Тема: Несчастный случай.
В один очень неудачный день мне вздумалось совершить рывок. Я захотел поспорить с ветром. А в таких делах отличиться умом невозможно, поэтому решил по-простому – идти напрямик.
Я однажды решился проехаться на гоночной «Yamaha» парня с параллельного класса. С моим-то уровнем достатка я мог себе позволить только пеший ход: ногами бог не обделил – росли они быстрей моих извилин, как сообщила как-то раз моя мамуля. Как достаются некоторым детям столь дорогие вещи – мне неясно. По умственному достижению обеспеченные дети меня не превосходят, но вот родители у них как будто побогаче шейхов из арабских стран. Мажоры – так в России обеспеченных ребят зовут на молодёжном сленге – обожают демонстрировать богатство публике вокруг. Такое поведение способно раздражать любого.
Так вот, субботним днём я оказался на площадке позади родной мне школы № 36. Турники и металлические брёвна на опорах, какие-то армейские снаряды окружали нас. У беговой дорожки возле поля для игры в футбол скопились пацаны у мотоцикла, окрашенного в зелёные и красные полоски, а во главе – в кожаных штанах, цветастой куртке, серебристый шлем в руках – стоял везунчик и хвастун. Сейчас, как и тогда, мне неизвестно было его имя. Понятно лишь одно, что он стал тем, кому я позавидовал в последний раз. Зависть убивает изнутри. Познал на собственном примере.
Я в юности мечтал стать адвокатом. Хотел защищать людей праведным судом, разоблачать обманщиков и побеждать несправедливость. В общем, мне хотелось для всех жителей добиваться равенства закона. И всё же понимал, что это – планы взрослого меня, а вот на ту несчастную минуту я сам себя возвысил в собственных глазах и поэтому хотел покрасоваться перед пацаном, который ставил свой жизненный успех как личную заслугу. И мой глупейший ум решил: я ведь не хуже всех других, а этого мажора – обыграю на его же поле… битвы.
Я оказался не готов к поспешным самоотверженным поступкам. И даже больно вспоминать сейчас о своей глупости.
* * *
Информационная заметка:
Нижеследующие данные обработаны нейросетью непосредственно из сохранённых воспоминаний самого участника и представлены в виде литературно оформленного фрагмента биографии Эмиля Тимофеевича По. Данная запись имеет публичный доступ для ознакомления подписчиков с личностью, являющейся новым участником проекта «Нетландия».
В окружении щеголеватого парнишки были и знакомые Эмиля, а поэтому он смело подошёл к скоплению подростков, которые рассматривали красно-зелёный спортивный мотоцикл. Двухколёсный конь был поистине хорош: один его вид заставлял верить в несомненную скорость этого раскрашенного транспорта. А рядом с ним стоял самодовольный юный собственник, который разглядел среди толпы и новичка, поэтому тотчас обратился к нашему Эмилю:
– Прикольный мотобайк? – задал вопрос ухмыляющийся невысокий парень.
– Изящный велосипед, – ответил Эмиль ему чуть сдержанно, чтоб не показать своего незнания о том, что спортивный мотоцикл называют «байком». – Купил?
– Ты о таком «велосипеде» будешь лишь мечтать всю жизнь. А ездить на таких моделях не получится – не хватит денег у такого нищего.
– Ну, если такой тип, как ты, смог не свалиться с него, то и любая собака научится им управлять, чтобы проехать по нашему району.
– Думаешь, ты круче дворовой собаки? Ты гавкаешь, как дамская шавка, а сам просто завидуешь.
– А ты, наверное, уже уверенно промяукал всем дружкам, как будто сам купил этот мотоцикл.
– Мне родители подарили и что с того?
– Тебе жалко дать другим – вот что. Знаешь, что папа с мамой заругают.
– Мотоцикл мой, поэтому катаюсь сколько влезет.
– Я видел тебя на этом байке: ты ездишь как испуганный енот, который случайно сел на заведённый мотоцикл.
