Мария всё не останавливалась, причитала и причитала.
– Мы были у Стражей Покоя.
Но Светлану никто не слушал:
– Я за друга твоего уже договорилась, он с нами. Кай помог. Только нам нужно скорее вернуться домой, здесь может быть опасно.
И та, не принимая возражений, схватила падчерицу под руку и повела прочь из леса. Девчонкам не оставалось ничего, как последовать за ними, но Серафиме уже было абсолютно всё равно, ведь рядом вышагивал её верный пушистый комок счастья, а Талия могла в любую минуту позвать столько друзей, сколько ей хотелось, впрочем, и сейчас вслед за ними по ветвям деревьев прыгали белки, летели стаи местных зябликов, воробьев, голубей.
Девочки были бесконечно счастливы получить обратно свои дары. Но помимо прочего в сердце Серафимы по-прежнему скреблась когтистая лапа тоски и неприятия ситуации. Девушку раздирали противоречивые чувства. С одной стороны она всем сердцем ненавидела отца и даже, возможно, желала его смерти, а с другой – изо всех сил пыталась выкинуть из головы вернувшиеся воспоминания.
Интересно, а что Кирилл? Ему уже кто-то открыл воспоминания, или он по-прежнему живет в неведении? Вряд ли она сможет когда-нибудь посмотреть ему в глаза. Серафима изо всех сил пыталась не думать о том, что скоро, возможно, придется принять решение возвращать Кириллу память или оставить всё как есть.
Оказалось, что Мария добиралась до леса не просто вместе с повстанцами, но ещё и на их повозке! Талия и Серафима были несказанно рады, что больше не придётся идти пешком. Девчонки благополучно забрались в телегу, запряженную лошадью и, расслабившись, как по команде вырубились спать. Мария и трое повстанцев поехали на другой.
Проснулась Светлана от ощущения, что её резко придавили к полу. Земля ушла из под ног, телегу несколько раз перевернули, и девушка почувствовала себя уснувшим в колесе хомячком. Девчонки завизжали, нервно заскулил Снежок. Пол, потолок, стены стали быстро меняться местами. Но это было не неконтролируемое падение, а так, словно кто-то намеренно переворачивал телегу. Девчонки не могли понять не то что как выбраться, а где находится право и лево, довольно быстро начало тошнить, пространство, казалось, сжималось. Когда адская карусель остановилась, Светлана думала, что её стошнит, однако частое дыхание носом помогло сдержать приступ. Наконец девчонки смогли выбраться, но встать на ноги получилось не сразу.
Шумел ночной лес, стрекотали птицы, к Талии подбежала целая стая белок, хотя белка – животное не стайное.
Удивительно, но вокруг никого не было, даже извозчик бесследно исчез, как и те, кто так безбожно переворачивал телегу всего пару минут назад.
– У вас 1 апреля не скоро? – потирая ушибленный лоб, спросила Талия.
Теплая одежда значительно смягчила падения. Светлана не поняла вопроса.
– Ну день дураков, когда все друг друга разыгрывают, есть такое у вас? Тогда было бы хотя бы понятно, почему над нами так…
И вдруг она застыла, глядя прямо перед собой.
– Ты чего? – посмотрела на нее Светлана.
Талия не ответила, застыв на месте, животные от неё разбежались. Подруга попыталась растормошить её за плечо, но девушка отмахнулась и быстром шагам пошла прочь от телеги.
– Талия! Это не смешно! Не пугай меня так.
Непроницаемое лицо подруги не выражало ровным счетом ни единой эмоции. Серафима двигалась следом и довольно быстро догнала и перегнала Талию. Обратив внимание на лицо второй подруги, Светлана ужаснулась ещё больше: Симка тоже расслабленно смотрела прямо перед собой и быстро шла вперед.
– Девочки, я все поняла, я вела себя как дура, ну давайте вернёмся домой, пожалуйста. Я найду дорогу. Только не пугайте меня так!
Светлана перепробовала все возможные уговоры, но девчонки её не слушали, упрямо продолжая идти вперёд. Вперёд, следуя инстинкту, отчетливому внутреннему зову.
Глава 2. Никки. Граница
– Рыбка моя, – слащавым голоском обратился к Никки Доброжелатель.– А ты проверила, он же снят с предохранителя, да?
