– Пока.
А пойду-ка я на подворье, зверушек гладить. Для утех отдыхающих, немного поодаль от жилого комплекса, есть такое лубочное как бы натуральное хозяйство. Конюшня, свинарня, овчарня. Здесь и содержатся всякие братья наши меньшие, домашние и бывшие дикие. Не сказать, чтобы счастливые, но, по крайней мере, сытые. Возьму в будочке пакетик с нарезанной морковкой и хлебом, потихоньку обойду вольеры.
В отдельной просторной клетке живёт серьёзный такой чёрный ворон. Размером с хорошую курицу, и даже с бородой. Уж зачем его сюда поместили – неведомо, но интерес у публики он вызывает ничуть не меньший, чем толстые еноты-рукосуи. У нас с вороном взаимная симпатия. Он смотрит на меня своим магическим глазом, как бы спрашивая «ну, что, подруга, как оно там, на воле?». – «Всё то же самое, ворон, милый ворон, что и триста лет назад – интриги, убийства, расследования…».
9.
После прогулки устраиваюсь перед монитором. Сейчас начнётся сеанс одновременной эзотерической игры. Евдокия Ивановна Чернова, она же Лиза Лиса (это фамилия, ей-богу, настоящая Лизкина фамилия) сидит в загадочном сумраке с накрученным тюрбаном и в тёмных очках. Вокруг – соответствующий магический антураж. Свечи, хрустальные шары, сосуды различных форм и назначений, пучки трав и много ещё всякого мистического. Длинные Лизкины пальцы – в кольцах. Все. Для усугубления, так сказать, образу. Она сдвигает на нос очки, приближает к камере правый глаз, отчего её око заполоняет половину экрана и смачно подмигивает. Поехали.
Сегодня у нас на приёме знатный местный бизнесмен. Владелец, как говорится, заводов-газет-пароходов. Половина уездных СМИ в его руках и почти весь гостиничный бизнес. Кто владеет подачей информации, тот владеет многим. А вот, поди ж ты… Моя карта сегодня старше. Мы его ещё с записью немножко помурыжили, дабы спесь сбить. Перед сверхъестественным и непознанным все равны. Как в бане.
Лизавета в своём магическом наряде олицетворяет это самое непознанное. Игра ей нравится, она относится к процессу творчески, но в строго оговоренных рамках. Впрочем, с таким же успехом на её месте мог бы восседать и Дедушка Мороз. Он был бы столь же неузнаваем в полумраке, тюрбане, роскошной шали и тёмных очках. Но самый главный магический атрибут незаметен, мало того – надёжно спрятан. Это такой маленький высокотехнологичненький наушничек. Посредством которого добрая волшебница дистанционно воспринимает мои советы и наставления прямо по ходу ведения приёма. Этакий стрим.
Проблемы у инфобизнесмена серьёзные, иначе бы до магии не снизошёл. Видно, уже все стандартные ходы опробовал. Нет, ну я не могу! У тебя в руках целая империя по запудриванию мозгов, деньжищ – немеряно… И ты – ничто, пылинка перед неведомой грозной силой. Эх, слаб человек. Даже, казалось бы, такой могущественный.
Заходит в кабинет, ошарашено озираясь. А как ты хотел? На то и расчёт. Тут вам не здесь. Тут вам – портал в неизведанное. На вратах коего – красавица Лиза по фамилии Лиса.
– Здравствуйте, Евдокия Ивановна.
– Здравствуйте, Иннокентий Петрович, присаживайтесь в это кресло.
Несколько секунд в комнате висит тишина, только тихонько потрескивают свечи. Проблемы Иннокентия Петровича нам хорошо известны, ровно как и половине нашего городка. Сначала жена погибла в автокатастрофе, потом сын – от передоза, теперь вот доченька-любимица заболела. Страшно медиамагнату. Он никогда не верил, что «есть и божий суд…». А теперь вот – поверил.
