий Неделько
Та самая неведомая Драколлизия
(роман-комикс в стиле рок)
Старые герои не умирают. Они всегда появляются в продолжениях.
(Роберт Линн Асприн «МИФический цикл»)
Особенно если герои эти – родом из Нереальности.
(Григорий Неделько «Нереальный цикл»)
Сторона А. В тени неприятностей
Если долго всматриваться в бездну, она отрастит хвост,
лапы, крылья, чешуйчатую голову и испепелит тебя огнём,
после чего преспокойно отправится восвояси.
Трек 1. Five Rock Zombies “Shadow On The Road”
Мобили гудели и гремели, визжали и кричали, вздыхали и охали. Пробка из пригорода Ада в его центр протянулась километров на -дцать. И день, конечно же жаркий, душный, бесконечный, был в самом разгаре.
Открывались окна, высовывались различные конечности: руки, щупальца, ложноножки, лапы. Кто-то делал это, просто чтобы охладиться, но, главным образом, причина состояла в том, что мобилисты стояли без движения на куполопёке третий час подряд. Они уже не могли выносить ни погоды, ни обездвиженности, ни «этих козлов с грохочущей музыкой» по соседству. Вот всё и выливалось во взаимные перекрикивания, уколы и укоры, и даже оскорбления.
Купол – заменитель Солнца в Нереальности, – бескрайний, вечно меняющий цвет и форму подвижный навес, разгорался ярче и ярче, и казалось, не будет тому конца.
А ещё «какая-то скотина» решила пробежаться по крышам мобилей, пока все стояли без движения в пробке, не понимая, откуда что взялось и когда это закончится. Впрочем, если бы узнали, это вряд ли бы подняло им настроение, потому что у пробки не было ни начала, ни конца. Она змеёй закольцовывалась и «съедала» собственный хвост. Поэтому понять, с чего начались проблемы, возможным не представлялось.
Что же касается скотины, бегавшей по крышам авто, разгорячённых беспощадным Куполом (иногда в прямом смысле, поскольку многие являлись живыми существами), то скотиной она не была. Вернее, он.
А был это не кто иной, как хулиган и большой оригинал Децербер, по-простому – Дец. Трёхголовый двухметровый пёс, почти никогда не снимающий тёмных очков и не выпускающий изо ртов вечно курящиеся сигары. Ртов, естественно, насчитывалось у этого дамского угодника и азартного игрока тоже три, а вот рук (или лап) – по две, как у среднестатистического разумного создания какой-нибудь планеты, которой досталась эволюция без фантазии.
В иной ситуации Децербер, может – но не факт, – и не стал бы виртуозно нестись по металлу, дереву, материи, головам и любым доступным в Аду материалам мобильных крыш, перепрыгивая с одной машины на другую и притом не сбавляя темпа. Однако ситуация, выпавшая на его долю, была хотя и стандартная, но форс-мажорная. Дец не любил опаздывать, тем не менее, временами занимаясь этим, когда причиной становилась очередная красотка, с которой он весело и непринуждённо провёл всю ночь, после чего физически не смог вовремя проснуться и встать с кровати.
Так произошло и на сей раз. И ладно бы, его ждали на работе или в каком-нибудь другом столь же незначительном месте – это вполне можно перетерпеть. В смысле, Децерберу, а не работодателю: последних Дец, будучи по натуре пофигистом, особо всерьёз не воспринимал. Но теперь-то он опаздывал на репетицию любимой группы, где, кстати, исполнял роль лидера: ведущего гитариста, и вокалиста, и пахана. Банда носила звучное название «Hard Boil» и играла разностилевой, очень энергичный, зажигательный рок. На паре площадок Ада они даже успели прогреметь. Впрочем, Децербер относился к успехам спокойно, если не сказать прохладно. А остальным участникам приходилось мириться с его эксцентричностью и оригинальностью. Ещё в группе были задействованы барабашка (соответственно, барабанщик), великан (басист) и крысс (клавишник). Функции бэк-вокалистов делили между собой все четверо.
