За два года из семи зачетов по заклинаниям Морри сдала два.
Остальные члены комиссии, принимавшей экзамены, сочувственно вздыхали, но с преподавателем, старательно заваливавшим адептку, не спорили. И вот теперь после трех проваленных экзаменов декан поставил вопрос об отчислении. И условие – пересдать и исправить.
А как пересдашь, если этот препод тебя ненавидит? Морана решила все-таки узнать, в чем дело. И начала следить. И за ним, и за другими адептками с курса. И буквально через пару дней слежки поняла, в чем тут дело.
Весь их курс – все двенадцать девушек часто захаживали к профессору заклинаний в гости. И еще чаще – посещали его кабинет в Академии.
Морри в магической лавке купила дорогущие “глаза циклопа”, прокралась туда и пристроила их на одном из шкафов. А потом, уже из своей комнаты, через волшебное зеркало наблюдала за тем, что делает профессор.
В первый же день ей открылась истина. Секс. Все адептки охотно давали профессору себя трахать. Прямо на резном столе, возле бумаг и чернильниц.
Например, Алису, полненькую блондинку, профессор отымел прямо в своем кресле, целомудренно не снимая с нее платья и усадив себе на колени. Правда, тогда почти ничего не удалось увидеть, зато стоны и крики были очень говорящие.
На следующий день его ртом удовлетворяла другая девушка. Она стояла на коленях и неспешно и с удовольствием отсасывала профессору, а тот мягко и рассеянно перебирал светлые пряди. Совсем не походило на то, что тут кто-то кого-то заставляет или наказывает.
Девушка прикрывала глаза от удовольствия и жалась бедрами к ноге мужчины. Брала неглубоко, иногда останавливаясь и крепко целуя головку. Постанывая от нетерпения. Только под самый конец профессор сгреб ее за волосы и начал засаживать грубо и жестко, так что девушка давилась членом, но не пыталась уклониться, а наоборот – вцепилась в бедра и проглотила все до капли.
Морри перевернула следящую призму и упала разгоряченной щекой на прохладную подушку. Между ног стало тепло и влажно. Рассеянное возбуждение бродило внизу живота, не имея выхода. Нет, она знала, как выглядит секс между мужчиной и женщиной – книги в ее поместье водились всякие, но вот так вживую видела впервые.
Значит, профессор берет особые “взятки”, и никто про это не знает, и никто не возражает. Или тут дело в другом? Он же преподает заклинания, а они бывают разные. Морри задумчиво повертела свой фамильный медальон – большую золотую звезду, которая была зачарована одним из самых сильных колдунов. Перед тем, как она уехала в Академию, старший братец накинул ей на шею цепочку со звездой и сказал, что так ему будет спокойнее.
А если… А если все дело именно в ее обереге? В звезде? Всех остальных профессор очаровал и трахает, как ему вздумается, и только Морри под защитой и вне его чар.
Точно! Так оно и есть! Глупо думать, что все адептки – из знатных и богатых семей – внезапно потеряли голову от весьма неприметного профессора.
И что теперь делать? Снять звезду и попасть под чужое колдовство? Вот так же стонать в профессорском кабинете, отсасывая член? Ну уж нет! Никто не будет иметь Морану Дженкинс против ее воли. Вот еще. Она придумает другой способ.
Но способ никак не придумывался, а отчисление становилось все более реальным.
Морри утешала себя, что сможет извлечь из этого знания выгоду, но чем дальше, тем становилось понятнее – если она впрямую станет шантажировать похотливого профессора, тот просто найдет способ ее заколдовать. Поэтому она судорожно искала выход, не забывая каждый день поглядывать через волшебную призму на оргии в кабинете. Профессор иногда принимал сразу двоих адепток, и тогда Морри прятала призму только спустя часа три, и при этом была вся мокрая от собственной смазки.
Тело горело и хотело не пойми чего. Точнее, пойми чего, но не так! Голова пока успевала остановить ноги от поступков, о которых можно пожалеть.
А потом ей подвернулась удача! И нужно было рискнуть, чтобы не упустить ее.
Сейчас, в переулке, рядом с бессознательной “кошкой” из борделя Морри оказалась как раз поэтому. Она охотилась на девицу из “Кошачьей фермы”. И поймала ее.
Потому что две недели назад профессор, “приняв” у себя очередную студентку, оставил на своем столе письмо – очень важное для Мораны. Она прочла его через призму и даже сначала не поверила в свою удачу.
