Елена Ликанова "Привет, Васян!"

Такого я ещё не слышала. Есть выражение «кукушка слетела» про человека с неадекватным поведением. А вот сегодня в сериале услышала такой вариант – «последний гусь из головы улетел, даже если буханку хлеба к той голове привязать, гусь не вернётся, чтобы поклевать». К чему это я?

14 февраля.

Нарисовалась небольшая проблема – в связи со скорым переездом надобно раздать часть вещей. В основном, это книги. И полки к ним. А ещё лыжи с ботинками сорок пятого размера. И мольберт. Ну и по мелочи.

15 февраля.

По поводу упаковки вещей при переезде. Работала я как-то в театре с канадским коллективом, приезжавшим к нам на гастроли. После спектакля, желая помочь, я, как мне показалось, быстро и компактно сложила реквизит в деревянные кофры. Ни один мускул не дрогнул на лице реквизитора из Канады. Она поблагодарила меня, а после… вынула всё из кофров и по специальной фотографии сложила все предметы точно, как было сфотографировано. До мельчайших предметов, до салфетки, что обязана лежать в левом верхнем углу. У нас такое трудно представить. У нас же вся жизнь – сплошная импровизация. Это я про то, как же я буду вещи собирать для переезда? У меня же фотографии нет. Да и кофра тоже.

16 февраля.

Иногда мне снятся фразы, смысл которых мне не ясен. Сегодня вот такая пришла – «Бывает, что три кактуса в пустыне выглядят как цветущий сад, а огромный цветущий сад не радует взор, как будто это три кактуса в пустыне».

17 февраля.

Собирали из вещей только необходимое, но, всё равно, получилось много. Самым сложным оказалось разобрать книги. От папы мне досталась солидная библиотека. Увы, взять с собой такое огромное количество книг абсолютно невозможно. Слава Богу, я нашла, кому отдать больше половины. Ещё немного отнесли в районную библиотеку. Там есть такой «обменный стеллаж» – можно принести и оставить книги, можно взять. Остальное увязали в стопки. Пока занималась всем этим, потянула спину. Что поделать, в новую жизнь невозможно нырнуть без потерь. Это, наверное, ясно даже коту. Недаром, мой Карлуша в последние дни как-то притих, не шалит, всё больше ластится ко мне и сыну.

Машина приехала, как было оговорено. Но мы в суматохе погрузили далеко не всё. Придётся в руках переносить. Благо, времени нам дали достаточно.

2 марта.

Мироздание продолжает подшучивать надо мной. Сегодня во сне явило фразу: «Настоящего друга обрести – это тебе не шкаф-купе купить». А дело в том, что после переезда предел моих мечтаний – это шкаф, который очень поспособствовал бы наведению порядка в вещах.

3 марта.

Две недели переносили потихоньку остатки вещей на новую квартиру. Сами уже ночуем в ней. Пока ещё на матрасах на полу. Но уже есть ощущение полного и безоговорочного счастья. В старую квартиру хожу кормить кота. Он пока ещё там, ему немного одиноко, но это ненадолго, пока чуточку не обустроимся на новом месте. Чтобы завершить, наконец, процесс переезда, сын позвал друзей, и они помогли перетаскать оставшиеся вещи. Отдавала мольберт подруге. Она остановилась и посмотрела на стену, к которой были пришпилены большие листы ватмана с эскизами костюмов. «Что это?» «Это моя дипломная работа, – смутилась я, – эскизы костюмов к фильму «Мастер и Маргарита». «И ты собираешься оставить здесь эту красоту?» Не дожидаясь ответа, она сняла работы со стены. «Я не позволю тебе похоронить память о твоих студенческих годах. Это ведь было прекрасное время, правда?» «Правда, – рассмеялась я, – только тогда ты мне поможешь их нести. Потому что у меня руки заняты уже горшками с цветами». «Не вопрос, сейчас Алиске позвоню. Это же для неё мольберт. Вот пусть придёт и заберёт. А я с тобой схожу». Алиса – дочка подруги, поздний долгожданный ребёнок. Тут же и ещё одна подруга пришла за лыжами. Уговорила её взять для сына, хотя ему всего пять лет, и не факт, что его нога дорастёт в будущем до сорок пятого размера. В общем, переезд прошёл весело и сумбурно. Я очень рада, что многие вещи нашли себе хозяев и, как и я, обрели свою новую жизнь.

5 марта.