Когда-то в группе состоял ещё и пятый, оборотень Пушок – трёхметровая громадина с седовато-серой шерстью, но сначала его забрили в армию, а потом, когда он только-только демобилизовался, забрали в полицейский участок после «незначительного инцидента» с пивом и памятником Повелителю. Так что до сих пор было неизвестно, увидят ли его друзья ещё когда-нибудь. Тем обиднее ощущалось сегодняшнее опоздание, ведь Пушок обещал прийти на репетицию в качестве второго гитариста. Он не хуже Децербера управлялся с электрогитарой и мог выделывать на ней самые различные кренделя, как оборотень сам выражался.
Дец продолжал бодрое и быстрое движение по нескончаемой колонне мобилей, попутно размышляя обо всём этом, а кроме прочего, о том, как звали девушку, с которой он провёл весь прошлый вечер и всю ночь. Поскольку имени он, вероятно, не знал с самого начала – просто не додумался поинтересоваться, – ему было чем занять гОловы.
Очередной водитель огласил округу крепким словцом, когда покрытые густой рыжей шерстью мощные ноги пробежались по его крыше, но для Децербера это имело значение не больше, чем пролетавший мимо мухоббит. Сейчас у него имелась цель, и к ней он стремился.
Цвет Купола менялся, переходил из ярко-оранжевого в насыщенно-жёлтый. И парившие повсюду стилонеры – что крали воздух из более холодных районов и передавали сюда – не спасали ситуации. Пробка стояла, гудела и раскалялась. Здания вокруг – искусственные, живые, мёртвые, несуществующие и прочие – возвышались. Построенные из материи и антиматерии, любых представимых цветов – от чёрного до серо-буро-малинового, дома предпринимали всяческие попытки спасти себя, жильцов и тех, кто прятался в тени под их многообразными крышами. Охлаждали каждым доступным способом – и магическим, и научным. Стоит ли говорить, что не получалось.
«Что-то мне всё это напоминает», – подумал Децербер и усмехнулся.
Действительно, как минимум два раза именно в такую жару в Аду начинались по-настоящему адские катаклизмы, разрешить которые оказывался способен лишь тот же Децербер. Совпадение? Возможно. Поскольку жизнь в Нереальности относительно бесконечна – пока не убьют и не превратишься в мертвяка, – произойти тут может всё что угодно, и не по разу. Однако ощущение чего-то нового, приходящего, неизбежного словно бы витало в воздухе. Или только казалось? Вскоре Децу предстояло это выяснить.
Пока же он стремился, бежал и бежал, вперёд, вперёд и вперёд, и казалось – или не просто казалось, – ничто не в силах его остановить.
Вот наконец на горизонте замаячил знакомый, искомый куполоскрёб с заветным подвальчиком для музыкальных сессий. Децербер ускорился ещё больше, его лёгкие заработали в предельном темпе, что для него, однако, являлось обычной прогулкой: здоровьем пёс был не обделён. Налетавший ветер развевал шерсть, дым от сигар утекал за спину, ноги ловко перебирали по бесчисленным материалам, которые дали жизнь крышам мобилей.
Вот осталось совсем чуть-чуть! Дец перескочил на машину-жука (тёмно-зелёного, пощёлкивающего мандибулами), перепрыгнул на воздушную яхту, затем оказался наверху миниатюрного космического корабля, после чего совершил очередной прыжок и встал на непонятную поверхность мобиля-невидимки. Злой – видимо, из-за жары – орк за бесплотным рулём, будто зависший в пространстве, погрозил хулигану кулаком. Децербер улыбнулся, подмигнул и соскочил на асфальт. А тот был настолько горячим, что, если бы не «умные», самостоятельно регулирующие температуру ног ботинки, остаться Децу с ожогами не первой степени.
Совершенно внезапно, будто и не миновало этих душных, изнурительных часов, Купол затянула тёмно-серая, почти чёрная тень. Окружающее мигом, иначе и не скажешь, стало охлаждаться. Стилонеры, опешив, замерли на месте и озадаченно захлопали крылышками. Водители прекратили сигналить и все как один выглянули в открытые окна. Децербер, привыкший за свою более чем насыщенную жизнь к разного рода неожиданностям, и тот на несколько секунд потерял дар речи.
