Пленница. Дар жизни
Мирая Амброва
Элия родилась с редчайшим даром – даром жизни. Но подарок судьбы стал для неё настоящим проклятьем. Девушка – «дорогой товар». Ее способность выгодно выменяли на военный союз, и теперь ей сулит брак с жестоким пьяницей. Элия решает бежать, но вынуждена спасти врага ценой собственной свободы. Побег сорван, но северянка вновь сталкивается со спасенным, уже будучи пленницей в его доме.
Мирая Амброва
Пленница. Дар жизни
1
– Неблагодарная тварь! – отец наотмашь ударил меня по лицу, и я упала на каменный пол. В ушах зазвенело, губа запульсировала, и я почувствовала, как кровь тонкой струйкой поползла вниз по подбородку.
– Что же вы, господин? Она просто несмышленая девчонка, не понимает, что говорит, – Лара, моя гувернантка, испуганно прижала руки к груди и застыла, не решаясь помочь. – Она одумается, вот увидите. Утром будет благодарить вас за такой щедрый подарок судьбы.
– Уведи ее в комнату, – отец смягчился и сел на кресло. То, в свою очередь, жалобно скрипнуло под его весом. – Не желаю слышать ни возражений, ни слез. Если завтра она не будет радоваться предстоящей свадьбе, я ее выпорю во дворе. Прилюдно. Чтоб знала, как отцу перечить!
Лара подхватила меня под локоть и рывком поставила на ноги. Для ее крепкого коренастого тела это не составило особого труда. Мы спешно покинули зал, почти бегом преодолели галерею и лестницу. В спальню гувернантка затащила меня почти волоком.
– Что же ты вытворяешь? Разве можно так оскорблять господина? Он ведь хочет лучшего для нас.
– Для кого – "нас"? Мне совсем от этой свадьбы не лучше, – я пожала плечами и упала на кровать. Лицо саднило, а голова раскалывалась. Смотреть в зеркало не хотелось – ничего хорошего я там не увижу. Наверняка на лице выступили отеки, а губы распухли.
В горле встал ком. Я зарылась в одеяло, пряча наворачивающиеся слезы.
– Ну полно, эта война высосала из нас все соки. Разве ты не хочешь спасти родные земли от гибели? Мы уже достаточно настрадались, а этот брак принесет нам сильного союзника.
– Я ненавижу его! – хотела выкрикнуть, а получился всхлип.
***
Лорд Блэквуд навестил нас прошлым летом. Тогда я еще не знала, что отец пригласил его на смотрины. Я с интересом разглядывала гостей: тучного лорда, от которого несло парами алкоголя, его хмурых охранников, взмыленных лошадей. Но больше всего меня интересовал его сын. Я попала под обаяние юного и красивого наследника сразу. Джером Блэквуд был строен и утончен. В каждом его жесте чувствовалась грация и плавность. Молодой человек улыбнулся мне, и в тот же миг я почувствовала, как мое сердце сумасшедше застучало.
В тот же вечер был пир. Я не могла отвести глаз от юного лорда, но как-только он поворачивался в мою сторону, спешно делала вид, что рассматриваю свою тарелку. Или ногти. Или танцующих гостей. Мои подруги только хихикали, глядя на меня. А я только краснела и думала о том, пригласит ли меня Джером на танец. Да, в такого изящного юношу не грех было и влюбиться.
Когда подали уток с яблоками, одна из моих подруг, Аннесия, наклонилась ко мне и тихонечко прошептала, что гости приехали не просто так. Она подслушала разговор стражников, что лорда пригласили для заключения союза, который просто необходимо закрепить браком. Казалось, мое сердце упало в желудок и перестало стучать. Я никогда не чувствовала себя счастливей. Теперь я с уверенностью взглянула на молодого Блэквуда, а он улыбнулся в ответ. Позже он пригласил меня на танец, и я порхал как бабочка, окрыленная этой скорой влюбленностью. То, что меня выдают именно за Джерома, я и не сомневалась.
А утром отец вызвал меня к себе в кабинет. Лорд Блэквуд уже был там. Опухший и помятый, он потягивал из хрустального бокала красное вино. При виде меня, входящей в комнату, он отставил бокал в сторону и встал. Я замерла в нерешительности, когда он взял меня за подбородок и покрутил мою голову из стороны в сторону.