Лет тридцать назад я приходила устраиваться в его империю. Но, поскольку любил Иннокентий Петрович молоденьких журналисточек лично проверять на соответствие не только второй древнейшей, но и первой, так и не устроилась. Юной выпускнице филфака такой обычай показался диким. Да и сейчас кажется.
Ничего не осталось от того жеребца, укатали сивку крутые горки. Помутнел взгляд победителя, слегка трясётся голова. Да и костюмчик уже не с иголочки. Наш клиент. Нет, нет во мне злорадства. Так, констатация факта. Ну, и бабья жалость. Куда ж без неё.
Шепчу Лизке в ухо нужные слова. И адрес монастыря, где магнат сей может попробовать отмолить грехи свои тяжкие. Заброшенный такой монастырёк, на краю цивилизации. Очень нуждается в благодетелях, очень. Оформляй, старче Иннокентий, отпуск за свой счёт, надевай лапотки, бери котомочку – и в тайгу, батюшка. Туда, где обитель божия, покосившаяся, с дырявой крышей, да три старичка-монаха, схимники. Вот они тебе обрадуются-то. Даже можешь не в лапотках, а на личном геликоптере. Увидят старички железную птицу в небе, закрестятся истово. Сначала, конечно, испугаются, а потом возблагодарят. И за крышу починенную, и за иконы новые. Молитвам научат. Смирению…
За каждую душу, испоганенную ли, загубленную ли тобой, придётся молиться. Если хочешь, чтобы дочь осталась жива – иди. Не теряй времени.
У нас нет никакой таксы на магические услуги. В углу у входа стоит небольшой красивый сундучок с открытой крышкой. Хочешь – положи туда что-то, хочешь – мимо проследуй. Судя по вздёрнувшейся Лизаветиной бровке, положено было прилично. Ну да – пачечка красных денежек в банковской упаковке. Вот они, грехи-то как жгут. Не знаешь, как и откупиться от этого ада.
Помнишь, Иннокентий Петрович, Игорька? Однокурсника моего. Которого ты сподвиг про депутата-бандюгана местного написать? Игорёк, юноша пылкий и талантливый, такого накопал… Ты эту информацию потом в своих целях использовал, в борьбе за место под солнцем. А Игорька той же бандитской братии и сдал. А маму его помнишь? Маму, которая из цветущей женщины за месяц в старушку превратилась? А сколько ещё таких было, чью жизнь ты перепахал? Нет, я не пошлю тебе вслед огненный испепеляющий шар. Не моё это дело. Моё – дать тебе шанс. А шар этот и так у тебя внутри.
10.
Фух… Теперь давай восстанавливайся, мать. Посиди полчасика перед экраном, по которому плавают всякие разноцветные закорючки – и на природу, в леса и долы! Завтра – только отдыхать, завтра – воскресенье…
По воскресеньям у нас планёрки. Смотрю в окно, как заруливает на парковку Лизаветин джип, утыкается тупой мордой в забор. Она достаёт какие-то пакетики из салона и пикает сигнализацией. Лизку я знаю давно, ещё с её бурной юности. Странно переплетает людские судьбы жизнь… Ну да ладно, об этом как-нибудь потом. Сейчас нужно поспешать к входной двери, над которой мелодично звонит колокольчик.
– Привет, пойдём кашкой тебя угощу. Здесь кашка – прелесть. Специально на завтрак не ходила, тебя дожидалась.
– Да ну, кашка… Давайте шампанского выпьем!
– Лиза, там и шампанское подают.
– Что, к завтраку?
– А что, мы тут не аристократы? Ну, как вариант, дегенераты…
– Ой, как мне хочется денёк побыть дегенераткой!
– Ну, не с твоим экстерьером.
– Скрытой, Евдокия Ивановна, скрытой!