На Ад опускался холод. Резкий, изматывающий, изнурительный холод, и это ощущалось немедленно. Притом стояла середина лета, да и в целом подобная температура и такие перепады были совсем нехарактерны для адского климата: Нереальность Нереальностью, но должны же и у невероятного наличествовать границы? Наверное.
«Наверное…» – пронеслось в головах Децербера.
Он пожевал сигары, потряс озябшими ногами и, пожав плечами и надеясь, что этот холод – просто холод, и ничего более, направился к двери репетиционной базы. Однако нечто – то самое предчувствие? – подсказывало: подобные изменения часто становятся предпосылками к значительным передрягам. И Децерберу ли было этого не знать…
Пёс подошёл к небольшой автоматической двери, и та, заметив его сенсором, приветливо раскрылась. Робот-дежурный поприветствовал музыканта, когда тот спустился по лестнице в подвальное помещение. Обстановку вокруг создавали неяркие, парящие у стен несгораемые светильники.
«Несгораемые-то несгораемые, но очень даже ломаемые», – подумалось трёхголовому гитаристу.
В его планы – ни сейчас, ни после – не входило крушить и выводить из строя что-либо: он лишь подметил факт и на основе его сделал вывод. В Аду и без него, даже при строжайшем правлении Повелителя, есть кому ломать, крушить и прочим образом буйствовать. Децербер же занимался подобным исключительно в двух случаях: по неосторожности и необходимости. Пока ни того, ни другого не произошло.
Когда он открыл старомодную, неавтоматическую дверь в репетиционное помещение, тотчас вскинулись в воздух несколько пар рук-лап. Первым Децербер заметил возмужавшего и вроде бы ещё более выросшего Пушка. Оборотень стоял и весело, беззлобно улыбался.
У Пушка было две фазы, которые он мог менять по своему желанию, вне зависимости от состояния Купола. В первой фазе он выглядел как рослое, почти безволосое существо, гуманоид с длинными руками и ногами. Во второй – ещё более высоким, покрытым пепельно-серой шерстью амбалом со здоровенной волчьей физиономией. Пушок предпочитал фазу номер два; говорил, смотрится эффектнее, да и девушкам нравится.
– Привет, шеф, – поздоровался оборотень, беззаботно улыбаясь, что со стороны выглядело весьма устрашающе.
– Привет.
Децербер ухмыльнулся в ответ. Вообще-то он только хотел улыбнуться, но при его внешности и харизме улыбки на трёх наглых мордах выходили крайне похожими если не на оскал, то на усмешку. Короче говоря, эта парочка стоила друг друга.
– Где пропадал? – громыхнул на всю комнатку наполовину заполнявший её Пушок.
– У меня к тебе тот же вопрос, – не остался в долгу Децербер.
– Я попал в адскую армию. А в этом случае не узнаешь, когда тебе удастся вырваться на свободу.
– Вот. А я попал в пробку – с ней та же история.
Старые друзья расхохотались, пожали руки и обнялись.
– Ну что, телячьи нежности закончились? – нетерпеливо осведомился Туктук, барабашка и ударник. – Тогда, может, приступим?
Пушок неодобрительно посмотрел на Туктука, однако тут же улыбнулся.
– Приступим.
Децербер согласно кивнул.
– Приступим, – повторил он, взял дожидавшуюся его на подставке электрогитару.
И они приступили.
Туктук повертел в руках барабанные палочки и принялся отстукивать ими бодрый ритм. Лих, одноглазый великан и басист, поддержал ритм-партию низкими нотами, которые играл килограммовыми пальцами в перчатках. Крысс-клавишник по имени Ратт уверенно положил руки на чёрные и белые прямоугольники на своём мульти-инструменте «Хам». Пушок зарядил скоростной, суперзаводной рифф. А Децербер, подумав, что вот оно, то, что было раньше, возвращается во всей красе, поддержал джем-сессию виртуозным импровизированным соло.
