Надежда Храмушина "Зеркало Небироса"

На двухэтажном сером здании была вывеска «Новые технологии». Несмотря на субботу, офис работал. Охранник мне сказал, чтобы я поднималась на второй этаж. Там была открыта всего одна дверь с табличкой «Директор ООО «Новые технологии» Ошанин Е.В.». В приёмной сидела дама с ярко накрашенными губами, и на мой вопрос могу ли я видеть директора, спросила:

– Вы договаривались?

– Нет, но у меня срочное дело. Я из Екатеринбурга.

Она позвонила ему и кивнула мне на дверь:

– Заходите.

За столом сидел полный лысый мужчина, обложенный стопками папок. Он быстро посмотрел на меня и предложил мне сесть, потом снова уткнулся в свои бумаги. Я почувствовала беспокойство, исходящее от него, и это мне сразу не понравилось.

– И какое срочное дело привело Вас из Екатеринбурга к нам?– Спросил он тихо, и в голосе его я уловила нотки нервозности.

– К вам приехала студентка из Москвы Коломина Ирина Александровна. Я бы хотела узнать, она всё ещё у вас? Я её мама. Ольга Ивановна.

– Ирина Коломина? Да, она работала у нас по договору, но она уже уехала. У неё командировка была на пять дней. Она уехала в пятницу вечером. А что случилось?

– Она не приехала домой, то есть ко мне домой, в Екатеринбург.

– Но может она вернулась в Москву?

– Она должна была приехать ко мне на выходные, обратный билет на самолёт у неё был на воскресенье. Всю неделю у неё был недоступен телефон.

– Ну, не знаю. У нас у всех телефоны работают. Я сам с ней мало общался, она с нашими программистами больше общалась.

Странно, подумала я, почему он не сказал, что выключить телефон была его инициатива.

– А скажите, пожалуйста, почему Вы вызвали именно Ирину, она же ещё учится, тем более она живёт в Москве? Неужели ближе не нашли никого, например, в Екатеринбурге? Там тоже есть хорошие специалисты, может даже получше, чем Ирина.

– Ну, во-первых, мы давно сотрудничаем с Московским политехническим университетом, я и сам его когда-то закончил, у меня там остались связи. Во-вторых, её работа, а вот она, кстати, – он кивнул на файл, лежащий у него на столе – «Оценка работы алгоритмов повышения достоверности данных в компьютерных сетях» очень высоко оценена её руководителем, он нам сам её посоветовал привлечь. В-третьих, нам как раз сейчас нужен был такой специалист. Вполне возможно, мы сможем её заинтересовать для дальнейшего сотрудничества. Так сказать, мы к ней пригляделись, а она – к нам. Вроде, все довольны. – Он мельком посмотрел на меня и снова опустил голову к своим бумагам – А насчёт того, что не заехала к вам и не позвонила, так они сейчас такие, к родителям не особо их заманишь. Может, с кем- то встретиться надо было. Не переживайте, найдётся ваша дочь.

– Моя дочь так бы никогда не поступила. По собственной воле. – Сказала я, особо подчеркнув последние слова.

– Значит, Вам повезло. Я про своих детей так не могу сказать. – Он притворно вздохнул.

– А где жила Ирина, пока у вас работала?

– Мы оплатили ей гостиницу, она здесь рядом, на соседней улице. Можете сходить.

– Обязательно схожу. А скажите, мне можно встретиться с вашими программистами?

– Можно, только с одним, другой в отпуске с сегодняшнего дня. – Он поднял трубку и сказал – Елена, будьте добры, проводите Ольгу Ивановну к Вяткину. – Он поднял на меня глаза – Пожалуйста, можете сходить пообщаться, сейчас вас проводят. Что вы так беспокоитесь, она же взрослая, найдётся.

Я попрощалась с ним и вышла в приёмную. Елена уже стояла на выходе и я пошла за ней. Вяткин сидел в тесной комнате с железными решётками. Он лениво выслушал меня, не меняя позы и покачал головой:

– Мы общались только по работе, про личную жизнь её я ничего не знаю. Я сам только месяц здесь работаю. Она привезла программу, мы с ней её дорабатывали. И всё. Вот её рабочее место. В пятницу она попрощалась и пошла в гостиницу.

Больше ничего он не знал, или не хотел говорить.

Я вышла из здания. Что-то внутри меня подсказывало, что не всё так, как это мне пытаются показать. Пойду, схожу в гостиницу, хотя, я уже знала, что мне там ответят. Меня пытаются убедить в том, что Ирина уехала. Я чувствовала, что это не так. Я тихонько пошла по тротуару мимо двухэтажных обшарпанных домов. Повернув в проулок, я услышала за собой торопливые шаги. Я пошла медленнее. Меня догнала светловолосая высокая девушка в джинсах и спортивной куртке. Она меня сначала обогнала, потом замедлила шаг, и, повернувшись ко мне, спросила:

– Вы мама Ирины Коломиной?