Раздался смех ребят.
– Где катаешься на нём? – Эмиль продолжил ехидничать, но при этом не отрывал от мотоцикла взгляда, когда говорил, чтобы не замечать надменного взора на его дешёвую одежду со стороны обеспеченного парня.
– Да где захочу, – начал парень, но сразу же осёкся: – Вечером сложнее.
– Там, на центральной дороге, пробка, – поспешил вылезти со своим замечанием один паренёк из толпы, кто больше всех пытался по-дружески примазаться к богатенькому парню. При этом он делал важное лицо, как будто он только что высказал что-то умное и незаурядное.
– Точняк, – поддержал его владелец мотобайка, продолжая испытывать неудобство от язвительного парня.
– Там пробка бешеная, – вновь высунулся со своим замечанием всё тот же парень.
– А для моих катаний – вообще крышка, – попытался оправдаться обладатель мотоцикла, разглядывая лица всех парней, скопившихся вокруг него. – Люди прутся на своих машинах – не проехать, не пройти. Сейчас только по дворам карабкаюсь по-тихому. Даю девчонкам рассмотреть свой байк.
– Что, даёшь покататься сзади? – задал вопрос другой мальчишка из толпы.
– Да где там покатаешься? Надо место хорошее для разгона, а медленным ходом пусть другие на велосипеде корячатся с девчонками, – со знанием дела и важным видом сказал сын успешных родителей.
– А по Шаимскому проезду не пробовал с разгону? – вдруг высказал Эмиль.
– Я что, дурак, что ли? – Парень слегка смутился. – Со двора какой-нибудь дебил появится и всё – конец катанию.
– Боишься? – Эмиль не отступал.
– А ты как будто бы сумел? – Парня явно задело обвинение в трусости. – Посмотрю я на тебя, если бы свой мотоцикл был.
– А за свой что, испугался? – незамедлительно парировал Эмиль ответ хвастливого парнишки.
– Я для тебя, что ли, буду стараться и разгоняться? – Старшеклассник не отрывал своих озлобленных глаз с лица Эмиля. – Ты кто такой? Нарисовался – не сотрёшь.
– Эмиль меня зовут.
– Это от женского имени Эмма? – К парню мгновенно пришло воодушевление, когда услышал смех ребят в ответ на свою реплику.
– А мне дать прокатиться – не слабо тебе? – Эмиль решил не уступать, когда над ним уже начали иронизировать сверстники.
– Типа сам разгонишься? – Мажору это очевидно не нравилось, но быть сдержанным ему удавалось теперь сложнее. – Не побоишься?
– Показывай, где здесь у тебя на что-то нажимать, – тянул время смельчак. О правилах управления спортивными мотоциклами Эмиль прочёл в подписных журналах по технике и моделированию, которые нашёл в районной библиотеке, а также видел в личной библиотеке у своего друга красочные журналы про мотоциклы, где было представлено устройство современных спортивных «агрегатов».
– Всё как обычно заводится. – Богатенький парень уже понял, что проиграл и теперь пошёл на поводу у смельчака. – Отпечатком пальца заводишь, а потом жмёшь сюда.
– Шлем дашь? – Эмиль попросил необходимый элемент экипировки, видимо, не только для защиты своей буйной головы, но и для возможности скрыть свои растерянные эмоции на лице, когда он будет заводить мотоцикл и ехать самостоятельно.
– Обойдёшься, выскочка, – парень явно с вызовом выбросил эту фразу, пытаясь хоть как-то выглядеть не менее самоуверенным, чем этот подросток, внезапно нарушивший блистательный психологический портрет самого богатого мальчишки района. – Раз такой смелый, то шлем тебе без надобности.
– Ладно. – Эмиль взглянул на панель мотоцикла, ухватился за ручку руля, и затем со сдержанным лицом повернулся к мажору. – Держи при себе этот драгоценный горшок.
