Жамевю
Олег Александрович Белов
Уже прошла неделя, как я вернулась домой, но эти стены всё так же кажутся мне чужими. Я стараюсь привыкнуть к тому, что человек, с которым я ложусь в одну постель – это мой любимый муж Артём; ребёнок, которому я каждый вечер читаю сказки – мой родной сын Мирон, а отражение в зеркале зовут Викторией. Доктор говорит, что это нормально, учитывая то, что мне пришлось пережить. И вроде бы он прав, ведь страшное уже позади, а дома меня ждут любящие люди. Но как объяснить то, что всё чаще в памяти всплывают обрывки событий, которых никогда у нас не было, а так же люди, чьи лица я вижу впервые? И что означают странные следы на моём теле, происхождение которых муж от меня так тщательно скрывает?
Олег Белов
Жамевю
Глава 1
Я жива!
Эти слова, словно неоновая вывеска ночного клуба в тёмном переулке, засветились в её сознании, сопровождаясь глубоким вдохом, наполняя сладким кислородом лёгкие. На секунду она почувствовала себя счастливой, свободной, полной сил и энергии, но грудная клетка отказывалась подниматься более чем на сантиметр, отдав резкой болью под рёбрами, а жизненно-важный воздух всасывался в гортань с жутким свистом, больше похожим на скрип ржавых петель. И мимолётная радость жизни в тот же миг улетучилась, будто дымка при сильном ветре, ощущая, как что-то очень тяжёлое давит на неё сверху, а тело оказалось закованным в неведомой ловушке.
Попробовав повернуть голову в сторону, девушка снова ощутила боль, ещё более резкую, чем при глубоком вдохе, но только теперь в шейном отделе позвоночника. Затем боль поднялась на несколько этажей выше и остановилась у правой височной доли головы, подсказывая, что резкие движения могут привести к тому, что металлический край, прилегающий к её коже, легко разрежет плоть, словно листок бумаги. Но и оставлять её в таком положении тоже нельзя. Давление на голову было такой силы, как если бы грецкий орех зажали в тисках и медленно давили на рукоятку, стараясь в деталях разглядеть, как сломается скорлупа, обнажив свой аппетитный мозг. И чтобы этого избежать, нужно было срочно что-то делать.
С трудом приоткрыв веки, они показались ей железными ставнями, которые столетия стояли нетронутыми. И позволив хрусталику в глазу поймать немного света, как сразу же она зажмурилась от капли, попавшей на глазное яблоко. Девушке непроизвольно захотелось прикоснуться к лицу, протереть глаза и смахнуть с ресниц липкие капли жидкости, тонкой струйкой стекающей по лицу, но руки отказались откликаться на импульсы, которые посылал её мозг, с каждой новой секундой всё глубже погружаясь в паническую бездну.
Не понимая, что произошло и где она находится, девушку начал переполнять страх и отчаяние, сопровождающиеся учащённым сердцебиением, каждый удар которого эхом отдавался в её голове, от чего казалось, что струйка жидкости, спешащая по брови вниз к подбородку, словно опаздывая на отправляющийся поезд, так же пульсирует в такт сердцу.
И только сейчас, ей в нос ударил очень знакомый, но весьма неприятный и даже вызывающий лёгкую тошноту запах крови. И почувствовав на губах металлический вкус, она едва сдержала рвоту, подступившую к горлу. Ведь не имея возможности опустить голову вниз, можно было легко захлебнуться собственным содержимым желудка, которое словно птица, долго время просидевшая в запертой клетке, рвалось на свободу.
Находясь всё ещё зажатой, будто в тисках, девушка предположила, что причиной кровотечения может служить разбитая надбровная дуга или иная открытая рана на голове, но данная теория рассыпалась в прах, когда крупная кровавая капля упала ей на лоб, откуда начала стекать по уже протоптанной тропинке: через бровь, глаз и к подбородку.
Нужно выбираться, иначе я здесь умру!
Она попыталась освободить голову из крепкого захвата железного хищника, осторожно двигая её в левую сторону, сопротивляясь невыносимой боли, раздирающей всю шею. В какой-то момент ей показалось, что шейные позвонки начали расходиться в разные стороны, ещё больше напугав девушку, которая и так находилась в паническом ужасе. Прекратив данное действие, она решила перевести своё тяжёлое дыхание и успокоиться, чтобы ещё больше не навредить себе.
Шея сильно повреждена, возможно, сломана. И пытаться освободить её, означало, скорее всего, смерть от перелома, а затем и асфиксии мозга. Но если ничего не делать, то этот острый кусок металла вонзится в мой мозг через височную часть черепа. При любом раскладе смерть! Только вот в первом случае ещё есть хоть маленький, но шанс на то, что шея не переломится пополам, когда я её освобожу. Если, конечно, смогу это сделать.