Экстерьер у Лизки и правда – загляденье. Что нога, что голова. Да и ростом природа-матушка не обделила. Ну, если только, немножко, сообразительностью. Ничего, моей на двоих точно хватит.
Ресторан был пустынен – все уже отзавтракали, а кашка, и правда, как песня. Сначала мы позволили себе геркулесовой, потом манной… Ну, и отполировали-таки шампанским. После завтрака прогулялись по бережку, чтобы жирок часом не завязался. Обсудили насущное. Список желающих попасть на приём, налоговую отчётность и финансовые вопросы. Здешние стены не имели ушей, ибо стен не было. А природа-мать девичьи секреты хранит надёжно. Она ж с нами заодно.
– Что хочешь, Лиза – на лошадках, массаж или баню?
– Бассейн!
– Вот с этим всё сложно. Тут у нас криминал случился. С утонутием. Бассейн закрыт.
– Ничего себе! А откуда знаете, что криминал? Ах, да…
– Вон смотри – двое на скамеечке под берёзкой курят…
– Менты что ли?
– Они, родимые.
Возвращаясь, проходим мимо юношей с взором горящим, который они даже не пытаются потушить. Рассматривают Лизку. Да, мальчики, только смотреть. Больше вам ничего и не светит. К тому же, уже через минуту вы её и не вспомните. Это ж я и ещё раз я. Гуляю я здесь. И живу тоже. А то, что в глазах у вас двоится – так это вы вчера вечером перебрали.
11.
Из имеющихся вариантов жизненаслаждений мы выбрали баню. Такую – русскую, по-над речкой. С верандой для отдыха, нависающей над крутым бережком. И, хотя я эти температурно-влажностные испытания организма не особенно обожаю, в этот раз прямо захотелось какой-то тотальной детоксикации. Еловым веничком. И пару, дайте пару, и жару тоже, жару! И бассейн при баньке был, но – чисто символический. Чтобы плюхнуться туда, заорать от холода – и скорее назад, цепляясь за тёплые поручни. И что-то – зашло, очень кстати оказалась эта баня. А уж когда сели пить чай на веранде с панорамным остеклением и видом на закат, аж сердце запело. Ну, вот как тут было удержаться от продолжения банкету…
Лизка не рассматривала мои шрамы, не пялилась на костыль-ногу, рассказывала смешные истории, ржала над моими. Вернее, ржали мы вместе – и прохаживаясь суровым веничком по телесам, и прыгая в бассейн, и неожиданно подбавляя парку. Подобрать себе комфортного человека и для общего дела, и для совместного отдыха, очень важно. Такого, который понимает, что можно, а что нельзя. И даже если, вразрез принятых правил, он что-то себе иногда позволит… остренькое, это воспринимается пусть и с небольшим напряжением, но таки без возмущения.
На веранде с видом на закат мы уговорили ещё и парочку отличных брютов. Люблю отчего-то эту кислятинку. Редко кто меня в таком пристрастии понимает и поддерживает… Короче говоря, вечер удался. Нам же, несмотря на уже несколько иной уровень развития, ничто человеческое не чуждо. Песни, возвращаясь в домик, правда, не кричали. Сил уже не было.
Кто сказал, что понедельник день тяжёлый? День как день. Осенний, солнечный. Голова в понедельник тяжеловата, это да. Зато во всём теле, после вчерашней баньки, лёгкость необычайная. И зверский голод. Вот тут-то и оказались очень кстати Лизкины вчерашние пакетики с натуральными дарами от благодарных пациентов. Как и во время оно – несут, несут ведуньям. Кто маслице, кто яичко. У нас ведь в постоянных клиентах топ-менеджмент и местных пищевых комбинатов, и агрохолдингов всяких… Что ни начальник – то большу-у-ущая проблема. Помогаем. А что делать? Судьба наша такая.
