EQ: кто управляет эмоциями, владеет миром
Почему эмоциональный интеллект так важен для бизнеса.
Так же, как для нашего сознания слова – это режим, так и для невербального – эмоции.
Дэниель Гоулман
Один известный бизнесмен как-то пошутил, что эмоциональный интеллект мы используем в том случае, когда при невозможности продать есть, как минимум, возможность соблазнить. А если серьёзно, то особенность работы этого интеллекта содержится в самом определении эмоции.
Эмоция – это психический процесс, который показывает наше субъективное оценочное отношение к текущей или возможной ситуации. Ключевое слово в этом определении – «субъективное». Многие из нас порой смешивают понятия «чувство» и «эмоция». Чувство – соединение мысли и эмоции, и даже нечто большее, чем их бессловесное воссоединение.
Использование эмоций в активном влиянии на окружение, по своей сути, – это влияние иррациональное. Но, с другой стороны, эффективное, доходчивое, не требующее построения сложных алгоритмов, глубокого анализа или вычислений. Часто один взгляд передаёт больше информации, чем несколько сотен слов или вереница цифр.
Дело в том, что работа с рациональной частью сознания, умозаключениями, наряду с наглядностью и логичностью, имеет, соответственно, и обратную сторону. Подобного рода процессы, в силу своей линейности и последовательности, протекают крайне медленно. Качество результата такой работы IQ зависит от многих и не только врожденных, но и приобретенных факторов – словарного запаса, образования, воспитания. Поэтому мысль можно сравнить со стратегией некого генерального штаба, а эмоцию – с тактикой непосредственно на передовой.
У человека есть убеждение: для того, чтобы чем-то управлять, надо это что-то контролировать. Контроль – это понимание того, что происходит, и того, что надо сделать, чтобы происходило нечто другое. Мы стремимся контролировать всё, что можем представить и измерить. Но дело в том, что подобный рациональный подход к контролю иррационального, в данном случае эмоций, имеет свои особенности.
Задача эмоционального интеллекта – не предаваться контролированию, в привычном понимании этого процесса, а сосредотачиваться на понимании переживания. Для того чтобы осознать эмоции, их надо изначально ощутить, пережить, но это не предполагает следовать им. Следовать надо своим целям и необходимости, которые часто расходятся с направлением, которое указывают нам эмоции. Или мы управляем эмоциями, или они управляют нами.
Использование эмоционального интеллекта позволяет целенаправленно влиять и привлекать внимание к тому, к чему это необходимо. Объём информации, поступающей в мозг по всем каналам в одну секунду, равен примерно 11 миллинов бит. Сознание обрабатывает всего около 50 бит. Поскольку поступающей информации безумно много, мы фокусируемся на главном, а многие реакции или решения переводятся в фоновый режим работы мозга. В свою очередь и сам мозг, для того чтобы создать для нас картинку-представление, избавляется от большего количества поступающих данных и использует уже существующие в нем готовые данные. И в этом соревновании приоритетов только эмоции указывают нам на то, на что действительно стоит обратить внимание, что способствуют закреплению поступающей информации в памяти.
Мы думаем, что эмоции фокусируют наше внимание на приоритетных для нас вещах или явлениях. Но с такой же вероятностью эмоции могут фокусировать внимание и на приоритетах, которые нам представляет окружение. Через эмоции, в обход рационального сознания, мы имеем доступ к более древним структурам мозга. Это позволяет управлять нашим поведением через внимание к возникновению желаний. А это предоставляет возможность влиять на поведение человека как потребителя. Кто владеет вниманием, тот владеет рынком. Кто владеет рынком – владеет миром. Через внимание можем управлять миром. Внимание капитализируется.
Использование эмоционального воздействия в экономике объясняет известная экономическая мантра: «Если вы возьмёте достаточное количество ничего, то в сумме получите нечто». Эмоции – это и есть такое материальное «ничего», которое можно превратить в реальное «нечто».