Четкий округлый почерк декана. Ровные строчки. И бесценные новости. О том, что в доме боевого мага второй ступени Фернана Сандорро, по кличке Василиск, хранятся Солнечные камни, доставленные из шахт и лавок Дальних островов. Камней было ровно шестнадцать, все заключены в оправу кулонами. Шестнадцать! При должной сноровке и везении пропажу одного могли и не заметить.
Солнечные камни были штукой редкой, опасной, баснословно дорогой, не из тех, что купишь даже в самой респектабельной магической лавке.
Использовали их только колдуны, спрос на них был высокий, но только там, где процветало волшебство. Маги камням цену знали, остальные торговцы, да и воры, от такого товара держались подальше, хотя находились рисковые головы. Пойди втюхай кому-то из купцов побрякушку, которая делает всезнающим. Своя же гильдия на ремни пустит. Перепугается глава, что ты прознаешь все его серые схемы и тайны – и все, окажешься где-то на дне выгребной ямы.
Маги же камнями пользовались, но изредка: лишь для того, чтобы решить какую-то важную задачу. При использовании Солнечный камень требовал цену. Высокую. За каждый час – два года жизни. Мало кто готов был заплатить.
Но Морана была молода. А если ее отчислят из Академии и выдадут замуж за толстого соседского сынка, то она потеряет куда больше, чем два года. Всю жизнь.
Василиск. Солнечный камень. Морри откинулась на подушки, спрятала призму и прикусила губу. Это было опасно. Очень.
Зато, имея такой могущественный артефакт, она легко сдаст профессору все зачеты. А при посторонних он не посмеет поставить ей балл ниже заслуженного. А уж потом она найдет возможность наказать похотливого ублюдка! Так, чтоб надолго запомнил!
Когда Морри планировала проникновение в дом Василиска, то сомневалась: стоит Солнечный камень риска или нет? Но быть отчисленной из Академии, вернуться с позором в родной дом было страшнее.
Дженкинсы всегда перестраховывались. Родовая черта. Лучше трижды переплатить и перепроверить, чем поспешить, пожадничать и не вовремя оказаться в седле со сгнившей подпругой.
Сам план был прост.
Обдурить слуг, забрать амулет и удрать, пока Василиск не вернулся из княжеского дворца. Морри договорилась кое с кем, чтобы мага задержали на приеме подольше. До полуночи у нее точно есть время.
Василиск заказал “кошечку” к девяти. Переодетая Морри придет раньше. У нее будет три часа. Достаточно на то, чтобы стащить камень и убежать через сад.
На деле она была не совсем уверена, что у кузины, которая согласилась помочь за диадему с кораллами, получится отвлечь Василиска.
Тот всегда держался в стороне от веселья, почти не пил и смотрел на всех свысока. Как и положено княжескому магу.
План по похищению Солнечного камня был не самой надежной штукой.
Морри расстегнула застежку плаща на бесчувственной “кошке”: размер одежды почти совпадал. Влезать в чужое платье было противно, но на что не пойдешь ради того, чтобы остаться в Академии.
Одежда у “кошки” была хорошая, а вот с бельем вышла заминка. И Морри первый раз видели такие штуки – тесьма, ремни и шнуровка. Она подумала, покрутила и просто засунула все в карман. Вдруг понадобиться. Да и свое бельишко – из белого кружева – менять на чужое совсем не хотелось.
На город опускались ранние осенние сумерки. В соседнем доме кто-то скандалил, где-то плакал ребенок. Неспешно перебежала дорогу крупная крыса – князь клялся нанять магов и извести грызунов, но все не доходили руки.
Без этих шнурков и тесемок дело пошло живее, и через пять минут из-под лестницы на мостовую выбралась рыженькая “кошка”. Вид у нее был несколько помятый, но бойкий.
Блузка чуть теснила грудь, зато корсет подошел идеально. Браслет “Кошачьей фермы” она сняла легко, и на запястье он сел плотно, как влитой. Наличие тонкого стилета в потайном кармане не удивило.
Стоило поторопиться, скоро зажгут фонари.
Девушка зашагала вперед, свернула на Прачечную и уже через десять минут стукнула тяжелым кольцом во входную дверь дома на Колокольной улице.
Часы на башенке дома напротив пробили девять.