Девушка медленно кивнула, глотая рыдания, ее рука тряслась, но палец был готов в любой момент надавить на курок. Лицо вмиг побелело. Кир никогда раньше не видел ее такой растерянной. Не долго думая, он на негнущихся ногах подошёл к столу и достал документы.
– Кир, прости меня, – делая бесполезные попытки говорить ровным голосом, на подъеме дыхания пролепетала девушка. – Кир, не делай этого, не надо. Я нужна им, они не станут меня убивать.
Тем временем он невидящим взглядом, пытаясь собрать мысли в кучу, стал читать, цепляясь за смысл. Доброжелатель беспрепятственно приблизился к Рюмину и ослабил веревки, мужчина поднялся, зажимая рукой рану, и встал рядом с воспитанником.
– Вот видишь, мой мальчик, нехорошо спорить со взрослыми, – голосом воспитателя непоседливого котёнка произнёс Ипполит Аристархович, выглядел он неважно – лицо и губы сливались с белым потолком, окровавленный рукав казался ярче на контрасте – но изо всех сил держался гордо.– Поиграл в войнушку и хватит. Это я ещё шкатулку у тебя не прошу.
Изо всех сил сжав зубы, Кир поставил несколько подписей и, швырнув ручку в сторону, сообщил о готовности.
– Не торопись так, я ещё проверю, – осадил его Рюмин, внимательно проверил бумаги и удовлетворенно причмокнул.– А теперь можете идти, пока что.
Девушка не двигалась с места.
– Ник, ты идёшь? – обернулся к ней Кир.
– Да-да, она за вами следом, вы выходите пока, – распорядился Ипполит.
Богдан и Кир спиной вперёд медленно двинулись к двери, переступили порог, но по-прежнему наблюдали за происходящим в кабинете. Девушка вдруг расслабилась всем телом, согнулась пополам, уронив руки, но держа пистолет. Секунда и она торопливо последовала за друзьями.
– Будь ты проклят, – выплюнул напоследок Кир.
Ипполит Аристархович самодовольно усмехнулся, празднуя очередную победу, как ему в живот молнией врезалась ледяная стрела, мужчина упал на колени. Доброжелатель не успел среагировать, как ребята уже неслись по коридорам на крышу.
– Прости, брат, я знаю, что ты хотел это сделать сам, – хмуро произнёс Богдан, ведя машину по трассе, Кир и Никки сидели на заднем ряду.
– Уже неважно, такие как он не должны жить, – отозвался парень, он крепко сжимал мертвенно холодную руку напарницы, её по-прежнему сильно трясло.
– Богдан, может не надо было? – подала хриплый голос Никки.
– Да не трясись так, осталась жива эта сволочь, но получить по заслугам должна была.
Откуда ты знаешь?
Ответа не последовало. Богдан лишь неопределённо повёл плечами.
– Тебя посадят, если он умер, этот тип свидетель, – уныло подытожила офилина, глотая приступы рыданий и кутаясь в капюшон плаща.
– Доброжелатель с ним заодно, значит, в приоритете довести сделку до конца. Если все вскроется, я скажу, что подписал документы под давлением, – вступил Кир. – Это будет не сложно доказать.
– Да не называй ты его доброжелателем, – вскрикнула девушка и наконец заплакала, больше не осталось сил держать все в себе. Слишком много разом навалилось. Она бы никогда не позволила себе заплакать при других, но сейчас слёзы сами потоком хлынули из глаз.
Кир придвинулся ближе, обнял её за плечи и с силой прижал к себе. Закрыв глаза руками, она уткнулась в его тёплую мастерку. Положив голову на ее макушку, успокаивая её, напарник отвлекся ненадолго от собственных утопических мыслей.
Эти два дня, казалось, стали самыми жуткими в его жизни. Сразу после обряда он не то что спать, даже лежать не мог, всё ходил по кухне из угла в угол, анализируя и вынашивая план мести. Столько лет он жил в неведении, доверял человеку, который имел непосредственное отношение к смерти самых близких для него людей, человеку, который лишил его всего: отца, матери, детства и опоры, тех самых якорей, ориентиров, что держат в этом мире, помогают справляться с трудностями, оставляют надежду, заставляют верить в свои идеалы. Тысячи воспоминаний о тех днях, когда он жил в неведении, тут же полезли в голову.