– Вы знаете, где она? – Я схватила девушку за руку, она попыталась откинуть её, но я не отпускала – Да, я её мама. И я очень беспокоюсь!

– Отпустите меня, мы не знаем, где ваша дочь, но мы знаем, кто её удерживает и зачем. Идите за мной.

Я отпустила её руку, и она быстро пошла по переулку, потом перешла следующую улицу, снова свернула в небольшой переулок. Я старалась от неё не отставать. Девушка подошла к серой машине, стоявшей напротив парикмахерской, открыла её и села на водительское сидение. Я открыла пассажирскую дверь и села рядом с ней. Она завела мотор, развернулась и мы поехали.

Она сняла шарф и сказала мне:

– Меня зовут Лиза. Не бойтесь. Мы ваши друзья.

– Я и не боюсь. – Я вздохнула – Больше всего я боюсь за Ирину. Я чувствую что-то неладное, и этим «Современным технологиям» я не верю. Скрывают они что-то. Зачем она им понадобилась? Выкуп нам нечем платить, ценной информацией моя дочь никакой не владеет. Ничего не понимаю.

– Им не надо выкуп. Ирина им ценна не из-за этого. Люди, которые похитили вашу дочь, украли у моего деда очень опасную вещь. Опасную, если она окажется в плохих руках. А руки у них, поверьте, очень плохие. С помощью этой вещи много бед можно натворить. Сейчас мы едем к моему деду, он вам всё и расскажет.

Мы проехали весь городок и въехали в частный сектор. За высокими заборами стояли каменные особняки, но мы проехали мимо них, свернули ещё на одну улицу, которая оказалась на самой окраине города, и покатились по деревенской улице, с обеих сторон которой стояли деревянные старые избы. Мы подъехали к самому последнему дому, за которым начинался лес.

Лиза посигналила, и из калитки вышел крепкий пожилой мужчина в тельняшке, который открыл ворота и запустил нас во двор. Двор был тесный, места в нём хватило только, чтобы поставить машину и, почти бочком, пройти возле неё. Я вышла из машины, и мужчина подошёл ко мне. Лиза сказала ему:

– Дед, эта та самая Ольга Ивановна, мама Ирины.

Он улыбнулся мне и представился:

– Федот Ипполитович. Ждали Вас, Лиза каждый день у конторы Вас караулила. Можно на «ты»?

Я согласно кивнула и спросила:

– Лиза сказала, что Вы мне расскажите, из-за чего моя дочь оказалась в плену?

– Да расскажу, но сначала хочу спросить, как тебе показался Евгений Викторович?

– Директор? Он отчего-то забеспокоился, когда я зашла в кабинет. В глаза мне избегал смотреть. И я ему не верю.

– Правильно делаешь, что не веришь. А он не смотрел тебе в глаза, потому, что знает, кто ты. Собственно из-за этого и дочь твоя оказалась у них.

– А кто я? – Я недоуменно посмотрела на Федота Ипполитовича.

Он хитро прищурился:

– Сейчас и узнаем. Сам-то Евгений Викторович, фигура небольшая, только команды исполняет. А вот шеф его, Мафутий, вот от него всё и идёт. Заходи в дом, поговорим.

Я пошла вслед за ним через тёмные сени в дом. В доме было тепло, пахло печкой и ягодными отварами. Стояли чемоданы, какие-то коробки.

– Не обращай внимания на беспорядок, мы пару недель здесь всего. Да и не до порядка нам. Лизонька, собери-ка нам на стол, пообедаем. На сытый желудок и голова лучше варит.

– Федот Ипполитович, спасибо, я не хочу. Мне бы про дочку узнать. Не спокойно мне. Быстрее бы её найти.

– Э, милая, тут дело не простое. С наскоку ты ничего не добьешься. И одной тебе не справиться. Так что снимай пальто, можешь сюда на гвоздь повесить, и давай к столу. Я тебе расскажу о старом зеркале, которое забирает жизни у всех, кто в него заглянет. Я думаю, ты мне поверишь, ты ведь и не такое видела, да?

Я остановилась на полдороги к столу и уставилась на него:

– Забирает жизни? Так значит моя Ирина… – Начала я.

Он меня перебил:

– Нет, нет, не переживай. С твоей Ириной всё нормально. Ты догадываешься, почему?

– Ну, может, потому что у нас предок был отмеченный?

– Да.

–Так они-то откуда об этом узнали?