А затем они перешли к исполнению песни «Scream (For Me)». После неё – к «Master Of Walls». Затем наступила очередь «Rif -F-» и «True». И так далее. Громовые раскаты рока раздавались внутри достаточно скромного по размерам помещения; скрадывались они шумоподавляющей разумной, живой аппаратурой, которая одновременно являлась звукорежиссёром и системой охраны.
Все пятеро молча балдели, выдавая на-гора высококлассную музыку. Ничто не могло их остановить!
Ну, почти. Потому что вдруг случилось оно.
Свет в помещении замигал и погас, а потом загорелся вновь. Стены задрожали. Пол подпрыгнул и заколебался, подобно волне.
Музыканты замерли, гром рока стих.
– В чём дело? – неизвестно у кого спросил озабоченный Децербер, ещё не до конца забывший чувство, что посетило его там, на улице.
Никто не ответил, и не очутилось рядом никого и ничего, способного прояснить ситуацию. Зато внезапно электрогитара Пушка вырвалась из рук оборотня, поднялась в воздух и с размаху заехала ему по голове. Случай неприятный, немного болезненный – но не более. А самое главное, загадочный, сверхъестественный и потенциально опасный.
– Та-а-ак… – протянул Децербер, по опыту и благодаря интуиции догадываясь, что случится дальше.
Он не ошибся.
Стоило псу снять и отложить в сторону «Дубнер Везеркастер», на котором играл, как тот поднялся в воздух, словно умел левитировать, и, угрожающе раскачиваясь, направился в сторону Децербера.
Дец выставил вперёд мохнатые руки.
– Эй, друг, ты чего, – миролюбиво сказал он. – Вспомни всё, что было между нами: сколько репетиций отыграно, сколько сессий и концертов пройдено…
Но гитара, похоже, никого не собиралась слушать. Она резко и сильно отклонилась назад, а потом, как маятник, понеслась вперёд, на центральную голову Децербера. Все пять килограммов.
Пёс, слава Повелителю, обладал отменной реакцией. Он увернулся, отскочив в сторону двери, и сделал это не просто так: Децербер понимал, что убеждением от неразумных инструментов ничего не добьёшься, а значит, надо делать ноги. Либо крушить оборудование, спасая собственную бесконечную жизнь. Но поскольку оборудование было более чем дорогостоящим, Дец, скрепя сердце, выбрал первый вариант.
Тем временем остальные члены группы «Hard Boil» отмахивались от гитар, клавишных и барабанов кто чем мог – руками или вещами, на которые пока не подействовали неведомые оживляющие силы. Это не очень помогало, или, если быть точным, не помогало совсем: боясь повредить инструменты, музыканты не выводили их из строя. А агрессивные предметы продолжали наступать – и усиливали напор.
– Дец! – проорал Пушок, отталкивая здоровенными ручищами бас-бочку. – Какого дьявола!
– Рогатого, – спокойно ответствовал Децербер. – Того, что на троне сидит.
– А если серьёзно? Какого чёрта происходит?!
– Хотел бы я знать…
В этот момент вверх, подобно ракете, взлетела тарелка от ударных и обрушилась прямиком на волосатую голову оборотня. Пушок помотал означенной частью тела и, выругавшись, отбил «летающую тарелку» в сторону.
– Эй, поосторожнее! – предупредил Туктук. – Это же настоящая «Жемчужина»!
– А мне плевать на марку ударных, когда они угрожают моему здоровью, – отозвался Пушок.
– Ну погоди, вот справимся с этой непонятной хренью, я с тобой по-другому поговорю… – пробурчал барабашка, хотя сам понимал, что шансы выстоять в рукопашном поединке против трёхметрового оборотня у него, мягко говоря, скромные.
Пока суд да дело, Децербер дёргал автоматическую дверь, что должна была открыться при его приближении, а она не поддавалась. Друзья оказались заперты в репетиционном помещении.