Нарративный интеллект – действительный тайный советник
Как нарративный интеллект влияет на поведение и почему жизнь – это непрерывно сменяющие друг друга нарративы.
Уберите стены в типичном зале заседаний, и окажется, что все мы просто пещерные люди с портфелями, жаждущие мудрого человека со своими историями.
Алан Кей
Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, существующая в сознании человека система понятий, а следовательно, и мышление определяется его языком. Наше поведение, в конечном итоге, представляет собой последовательность наших действий в отношении окружающего мира. Это своего рода программы, которым мы следуем при тех или иных обстоятельствах.
Выполнение этих программ осуществляется посредством их внутренней интерпретации. Мы запоминаем такие интерпретации и принимаем их как необходимые реагирования и последовательности действий при тех или иных обстоятельствах или задачах. Каждый раз, внутренне пересказывая себе этот алгоритм действий, мы его закрепляем настолько, что не замечаем и не обращаем на это внимание. В равной степени мы можем выполнять и алгоритмы, которые нам интерпретировало наше окружение. Эти программы и есть наши внутренние управляющие нарративы.
Поясним это на примере простого эксперимента. На вопрос «Как вы готовите яичницу?» опрашиваемые рассказывают, что им необходимо, в каком количестве, что они делают и в какой последовательности. Они сопровождают комментариями – почему именно тот или иной продукт, в какой последовательности, – и, наконец, описывают результат, в котором объясняют смысл того или иного действия. Некоторые из опрошенных могут отметить отличия именно своего варианта приготовления от общепринятых.
Все эти последовательности действий и смыслов, которые они вкладывали в каждый этап, и ингредиенты блюда – не импровизация. Они рассказывали именно то, что делали много раз. И если разбудить их ночью и попросить приготовить яичницу – они именно так и сделают.
Но интерес в другом. Всегда встречаются и те, которые никогда не готовили яичницу, но и они, хоть и в более простом изложении, расскажут эту последовательность приготовления блюда. Без пространных гастрономических комментариев и интерпретаций кулинарных секретов, но расскажут.
Таких последовательностей действий, приводящих к желаемому результату, в нашей памяти сотни тысяч. И они совсем не про яичницу. «Что делать, когда…» или «О чём надо подумать, когда…» и так далее. При изменении и при переходе одних обстоятельств в другие мозг определяет это, ассоциирует с похожими и подбирает самую подходящую программу действий из уже имеющихся.
Проголодались – готовите яичницу, пошёл дождь – берёте зонтик, на вас кричит начальник – втягиваете голову в плечи. Мозг использует готовые программы, а не составляет новые. Почему так? Это вопрос экономики его работы, и про это будет ниже.
Вот такое последовательное изложение фактов, событий, действий, как в случае с яичницей, имеющее целевую и причинную составляющую – то, что мы называем смысл, – и есть нарратив.
Термином «нарратив» (от латинского «narrare» – повествовать) в общем смысле обозначают повествование о взаимосвязанных событиях в виде последовательности слов или образов, или того и другого вместе. Термин был привнесён из историографии и, в частности, из концепции так называемой «нарративной истории». В ней исторические события рассматриваются не как результат закономерности каких-то процессов, а в контексте их описания и в связке с их интерпретацией.
Контексты и интерпретации очень важны, поскольку в них и заключается основополагающая идея такого подхода – через них можно привнести в изложение субъективный смысл. Включить в повествование то, что, не искажая фактов и действий, может кардинально изменить их восприятие.
Следует отличать нарратив и историю. История – это последовательность событий, основанная на действиях персонажей. В ней всегда есть сюжет и фабула. Нарратив – способ изложения этой истории и включает в себя и саму историю.
За последнее время под действием англоязычной политологии во многих языках термин «нарратив» приобрёл и дополнительное значение – «высказывание, которое содержит мировоззренческую установку или предписание». Если перефразировать, то это запрограммированные действия, определяемые каким-то стратегическим смыслом.