После этих слов владелец мотоцикла завёл свой гоночный аппарат, просто коснувшись своим пальцем приборной панели, где на экранчике выделялся специальный овал для прикладывания отпечатка. Данная модель мотоцикла была ультрасовременная, поэтому раннее привычный для старых моделей ключ зажигания на ней не применялся. Одно касание пальцем дарило лёгкость для хозяина мотоцикла и при этом создавало проблемы для потенциальных угонщиков. Мотобайк после этого действия начал пиликать и мигать огоньками на панели, сигнализируя о включённой электронной системе.
Эмиль уже ухватился за обе ручки руля покрепче. Мотоцикл плавным ходом задвигался, сопровождая это лёгким шумом электрического двигателя. Неторопливый разгон помогал удерживать в равновесии спортивный байк, что позволило наезднику поставить обе ноги на подножки и не опираться о землю.
Парни в толпе, замерев и не произнеся ни звука, смотрели как от них отъезжает ранее не отличавшийся особой храбростью парень, который нагло напросился прокатиться на спортивном мотоцикле. До этого его могли увидеть катающимся только на велосипеде, да и то на чужом, ведь о его бедноте говорил и сам вид недорогой одежды.
Но все эти оценки внешнего облика Эмиля мальчишки уже просто забыли, когда перед ними был новый человек, совершивший дерзкий поступок: заставил богатого старшеклассника одолжить свой байк для сомнительного спора. Что можно было ожидать потом – не знал никто.
Эмиль обогнул по кругу площадку с турниками и заехал на полосу расчерченной беговой дорожки школьного футбольного поля, чтобы медленно усвоить управление на поворотах.
Совершив один кружок вокруг спортивного поля, Эмиль взглянул в толпу ребят, которые опасливо смотрели, как парень, не колеблясь, справлялся с чужой техникой. Но колебания явно одолевали смельчака до самого момента встречи с глазами богача.
– Погнали на Шаимский! – вскричали сразу несколько парней, подстёгивая парня, оседлавшего «коня» на двух колёсах.
– Только подожди, пока я подбегу к проезду. – Богатый парень ощущал тревожную развязку спора. Его дрожащий голос выдавал себя: – Не разгоняйся, пока мы все не добежим до середины трассы.
Эмиль обогнул главное крыльцо школы и выехал за ограждение школьной территории. Он перед собой увидел всё полотно дороги до дальнего Т-образного перекрёстка, который замыкал проезд. По обе стороны дороги стояли серые дома. Дистанция пути – чуть больше пятисот метров. И было видно, что на этот участок до сих пор никто не выезжал. Маршрут как будто полностью открыт, подстёгивая парня на сумасбродный умысел.
Подождав забег ребят около минуты, зачинщик спора окончательно перестал терзаться страхом и прекратил совершать рывки на месте, а просто направил рулевое колесо на центр узкой трассы и заставил байк раскручивать колёса всё быстрее. И с каждым метром росло сопротивление ветра, вздымающего вверх тёмные запотевшие на лбу Эмиля волосы. А ему в уши напевала музыка нарастающей скорости, что извлекалась из стремительного движения двухколёсного мустанга.
Мгновенно промелькнула справа школьная площадка для игры в баскетбол, затем моментально слева ушло зелёное пространство Шаимского бульвара. Вот-вот возникнет тот участок, где слева будет дом родной пятиэтажки, а справа – запыхавшиеся от судорожного бега пацаны. Левой педалью Эмиль поднял ещё немного скоростей, чтоб цифры из двухзначных превратились бы в отметку «100» и выше.
Разгон позволил ощутить сильнее потоки ветра на лице. Скользящий по глазам согретый солнцем воздух осушал всю влагу с роговицы. Дальние объекты приближались всё быстрее. Дрожащие веки поторопились устранить болезненную сухость глаз и резко затянули видимость для серо-голубых очей безумца.