Спасение собственной жизни было для неё первостепенным заданием на ближайшее время, поэтому она постаралась сосредоточиться именно на этом. Но как показала практика, это не так просто, как могло показаться. Первая попытка побега из смертельного плена, ни к какому результату не привела. Вся сложность заключалась в том, что было совершенно невозможно отогнуть металл или хотя бы препятствовать его давлению из-за чего-то очень тяжёлого, лежащего сверху. Поэтому, без посторонней помощи или собственных рук, выбраться было практически невыполнимой задачей. И тогда, полностью отдавшись отчаянию, она начала кричать.
Потратив почти все силы на душераздирающий крик, она надеялась в скором времени услышать голоса и шаги других людей, спешащих ей на помощь. Но спустя некоторое время, девушка пришла к нескольким выводам, каждый из которых был не утешительней предыдущего:
Возможно, у меня лопнули ушные перепонки, отчего я теперь ничего не слышу, даже свой голос. Или это голосовые связки отказываются издавать какой-либо звук, игнорируя мои усилия. Либо я уже скончалась, а всё это лишь остаточные импульсы отмирающего мозга, рисующего ужасные картинки в моём потухающем сознании.
Откинув последнюю мысль о своей смерти, она твёрдо решила, что не прекратит попытки спастись, до тех пор, пока сердце не издаст последний удар. И теперь пришла очередь обратиться за помощью к своему телу, оказавшемуся так же не в лучшей ситуации, как и голова. Отправив импульсы в конечности, словно почтовых голубей, через пару секунд она поняла, что правая рука критично повреждена, так как никакого ответа от неё не последовало, но вот в некоторых пальцах левой руки появилась небольшая чувствительность. Это было не совсем то, на что она рассчитывала, но уже вселяло в девушку веру на то, что она сможет выбраться из этого жуткого плена, который в скором времени может стать её могилой.
Девушка разминала пальцы, два из которых, как ей показалось, были не естественно загнуты в другую сторону. Но это могла быть лишь игра воображения или обманчивые ощущения, связанные с онемением конечности.
Накачав вены левой руки кипящей кровью, желающей поскорее покинуть эту железную клетку, она с большим трудом подняла руку и наткнулась на что-то огромное, мягкое и покрытое шерстью. Продолжая поднимать руку и по мере приближения к лицу, огромное животное полотно сменилось осколками разбитого стекла, а затем и железным куском, торчащим из порванной мягкой обшивки крыши, который и прижимал её голову к подголовнику автомобильного сидения.
Воспоминание о том, что она находится в своём автомобиле, сразу же всплыло в её сознании, словно артист, дождавшийся за кулисами своего объявления. Девушка догадалась, что нужно всего лишь опустить спинку сидения вниз, и освободить голову от невыносимого давления загнутого края крыши. Всё просто! Но вот проблема была в том, что ручка регулировки находилась с другой стороны, с той, куда левой рукой дотянуться было совершенно не возможно.
Отбросив данную затею и дав себе минуту на размышления, девушка поняла, что у неё нет другого выбора, как снова вернуться к попыткам освободить голову из тисков. Ведь время было на исходе, так как острый край металла уже проник под кожу и давил теперь на височную часть черепа, желая проникнуть вовнутрь её головы, чтобы стать с ней одним целым. И это могло произойти в любой момент.
Пробравшись через окровавленные пряди длинных волос, она обхватила лоб пальцами и, превозмогая боль, начала осторожно двигать голову в левую сторону, так как вправо мешала искорёженная крыша. Ощущая как без капли жалости, металл чертил кровавую линию по её правой стороне черепа до самого затылка, девушка игнорировала крики мозга прекратить данное действие и продолжала движение, пока, наконец, не освободила голову от железной хватки.
Продолжая придерживать голову, девушка почувствовала, что падает и рефлекторно выставила левую руку перед собой, облокотившись на подлокотник. Страх перелома шеи молниеносно промелькнул перед её глазами, и так же быстро исчез, когда она поняла, что голова уверенно держится, хоть и двигать ей всё так же невыносимо больно. Но это всё равно лучше, чем держать голову в открытой челюсти голодного льва, готового в любую секунду сомкнуть зубы, убив её.
Подняв взгляд, девушка увидела молодого человека, неподвижно сидящего на водительском месте. Поначалу ей показалось, что он просто заснул, удобно положив голову на руль, но затем она заметила, как из обширной раны на лбу стекает кровь прямо ему на колени.