Червячка заморили знатно, свежайшими местными разносольными разносолами. Кофею напились из больших кружек, не жеманясь. Остатки снеди я аккуратно упаковала обратно в коробочки и отдала Лизавете. С едой на ближайшие два дня завязано. Вообще. Не токмо художник должен быть голодным за работой, но и ведун.
Лизка довезла меня до поворота на большак. Дорожку такую, местного значения. Там мы распрощались и направились каждая в свою сторону. Она – в город, я – в леса и долы. Сейчас мне нужно стряхнуть с себя всё лишнее, все защитные капустные оболочки. Оставить один оголённый нерв. А это такое зрелище, скажу я вам, не для праздного зрителя. Потому и забираюсь в лесную чащобу. Благо она здесь имеется. Берендеево царство, практически не тронутое цивилизацией. При мне – только вода и нож-огниво. А больше мне ничего и не нужно.
12.
Я знаю, как говорить с природой – с деревьями, травинками, мхом, пнями, корягами… Говорить – не значит артикулировать звуки, это лишнее. Можно просто обмениваться мыслями, без слов. Слова – они нужны человеку, чтобы запутать. Думаете, дерево не умеет мыслить? Оно же дерево? Да как бы не так. Просто его мысли текут медленно, как соки земли в стволе. А куда ему спешить? Оно – на своём месте, ему, можно сказать, повезло сразу определиться. Это мы, человеки, всё мечемся, всё ищем какое-то место под солнцем. Даже не какое-то – самое лучшее. А в лесу – все места лучшие, всем хватает. Никто никому ничего не застит. Эх, учиться нам у деревьев ещё и учиться.
Вот я и пришла к ним за этим. И к траве, и к кустикам, на которых ещё висят кислые полезные ягоды, и к опавшей разноцветной листве. И к зайчикам, и к белочкам, и к свернувшимся в клубки под корягами змеям. К лисам, осторожно крадущимся в кустах, к волкам, затаившимся в чаще… Вот она я. Мы с вами – одной крови.
Так, постепенно, растворяясь во всей этой природе, неяркой, неспешной, родной и понятной, одновременно ты и вбираешь её внутрь себя, и становишься её частью. Она даёт тебе силы и любовь. Это хорошо и правильно. Так и должно быть. Потому, что она – мать.
Теперь – небо. Космос. Звёзды. Здесь вся информация о том, что было и о том, что будет. Вся история всех жизней. Вместилище всех душ. Бог. И снова – любовь.
Силы, знания и любовь – вот и всё, что нужно человеку. И всё это у него есть. Всегда. Проси, что хочешь, задавай любые вопросы. Откройся миру, и мир откроется тебе.
Сама не заметила, за приятным общением с матерью-природой, как дала хороший такой крюк по лесам и долам, километров на двадцать. Пространство ж – понятие относительное, точно также как и время. Правильно нас в школе учили.
Заночевала здесь же, в леске. Это я умею – выживать в дикой природе. Хотя, какая она дикая? Она спокойная, понимающая, помогающая. Может быть, это мы – дикие?
Для ночёвки нашлась удобная коренастенькая сосёнка, а уж сделать гнездо в её ветвях особого труда не составило. Сплела я из подручного материала аккуратненький такой гамачок, да и повалилась спать. Проснулась на рассвете. Было немножко зябко, но какая же зато красота кругом. Вставало солнышко, слегка шумел запутавшийся в ветвях ветерок и даже пели некие отважные, остающиеся в наших краях на зимовку, птички. Немного полежала в своём гнезде, да и спрыгнула вниз. Хорошо, что вокруг – ни души, некому сказать «а с виду такая приличная женщина»… Впрочем, приличия – понятие тоже весьма относительное.
13.
Хорошо прогуляться по утреннему осеннему лесу. Природа потихоньку готовится к зиме, укрывая ноги-корни дерев одеялом из листьев. Неяркое солнце просвечивает через их прозрачные вершины. Упрямо зеленеют сосны да ёлки. Пружинят под ногой толстые мхи. Эх, надо пробираться ближе к цивилизации, к людям. Пора.