– Здоровая? – мерзкий запах перегара ударил мне в лицо, когда он произнес это.
– Здоровее многих, – пренебрежительно ответил отец.
– Какой у нее дар?
– Дар жизни.
Лорд Блэквуд хищно улыбнулся, и я увидела его гнилые зубы. Под ложечкой засосала. «Потерпи, Эллия» – мысленно прошептала я самой себе. Подумаешь – отвратительный свекор. С ним постель не делить. Зато Джером красивый и утонченный. Ради такого мужа стоит потерпеть это унижение.
– Хороший дар, редкий, – Блэквуд вернулся в кресло и наполнил бокал вновь. – А воспитание?
– Лучшее, что можно дать глупой бабе. Эллия великолепно рисует, шьет, танцует. Ее обучили вести хозяйство и управлять слугами. Я, конечно, был против, но мать научила ее писать и считать. Это ненужные умения для жены и матери, но моя дочь умеет вести счетные книги. При случае, может приглядеть за работой счетовода. Эти шельмы любят умыкнуть денежки, пока хозяин занят войной.
– Читать и писать? Да, это лишнее, – гость пристально смотрел на меня. Я должна была почтительно опустить глаза, но что-то меня останавливало. Как завороженная я смело смотрела на лорда. – Ишь какая дерзкая.
– Да, это большое упущение в ее воспитании. Все из-за ее матери. Эта баба слишком много позволяла девчонке.
– Ничего, исправим. Это мы из нее выбьем.
Страх сковывал меня все больше. Неужели из-за моей дерзости лорд откажется от заключения брака? А как же Джером? После танца он подарил мне белую розу, и я поняла: он тоже влюблен. Разве могу я так глупо его потерять?
– Милорд, простите меня. Я не хотела вас оскорбить, – я скромно опустила глаза в пол. – Я буду прекрасной женой вашему сыну и никогда не посмею его оскорбить или ослушаться.
Лорд Блэквуд самодовольно улыбнулся и вальяжно развалился в кресле. Он смотрел на меня, как на глупую собачку, которая показала трюк за косточку. И тут он рассмеялся.
– Милое дитя. Моему сыну не нужна невеста. Он уже давно обручен. Я приехал выбрать невесту себе.
***
Обида мертвой хваткой стискивала горло, и я старалась дышать медленнее, чтобы не расплакаться. Лорд Блэквуд, а ныне мой нареченный, прослыл любителем выпивки и женщин. И это мягко сказано. Ходили слухи, что он один мог выпить бочонок эля. После он еле держался на ногах и часто оказывался спящим на полу с собаками. К тому же, лорд Блэквуд отличался врожденной жестокостью. Не одного слугу он запорол насмерть за мелкие провинности. А уж поколачивать жен – это для него было дело святое. Ему было уже больше шестидесяти лет, что делало его совсем нежеланным женихом.
– Зато богатый. И с сильной армией. И владения у него больше наших. – Лара аккуратно стерла кровь с моего лица.
– У него уже было две жены, и всех он сжил со свету.
– Ну с тобой такого точно не случится. Твой дар – твоя защита. Он будет беречь тебя, ему нужны твои способности. – Лара села на край постели и ласково погладила мне голову. – Будешь управлять величайшим поместьем, пока он воюет. Будешь ходить в шелках и изумрудах. А он будет беречь тебя, как хрустальную статуэтку до конца дней.
Я только хмыкнула, услышав ее простодушные слова. Скорее старый пьяница запрет меня в холодной башне, а сам будет пить круглые сутки и тискать служанок. А я буду сидеть у окна день ото дня и смотреть в начищенное зеркало, как увядают моя молодость и красота. Быть может, я сойду с ума в этом аду и выпрыгну из окна башни, освободив свое тело. Как сделала его предыдущая жена…
– Надеюсь, конец его дней уже близок. – задумчиво прошептала себе под нос, но Лара услышала.
– Ах, глупая! – женщина всплеснула руками. – Разве ты не хочешь замуж? И так засиделась в девках, я в твоем возрасте растила троих, работала как проклятая да на судьбу не жаловалась.