3. Ограбить мага
– Ловушек там, как мышей в амбаре. На каждом этаже и каждой двери. Некоторые, говорят, до того подлые, что человек и вскрикнуть не успевает. Раз – и нету! А главное, сплошь магия – нашему брату и не разглядеть таких капканов. Так что вору незаметно не пробраться. Горячие головы когда-то пробовали, щупали… Не вернулись.
– Охранная магия, понятно, он же боевой маг. А людей сколько? – тихо спросила Морри.
Соглядатай – неприметного вида мужик, лет пятидесяти с лишним, небритый и хитроглазый – только прицокнул:
– Ну ежели вы, сударыня, про людей, то около десятка на весь дом. Немного, ага. Слуг там особо не жалуют. У ихней магической светлости наверняка свои секреты – мабуть ему демоны горшок выносят и простыни греют. А люди… Четверо на конюшне. Большие парни, опасные. Раньше были в отрядах князя. В походы точно ходили. Выправка, словечки, замашки. У меня на такое чуйка. Еще пара смотрит за садом – там стеклянных энтих домиков много. В которых всяка трава да цветы.
– Оранжерей?
– Точно. Штук восемь. И еще двое мужиков в доме. Черные как деготь. Они за лакеев у него: впустить гостей да затопить камины. Кухонная обслуга отдельно приходит и кашеварит в восточном крыле, ее до остального дома не допускают.
Соглядатай отпил из своей кружки и утер губы.
– Где какие комнатки, я вам намечу, сударыня, но вот схронов не знаю – тут врать не стану. Я ведь мельком там был, строго по делу. Трубы-то, они даже в домах у магиков забиваются… Демоны, видать, брезгуют чистить.
Морри не торопилась расспрашивать дальше. Сказанное стоило обдумать. Спешка тут только мешала.
Пробраться в богатый дом на Колокольной улице оказалось не так просто, как виделось вначале. Хорошо, она догадалась нанять этого проныру. А то рискнула бы напролом – и сейчас в каземате рассказывала бы стражникам, что наследницу клана Дженкинсов не стоит раскладывать на лавке.
Ходил про них такой нехороший слушок. Что, мол, там такие ублюдки служат, что даже у папеньки не факт что выйдет быстро вытащить непутевую дочь.
Особняк, который предстояло ограбить, был большим, под стать статусу владельца.
Парадный вход смотрел на Колокольную улицу, сад с оранжереями лепился к левому крылу и выходил в проулок высокой стеной с калиткой для черни. Сам дом двумя крыльями обнимал внутренний двор с мелкими постройками.
В центральной части дома вызывающе торчала башня в три дополнительных этажа. Личные покои боевого мага второй ступени.
Фернана Сандорро. По прозвищу Василиск.
Его магической светлости.
О мастере Сандорро в княжеском дворце шептались мало и очень тихо: Морри о нем ничего крамольного или похвального не знала. Так, видела издали.
Высокий мужчина, перешагнувший пору зрелости. Лет сорок, наверно. Светлокожий, черноволосый, со строгим, волевым лицом. Стригся всегда по-военному коротко, словно ему завтра колдовать в бою, хотя остальные маги любили отрастить кудри ниже плеч. Всегда с чисто выбритыми щеками, аж до синевы, и аккуратной бородкой по старой моде – вокруг рта и почти по всему подбородку. Острые скулы и внимательный взгляд зеленоватых глаз.
Высокий, во всяком случае, его мрачную фигуру всегда было легко разглядеть у князя за плечом. Морри мага видела только на приеме во дворце, но лично знакома не была. Тот держался особняком. Даже отец, весьма влиятельный, с Сандорро за руку не здоровался.
Маг всем своим видом показывал, что на службе и компании не ищет.
И вот теперь Морана Дженкинс планировала, как проникнуть к Сандорро в дом. С целью кражи.
Связываться с такой серьезной фигурой было рискованно, но выгода почти равнялась опасности. Правда, дело усложнялось тем, что особняк магический и не пустит никого без приглашения.
– А прислуга кухонная, она по остальному дому ходит? – спросила Морана.
– Не, – махнул рукой соглядатай и снова отпил эля. – Кто их пустит? Только те, кого я назвал.
– Значит, конюхи в дом вхожи?
– Доложить про лошадок, да. Мастер до них любитель. Даж кнут на поясе носит. Только, сударыня, вы и думать забудьте с этими парнями связываться. Хозяин для них – все равно что Холодный бог и Горячая мать для северян. Не продадут. Но ежели вы мне подкинете поверх обещанного еще три монеты, то расскажу вам хорошую новость…
– А не много три монеты? Когда вся работа стоила четыре, – возмутилась Морри.