Выбираюсь из леса на дорогу, ту самую – местного значения. Какое-то время шагаю по обочинке, пока рядом не останавливается пикап в мелких крапинках засохших на бортах луж. За рулём – серьёзный бородатый мужчина. Спрашивает «куда?» и кивает на пассажирское сиденье. А я его знаю. Он привозит в нашу лесную сказку всякие фермерские продукты. Забираюсь в кабину и благодарю. Он кивает. Мне нравятся несуетные молчаливые люди. Они не будут понапрасну мять вашу ауру. Но и свою – не позволят.
Очень удачно подвёз меня этот серьёзный бородач – прямо к входу на кухню. Пока шла приёмка-выгрузка, я тихонечко проскользнула через ресторанное закулисье, в закрытый для публики, по причине раннего времени, бар. Оттуда, призраком оперы, через боулинг, гостиницу и служебный подземный переход – прямо к своему домику. А там уж меня и поджидали.
Ну как поджидали – дрыхли на веранде, аккуратно пристроив головы на столе среди пивных бутылок и мятых сигаретных пачек. Работнички… Пришлось зайти с тыла, со стороны леса. Я там окошко специально не запираю, только плотно прикрываю. Для таких вот случаев.
Чтобы уже стряхнуть с себя образ лесной нимфы, приняла душ и наварила крепкого сладкого кофею. Проверила почту и счета. Оделась подобающе случаю, и вышла из домика как обычно, через дверь. «Здравствуйте, мальчики». Мальчики, оторвав тяжёлые головы от стола с окурками, безмолвно вытаращились на меня, сопоставляя имеющиеся в их распоряжении факты. А как вы хотели? Дусю Чернову голыми руками ведь не взять. Если только она сама этого не захочет. Осторожно, бережно служивые препроводили меня к своему начальству. Держась поодаль и внимательно смотря себе под ноги. Правильно. Если их ненароком изломаете, чем кормиться-то будете?
Майор был вежлив, величал по имени-отчеству. Просил способствовать расследованию, поелику это возможно. Ага, значит, нашли отраву при вскрытии и решили-таки дать делу ход. Про состав яда информации пока не было. Да и та, которая вообще у них имелась, была крайне скудна. Странно, что решили раскручивать эту историю… Не списали, как обычно, на несчастный случай и зашкал алкоголя в крови. Небось, уже наметили, на кого хотят выйти в результате удачно проведённого расследования. Хотя я им тогда зачем? Только мешать буду. Или так, чтобы верный ответ в конце учебника всё-таки был… На всякий случай.
Глаза у майора грустные, маму вчера похоронил. В семье тоже не всё ладно, любимая жёнушка погуливает, сын от рук отбился. Семья фактически без мужика, без папки. Папка преступников ловит. Ловит, отпускает, ловит, отпускает. Шей да пори, вот и не будет свободной поры. А профит от шитья с последующей поркой приходится надёжно прятать. Лежат денежки в маминой квартире, в тайничке. Только мамы теперь нет, без охраны тайничок…
Отлично моя лесная экспедиция работает, экое просветление в голове получилось. Всё вижу. Теперь – не растратить это прекрасное качество, не размазать его по пустячным поводам и ненужным коммуникациям. Засим, господин майор, откланиваюсь. А вы грустите, детство своё вспоминайте, маму. Она ведь ради вас и жила.
14.
Пойду, посижу на скамеечке, на крутом бережке. Красиво, тихо, солнечно. Последние тёплые деньки октября – прощальный осенний подарок. Воздух – чисто кислородный коктейль. На колени падает жёлтый лист. Привет. Медленно, чтобы не спугнуть, погружаюсь в медитативное состояние. Перемещаюсь во времени на три дня назад, в такое же утро. Соседний столик, симпатичный, слегка усталый глава семейства, нервная жена, два сына-оболтуса, ковыряющие кашу в тарелках… Мужчину беру ближе, что называется, крупным планом. Вхожу в его оболочку, ну, эту, материальную… Нет, никакой отравы пока внутри. Тело обнаружили примерно через два часа. Ключ к разгадке – в них.