Сколько приятных воспоминаний было связано с домом Рюминых, было время, когда они стали для него второй семьей, несмотря на то, что ему всегда приходилось самому работать и брать на себя ответственность. Разве может человек, который был рядом столько времени, оказаться злом во плоти?
– Только я не могу понять, как тебе удалось выгнать столько людей из здания? – вернул к реальности голос Богдана.
– Что? А, да легко. За годы я успел обзавестись знакомствами. Пришел к нужному человеку, отвлёк его и разослал e-mail для всех сотрудников, что должна прийти служба травить тараканов, и работа перешла в дистанционный режим на день. Пока секретарша отвернулась, до прихода Рюмина вытащил из его кабинета телефон, пароль я знал, так что послать сообщение водителю о выходном было не трудно. Секретаршу уже позже домой по телефону отправил, сказал, чтобы не заходила, так как есть важные, секретные дела. Ну вот так. Ещё пара нюансов, но это уже…
– То есть камеры видеонаблюдения работали? – испугалась Никки, она перестала всхлипывать и вся обратилась вслух, хотя Кир по-прежнему так крепко прижимал её к себе, что она даже могла отчетливо слышать его запах.
– А, нет, конечно. Там тоже мой кореш работает, думаю, до сих пор от снотворного дрыхнет. Братан, а как ты нашел документы?
– Кое-кто обладает редким даром видеть вещие сны, – с полной уверенностью заявил мулат.
– Никки вздрогнула, но вида не подала. Как он узнал?
– Сам-то как? – спустя несколько минут поинтересовалась офилина.
Сквозь пелену мыслей напарник не сразу её услышал, но чуть позже ответил:
– Нормально. Правда.
Вдруг неожиданно даже для себя решил поделиться:
– У меня такое странное чувство. Я как будто уже выстрелил, увидел, как он умирает, как белеет его тело. А потом оказалось, что ты выхватила у меня пистолет.
– И как бы ты себя чувствовал, если бы правда убил его? – одними губами спросила девушка.
Он уже убрал одну руку с её плеч, но другой, сухой и горячей, по-прежнему сжимал ладони.
– Мне казалось, что если я не убью собственными руками, больше не смогу жить. Но сейчас понимаю, что моя мама не хотела бы этого, она бы не хотела, чтобы ее сын стал убийцей… А куда мы едем? И почему свернули с трассы, нам же ещё не скоро поворачивать?
Богдан почему-то не отозвался, внимательно глядя на дорогу. Никки отстранилась, мягко забрала руки и замерла в одном положении. Кир сначала просто вернулся в свои мысли, но когда они свернули в лес, вновь попытался растормошить друга, тот не отозвался. Меранский тронул его за плечо, но офилина вдруг остановила его предостережительным жестом:
– Не надо. Он знает дорогу.
Голос напарницы стал металлическим, раньше она никогда так не разговаривала. Обратив внимание на её лицо, Кир вздрогнул: глаза смотрели в одну точку, не моргая, лицо окаменело, ушли красные пятна и остатки слез, губы приобрели синеватый оттенок. Вскоре они уже двигались по лесной дороге в непроходимой тьме, деревья плотной стеной обступали путь.
– Да что за черт? Куда мы едем? Хватит меня разыгрывать, скажите хоть что-нибудь.
С этими словами Кир коснулся руки напарницы, та резко повернула к нему голову, и на секунду показалось, что в ее зрачках полыхнуло пламя, она сильно сжала его руки, буквально впилась железными пальцами, оставив синие следы, но энергию не применила. Это порадовало.
– Не мешай, иначе хуже будет, – не открывая рта, предостерегла офилина. Теперь металлические слова звучали откуда-то из глубины ее шеи.
Глава 3. Светлана. Суд
– Я виновата перед ними, – вдруг заговорила Талия, опустив глаза в пол.– Я на самом деле думала только о себе, даже не слушала своих… родителей, хотя они всегда желали мне только добра. Мне очень стыдно, что я назвала их… что я сказала всем про аварию. Никакой аварии не было, это я все придумала про их гибель. Я сожалею, хочу все исправить. Если я когда-нибудь их увижу, попрошу прощения.