Цветы почти все спасены. Их долго пришлось держать на старой квартире, и они слегка подувяли. Спасибо им за терпение. Особо горда за папин плющ, который не сдался и дотянул до переезда. А ведь ему, боюсь соврать, лет тридцать уже! Больше всего волновалась за кота. Его пришлось перевозить последним. Всё прошло гладко, хотя он немного напуган. Мне кажется, он очень скоро адаптируется на новом месте, ведь он такой умный.

6 марта.

Сын отвёл меня в свою «святая святых» – торговый центр, где мы отобедали, как когда-то давно, когда он был маленьким, часто делали в разных кафешках, а после выбрали и заказали мебель в новую квартиру.

10 марта.

Ну вот и всё. Ключи от старой квартиры отдала, с домом, в котором прожила много лет, простилась. А дом примечательный. По прозвищу «цыганский». В нём на первом этаже, построив огромный кирпичный балкон, чего нет ни в одной пятиэтажке района, проживала цыганская баронесса. Летом она, огромная, в бархатном малиновом халате, расшитом хризантемами, восседала на этом балконе с телефоном в руке и постоянно с кем-то вела разговоры, между делом посылая цыганят за пиццей. А ещё иногда цыгане выставляли на улице длинный стол и обитые бархатом стулья, уставляли стол яствами, мужчины в чёрных шляпах и с неизменными курительными трубками в зубах садились за стол и пировали, а женщины им прислуживали. Прощай, дом, останутся только воспоминания о тебе. Спасибо, что был моим кровом столько лет.

17 марта.

Приснился тревожный сон. Будто еду я к подруге моей, на самом деле покойной, но во сне живой, в гости в Дубки. Приехала, а адрес не знаю. Плутала-плутала, вижу лоток с рыбой. Купила две больших селёдки – вроде как гостинец подруге, а пока расплачивалась, ту рыбу у меня украли. Расстроилась я, иду от лотка этого, вскоре вижу копченых рыб, висящих на высоких палках, словно на крестах. «Дай, – думаю, – теперь я утащу, в отместку судьбе». Сбила палкой двух рыбин и побежала, да по пути бросила, потому что за мной мужик какой-то погнался, который воровство видел. А дом Риты я так и не нашла. Авось, поживу ещё, рано мне к тебе в гости, подруга. И прости, что не в мире, а в ссоре были на момент твоего ухода.

18 марта.

А сегодня приснилась сказка.

Гномы Тэйрбе

У каждого из гномов Тэйрбе обязательно есть огромная чёрная шляпа с большим сверкающим бриллиантом посередине. Бриллиантом этим гном освещает себе путь в лесу. Главное занятие гнома – ловить лягушку себе на ужин. И вот тут-то пригождается шляпа. Заприметив понравившуюся попрыгунью, гном метко бросает шляпу и накрывает барышню, что скачет вприпрыжку. Просто, другим способом гномы не умеют пригашать барышень на обед или ужин, а что делать – общения-то хочется. А кроме лягушек в лесу только старый дятел да петух – флюгер на старинной башне. И вот гном, стараясь бережно накрыть строптивую поскакушку шляпой, несёт её в местное шале – в шалаш, одним словом, где уже собрались его приятели, тоже поймавшие себе по лягушке. Все рассаживаются у деревянного стола, а он уже полон яств – тут и вяленый мох, и мочёная клюква, и отборные солёные бледные поганки с левого берега речки Нетекучки. Лягушки сначала кобенились, конечно, но потом превращались в барышень в длинных красивых зелёных платьях, принимали угощение, выпивали воды с густой тиной за здоровье хозяев и даже пускались в пляс. Тут главное было не просить их петь. Но они уже сами входили в раж и запевали свою любимую песню. Дело близилось к рассвету. Были, впрочем, у лягушек и поклонники их пения. Некоторые даже составляли им в этом компанию. Дятел начинал отчаянно дубасить клювом по берёзе, козлик бабушки Агаты, вечно убегавший посмотреть на праздненство гномов, радостно пытался подпевать в унисон лягушкам… Но веселье вступает в настоящую силу лишь тогда, когда петух Петер, который тысячу лет уже служит флюгером на самой старинной башне города, берётся, кружась, проскрипеть свою коронную арию. Слова же её просты: " Давайте жить дружно, богатства беречь, богатство же главное – тёплые печи да пух тополиный для ткани на плечи, чтоб платья невестам на свадебку сшив, могли вы согреть своих дам от души, в руке ощущая не холод, как прежде, а тёплую руку, путь к светлой надежде. Увижу, я верю, всё в этом веку, взлечу и воскликну: «ВСЕМ КУ-КА-РЕ-КУ!!!» Это первая сказка, написанная мной на новом месте.