Осторожно повернув голову вправо, сопротивляясь, боли во всём шейном отделе, она устремила взгляд в сторону лобового стекла и увидела огромную тушу какого-то животного, сумевшего своим весом замять крышу автомобиля внутрь.
Что это? И как оно оказалось на нашей машине?
Очередные вопросы без ответов. Но может быть мужчина, что сидит рядом, сможет прояснить загадочные обстоятельства того, что на самом деле здесь произошло? И стараясь, удерживать своё тело под наклоном, примерно в сорок пять градусов, она подняла левую «опорную» руку и направила её к человеку, находившемуся сантиметров тридцать от неё. Прикоснувшись пальцами к мужскому плечу, девушка обхватила его и осторожно потрясла, шёпотом произнеся имя, только что всплывшее в памяти, но молодой человек всё ни как не отвечал и не реагировал на её действия.
Внезапно, далёкий, ещё тусклый свет, нежно лёг на голову мужчины, которого она усердно старалась привести в чувства. Подобно утреннему солнцу на траве, свет пробежал по его волосам, а уже затем устремился прямо ей в глаза. Два жёлтых шара неустанно приближались, прорываясь сквозь настолько густой туман, застеливший всё вокруг на многие километры, что не видно было ничего на расстоянии двух метров от себя.
Может это ангелы? Они хотят спасти нас и забрать с собой на небеса?
Через несколько секунд она увидела образ. Догадавшись, что это автомобиль, который едет в их сторону, на мгновение, девушка подумала, что сейчас водитель остановится, и поможет им. Спасёт из этой железной тюрьмы её, а так же и мужчину, чьё имя она снова забыла. Но свет, исходивший из фар огромного грузовика, всё быстрее приближался, без малейшего намёка на торможение или хотя бы снижение скорости. И только через пару секунд она поняла, что водитель грузовика их просто не видит из-за этого проклятого тумана. А когда они окажутся в его поле зрения, то будет уже слишком поздно. И приготовившись к удару, девушка сильно зажмурила глаза, задержав дыхание.
Глава 2
Я умерла?
Ощущая себя гусиным пером, парящим в нежно-белых облаках, она не чувствовала боли повреждённых шейных позвонков и разрезанной кожи на правой стороне головы. Нос больше не улавливал тошнотворный запах крови, заполонивший автомобиль, ставший её могилой, а глаза не видели искорёженный металл, готовый в любую секунду лишить жизни. Изуродованное тело девушки, некогда строящей планы, мечтательной, любящей и наполненное желанием жить, осталось там, внизу, словно плата за то, чтобы мучения наконец-то закончились. Теперь она была бестелесной душой, совершенно свободной, даже воздушной, без каких-либо оков, удерживающих её на этой бренной земле. Она поднималась всё выше, оставляя позади себя память не только о своей былой жизни, но и о самой себе.
Кто я? Что я? Хотя, это уже не важно.
Она забыла, что такое прикосновение и поцелуй. Забыла, что значит верить и любить. Забыла, как смотреть и слушать. Забыла, как думать и дышать. Забыла, как жить.
Она была готова раствориться, исчезнуть, став частью уютного облака, принимающего в свои нежные объятия все заблудшие души. Став чем-то больше, чем хрупкий человечек, ждущий свою неминуемую смерть.
Но у судьбы на неё были совсем другие планы.
Лёгкость и воздушность мгновенно сменились тяжестью и приземлённостью, вернув её израненную душу обратно в плен всё ещё живого тела.
Я снова здесь. Я снова я.
Глубокий вдох. Глубокий выдох.
Сейчас ничего не сжимало и не сковывало её грудную клетку, мешая лёгким в полную силу набрать в себя кислорода, до каждой молекулы пропитанного жизнью.
Немного наклонив голову в сторону, она не почувствовала прежней невыносимой боли, которую ей причиняла повреждённая шея. Только слабость во всём теле удерживала её от каких-либо резких движений, возможно сумевших ей помочь быстро выбраться из плена искорёженной машины, успев до столкновения с грузовиком. Но сейчас она не ощущала себя пленницей, чья жизнь оборвётся уже через считанные секунды.
Меня успели спасти? Водитель грузовика всё-таки увидел нас и остановился?
Паника и до боли напряжённые мышцы шеи, плеча и руки сменились душевным спокойствием и расслабленностью. Сердце ритмично издавало стуки, доказывая девушке, что она жива, а движения глазных яблок под закрытыми веками побудило в ней желание взглянуть на свой новый обитель. Слух так же потихоньку возвращался к девушке, словно после внезапно закончившегося отпуска. С каждой секундой она всё отчётливее слышала электронный писк где-то слева от своей головы. Писк, который эхом разносился по всему её телу, вызывая головную боль.
