Денис Александров "Некуда бежать"

Некуда бежать
Денис Александров

На деревню опустилась ночь. И время замерло. Рассвета ждут все, но не все до него доживут.

Денис Александров

Некуда бежать

Пролог

Шины тихо шуршат по асфальту, машина уверенно глотает километр за километром. Стрелка спидометра замирает на цифре сто сорок. Молодой парень в водительском кресле небрежно держит руль одной рукой, подпевает в такт льющейся из динамиков песни и улыбается. Да и как не улыбаться, когда тебе двадцать два года и ты мчишься навстречу новой жизни, управляя дорогим, мощным автомобилем?

Александр всю свою жизнь считал себя человеком невезучим. Вырос он в многодетной семье, родители зарабатывали мало и при этом были большими любителями заложить за воротник. Поэтому Саша сызмальства привык донашивать одежду за старшими братьями, а уж за редкие новые игрушки среди детей разворачивались нешуточные битвы. Младшему, обычно, не доставалось ничего, кроме тумаков и презрения, а какие-либо жалобы на этот счет отец пресекал быстро и жестко – ремнем. Он всегда говорил сыновьям, что если они чего-то не могут добиться и взять силой, то их удел терпеть и молчать. И Саша молчал, превращаясь с годами в забитого и затравленного нелюдима.

Мальчик закончил школу, поступил в техникум. Переехал в город и поселился в общежитии, оказавшись снова в привычном мужском окружении, где все решают наглость и кулаки. И если братья издевались над младшим лишь от скуки, то дикие сверстники, сразу же нащупав слабину, отрывались над Александром по полной, проявляя при этом недюжинную фантазию и энтузиазм. Просто получить по морде для Саши стало благим делом, и он благодарил судьбу, если день на этом и заканчивался.

Тщедушного телом и духом Сашу даже пытались призвать в армию, но тут же забраковали по обширному перечню болячек, поэтому после техникума началась работа. Постоянные подколки сурового мужского коллектива и крики начальников Александр переносил стоически, отрастив к тому времени довольно-таки толстую броню, внутри которой он прятался как в раковине. Зарплаты едва хватало на съемное жилье и еду, но парень был рад хоть какой-то свободе. Он приходил по вечерам в свою маленькую квартирку, запирал дверь на оба замка, ужинал и ложился спать, не опасаясь что к нему в комнату ворвутся пьяные сокурсники и устроят ему веселую ночь.

Женским вниманием Александр, как водится, был обделен. Да и кому может приглянуться забитый тюфяк, который не может связать при девушке и двух слов? И нельзя сказать чего в этом было больше – последствий жизненного уклада, или природной стеснительности и нерешительности. Но как бы то ни было, до двадцати двух лет Саша видел женскую грудь только по телевизору, или на сайтах в интернете, на которые он заходил, когда хотел расслабиться и выпустить пар.

Жизнь переменилась в один день, около года тому назад. Саша никогда не покупал лотерейных билетов, так как считал, что с его удачей от всего азартного стоит держаться как можно дальше. Но однажды он зашел в маленький продуктовый магазин у своего дома, чтобы купить что-нибудь пожевать на ужин. Расплатился наличными, и, как это часто бывает, у продавца не оказалось сдачи. Предложенный вместо денег лотерейный билетик Александр принял со свойственным ему смирением. И сразу же выиграл – еще один билет. А потом еще. И лишь стерев защитное поле на третьем, Саша потерял дар речи и долго молчал, разглядывая кусочек картона, который в одночасье изменил его судьбу. Сумма там значилась более чем нескромная.

Получив выигрыш и уплатив налоги, Александр шагнул в новую для себя жизнь. Приобрел свою собственную квартиру, купил машину, отучился на права, проплатив экзамены. Даже нашел себе девушку. Алена была невзрачная, полная и падкая на деньги, но Сашу их отношения более чем устраивали. И сейчас, когда он гнал автомобиль навстречу поднимающемуся над горизонтом солнцу, она сидела на пассажирском сиденье, а ее рука деловито шарила в расстегнутой ширинке Сашиных штанов.

– А куда мы едем? – спрашивает девушка.