Я молча отвернулась. Разве о таком можно мечтать? Брак без любви со стариком, и все ради военного союза. Ни дать, ни взять – племенная кобыла на ярмарке.
– Спи, Элия. Завтра придет портниха, снимет мерки для платья. Спи, детка. – гувернантка вышла и закрыла дверь, а я осталась наедине со своими мыслями. Неужели это моя судьба? Неужели ничего нельзя сделать. Нет! Я на такое не согласна. Превозмогая головную боль, я встала с постели. Если сейчас я ничего не сделаю, то совершу величайшую ошибку в своей жизни.
2
Пуститься в бега на ночь глядя было огромной ошибкой.
Покинуть поместье не составило труда – в условиях войны его почти не охраняли. Все мужчины, способные держать оружие в руках, жили в лагере в ожидании нападения. В поместье оставался молодой конюх. Его ранили больше года назад, и он больше не мог сражаться. Когда я прокралась в конюшню, он крепко спал с бутылем в обнимку, и даже не заметил, что лошадь украли. Стражу оставили на воротах, но они мне были и не нужны – за хозяйственными постройками были небольшие ворота, через которые крестьяне привозили урожай в амбар после жатвы.
Единственное, о чем я не подумала – погода. Зимой солнце садилось быстро, и когда я достигла леса, почти стемнело. В придачу началась метель.
Там, в лесистой чаще, стояла маленькая заброшенная избушка. Летом я часто убегала из дома, чтобы искупаться в озере. Конечно, леди такое было не дозволено, поэтому после купания я отправлялась в свой секретный домик, где можно развести костер в очаге и обсохнуть, чтобы Лара не ругалась. Когда-то здесь жил старый охотник по имени Вернион. Он давно одрях и сморщился, но это не мешало ему охотиться. Каждое утро он брал свой старый лук и отправлялся в лес. Годы не притупили остроты его зрения, и он всегда попадал точно в глаз белке или зайцу. Он был удивительно силен и ловок для своих лет. Я часто забегала к нему, пока он был жив. Охотник рассказывал мне о лесе и его обитателях. Учил разводить костер и прятаться в чаще. Но одной зимой, когда мне было не больше десяти, он провалился под лед на озере. Я выхаживала его, пока он обессиленный лежал в постели и тяжело кашлял.
– Подойдите ко мне, госпожа, – однажды прошептал он, когда я разжигала камин. Я села к нему на постель, и он взял мою руку в свою. – Моя охота закончилась, дитя. Теперь я добыча. Болезнь побеждает, она сделала точный выстрел… Мой час настал.
– Нет, нет! Нет, Вернион! Ты мой самый лучший друг, я помогу тебе. Ты поправишься, и мы вместе пойдем выслеживать лис по следам, – слезы навернулись на глаза, и я прижалась к сухой груди старика. Изнутри рвались влажные хрипы. Я пыталась вытянуть искры из пальцев, но ничего не выходило. Я прикладывала руки к его груди, в надежде изгнать болезнь из него. Не получалось – я была всего лишь ребенком, а мой дар еще спал глубоким магическим сном.
– О нет, госпожа, не плачь. Мое время пришло, это неизбежно. Но ты можешь помочь мне…
И я помогла своему единственному другу. Я помогла подняться, когда он вставал с кровати. Я застегнула его плащ, пока его руки плетнями висели вдоль тела. Я подставила свое плечо, когда он шел из хижины.
– Бреги себя, госпожа. Не плачь обо мне. Я всего лишь старик. И не рассказывай никому обо мне и моей хижине – она тебе еще послужит.
И старый охотник ушел в пургу в чащу леса, чтобы встретить свою смерть. Я долго рыдала на крыльце его дома, пока мое тело не окоченело. Я росла одинокой. Отец никогда не любил меня. Мать ушла слишком рано. А теперь я потеряла своего единственного друга.
Метель заметала следы – это было на руку: никто сразу не поймет в каком направлении я бежала. Но лошадь начала беспокоиться и сбиваться с пути. Пришлось слезть и вести ее под уздцы, проваливаясь в рыхлый снег.
Шаг. Еще шаг. Идти оставалось недолго, но сомнения одолевали меня. Что будет с Ларой, когда утром отец заметит мое исчезновение. А с народом? Мой брак – последняя надежда на союзников в этой войне. Сколько людей погибнет из-за моего эгоизма и легкомыслия?
