земляки и земляне рвались.
Один рвал на груди рубашонку.
Погляди, мол, написан и я!
И стучали о землю ножёнки
и хватали за ворот друзья.
Говорил, что всех здесь славнее.
Оцените-я в верхней строке!
И зачем ничего не имею,
чтобы сыт и был нос в табаке.
Долго с ним друганы разбирались.
Солнце в сумке писатель унёс.
Хорошо, что они не подрались.
Слышь, луна, обойдемся без слез!
Мирно, други, ложитесь в кровати.
Невидимка, качай колыбель
и, пока они спят, мне по блату
закорючку поставь и заверь.
Завтра утром продравши глазёнки,
слегка мутные от дремоты,
поглядят и увидят подонки,
кто есть я и кем являешься ты!
А на жёлтом полуночном сыре
– запомните дату и миг-
от бессонной работы весь в мыле
невидимка писал черновик!
25.03.2006
«Подымусь с колен…»
Подымусь с колен,
в грудь пущу простор
и на сердце крест
положу в распор.
Припев:
Сердце для тебя,
ум да разум с ним,
мать сыра земля,
я-твой верный сын.
Мне б обнять тебя,
родина моя,
но опять нельзя-
широка земля.
Припев тот же.
Напои сынка
бриллиантом рос,
крынкой молока,
чтоб до губ донёс.
Припев тот же.
Накорми мальца
широтой полей
и от всей души
подари апрель.
Припев тот же.
Ох, спасибо, мать,
за бесценный дар.
Всюду тишь да гладь,
но в груди пожар.
Припев тот же.
Чем смогу отдать?
Необъятен мир!
Лучше в горстку сжать
и остаться с ним.
Припев тот же.
Небеса-хрусталь,
колоколен строй,
ничего не жаль,
только будь со мной.
Припев тот же.
Наберу ветра
во меха груди.
Ты готов, сынок!
Ну давай, иди!
10.04.2006
«Я влюблен по расчёту в соседку из третьей квартиры…»
Я влюблен по расчёту в соседку из третьей квартиры
и квадратные метры её мне грезятся ночью и днём.
Нам тесно вдвоём на площадке и в мире.
Мы, как двое слепых, параллельно идём.
Из газетного ящика их я исправно ворую газеты
и плюю им на коврик, окурки бросаю в окно.
А когда её нет, то безмолвно кричу себе: Где ты?!
Она бродит по венам моим, как младое вино…
Она, верно, не знает о нашем романе.
Я цветов не дарил-нам цветы ни к чему,
И сидя в прихожей на большом чемодане,
слушаю звуки и тихонечко жду.
Я похитил недавно её трёхцветную кошку
и покрасил зверушку в розовый цвет.
Она долго ругалась и, взирая на ножки,
я ощущал, как прелестен, прекрасен момент!
Старушки-соседки вечность готовили почву
и я порешил своей даме букет поднести.
И бросив красть, я поджёг её почту:
Ты плачешь, родная? Ну что же, прости!
И клея глазок их клубничной жевачкой
в замочную скважину спички совал.
Душа моя выла побитой собачкой!
И кто мог подумать, как от любви я устал…
В окне вечерело и солнце тлело закатом.
В дверь позвонили и сам пошёл открывать.
И поминая гостей только матом,
открыл и забыл, что хотел ей сказать.
Она улыбнулась… О, чудо- улыбка!
И звонким сказала таким голоском:
Ну, что снова, милый, вышла ошибка.
Коробку для спичек ты спутал с замком.
Взяв руку мою в тонкие пальцы,
и губы раскрыла-гранатовый сок:
Хватит стоять, хватай одеяльце
и двигай за мной чинить наш замок!
И ей починил, что ломалось не мной,
на метрах квадратных, на тех, что любил,
а та, что заманила, зовётся женою,
хотя я об этом её не просил.
Теперь не жгу, не ломаю, не тырю газеты,
а каждое утро побрившись и галстук одев,
мечусь, починия, по белому свету
квадратные метры бесхитросных дев.
8.05.2006
«Розовеет под утро бельишко зари…»
Розовеет под утро бельишко зари,
сокровенным блестит на востоке,
и пескари, сатанея в любви,
жабры полощат в протоке.
Солнце ракетою под небеса
взвилось, застряв меж туч.
Как блины, печет чудеса
утро среди волжских круч.
Буйной зеленью вся земля
укутана, будто ковром.
И кто скажет, что все это зря,
тому молнией врежет гром!
Верба солнечных близнецов
нянчит и тянет ввысь,
а день, как жених под венцом,
шепчет округе: Проснись!!
Дремлют в ветвях певцы-соловьи,
тяжкую ночь отработав.
Сил набираются для любви.
Как хорошо, что суббота…
Город без памяти… серый бетон
метлами дворники шкурят
и на асфальте, срываясь на стон,
железный зверь атакует.
А светофор, от бессоницы маясь,
держит фасон-моргают глаза
и за рождение дня наблюдает,
траву доедая, с газона коза,