Нарративное мышление (narrative bias, буквально означает «искажение рассказа») – это присущая человеку склонность связывать воедино информацию из разных источников и устанавливать причинно-следственные связи. Врождённая человеческая потребность – придать всему системность, независимо от того, соответствует ли действительности получившаяся при этом история или нет.
С помощью таких историй человек может упорядочить собственный опыт, который и есть описание его деятельности, и наполнить всю эту деятельность смыслом. То, как человек выстраивает и систематизирует свои нарративы, даёт представление о том, какие модели поведения он предпочитает и как видит этот мир и свою жизнь.
Человеку проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета. Потому как жизни «самой по себе» не существует. Человек с детства составляет себе представление о мире, основываясь на рассказах значимых для него людей. Он подражает, учится и шаг за шагом строит своё мировоззрение, свою библиотеку нарративов. И это очень важная способность – пересказывая нарративы, определять за событиями цели и смыслы, так же, как и другая – изменять их и создавать новые.
Наши дети охотно забывают родительские нравоучения, но без запинки цитируют придуманных персонажей из многочисленных историй компаний Дисней и Марвел. Человек воспитывается и обучается именно на нарративах. Нашему мозгу удобней и привычней воспринимать знание, переработанное в истории, чем запоминать регламенты, формуляры и списки, лишённые качеств нарратива.
Для взрослых есть свои формы нарративов. Методы трансляции нарративов могут отличаться в зависимости от специальности. Они разные у консультантов, политиков, директоров, журналистов, коучей… Вы и сами можете продолжить этот список.
Нарративы, смыслы и цели завязаны в один мощный тугой узел. Чем чаще мы исследуем их, тем точнее и правильнее определяем и свои цели, и цели окружения. Именно нарративы, в конечном итоге, определяют ту реальность, которую мы хотим иметь. И сами люди предпочитают именно ту реальность, в которой есть место их нарративам. И неважно, насколько эта реальность реальна. Человек считает, что в жизни есть точки невозврата. Выбор есть всегда, не существует состояний без выбора. Даже когда нет никакого выбора, то и тогда на самом деле он есть: просто НЕ выбирать. Но мы выбираем постоянно. К нашему счастью, наш выбор определяется не только нашими инстинктами. Он определяется нашими нарративами. Выбор нарратива – это выбор поведения, а следовательно, и выбор своего настоящего и будущего.
В американском вузе выпускникам, которым в среднем было не более 25 лет, задали вопрос: «Какими вы представляете себя в 40 лет?» Подавляющее большинство рассказали, что они хотят иметь в свои 40 лет. Некоторые поведали, кем хотят быть в этом возрасте. Как по-вашему, кто из них добьётся большего?
IQ является рациональной оценкой мира, суждения, понятия. EQ – иррациональной и субъективной оценкой мира. В отдельности они являются поводом и причиной для действий человека. Нарративный интеллект – это место, где соединяется рациональное IQ с иррациональным EQ и формируется дуалистическая материя – поведение человека. Она, как множество компиляций действий, укладывается в сценарии, объяснимые для самого человека, но порой необъяснимые в целом.
В конечном итоге наша эффективность не в том, чтобы сдавать тесты, производить вычисления в уме и оставаться невозмутимым. А в том, что мы делаем и как это делаем, – в поведении. Это и есть конечный продукт нашей мозговой деятельности.
Нарративный интеллект – это совокупность таких способностей определять поведение, создавать новые нарративы и использовать их для решения задач, осуществления влияния. Нарративный интеллект является такой «точкой сборки» нашего поведения. По большому счёту, человек представляет собой перемещающееся в пространстве и времени собрание всех своих нарративов. Хотя и само это перемещение тоже есть нарратив.
Монополия на нарративы
Как общества создают монополию на смыслы и нарративы и их добровольный выбор людьми.
Люди верят в то, во что верят, и видят то, во что верят.
В прошлом веке, если в кинотеатрах города шли фильмы про ковбоев и индейцев, то в детских медучреждениях увеличивались обращения с травмами от стрел из самодельных луков. Добротно сделанное кино – один из примеров эффектного пассивного нарратива.