Я отлично поработала. Я заслужила обед. Салат, первое, второе и третье. И бокальчик холодного пива. И на боковую – до ночи или завтрашнего утра. В номере отключаю все гаджеты, открываю окошко со стороны леса и засыпаю.
Мне снятся совершенно обычные сны. И цветные, и с полётами, и с прыжками в бездну, и романтические, и сны-ужасы. Как дополнительный источник информации я их не рассматриваю. А вот как дополнительную эмоцию – вполне. После хорошего сна и настроение полдня отличное, тем более, мне его особенно и портить некому. Наш суетный мозг так, снами, напряжение сбрасывает. Перезагружается. Пусть будут.
А о плохом и нежелательном меня предупреждает седьмое чувство. Или шестое? Как только начинается некая внутренняя маята – жди дурных известий. Или неприятного поворота событий. Давно за собой такое подметила, даже ещё когда ведуньей не была. К себе, своим ощущениям, нужно прислушиваться в первую очередь. Ведь самому-то себя обманывать какой прок? А вот если внутри тишь да гладь, этакая нирвана, даже если снаружи всё рушится и падает, значит – так и нужно продолжать. Действовать, как говорится, в том же ключе. Тем более, и ключик этот волшебный у нас всегда с собой. Разные нужные двери отворяющий. Непонятно сказала? Да потому, что сплю.
15.
Так и есть… Утро красит нежным светом. Пусть красит. Сны мне снились лёгкие, незапоминающиеся. Вот и ладно, вот и хорошо. Давай теперь на пробежечку, мать, да на экзерсисы на лесной опушке. Форму спортивную поддерживать надо, как бы ни ныли переломанные косточки. Как бы ни скрипела костыль-нога. Шутка. Не совсем ещё костыль, скорее – костяная такая. Как у бабушки Яги. Вспомнилось из юности: «что в женщине главное? – линия ноги». Про количество линий, кстати, ни слова.
Ну, пробежечка, конечно, громко сказано. Быстрый шаг. С припрыжкой. Я больше люблю плавать, но сейчас с этим как раз проблемы. На опушке делаю небольшую разминку, дышу, строю планы на день. Ощупываю информационное поле. Как бабочка – хоботком. Хорошее поле, ровное. Без всяких ненужных дыр и наростов. Значит, сегодня буду писать. Неоконченная повесть ждёт меня уже целых два дня. Я по ней соскучилась. Вдох-выдох. Вот зачем мы, писатели, творим наведённую реальность? Тянем, понимаешь, как фокусник строчку изо рта. Ладно бы только у себя… Как будто нам этой реальности мало, существующей. Вдох-выдох. Мало! Да и неказиста она. Мы, подиж-то, лучше умеем. Да и раз дана нам такая возможность – значит это хорошо и правильно. Ничего в этом мире нет ни напрасного, ни случайного. Всё – закономерно. Только это такие законы, что нам до их понимания ещё расти и расти. Вдох и выдох.
Разливного шампанского за завтраком не буду. Перед работой ни-ни. Но это так, чисто мой подход. Коллег, которые стимулирую себя к труду различными средствами, не осуждаю. У каждого свой ключ к созданию новой реальности. Так они открывают себе горизонты. И то, что за ними. Это такая как бы пьяная езда. Быстрая, весёлая, но недолгая. А читатель может выбирать – садиться ли в такую машину. Да, бытовая философия – это моё… Ну, всё, побежала. Чувствую, как зовут меня стол, стул и ноутбук. А уж как курсорчик зовёт, прямо на месте подпрыгивает от нетерпения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69532162&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