24 марта.

Хотела пойти в магазин, и чтобы сын пошёл со мной, помог донести покупки. А он в ванной, моется. «Теперь придётся ждать, когда у него волосы высохнут», – подумала я. Забыв, что он на днях побрился под ноль. Тоже обнулился по-своему.

26 марта.

День начался с ухудшения состояния здоровья, но к вечеру тучи рассеялись – боль в спине утихла, я нашла врача, который будет лечить мой позвоночник. Позвонили из офиса, что готовы документы на новую квартиру, и я доковыляла и получила их.

30 марта.

Судя по всему, мы переехали практически первыми, наш этаж ещё не заселён, да и в других корпусах дома много пустых квартир. Во дворе тоже практически никто не гуляет, но сегодня он стал полноценным двором. Ночью выглянула в окно, а возле детской площадки за столиком сидят и выпивают мужики на троих, оживленно беседуя и сопровождая это бурной жестикуляцией. Говорят о квантовом строении Вселенной, никак не меньше. Ну всё, мир завертелся.

3 апреля.

Ну вот и закончилась тихая мирная жизнь. И сверху ж-ж-ж, и сбоку з-з-з. «Что бы могло значить это ж-ж-ж?» – думает, наверное, кот.

5 апреля.

Ремонт – это временно. А вот баянист в квартире под нашей – это приговор. Уже часа два слушаю, как он наяривает. И ведь не устал ни капельки.

8 апреля.

Приходила ко мне невролог,
Велела есть творог
(А, может, творОг)
И вышла за порог,
Прихватив мои три тыщи,
Обнажив копилки днище.
Пойду песни петь в переход —
Будет хоть какой-то доход,
А пока пою для соседа
Часа три уже после обеда.
Он сверлит пол малую толику,
Проклиная поющую Лику.
Попрошу подыграть на гармони я,
И наступит меж нами гармония.

10 апреля.