Улыбка Александра становится еще шире, он подпевает громче, игнорируя вопрос. Сегодня он разбудил подругу в пять утра, ничего не объясняя посадил в машину и рванул прочь из города. Такие спонтанные выходки были далеко не в Сашином стиле, и девушка оказалась заинтригована. Надеялась, что он сам назовет ей пункт назначения, но парень упорно молчал и делал вид, будто так и нужно.

– Ну скажи уже! – она сильнее сжимает его затвердевший член. – Ты сегодня прямо человек-загадка.

Александр перестает подпевать, поворачивается к ней. Машина чуть увеличивает скорость. Подруга смотрит на него маленькими поросячьими глазками, посаженными непропорционально близко к тонкому носу.

– На дорогу смотру, в аварию попадем. – говорит она.

– Попадем, – кивает с улыбкой Саша. – Если ты руку не уберешь.

Девушка надувает губки, отчего ее полные щеки становятся еще больше, но хватку ослабляет. Саша отворачивается от нее и вновь смотрит вперед. Поддает еще газа, стрелка спидометра прыгает на сто восемьдесят. Мотор утробно рычит, как проголодавшийся хищник.

– Ты точно нас убьешь! – девушка испуганно вцепилась обеими руками в ремень безопасности, напрочь позабыв о Сашиных штанах.

– Эх, Алена, Алена, – говорит он. – Нет в тебе чувства здорового авантюризма.

– Зато с чувством самосохранения у меня все нормально! – бросает в ответ она.

Дорога делает плавный изгиб. Саша чуть отпускает педаль, поворачивает руль. Машина идет как по рельсам, дорогая японская резина будто бы приклеилась к асфальту. Девушка в испуге зажмуривается и через пару секунд слышит голос Саши.

– На самом деле просто захотелось покататься, – говорит он. – Уехать, куда глаза глядят. Надоело сидеть в четырех стенах. Но если хочешь, я могу отвезти тебя домой.

Света приоткрывает глаза, сглатывает слюну. Дорога вновь идет прямо, а скорость снижается до ста двадцати.

– Не хочу, – говорит она. – Но я хочу есть и пить. Ты же мне даже собраться толком не дал.

Саша скосился на промелькнувший мимо указатель. «Новокаменка». Он никогда не бывал в этой части области, так что название ему ни о чем не говорит. Однако же появляется возможность посетить магазин и удовлетворить низменные хотелки Алены. Из-за пологого холма как раз показались первые дома, и Саша сбавляет скорость до положенной. Дорога идет по окраине села, чуть петляя, по боком от машины мельтешат деревья и заборы.

– Надо спросить кого-нибудь где тут затавариться можно, – говорит Саша, крутя головой по сторонам.

– Рано еще, нет никого, – отвечает Алена.

И в действительности – на их пути пока что не попалось ни единой живой души. У домов, то тут, то там стоят припаркованные автомобили, но дорога все так же пустынна. Саша морщится в задумчивости. Он сам вырос в похожем поселке и знает, что деревенские жители обычно встают ни свет, ни заря. Душу кольнула неясная тревога, но он отмахивается от нее, как от назойливой мухи.

– Давай туда.

Алена тычет пальцем направо, в сторону показавшейся двухэтажной застройки. Саша поворачивает, машина катиться по пустой центральной улице. Они оставляют позади с десяток домов, площадь с памятником неизвестному войну и выезжают на пятачок, окруженный тремя магазинами. Александр паркуется, выключает двигатель и магнитолу, оборвав песню на полуслове.

– Вот и местный торговый центр, – говорит он Алене. – Пошли на шопинг.

Он открывает дверь и выбирается из машины. Вокруг стоит полная тишина. Саша, вдруг, с удивлением понимает, что самым громким звуком здесь является его собственное дыхание. Он кладет руку на крышу автомобиля, озирается по сторонам. Двери магазинов закрыты, в поле зрения ни одного прохожего. У него создается стойкое ощущение, что в поселке уже давно никто не живет.

– Саша, – Алена тоже покинула салон. – Тут вообще никого нет.

– Похоже на то, – говорит Александр. – Но нужно проверить.