Светлану будто холодной водой окатили, она и подумать не могла, что люди способны врать даже на такие темы! И только сейчас до неё дошло, что с Серафимой они обсудили ее встречу с дедушкой, пусть коротко, но обсудили, а вот Талия даже словом не обмолвилась. Что же увидела она во время той встречи? Что заставило её полностью изменить свое отношение к жизни?
Светлана выпала из реальности буквально на несколько секунд, а когда вновь подняла глаза, осознала, что все вокруг замерли. Талия, Ева, Серафима и Тимофей стояли на коленях у сталактита и завороженно смотрели на вспыхивающие огни сияния на его стволе. Из-под купола раздавался едва слышимый звон, словно еле-еле между собой соприкасались крошечные колокольчики. Светлана быстрым движением сняла с шеи цепочку и обнаружила, что янтари лежали как раз в том медальоне, который подарил ей отец еще перед перед переходом на Сирий. Значит, мамин камень-хранитель к ней вернулся.
Янтари мягко легли в предназначенную для них полость и слились в единую капельку. Внезапно с потолка водопадом по одной из стен хлынула вниз вода, исчезая, не касаясь пола. Светлана вздрогнула от неожиданности, но никто из присутствующих даже не шелохнулся. Шелестом и всплесками воды наполнилось помещение, запахло сыростью и свежестью одновременно. Лицо Светланы довольно быстро отразилось в потоке и стало приобретать все более ясные линии. Белоснежные волосы, спускающиеся по плечам волнами, растерянные глаза бирюзового оттенка. Пуховый платок упал и теперь неловко болтался поверх дубленки. Изображение стало настолько четким, что, казалось, это уже не вода, а протертое со специальным средством зеркало.
Светлана всего несколько секунд смотрела на себя и уже хотела отвести взгляд, как изображение подёрнулось мелкой рябью и на месте её лица проступили черты другой девушки. Но проступали они не хаотично, а так, что поначалу Светлана подумала, что это её собственная внешность меняется. Белые волосы вдруг потемнели, глаза приобрели более выразительный оттенок, выровнялись скулы, заострился подбородок. Но лицо вдруг зажило своей жизнью и даже чуть приподнялось выше.
– Никки? – подбежала ближе Светлана.
– Светлана? Что вы там делаете? – взволнованно поинтересовалась Никки, видимо, смогла увидеть помещение за спиной подруги.
Светлана тоже заглянула к темноволосой и увидела Райана! А ещё Богдана. Однако оба молодых человека, преклонив колени, стояли подле светящегося сталактита без движения, как в игре «море волнуется раз», боясь проиграть.
– Вы тоже начали обряд? – догадалась Никки, но ее вопрос ответа не требовал ответа.
– Ты тоже знаешь, как его завершить? – уточнила Светлана.
Офилина кивнула:
– Лучше спросить знаю ли я, чего это будет стоить.
Светлана отвела глаза, но спустя секунду произнесла:
– Если это как-то поможет моему городу, я готова. Не хочу больше чувствовать себя виноватой. Пусть уж лучше так.
– Тебе страшно?
– Нет. А тебе?
– Я думала, что будет. Но я абсолютно уверена.
В подтверждение своих слов Никки часто закивала, выпрямила спину и протянула Светлане ладонь:
– Готова?
– Да помогут нам Великие Стражи Покоя!
– Да поможет нам Великий Океан!
И их ладони соприкоснулись в водопаде. Для верности Никки и Светлана зажмурились, а потому в первые несколько секунд думали, что ничего не произошло, но, открыв глаза, обнаружили, что стоят посреди беззвучной водяной воронки, а вокруг вверх поднимаются столбы воды и водяного пара. Ни купола, ни пещеры, ни друзей видно не было, стена воды между девушками исчезла.
– И что теперь? – нетерпеливо поинтересовалась Светлана, Никки было шикнула на неё, но поняла, что ничего страшного от этого не произошло.
– Может мы что-то не так сделали? – озадачилась Никки.
– Вы все сделали правильно, – появился из ниоткуда мягкий, женский голос.