Нарратив может выступать в двух ролях. Пассивная – когда нарративы выступают как ролевые модели для подражания. И активная – когда они влияют на поведение через их смысловое осознание.
Правильно построенный разговор с родителем или духовным пастырем, после которого человек меняет свою жизнь, – пример активного нарратива. Мы принимаем любые истории, в которых находим для себя что-то полезное, что мы можем приобрести или чего избежать. Мы учимся у тех, кто нам рассказывает такие истории и, по сути, формирует наше поведение. Но урок, который можно извлечь из истории человечества в широком смысле, состоит в том, что человечество не извлекает из истории уроков. Каждые сто лет или меньше оно повторяет какие-то драматические части своей истории. Может, это не те истории… А может, не те уроки…
Подавляющее число историй нам рассказывают любители. Но большее и целенаправленное влияние на нас оказывают профессионалы.
На протяжении веков прямо или косвенно правительства создавали и транслировали нарративы, позволяющие осуществлять непрерывный контроль за поведением граждан. Система нарративов – это мощный инструмент, с помощью которого институты в состоянии предполагать и направлять мышление, определять решения и поступки людей. Системность и преемственность этого процесса в том, что для каждого возрастного периода человека существует своя группа нарративов. Шаг за шагом, начиная с семьи, детского сада, родителей, с установленных порядков в школе и режима в институте. Дальше всё уже намного проще.
В людях воспитывают модели поведения, которые внутри себя несут много разных смыслов и понятий: про вину, про наказание при малейшем отклонении от существующей системы, про поощрения и даже про системы баллов социального поведения.
Если следование нарративу родителей обеспечивает ребёнку соответствующее вознаграждение, то он будет вновь и вновь повторять его. Для мира взрослых существует своя универсальная система контроля и регулирования поведения – денежная. Суть её в изначально созданном дефиците и ограниченной покупательской способности. Этот дисбаланс становится главным механизмом для функционирования любой модели выживания, которую выбирает человек.
В системе должен быть инструмент, которым можно было бы измерять положение человека относительно дисбаланса между его потребностями и возможностями. И эта форма измерения, назовём её социальной условностью, и есть деньги.
Деньги позволяют обменивать удовлетворение самых разнообразных фантазий человека на его труд, время и саму жизнь. Для закрепления такой зависимости придуманы ещё сотни разнообразнейших инструментов – кредиты, обязательства, ипотеки. Поэтому люди цепляются за работу, выносят унижения и терпят давление. Деньги – это универсальный и уникальный нарратив. Они, не являясь природным ресурсом, необходимым человеку для жизни, как воздух, солнце, флора или фауна, оцениваются людьми как незаменимое средство выживания, ради которого можно пожертвовать и флорой, и фауной, и воздухом, и самой планетой в целом.
Доминирующие в обществе нарративы не исходят от самого общества, хотя и могут убедительно таковыми казаться. Они всегда в той или степени представляют взгляды управляющей группы, будь то политические партии, банки, корпорации, властвующая элита или вооружённые силы. Можно наблюдать любую комбинацию вышеупомянутых организаций, которые, создавая временные альянсы, и определяют общественную повестку нарративов.
Смыслы содержания в нарративах регулярно создают иллюзорные общественные убеждения. Например, то, что война стимулирует научный и творческий потенциал. Для этого нет никаких реальных оснований, кроме того факта, что увеличение финансирования оборонной отрасли и приводит к появлению большего количества изобретений и технических прорывов. Финансируйте в таком объёме другую отрасль – и увидите, что получите. Растёт то, что поливают и за чем ухаживают.
Большинство склонно преувеличивать факт, что система свободного предпринимательства и конкуренция создают мотивацию. Это верно только отчасти. Если мир основан на конкуренции, то на чём держится сама конкуренция? Неужели эта система основана на желании стать лучше? Ведь очевидно, что параллельно такая система порождает и то, что свойственно конкуренции, – коррупцию, преступность, конфликты. Цена данной мотивации настолько высока, что подвергает сомнению сам смысл существования человека, особенно когда этот смысл подменяется корпоративными и национальными нарративами.