Он отходит от машины и направляется к ближайшему магазину. Улыбка сползает с его лица, шаг делается нетвердым. Окружающая тишина ложиться на плечи тяжелым грузом, и Саша, сгорбившись, прячет голову в плечах. Оборачивается. Света смотрит на него, в ее глазах ясно читается тревога. На улице по-осеннему прохладно, но даже с такого расстояния Саша отчетливо видит пятна пота у нее подмышками. Девушка не сводит взгляд со своего ухажера, вцепившись обеими руками в приоткрытую дверцу машины. Саша отворачивается, приближается ко входу в ближайший магазин и смотрит на вывеску, на которой значится, что в будние дни сие заведение начинает работу с восьми утра. Парень поднимает руку, циферблат его часов блестит на солнце. Стрелки показывают половину девятого. Саша дергает запертую дверь магазина, стучит в нее кулаком. Звук катится по тихой улице и тает между домами. Саша идет к большому, во всю стену, окну, прислоняется к нему лбом, заслоняя ладонями глаза от солнечных лучей. В магазине стоит полумрак, средь стеллажей с продуктами не снуют ранние покупатели, на кассах тоже пусто.

– Саша!

Он оборачивается. Алена все так же стоит у машины, но смотрит уже в другую сторону. Там, на углу второго магазина, он видит маленькую девочку, не по погоде одетую в уж очень короткое и легкое платьице. Она смотрит на Сашу, но в то же время будто сквозь него. Парень чувствует как холодеют пальцы рук, а волосы на загривке шевелятся.

– Привет! – пищит девочка.

Саша молчит, пытается проглотить комок, поднявшийся к горлу от желудка. Алена берет инициативу в свои руки.

– Здравствуй! – говорит она. – А магазины сегодня не работают?

Девочка поворачивается к ней, на лице застыли грусть и печаль.

– Я не знаю, – отвечает она. – Мне холодно.

– Бедненькая. Саша, надо отвезти ее домой.

Александр стоит, прижавшись спиной к стеклу магазина и хочет сейчас только одного – как можно скорее уехать отсюда. Сесть в машину, запереть все четыре двери и дать по газам, плавя покрышки об асфальт. И не останавливаться, пока между ними и этим странным поселком не окажется хотя бы пара сотен километров. Неужели эта толстая дура ничего не видит и не чувствует?

Не дождавшись от Саши ответа, Алена шагает в сторону девочки, на ходу снимая свою легкую куртку, в которой, при желании, могли бы поместиться с пяток таких детей.

– Алена! – только сейчас к Саше возвращается дар речи. – Алена, садись в машину!

Девушка не обращает на него никакого внимания, приближаясь к ребенку и протягивая ему куртку.

– Надень, милая. И скажи где ты живешь. Мы отвезем тебя домой.

Девочка выставляет перед собой руки и пятится.

– Нет! – кричит она. – Вам надо уехать отсюда. Я хочу к мамочке!

Алена не успевает ничего сказать, как девчушка разворачивается и пускается наутек по узкой асфальтированной дорожке, идущей вдоль магазина – дальше, к жилым домам. Алена припускает следом, смешно переваливаясь на толстых кривоватых ногах. Саша чертыхается и бросается к машине, проклиная свою подругу на чем свет стоит.

– Дура, дура, дура! – повторяет он, ныряя в салон.

Двигатель ревет, и машина срывается с места. Пассажирская дверь, которую Алена оставила открытой, захлопывается с мягким щелчком. Саша выкручивает руль, разворачивается и мчится вниз по улице, в противоположную от выезда из поселка сторону. Туда, куда побежала девочка. Доехав до первого перекрестка и обогнув квартал, Саша видит их. Девочка выскакивает на дорогу, пересекает ее и ныряет в соседние дворы. За ней, надувая щеки и держа куртку на вытянутых руках, бежит Алена. Саша вновь чертыхается и прибавляет газу, надеясь перехватить их дальше по ходу движения. Справа показалась сельская двухэтажная школа, забор, огораживающий территорию, идет прямо вдоль дороги. Доехав до следующей развилки, Александр останавливает машину и осматривается. Вокруг по прежнему ни души. Не видит он и девочку с Аленой. Дорога уходит прямо и влево, вправо же ведет грунтовой съезд, теряющийся в гаражах. Школьный забор здесь заканчивается, но за перекрестком начинается другой, за которым растут большие яблони, сверкающие на солнце своей пожелтевшей и поредевшей листвой. Парень достает мобильник, набирает номер подруги. С минуту слушает длинные гудки и отшвыривает телефон на пассажирское сиденье. Занес же их черт. И зачем он только послушал Алену? Не померла бы она с голода.