Деньги у нее были при себе, но таверна, в котором они сидели, не располагал к тому, чтобы показывать кошелек. Народ тут собирался разный, в большинстве своем подозрительный. Правда, и студенты из Академии были – за дальним столом праздновали что-то и требовали пива.
Лазутчик в другом месте встречаться отказался: опасался, что все расскажет, а клиент или сбежит, не заплатив, или присунет ему нож в печень. А тут, в таверне, привычно – окошки вровень с землей, грязные столы с горами оплывшего воска по центру, кислое пиво и вокруг все свои.
– О, это особые вести. За них отдельная плата. Вы, сударыня, по всему шальная. И бедовая. Рискнете же. Потому, как только я открою рот и выболтаю, мне придется делать свист из города и пару месяцев отсиживаться на окрестных фермах, пока уляжется пыль.
Морри подсунула под мозолистую ладонь четыре серебряные монеты. Соглядатай их ловким движением отправил в рукав и, склонившись еще ниже, сказал:
– Раз в неделю к магу приходят особые гости. Из “Кошачьей фермы”.
Морри кивнула, давая понять, что услышала. Значит, вот как. Что ж, похоже на правду. У Сандорро ни семьи, ни жены, ни любовницы на виду – только собаки, лошади да слуги. А он же мужчина. “Кошачья ферма” заведение солидное, и цена за ночь кусачая.
К Сандорро, значит, шлюх приводят на дом. Дорого.
– Как выглядят женщины, которые ему нравятся? – тихо спросила Морри.
Перекупить блудницу из борделя проще, чем подбить на предательство конюха. Новость стоила своих денег.
– Хорошо выглядят, сударыня, – ухмыльнулся лазутчик. – Лет двадцать или поболе. Мастью рыжие: и темненькие, и светленькие, но все точно огонек. Как вы, сударыня. Не толстушки, но есть за что пощупать. С веснушками, а иногда и без. Зеленоглазые.
– Как я? – моргнула Морри, выцепив основное.
Потому что Морана Дженкинс была именно такая – довольно стройная, с хорошей талией, грудью, на которую заглядывались и да – рыжими вьющимися волосами. И глаза у нее были точно болотная ряска – желто-зеленые. Ведьмины.
– Как вы, – подтвердил соглядатай. – Молодые, красивые и рыжие. С чистой кожей и белыми зубами. К Сандорро приходят такие. Остаются в особняке на ночь, а утром их увозят обратно. В карете. Иногда на две ночи задерживаются.
– И что ему нравится? Ну, как он их… того? – полюбопытствовала Морри.
Соглядатай заухмылялся:
– Откуда ж знать, я свечей не держал. Просто видел, кто приезжает. Видел, что на девках браслеты – они ж приметные. А что да как с ними маг творит – не моего ума дела. И так вам выложил с горкой.
Морри кивнула, отпустила мужика прочь, докинув ему серебрушку на дорогу, и вышла на свежий воздух. В таверне думалось плохо.
Подкупить “кошку” из борделя не сложно. Цену заломит до небес, это ясно. Но не факт, что та сможет найти нужное и понять, какой амулет брать. Заклинания опознания наверняка перебудят половину сторожевой магии. А красть наугад… Ох, что ж все так сложно-то!
По всему выходило: надо пробраться в особняк самолично.
И если Фернан Сандорро, княжеский Василиск, предпочитал таких девушек, как Морри, то все здорово упрощалось. И усложнялось одновременно. Сандорро. Василиск. Ох, как опасно.
Оставалось только позаботиться о деталях. Риск возрастал, но если хочешь сделать что-то хорошо – делай сам. Так приговаривал профессор заклинаний. В своем кабинете чаще, чем на уроках.
Морри откинула рыжую прядь со лба и зашагала по улице в сторону Академии.
С высаженных по приказу князя кленов как раз опадали последние листья. Осень была уже в разгаре. Зима приближалась. А с ней и время последнего зачета по заклинаниям.
4. Взлом
Дом не выглядел зловещим и мрачным, скорее, всем своим видом говорил о достатке владельца. И его магическом таланте. Дорогое мореное дерево на рамах и входных дверях. Бронза на подставках для факелов, мрамор на ступенях. Резные оккультные узоры – без смысла, просто для красоты. Хотя Морри подумалось, что ее знаний может просто не хватать для опознания каких-то колдовских формул.