И на бытовом уровне может параллельно существовать несколько управляющих нарративов, порой прямо противоположных. Мы убеждены в том, что деньги настолько здоровая мотивация, что редко доверяем людям, единственная цель которых – финансовая выгода. Более того, к таким субъектам чувство недоверия не является единственным.
Люди склонны привносить нарративы прошлого в настоящее и проецировать их на будущее. Но о каком прошлом идёт речь, когда уже сегодня использование компьютеров и интернета бросает вызов самим формам занятости? Когда интернет представляет основу для развития невиданного социального направления в нашем взаимодействии с миром? Интернет аккумулирует огромные объёмы информации, формирует общественное мнение, и так получилось, что у нарративов больше нет таможенных барьеров, границ или международных соглашений.
Отдельные государства пытаются, и небезуспешно, ввести ограничения, но и они понимают, что человек, вынужденный выполнять монотонные повторяющиеся и бессмысленные для него действия, деградирует. Нарративы стран, на которые ориентируется мир, для большинства станут в будущем непригодными из-за созданных ими же техническими возможностями ускоренной интервенции альтернативных нарративов.
Нарративы – часть нашей физиологии, натуры, культуры. Даже те, кто думает, что принимает свои собственные решения, отключив телевизор и обезопасив себя от культурно-идеологической обработки, всё равно находятся под влиянием нарративов людей, которые смотрят ТВ и читают блоги.
И, может, завтра суперкомпьютеры не начнут войну, как в «Терминаторе», а просто будут создавать и распространять нарративы, благодаря которым само человечество сведёт цивилизацию к краху. Представляете, на что готовы убеждённые в чём-то люди? Это про них сказано, что один человек с убеждениями может больше, чем сотня с интересами. А если таких миллионы?
Человечество было в большей безопасности, когда, сидя вокруг костра и смотря на звёзды, люди рассказывали друг другу легенды и сочиняли мифы.
Мы мало знаем о себе. Люди ведают о собственном поведении меньше, чем о том, что продаётся в соседнем супермаркете. Но те, кто формирует систему нарративов, знают о нас больше. Технологии big data делают это знание невероятно эффективным. Очевидно, что ненавязчиво изменять систему можно меняя культуру и уровень просвещения. Люди должны узнать больше о себе и о мире, и что делает этот мир таким. Узнать, что именно их система нарративов делает этот мир таким, и как её можно изменить.
Что нас на самом деле заставляет принимать те или иные «осознанные» решения или направляет нас? Исключительно нарративы – то, во что мы верим, то, из чего мы состоим, и то, из чего выбираем. Наше поведение – это выбор представляемых нашему мозгу возможностей, того, что в нём уже записано. Нельзя выбрать из того, чего в нём пока нет. Но это можно создать.
И даже если монополия нарративов у государства, и оно формирует повестку, мы по-прежнему остаёмся парадоксальными содержанками своих нарративов. И у нас есть небольшая, но собственная монополия на нарративы.
Притча – одна из форм нарратива
Специфическое пространство обучения
Люди не созданы понимать логику; они идеально
созданы, чтобы понимать истории.
Роджер Шэнк
Человеку всегда необходимо специфическое пространство, где бы он размышлял, обучался, понимал и принимал своё место в этом мире и то место, которое ему ещё предстоит найти. Это не работа, не дом и не социальные сети, куда переместилась часть мира. Это то, с чего всё началось. Интеллект и его нарративы.
Одна из форм таких нарративов, способствующих его познанию, – притчи. Притча – это небольшой назидательный рассказ в иносказательной форме. Владимир Даль так и толковал притчу: «поученье в пример». Притчи позволяют облечь знание в живой динамичный образ, глубже запечатлеть его в памяти и представить как законченную идею, имеющую смысл. Любая притча захватывает слушателя не только сюжетом. Притчи образны и лаконичны, они полны метафор, они эмоциональны.