Девочку он видит сразу, ведь на пустых улицах любое движение сразу же бросается в глаза. Она появляется из-за угла дальнего дома и бежит посередине дороги прямо навстречу Саше. Спустя несколько секунд показывается и запыхавшаяся Алена, которая преследует ребенка с каким-то маниакальным рвением. Преодолев половину пути, отделяющего ее от машины, девочка сворачивает в сторону и пропадает из вида. Саша нажимает на газ, справа мелькают яблони. Чуть дальше он видит решетчатые ворота, покрашенные яркой желтой краской. Алена уже стоит возле них, упершись в прутья руками и пытаясь отдышаться. Саша останавливается, выскакивает из машины и бежит к девушке.

– Ты чего творишь-то?! – кричит он ей прямо в ухо.

Алена не отвечает, жадно втягивая в себя прохладный воздух. Ее куртка лежит на пыльном асфальте. Саша смотрит сквозь прутья ворот – туда уходит дорога, утопающая в тени деревьев. С левой стороны ее охраняют высокие, стройные ели, а с другой – яблони, широко раскинувшие свои ветви. За елями виднеется детская площадка, а в конце дороги выглядывает из-за деревьев угол здания. «Детский сад №1, п. Новокаменка» читает Саша на металлической табличке, которая украшает открытую калитку сбоку от ворот. Девочки же и след простыл.

– Давай, поехали отсюда, – парень берет свою подругу под локоть и тянет к машине.

– По… Подожди ты… – выплевывает Алена. – Мы же не можем оставить ее. Тут же никого нет.

– А, тоже заметила? – иронично спрашивает Саша. – Поэтому я и хочу как можно скорее убраться отсюда.

– Она побежала туда, – кивает Алена в сторону здания детского сада. – Маму звала. Мы должны найти ее. Сдадим матери с рук на руки, мне так спокойнее будет.

– А ее мамаша накатает на тебя заяву за преследование дочери, – усмехается Саша. – Сама знаешь, какая сейчас педоистерия в стране.

– Ну и езжай! Я одна справлюсь!

Алена выдергивает свою руку из Сашиных пальцев, поднимает подбородок, отчего на свет показываются еще два, и входит в калитку. Уже в который раз проклиная ее про себя, Саша поднимает куртку девушки, пару раз встряхивает, морщится от поднявшейся пыли и догоняет подругу, которая шагает по дороге к зданию. Он равняется с ней, накидывает куртку ей на плечи. Алена смотрит на него с благодарностью, но молчит. Яблоневый сад заканчивается, и теперь на них взирают лишь темные окна детского сада. Саша останавливается на углу, смотрит на закрытую дверь главного входа. Прислушивается.

– Ты чего? – спрашивает Алена.

– Тихо! – Саша прикрывает ей рот рукой.

Сквозь тишину осеннего утра едва пробивается тонкий детский плач. Звук доносится откуда-то справа, куда, огибая здание, уходит потрескавшаяся пешеходная дорожка. Саша кивком указывает в ту сторону, и они двигаются вдоль стены. За углом их взору открывается еще один яблоневый сад, маленький и неухоженный. Пожелтевшая, высохшая трава поднимается выше колен, корявые ветви яблонь низко нависают над землей. В просвете между деревьями Саша видит еще какую-то постройку – черную и неказистую. Он шагает в тень деревьев и чувствует как Алена берет его за руку. Пальцы девушки холодны как лед. Саша сжимает ее ладонь, с трудом продираясь сквозь разросшиеся сорняки. Вскоре яблони расступаются, открывая их взору небольшую прямоугольную площадку, залитую старым асфальтом, трещины на котором разбегаются во все стороны подобно паутине. Посредине возвышается высокое строение, доски которого кто-то старательно выкрасил черной краской. Окна отсутствуют, а две двери почти сливаются со стеной. Возле одной из них стоит плачущая девочка, упершись в доски руками и лбом.

– Эй, – зовет Алена, голос ее дрожит.