Давление в норме

Невролог прописала лекарство. Но его нет в нашем районе ни в одной аптеке. «Надь, – звоню вчера подруге, – тут человек один пишет, хочет помочь мне – привезти лекарство и разные святые дары. Мне неловко. Знаю его не очень хорошо, просто знакомый по песенному сообществу. Да и время позднее уже. Я ответила ему, что не в форме и не смогу принять как должно, но он настаивает». «Ну так пусть приезжает. Мы ведь делаем добро не для других, а больше для себя. Дай ему такую возможность», – философствует Надя. «Ладно, – отвечаю, – но меня смущает, что человек уж очень хочет „спасать меня от бесов“, и что на концертах, помнится, делал всем резкие замечания. Что-то сказал мне вскользь про немытую посуду. Вдруг, и мне прилетит?» «Ну у тебя же посуда чистая?», – глаголет Надя. «Да. И пол, и плита тоже. Но мало ли, что ему не понравится». «Если что, ты смотри на ситуацию со стороны, – продолжает Надя инструктаж, – как будто, это происходит не с тобой. И не вовлекайся ни в какой спор или конфликт». Ладно, написала я человеку адрес, объяснила, как доехать. Он отмахнулся: «Да я Москву как свои пять пальцев знаю! И с картами географическими обращаться умею!» Вечерело. Ожидала позднего гостя довольно долго. Но он всё не ехал. Наконец, раздался телефонный звонок: «Что за ерунда? – вскричал человек, – Тут на остановке нет того автобуса, что ты назвала!» «Это потому, – догадываюсь я, – что ты вышел прямо, а я говорила, что за стеклянной дверью надо идти налево по переходу». «Нет здесь никакого налево!» После часа препирательств я услышала возмущённое: «Ладно, с тобой не о чем говорить, сам разберусь!» Таки прилетело. Ещё через какое-то время снова звонок: «Я вышел не на той станции метро. Ладно, давай говори свою версию как добраться». Терпеливо объясняю в сотый раз. Жду. Через какое-то время опять звонок: «На этой остановке тоже нет нужного автобуса!» Уже хотела дать отбой, но обратного пути, чувствую, у меня нет. Время уже практически ночное. Опять звонок: «А мне не та остановка нужна, от которой едут к Донскому монастырю?» «Совершенно верно», – отвечаю. «Сразу бы так и сказала!» – вопит истошно. А он меня слушал? Но самое интересное было потом, когда он доехал. «Надь, – звоню подруге через полчаса, – он заблудился и кричит на меня, но я воспользовалась твоим советом и абстрагировалась. Померила давление – оно в норме. Чудеса! Ой, в дверь стучат. У нас звонок-то не работает. Ну всё, пойду открывать». Я открыла дверь. На пороге стоял немолодой человек, одетый в полуистлевшую одежду и обутый в прохудившиеся башмаки. Лысеющую макушку обрамляли длинные седеющие волосы, а с подбородка свисала длинная, тоже седеющая, борода. «Вёз мне через весь город дорогущее лекарство! Надо срочно вернуть деньги!» – подумала. «Мне тут тебе всё передать?» – мнется у порога. «Нет, что ты! Проходи, будем чай пить». Зашёл, снял куртку. Под ней – серый пиджак. «Одной пуговицы нет, надо бы пришить, – отметила про себя машинально, – старый холостяк, наверное». «Надо же, какие у тебя хоромы! – восклицает гость, оглядевшись по сторонам, – а я думал – бомжатник какой-нибудь!» Почему он так думал? «Пойдём на кухню», – делаю вид, что ничего не слышала, помня наставления подруги, и приглашаю гостя на чаепитие. «Вот, возьми», – достаёт гость и кладёт на стол лекарство. «Спасибо огромное, сколько с меня?» «Если у тебя стесненные обстоятельства…» Но я настаиваю на том, чтобы отдать деньги. Там крупная сумма, а человек явно не миллионер. «Ты садись. Тебе какой чай?» «Да любой». Ага. Завариваю чай с мятой. Успокаивает, говорят. Но это не спасает ситуацию. «А где твой сын?» «На работе». Ещё пара общих вопросов и, видимо, главный: «А девушка у него есть?» «Нет». «Это хорошо. Хорошо, что не во грехе живёт. От женщин ведь только вред один и искушение для православного человека. Ты знаешь, что пьют, курят и сквернословят, ведь, в большинстве своём, женщины!» Ну, понеслось! Но я молчу, как рыбка, помня надины наставления, и чашку с чаем мятным к гостю поближе пододвигаю. Тщетно. Гость уже распалился, сев, очевидно, на свой «конёк». «Вообще, соблазны подстерегают нас повсюду! Вот это что у тебя на руке? Оберег от сглаза?» «Нет, просто нитка-браслетик с двумя сцепленными сердечками. Подруга подарила». «Это не просто нитка, это КРАСНАЯ нитка! Предмет из псевдоучения каббала. Сейчас же сними и выбрось в мусорное ведро! Иначе я не смогу отдать тебе святые дары, что принёс. Они тебе не помогут!». И тут, каюсь, я забыла все советы подруги и вовлеклась. «Знаешь, что, – воскликнула в гневе, – если ты добрые дела делаешь, ставя условия, то вот тебе Бог, а вот – порог. Спасибо огромное за лекарство, но тебе пора. Прощай». «Как ты несдержанна на язык, женщина! – возвышает было голос чудак, но тут же сникает, – И что – я это всё зря вёз?» – и не двигается с места. «Получается, что так». Не думает уходить. Что делать, я не знаю. Отлучилась в комнату. «Надь, – звоню подруге, – он не уходит, требует, чтобы я браслет в помойку выбросила. Но я давление померила, оно в норме, даже снизилось». «Это главное, – воркует спокойная Надя, – держись, скоро сын с работы вернётся. А ты пока можешь применить своё тайное оружие». «Это какое же?» – уточняю. «Угостить человека пряниками. Ну, теми, которые, помнишь, я месяц назад тебе принесла, а ты их не съела, и они засохли». А время, между тем, уже одиннадцать часов ночи. И тут – о счастье – я слышу, как поворачивается ключ в замке. Это сын с работы пришёл. Я спасена! «Там сын пришёл, – дую я на кухню с новостью, – он устал после работы и вообще гостей не любит!» Гость нехотя выходит в коридор. По моей физиономии и по виду гостя, сын сразу смекает, что дела неважнецкие. Он у меня слабослышащий, но взамен наделён недюжинной интуицией. Здоровается с гостем и стоит, не уходит. Сложил воинственно руки на груди, готов оберегать домашний очаг. Гость уныло одевается. «Может, я, всё же, отдам тебе подарки?» – спрашивает. «Если хочешь, конечно, отдай», – отвечаю. Отдаёт мне святую воду, просфору и масло. Еще и крестик дарит. Мой крестильный утонул давно, когда я купалась, а тот, что ношу, не уверена, что освящён. Ещё час мирно беседуем о разных вещах. Во многом наши мнения сходятся как в политике, так и в искусстве. Атмосфера разряжается. «Ты на метро опоздаешь, – говорю, – да и ноги у меня устали, не могу так долго стоять». «Да ты, вроде, хорошо ходишь». «Ну, это сегодня. Потому что приходил рефлексерапевт, иглоукалывание делал. Ещё упражнения делаю разные из восточных практик. Ци-гун, например». «Ай-ай! – вскрикивает гость, – В какой ты опасности! Все эти энергетические практики – это бесовщина чистой воды! Ни в коем случае ничего такого не впускай в свою жизнь!» «Ладно, – соглашаюсь я аккуратно, – но ты иди, а то, правда, на метро опоздаешь». Уже с порога, уходя, кричит: «Будь бдительна и обязательно прочти мою статью, там список всех подводных камней и ересей, которых должен избегать православный!» «Их там, наверное, очень много», – не могу сдержать смех. «Приличное количество, но запомнить и уберечься шанс есть». Скрывается за поворотом коридора, ведущего к лифту. Отираю пот со лба. «Религия?» – односложно спрашивает сын. «Да». «У меня тоже есть такой друг, – продолжает уже жестами, – он говорит, что кто курит и пьёт, тот сгорит в аду. Но ты, мама, не переживай. Ты не сгоришь, я уверен». «Спасибо, сынок. Да я и не курила никогда, а пить бросила». «Надь, – звоню в полночь подруге, – не спишь?» «Какой сон? Я же должна знать, чем там у тебя закончилось!» «Да всё нормально. И человек умный. Расстались мирно. Час ещё прощались у дверей. И вот что характерно – померила давление, а оно в норме!» «И это…» «… главное», – заканчиваю я за Надю её коронную фразу.