Вот так исчезла за секунду надежда на привычное утро будущего воскресенья, когда ты спишь до самого обеда будто мёртвый. Полежать в своей постели ещё раз не получится, когда на скорости врезаешься в мгновенное препятствие. Что это оказалось – гонщик не успел узнать. Понятен лишь итог всей быстротечной гонки – короткая земная жизнь мальчишки подошла к концу.
* * *
Толпа ребят приблизилась к месту трагедии. Помимо школьников свидетелем аварии успели стать и посторонние пешеходы из числа взрослых граждан, кто выходил из торговых пристроек, что соседствовали с домами, расположившихся вдоль Шаимского проезда. Субботний день, как всегда, высвобождал кучу народа на улицы. Разноголосица молодых и взрослых реплик перемешалось в общем гуле. Разлетевшийся вдребезги цветастый мотоцикл не привлекал ничьих взоров, ведь его былое эстетическое совершенство уже ушло в прошлое, а его наездник, возможно, потерял своё будущее навсегда.
Лёва, лучший друг Эмиля, прорвался через толчею и подбежал вплотную к телу, но один лишь вид его вызвал оторопь. Переломанные руки и ноги в неожиданных изгибах оставались неподвижными; кожа лица пострадавшего приобрело рваные раны и оттого покрылось кровавой маской. Было удивительным, что череп оставался не раскроенным на мелкие частички.
Отбросив оцепенение, мальчик Лёва осмотрел вокруг людей, ища лишь взрослых.
– Помогите! – Глаза уже покрылись влагой. – Вызовите скорую помощь!
– Уже звоню, – раздался голос, принадлежавший женщине за пятьдесят.
– Пацаны, за ним присмотрите и не отходите. – Испуганный Лёва встал и взглядом нацелился на их родной пятиэтажный дом. – Я сбегаю за его матерью.
* * *
Мать ребёнка безостановочно плакала. Опалённый возможной утратой рассудок женщины и вся внезапность этой трагедии совершенно не помогали поверить в благополучное спасение, но руки держали кровавую смесь из одежды и плоти, помогая нести её до ближайшей больницы. И чем ей дольше приходилось идти, тем громче становился её собственный плач, переходящий в пронзительное рыдание; здесь каждая секунда промедления порождала новую волну ощущения безысходности. С холодным потом на лбу и непрерывным воплем обезумевшая женщина спешно перебирала ногами, пока множество незнакомых сверстников Эмиля среди местных жителей снимало на личные «айфоны» уже не детали разлетевшегося мотоцикла, а обломки судьбы пацана, хотевшего полететь намного быстрее, чем ветер. Тело висело по обеим сторонам маминых рук, а душа пацанёнка – на тонкой серебряной нити.
Неожиданные автомобили, неспешно выезжавшие из-за угла, разгоняли толпы пронзительным гулом сигнала. Но стоило водителям машин увидеть внезапно появляющуюся фигуру женщины с помятой окровавленной ношей на руках, как вмиг спешили затормозить, пополняя число новых зевак, наблюдающих за траурным маршрутом, состоящим из надрывно плачущей женщины во главе и вереницей разношёрстных пешеходов, плетущихся за бедно одетой горожанкой, и без того умножающей скорбь вокруг собственной жизни. Зрелая женщина держит тело малолетнего парня и своим помутившемся разумом молит Бога вплести в этот сломленный кусок плоти всю энергию её собственных жизненных минут, чтоб удержать хоть частичку души её хлипкого сына.
* * *
Глава 2. Встать на новый путь поможет лучший друг
Десять часов утра. В дверь очень тихо и коротко постучались. Мать знала, что так скромно может делать только один человек. Остальные, если кто и стучался, то делали это без стеснения и так сильно, что гулкий отзвук не раз вызывал раздражение. Особенно, когда некоторые любили сопровождать стук ещё и нажатием на звонок.
Дверь была отперта. Свет в коридоре включился автоматически. На пороге лучший друг Эмиля – Лев Паштевич.