– Догадаться не трудно. Ты Ирине рассказала. А та своей подружке, а та своему другу, вот и дошли слухи до тех, кому об этом знать совсем не надо было. Если хочешь сохранить тайну, то молчи. Или ты об этом не знала?

– Я даже не подумала, что это может кому-то навредить, или кого- то заинтересовать.

– Ну да, только зло не дремлет. Оно всегда рыщет рядом.

Лиза разлила по тарелкам суп, нарезала хлеб и поставила на середину стола огромный пирог с картошкой.

– Не знаю, конечно, какие у тебя планы, – сказал Федот Ипполитович – но дело одним днём не обойдётся.

– Да какие сейчас у меня планы! – Ответила я ему – Самое главное, это Ирину вызволить. А там видно будет.

– Вот и получилось, что тебе с нами по пути. Потому как, и дочь твою освободить, и зеркало нам вернуть, мы можем только если объединимся.

После обеда, как только Лиза убрала посуду со стола, Федот Ипполитович достал толстую книгу, обернутую в синюю тряпицу, положил перед собой и начал рассказ:

– В 1630 году, летом, у Михаила Фёдоровича Романова, царя-батюшки нашего, основателя династии Романовых, и Евдокии Лукьяновны, его второй жены, родилась третья дочь, и назвали её Анной. Крепенькая девочка родилась, голосистая. И все вроде радовались, поздравляли, дары богатые подносили. Да только не все дары были от чистого сердца. Немного проясню тебе ситуацию с престолонаследием в это время, чтобы понятна тебе была ситуация. Михаил Фёдорович был первым из династии Романовых, а до него были Рюриковичи. Но перед смертью Иван Грозный, последний из Рюриковичей, не веря в умственные возможности своего сына, назначил регентский совет. Вот и началось соперничество между Фёдором Романовым и Годуновым. Годунов-то сначала победил, а Романовых сослал в отдаленные места. Там Фёдор Романов принял постриг и стал Филаретом. Но и к Годунову судьба не была милостива. Началась великая смута, после которой и избрали царём шестнадцатилетнего Михаила Романова, сына Фёдора Романова. Мать его тогда женила на чистокровной Рюриковне-Долгоруковой, да только та не успела ему родить наследника, скончалась через пять месяцев после свадьбы. После этого Михаил Фёдорович сам выбрал себе вторую жену, полюбилась она ему, и зажили они душу в душу. Да только затаили Долгорукие на Михаила Фёдоровича зло, и захотели снова свою власть над ним заиметь. Отец Михаила Фёдоровича Романова, Филарет, к тому времени стал патриархом всея Руси. Он, когда его Рюриковичи сослали в Сибирь, оказался в древнем ските, в котором жил старый ведун Белогор, которому в ту пору было уже четыреста лет, и он был последним из тех, кто обладал святой силой. Разглядел Белогор в Филарете чистую душу и увидел, что он верой крепок, потому то и взял его к себе на услужение. Долгими вечерами вели они беседы, и никто не знает, о чём они говорили. Да только после этого вернулся Филарет в Москву и усмирил смуту, нашёл добрые слова и для нищих и для бояр. Так вот, Филарет этот, сразу понял, что замыслили Долгорукие против Михаила Фёдоровича чёрное дело. Ему давно юродивый Пасел говорил про колдуна, что у Долгоруковых живёт, и про то, что тот колдун каждую ночь на кладбище ходит, могилы младенцев раскапывает. И ещё он сказал про колдуна, что он не просто колдун, а самый главный приспешник дьявола по имени Астарот, великий герцог, хранитель всех сокровищ ада. Поэтому патриарх каждый день с братьями молился за здравие царя и всей земли русской. Так вот, родилась у царя дочь Анна, и все поспешили выразить царю уважение – с утра до вечера у царских палат народ толпился – бояре, купцы, зажиточный люд, простые крестьяне. Кто ткани дорогие в дар принёс, кто золотые украшения, кто игрушки занятные. А Долгорукие подарили царевне ожерелье из уральских самоцветов и зеркало в медной оправе. На следующий день кормилица, которая была привезена из деревни для царевны, занемогла и слегла, потом за ней две девки сенные, потом из свиты самой царицы сразу три боярыни занемогли. А потом и сама царица слегла. Вот тогда пришло патриарху Филарету откровение, что зеркало, которое поднесли Долгорукие, было снято с поверхности чёрного озера в тёмной пещере Токепала. Его ещё называют озеро Небироса, так как оно забирает годы жизни всякого смертного, который взглянет в воды его. К этому озеру слуги дьявола приводят похищенных ими людей, и всяк взглянувший в него, замертво падает. Потому только сам дьявол вглядывается в его тёмную сущность, и только ему одному отдаёт озеро все годы, отнятые у людей. А