Г. Р. Дабаева "Люб-лю"

не буквально, но всё же
была давно обречена.
в глаза убийцы посмотрела,
но тот остался жив,
лишь красотой её сразился,
влюбился в тот же миг.
он должен был убить Медузу
(отчасти выполнил наказ),
влюблённая в него девица
с ума сходила – из раза в раз.
в её глазах —теперь зелёных —
читались нежность и тоска.
а Персей, ею поражённый,
хотел быть с ней до конца.
его не пугали скелеты,
каменные любовники и Она.
он влюбился, будто в первый раз,
но в этот навсегда.

| ЛЕВКОСИЯ |

пока одна Сирена где-то подле,
(не пишет и не брызжет ядом)
другая всё называет меня подлой и
ненавидит с каждым разом.
и столько лестных слов
буквально ни за что:
её не оскорбляла я,
она хвостом того,
кого обидела я и сломала.
живёт «тяжёлую» жизнь свою,
ноет на шаге каждом:
мол, посмотрите, как я несчастна.
противно это видеть.
несчастное дитя, никто не любит,
нашла отраду лишь в «друзьях».
посмотрим, сколько тебе прослужат
мечты твои в неоправданных слезах.
пока ты чувствуешь что кто-то
будет держать руку твою,
они толкнул тебя в пропасть,
оставят одну.
поймёшь ты участь Горгоны,
когда с тобой случится беда.
твоя ненависть, Сирена,
не стоит ни единого гроша.
не стоит сил твоих,
но трать их,
так скорее придёшь к концу.
со своего высокого пьедестала
с верными моими друзьями
я тебе напоследок помашу.

| ПИРИФОЙ |

запретный плод сладок —
известно всем и вся.
но для кого-то такая услада,
такой азарт и такая игра.
похитить герой решил Персефону,
забрать к себе на века.
но остался в Аиде в неволе —
такова горькая его судьба.
Персефона в юноше находила
схожие с мужем черты.
это казалось чем-то странным,
манящим, доводящим до слепоты.
Пирифой не желал отступиться:
запала в душу владычица тьмы.
как жаль, что финал плачевен,
внутри ничего, кроме пустоты.
взыграла совесть иль остепенился —
только отступать не стал.
«В тебе моя погибель», —
голос подземный шептал.

?| СКИРОН [РАНЕЕ: АИД] |

Я величала прежде богом
Того, кто им мне казался.
Я дала титул, свободу,
Он от них отказался.
Дарую тебе, мой милый,
новый статус, новое имя.
Впредь не зовёшься ты богом,
Величаю тебя Скироном.
Я просто стираю твои отпечатки
От всего, чего ты касался.
На твоём месте самый достойный,
коим ты тоже, казалось, являлся.

| НОВЫЙ АИД |

Ты год назад ко мне явился,
Снося мне крышу всю к чертям.
Молила, чтобы не влюбился,
Но ты решил всё сделать сам.
Ты мне явился свыше,
хоть дом твой вовсе не Олимп,
я шагнула тебе навстречу,
ты прошептал: «Рад знакомству, Аид».
И жизнь закрутило метелью
февральских ясных дней.
Ты был точной параллелью
Всей проклятой души моей.

Боль осталась

БОЛЬ ОСТАЛАСЬ

по швам

наша любовь трещит по швам,
стирая по частицам нежность.
твое лживое «никому не отдам»
обретает свою бренность.

наша жизнь превратилась в сон,
но скорее хочется очнуться.
наш корабль потерпел шторм,
как бы не захлебнуться.

наше счастье сошло на нет,
ровно как и тяга друг к другу.
я забыла запах твоих сигарет
и к тебе забыла дорогу.

наши пути почти разошлись,
скандалы и ссоры забыты,
и нити между нами порвались,
наша любовь теперь «бита».

игра не стоила свеч,
но я рада, что играла.
обещай себя беречь,
как я тебя сберегала.

уничтожаю

уничтожаю всё, чего касаюсь:
людские души и сердца,
счастье, разум и время,
уничтожаю всё без конца.

касаюсь губ любимых —
от слез солёный вкус.
касаюсь руки холодной —
человек превращается в труп.

уничтожаю веру и надежду
и танцую на чужих черепах.
взгляд превращает в камень,
подобно Медузе Горгоне,
каждого, кто был в друзьях.

пальцы сжимаются крепче,
лезвие проникает вглубь.
я ничего боле не уничтожу,
я и есть свой последний труп.

в дружбу