С ещё большим трудом, чем прежде, она открыла глаза, словно ресницы были слипшимися от крови, стекающей по её лицу. Но сейчас она смотрела в тёмный потолок, не чувствуя на своей голове каких-либо открытых ран.
С левой стороны находился медицинский аппарат, экран которого ярко светил ей в лицо, заставив сразу же отвернуть голову в другую сторону. И спустя пару секунд она поняла, что именно он издаёт раздражающий и вызывающий головную боль писк, всё ещё оставаясь вне её поля зрения из-за сильной светочувствительности глаз, так долго привыкающих к темноте. Зато сейчас у неё была возможность осмотреть ту часть помещения, куда дотягивался, казалось бы, яркий свет странного прибора.
Наклонив голову чуть ниже и прищурив глаза, девушка увидела большую больничную кровать, на которой она лежала, укрытая тонкой простынёй. Напротив кровати находился белый металлический шкаф со стеклянными дверцами, в которых отражался чёрный светящийся квадрат с пульсирующей линией, и двухзначными цифрами двух цветов.
Я в больнице! Теперь всё будет хорошо!
Обрадовалась девушка, несмотря на головную боль, которая становилась ещё сильнее. Затем снова опустив взгляд на кровать, она заметила какой-то прибор, сжимающий фалангу её среднего пальца на левой руке. Проследив взглядом за проводком, который тянулся от прибора к аппарату стоящему слева, девушка решила, что если избавится от него, то избавится и от звука, причиняющего ей страдания.
Сосредоточившись на движениях, она устремила все силы в левую руку и, начав трясти пальцы, сумела освободиться от ужасающего хвата пульсоксиметра. Он скатился с края кровати и упал на кафель, издав звонкий звук удара пластика о пол. Перестав получать данные о пульсе и содержании кислорода в крови, монитор, который до этого собирал все жизненно важные данные своей пациентки, начал издавать громкий длинный, ещё более раздражающий писк, тем самым привлекая к себе внимание медицинского персонала, дежурившего в отделении в ту ночь. Девушке казалось, что давление в её черепной коробке резко возросло, намного превышая все допустимые нормы, что повлечёт за собой неминуемый взрыв. Стараясь удержать невыносимую головную боль под контролем, она сильно зажмурила глаза и сама не заметила, как снова погрузилась в глубокий сон.
Снова придя в себя, после краткосрочного отсутствия, девушка сразу же обратила внимание на прекратившуюся головную боль. Но, не смотря на улучшенное самочувствие, она не торопилась открывать глаза, а сначала попыталась вслушаться в то, что происходит вокруг неё.
Рядом кто-то находился, шумя железным шкафом, который она видела в прошлый раз. Чуть дальше, скорее всего за дверью были слышны шоркающие шаги, и едва различимые разговоры. На указательном пальце левой руки она снова ощущала присутствие пульсоксиметра, который подняли с пола, когда девушка скинула его со своей руки. Аппарат с левой стороны снова издавал спокойный, ритмичный писк, словно довольный тем, что все датчики находятся на своих местах и, предупреждая, что не стоит вести себя плохо, иначе он снова причинит ей мучительную головную боль.
Теперь, пришло время самой всё это увидеть. Силы, покинувшие её тело, заставили девушку воспользоваться резервным запасом энергии, чтобы поднять тяжеленные веки, которые весили, казалось бы, целую тонну. И словно, чемпион по пауэрлифтингу, поднимая над головой рекордную штангу, девушка превозмогла слабость и снова открыла глаза.
Было уже явно утро, так как в окна ярко светило солнце, пробиваясь сквозь узкие щели закрытых жалюзи. Она всё также лежала на больничной кровати, и теперь при ярком свете она могла рассмотреть датчики с проводами, которые тянулись от её груди из-под ночнушки к монитору, расположенному, как и прежде с левой стороны.
Возле открытых стеклянных дверок железного шкафа, стояла женщина в белом халате и в синей одноразовой шапочке. Медицинская сестра переставляла стеклянные флаконы с одной полки на другую, делая записи в своём блокноте. И закончив здесь, она обернулась назад, чтобы подойти к другому шкафчику, стоявшему недалеко от кровати с пациенткой, женщина встретилась взглядом с девушкой и замерла на одном месте. Удостоверившись, что девушка действительно пришла в себя, заметив движение зрачков из стороны в сторону, медицинская сестра вышла из палаты и направилась прямиком в кабинет лечащего врача пробудившейся пациентки.