Девочка оборачивается. На бледном, почти что белом лице, застыло выражение глубочайшего горя, под глазами залегли синюшные тени, на щеках блестят влажные дорожки слез. Сейчас это не лицо ребенка, но старого, уставшего человека. Саша чувствует как от поясницы поднимается холодок, бежит вдоль позвоночника и обосновывается в области затылка, вызывая легкую панику и устойчивое желание поскорее убраться отсюда. Он делает шаг назад, но Алена крепко держит его за руку. Девочка перестает всхлипывать, и вокруг вновь повисает тишина.

– Вам нужно было уехать, – говорит она почти что шепотом.

– Девочка, где твоя мама? – спрашивает Алена, кажется даже не обратившая внимания на ее слова.

– Здесь, – девочка прикасается к двери ладонью.

– Пошли отсюда, дура! – шепчет Саша, уткнувшись губами в Аленкино ухо. – Оставь ее.

– Вы уже не успеете, – девочка смотрит на Сашу.

Дверь позади нее скрипит, качнувшись на петлях, приоткрывается наружу. Саша чувствует как сквозь осеннюю свежесть начинают пробиваться запахи гнили, сырости и еще чего-то, тошнотворного до такой степени, что ему тут же хочется зажать нос. Девочка проскальзывает в дверной проем и пропадает из вида. Остальное происходит так быстро, что Саша даже не успевает среагировать.

Алена отпускает руку парня и бежит к постройке. Саша видит как она останавливается у двери, как распахивает ее. Парень хочет броситься следом, но его ноги одеревенели. Он стоит и наблюдает, как его подруга ныряет в густую черноту дверного проема, будто кто-то дергает ее вперед. Раздается короткий вскрик, который тут же обрывается, на асфальт веером брызжет кровь. Внутри постройки кто-то дико воет, выводя Сашу из оцепенения. Парень разворачивается и бросается наутек, лавируя между яблонями и высоко задирая ноги, стараясь не запутаться в сорной траве. Вой повторяется, берет высокую ноту, бьет по ушам. Саша бежит, даже не думая оборачиваться.

Он выскакивает на дорожку у здания детского сада, мчится вдоль стены, темные окна провожают его равнодушным взглядом. Вот уже справа мелькают ели, а слева яблони – молодые и красивые, солнечные лучи весело играют среди деревьев. Саша вихрем подлетает к воротам, дергает на себя прикрытую калитку, успевает подумать лишь о том, что они с Аленой оставляли ее распахнутой настежь. Словно бы подтверждая его худшие опасения, калитка не поддается ни на сантиметр. Саша дергает еще, костяшки пальцев, сжимающие железную ручку, белеют. Ворота трясутся и лязгают, будто бы отрывисто смеясь над парнем. Саша бросает взгляд сквозь прутья. В нескольких метрах от ворот стоит его машина, водительская дверь открыта, а ключ, как помнит Саша, до сих пор торчит в замке зажигания. Нужно лишь добраться до нее. Но парень слышит прямо за спиной тяжелое хриплое дыхание, он отпускает ручку калитки и поворачивается.

Саша никогда не был храбрецом, но свою смерть встретил лицом к лицу.

Глава 1

Андрей просыпается от боли в горле. Саднит так, будто гортань изнутри кто-то старательно натирает крупнозернистой наждачной бумагой. Глаза не желают открываться, опухшие веки словно превратились в свинцовые шторы. Он пытается сглотнуть, но сухое горло лишь отзывается дикой болью. С трудом разлепив непослушные веки, Андрей смотрит в потолок. На него сверху взирают пыльная маленькая люстра и уже начавшая желтеть побелка. Кровать жалобно скрипит под тяжестью непослушного тела. Повернув голову набок, Андрей видит старый стул, на котором в беспорядке валяется его мятая одежда. Рука тянется за рубашкой, и в голове тут же стреляет болью. Воспоминания, и без того туманные и липкие, разбегаются по углам сознания. Сегодня ему плохо. Но вчера – это он знал – было намного хуже, и думать об этом ему сейчас не хочется. Андрей со стоном садится в кровати и обхватывает голову руками.

«Это всего лишь похмелье, – думает он. – Расплата за вчерашнее.»