13 апреля.

На работе у сына не всё гладко. Он работает в кафе помощником повара. Целый день на ногах, ни на минутку не присядет. А сейчас ещё и перенапрягся с этим переездом. В общем, он просто разозлился и саданул кулаком в стену. Его дурной сотрудник толкал под руку, пока он салаты строгал. Сын бьёт лишь когда совсем доконают. А тут вот в стену жахнул. Растяжение, завтра травмпункт, выходные… А, вот пусть сами теперь корячатся за мизерную зарплату, выполняя и свою, и чужую работу. Бутерброды готовят с салатами, пол моют и посуду! Мой сын безотказно всё делает. А они ему ещё и мешают! Пусть побудут немного без него, может, оценят его труд.

14 апреля.

Сходил сын в травмпункт со своей раненой рукой. Выдали ему стандартный, видимо, листок с назначениями, поскольку он распечатан. Но одно лекарство вычеркнули. Называется «артрокер». Не знаю, может, его только рокерам прописывают?

15 апреля.

Выглянула во двор, там мужик сидит под ёлочкой возле вырытой ямы. Вдруг из той ямы второй мужик высунулся по пояс. И снова исчез. Вспомнился дурацкий анекдот про Чапаева, как он Петьку заставляет рыть яму, и когда Петька из ямы торчит ровно по грудь, Чапаев говорит: «Ну вот, теперь можно фотографию на паспорт делать!» Правда, мне кажется, что тогда на паспортах не было фотографий, был листок с описанием внешности. Мужики, между тем, яму забросали землёй и ушли. Озадачена.

19 апреля.

Утро. Звонок в дверь. Звонок? Он, оказывается, работает! Врач пришёл. Рефлексотерапевт. «Как вам удалось извлечь звук из нашего звонка?» – спрашиваю кудесника, открыв дверь. «Да кнопка туговата, – отвечает, – я просто нажал посильнее». Снимает пальто и шапку. «Боже, что с вами?» На лбу шишка, под глазом фингал. «Не пугайтесь, – говорит, – я с велосипеда упал. Девушка шла в наушниках, я сигналил, но она не свернула. Пришлось мне свернуть. И я перелетел через руль и упал в канаву». Джентльмен. «В следующий раз давить буду! – изрекает медик-гуманист, – Ибо мой учитель говорил, что то, что познаётся через боль, уже не забывается». Не могу не согласиться.

22 апреля.