Девушка осматривала освещённую комнату, пытаясь связать воедино воспоминание о разбитой машине и увиденную больничную палату. Понять, что же на самом деле произошло, и как она здесь оказалась. Но мысли, словно тараканы разбежались по разным углам от включённого света, и теперь ей предстояло каким-то образом снова собрать их вместе.
От погони за тараканами, Девушку отвлекли люди, вошедшие в её палату. Это была та же медицинская сестра, что немного ранее стояла и перебирала стеклянные флаконы, а следом за ней шёл высокий мужчина в длинном белом, как будто только что отлаженном халате. Каштановые волосы на голове были аккуратно зачёсаны назад, а лицо чисто выбрито без единого намёка на щетину. Зрачки голубых глаз были направлены прямо на неё, а узкие губы растянулись в доброй улыбке.
– Доброе утро, Виктория. Не передать словами, как я рад, что вы наконец-то пришли в себя. – оставив медицинскую сестру возле двери, произнёс мужчина, приближаясь к кровати, на которой лежала девушка.
Она попыталась ему ответить, но вместо слов изо рта вылетели лишь невнятные звуки вперемешку со слюнями, которые девушка забыла сглотнуть. В её напуганных глазах отчётливо читался немой вопрос: Где мой голос? Я что, не могу разговаривать?
– Не стоит переживать. С вами всё хорошо. – поспешил успокоить её врач, наблюдая нарастающую панику на лице своей пациентки. – У вас сейчас очень слабые мышцы голосового аппарата и на их восстановление нужно немного времени. Это нормально, учитывая то, что вы долгое время провели в бессознательном состоянии.
Она сглотнула слюну и, наблюдая за человеком, садящимся рядом с собой, решила не перенапрягать голосовые связки, чтобы действительно не потерять голос. Хотя язык очень сильно чесался, чтобы задать множество вопросов, которые беспокоили её со вчерашней ночи.
– Совсем забыл, Виктория, что мы с вами не знакомы. Поэтому, разрешите представиться. – мужчина поправил голубой галстук, выглядывающий из-за ворота его идеального медицинского халата. – Меня зовут Евгений Петрович. Я один из лучших врачей нейрохирургов в нашей области, а так же кандидат медицинских наук. Всю свою жизнь я посветил изучению человеческого мозга и теперь применяю полученные знания на практике, чтобы спасать людям жизни, которые легко оборвутся без медицинского вмешательства в их мозг. Так что, можете не переживать, Виктория, вы в надёжных руках.
Врач положил свою большую ладонь на её тонкую правую руку, недвижно лежавшую поверх простыни.
– То, что вы очнулись, это уже большая победа. Ваше имя полностью оправдывает себя, Виктория. Но, впереди вас ждёт восстановление и возобновление функций организма, которые долго время находились в вегетативном состоянии, поддерживаясь только лишь внутривенным вливанием необходимых витаминов. И я ни капли не сомневаюсь, что у вас всё получится. А пока что отдыхайте, а я позвоню вашим родным и сообщаю им радостную новость. – мужчина поднялся с края кровати, расправив нижнюю часть халата. – До встречи, Виктория.
Девушка проводила взглядом врача, который вышел в коридор и видимо направился к себе в кабинет, а медицинская сестра вернулась к своей прежней работе – пересчёту стеклянных флаконов, стоявших в железных шкафах.
Девушка постаралась запомнить всё, что ей сказал Евгений Петрович, особенно имя, которым он её назвал. Виктория. Вика.
Почему оно мне кажется таким незнакомым, чужим?
Она постаралась открыть запертый сундук в своём подсознании, в котором должны были храниться все спрятанные воспоминания о том, кто она и что с ней случилось, наподобие чёрного ящика в самолётах, но отперев замок, внутри ничего не оказалось. Было такое ощущение, что кто-то просто украл всё, что она, когда-либо помнила, и сейчас приходилось цепляться за каждое слово и складировать их заново в свой памятный сундук.
Закрыв глаза и погрузившись в размышления, Виктория снова заснула, надеясь, что при следующем пробуждении к ней вернутся все утерянные воспоминания. Но пока что это было невозможно.
Глава 3
Я снова сплю?
Таким вопросом задалась девушка, когда в нос ударил уже знакомый запах крови, а металл вокруг выглядел, словно вывернутая изнутри консервная банка. Куски разорванной плоти и комки шерсти окутывали всё вокруг, накрыв место страшной аварии тёплым одеялом.
Нет. Я не здесь. Я в больнице на удобной кровати!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69546559&lfrom=174836202) на ЛитРес.