– Здравствуйте, тётя Регина. – Мальчик с тоскливым выражением лица очень опасливо поднимал свой взгляд, чтобы не смотреть пристально в глаза матери своего друга.
– Здравствуй, Лёвачка.
Мама не злилась, когда приходили друзья Эмиля, тем более сейчас. Это хоть и напоминало о потерянном прошлом, но ей так трудно было отпускать мысль, что сын существовал теперь в каком-то ином формате, совершенно непонятном, и к нему теперь вряд ли также могут заходить друзья, чтобы позвать на улицу.
В пальцах Лёва сжимал складную бумажку с разноцветными картинками. Это явно рекламный буклет из числа тех, которыми всегда наполнялись почтовые ящики или раздавались на улице.
– Тётя Регина, я вам кое-что принёс, – Лёва говорил медленно и осторожно; в уличных играх всегда очень даже бойкий и крикливый, а когда говорил со взрослыми, то отличался сдержанностью в голосе, как будто вечно извинялся за свои поступки. – Я узнал, что есть возможность, чтобы память Эмиля… могла жить дальше вместе с его сознанием.
Последнюю часть фразы он произнёс, подсмотрев в буклете, который он затем бережно протянул матери Эмиля.
– Это что-то платное, Лёвачка? Ты же знаешь, что у нашей семьи нет лишних денег, – Регина произносила это также тихо и спокойно, потому что понимала желание лучшего друга его сына помочь в её беде хоть чем-то.
– Нет-нет, тётя Регина, там не нужно платить. Я уже всё прочитал. Я сам увидел всё в этой вот бумажке. Я ведь понимаю, что… у вас нет денег. – Лёва сделал ещё одну паузу и, воодушевлённый собственным порывом, продолжил: – Там говорится о том, что можно сделать так, что Эмиль сможет жить. Н-н… не в нашей жизни, конечно.
– Что это? – Мама Эмиля сначала взглянула на Лёву, а потом постаралась вчитаться в красочный буклет, а соседский мальчишка уже усердно нахваливал услугу от непонятной организации, указанной в буклете.
– Там всё написано. Вы поймёте, тётя Регина. Я помогу вам с непонятными словами.
– Ой, Лёвачка, извини, что я тебя держу в коридоре. Заходи, конечно.
Как только Регина отошла назад, Лёва смело зашёл внутрь квартиры. Теперь он ещё больше стал решительным, потому что ранее и не надеялся, что в такой момент мама его лучшего друга вообще захочет кого-то видеть.
– Пойдём на кухню, Лёва, там свет лучше. Присядь на стул.
– Там, в этом буклете, всё написано. Там очень интересно! Я о таком ещё раньше слышал, но даже не думал как-то над этим, а тут такое… ну-у… – Пока мать Эмиля смотрела на буклет, Лёве было уже полегче произносить заготовленную речь: – В общем, я вспомнил сразу, уже вечером. А сегодня сбегал в торговый центр, где с Эмилем и ребятами часто гуляли по этажам, и взял для вас этот буклетик.
– Хорошо, Лёва, я сейчас сама посмотрю.
Регина принялась вчитываться в текст буклета, из которого стало понятно:
«В том случае, если восстановление повреждённых органов пациента невозможно, но есть вероятность сохранения в рабочем состоянии мозговой функции пострадавшего, то при согласии родственников государство для малоимущих граждан и семей с неблагополучными условиями жизни бесплатно предоставляет услугу оцифровки индивидуальных мнемонических данных (умственных накоплений нейронной системы гражданина)…»
Взрослая женщина с трудом понимала напечатанное, поэтому обратилась к соседскому мальчишке:
– Лёва, что это?
– Тётя Регина, это значит, что Эмиля можно перенести в другой мир. Это такой электронный мир, где он будет жить.
– Будет жить?
– Да, тётя Регина. Поверьте, это хорошо. Пусть он будет там, если его нельзя вернуть к нам.
– Но где – там?