Я остановилась в замешательстве не в силах решить: продолжать путь или вернуться обратно? И тогда впереди я увидела нечто странное в сугробе. Темнота мешала рассмотреть, но это «нечто» было явно большим. И дышало! Дикий зверь? Судя по размеру, волк или рысь, может барс. Желудок свело от страха. Я замерла, боясь, что зверь меня заметит.
– Только тихо, Малышка, – тихонько шепнула лошади на ухо. И вдруг поняла, что животное совсем не испугано. Уж дикого хищника она бы почуяла сразу.
Неужели…?
Нечто застонало.
Человек!
Я отпустила узду и кинулась через сугробы к нежданной находке. На снегу вокруг виднелись капли крови. Упав на колени в мягкий сугроб, я приподняла припорошенную снегом голову. Темнота не позволяла рассмотреть лицо, но это явно был мужчина. И он был ранен.
– Сейчас, потерпи, я помогу тебе. – пришлось приложить все силы, чтобы поднять его на ноги. – Здесь недалеко, ты сможешь согреться. Только помоги мне довести тебя.
Незнакомец явно сильно замерз, у него едва хватило сил забраться на лошадь с моей помощью. Я вела лошадь и молилась, чтобы мужчина не свалился. Он устало склонил голову к гриве, иногда его клонило в тот или другой бок, но он держался.
В избу пришлось тащить его волоком. Я выбилась из сил, но уложила его в кровать и накрыла шкурами. Нужно скорее растопить очаг. К счастью, я часто бывала здесь, и домишко был вполне обустроен для пары-тройки дней проживания. В ветхом сундуке даже нашлось немного вяленого мяса, которое припасла с прошлого посещения, и сушеные травы.
Огонь весело затрещал, я вскипятила воду и кинула туда пару листков варнулы. Говорят, эта трава восстанавливала силы и снимала жар.
С кружкой в руках я села на край кровати, чтобы напоить незнакомца. Нужно было осмотреть его и затянуть раны. Надеюсь, они не глубокие и его жизни ничего не угрожает. Теперь, в свете огня от очага, я смогу рассмотреть его хорошенько. Может, я его даже знаю.
Я откинула шкуру и испуганно отпрянула, уронив на пол кружку.
3
Элия
Рука машинально метнулась к бедру, и я вытащила маленький ножик, когда-то подаренный Вернионом.
Я должна его убить!
Руки дрожали, когда я поднесла нож к его горлу. Мне никогда не приходилось убивать. Да, мы ходили со старым охотником по следам зверей. Он учил меня, как отличить следы одного животного от другого, как найти лисью нору или как обнаружить, что недалеко медведь. Но я никогда не охотилась. Мой дар, дар жизни, не позволял мне причинять вред живым существам. Я знала, сколько сил нужно вложить, чтобы поддержать жизнь, и не могла так просто отобрать такую ценность.
В поместье я лечила людей, затягивала их раны с помощью своей магии. Когда ко мне попадало раненое животное, я помогала и ему. Вернион всегда учил меня, что нельзя убивать просто так. Он охотился на дичь, но убивал ровно столько, сколько ему было нужно для пропитания. Поэтому он отточил свои охотничьи навыки до совершенства: он предпочитал убивать зверя сразу, одним точным выстрелом, чтобы существо не мучалось. Опытный охотник мог с нежностью выхаживать птичку, с подбитым крылом или принести диких лесных котят в хижину на зимовку, потому что они лишились матери-кошки.
Мужчина застонал, и я убрала кинжал на место. Что теперь с ним делать? Он – мой враг. При тусклом свете очага, я смогла разглядеть его смугловатую кожу и черные волосы. Вся его внешность так и кричала о том, что он не северянин. И это подтверждал его наряд в черно-красных цветах – цветах южного королевства Асшерия.
– Прошу… воды… – мужчина застонал и открыл глаза. Он провел по комнате мутным взглядом, пока не остановился на мне. – Где я?
– Норелия, северное королевство. – я стояла в замешательстве, не в силах решить, что мне делать теперь.
– Это я знаю. Где именно?