колдун этот, который жил у Долгоруких, сразу же, как только зеркало передали в руки царских слуг, исчез, и никто больше его не видел. Ни разбить это зеркало, ни уничтожить его каким образом, человеку не дано. Приехал патриарх в царские палаты, накинул на зеркало свой плащ, и увёз его в подземелье под монастырём. Там его замуровали в стену, землёй засыпали, и пролежало он там не одну сотню лет. Но шила в мешке не утаишь, распознали про зеркало во дворце у царя, и пошла молва, обрастая всякими небылицами от одного человека к другому. Так и дошла до писаря царского. А тот возьми, и напиши про всё это. Да ещё от себя добавил, что, мол, кто найдёт правильные слова, тому зеркало все годы, отобранные у других, отдаст. Так прошло без малого триста лет. И однажды, уже после революции, разбирали студенты хранилища царские, и наткнулись они на этот документ. Все студенты вместе с преподавателем посмеялись над историей с зеркалом, а одному студенту это так крепко в голову засело, что он только об этом и думал. Так ему захотелось жить вечно, что он решил отыскать и зеркало это, и слова, которые откроют зеркало. Всю жизнь свою он положил на то, чтобы весь архив перебрать. Но, как и следовало ожидать, никаких слов, открывающих зеркало, он в архиве не нашёл. И свело это его с ума. Окончил он свои дни в доме для умалишенных. Только перед смертью разум его прояснился, и он рассказал всё санитару Васильеву, шестнадцатилетнему сироте, который ухаживал за ним. Санитар про себя посмеялся над рассказом старика, но виду не подал, выслушал его со всем вниманием. И ещё пообещал найти зеркало и привезти к нему, чтобы старик мог жить вечно. Старик умер, а у Васильева чёрные ростки проросли в душе, решил проверить сам предсмертные его слова. Нашёл в архиве он запись писца про зеркало и понял, что не врал старик. А ещё там было написано, что Филарет был учеником Белогора, которому все тайны земные были подвластны. Васильев не захотел повторять судьбу безумца, не стал искать слова, открывающие зеркало, а решил найти само зеркало. Пошёл он, прикинувшись верующим, в монастырь. Стал на службы ходить, работу всякую делать, а сам потихоньку стал присматриваться, да у братьев расспрашивать про патриарха Филарета. Братья, по простоте душевной, рассказывали ему про чудесные дела, которые творил патриарх при жизни, и как эти чудеса продолжались и после жизни его. Кто-то вспомнил случай, как он спас царя от дьявольского зеркала. Васильев сделал вид, что не верит. Тогда братья показали ему место, где было заточено зеркало. Он, когда вызнал всё, пошёл и настрочил донос, что, мол, братья готовят заговор, ведут антисоветские беседы, настраивают прихожан против законной власти. Написал он всё это и отнёс куда следует. Долго ждать не пришлось. Приехали два грузовика ночью в монастырь, погрузили братьев, вывезли их в лес. Там и расстреляли. А в здании монастыря решили сделать приют для сирот. Эту мысль подал, кстати, тот самый бывший санитар Васильев. Он же стал и первым директором пролетарского детского дома. Первым делом он затеял там ремонт, чтобы значит закрасить все фрески на стенах. И под шумок заставил рабочих раскапывать подвал, сказал, что там оборудует библиотеку. Так они и наткнулись в подвале на новодел, стену каменную. Когда вечером рабочие разошлись, Васильев спустился в подвал, разбил стену и залез в помещение, где и нашёл зеркало, завёрнутое в плащ патриарха. После этого сбежал он из столицы, уехал в далёкое сибирское село, где когда-то жил Белогор, надеясь, что в его книгах отыщет упоминание о зеркале. Долгие годы по крупицам собирал он сведения про Белогора. Да только не нашёл он ни книг старинных, ни каких либо иных записей. Ничего не осталось от Белогора, и никто не знал, куда всё наследие его делось. Не каждому Белогор открывал тайные знания свои при жизни, и после смерти его они были надёжно закрыты, до того времени, которое сам Белогор определит. Хранителем наследия Белогора в ту пору был мой отец, Ипполит Станимирович, а до него – его отец Станимир. Место у них было тайное в дальнем скиту, где хранились все святыни Белогора, и никому они не открывали место сие. Честным и бескорыстным служением семья наша заслужила честь хранить наследие Белогора, и не раз бывало, что и ценою своей жизни. Так вот, припрятал Васильев зеркало, закопал в конюшне, чтобы случайно кто не наткнулся, а сам потихоньку расспрашивал про Белогора у местных. Устроился он на работу в колхоз, потом женился, детишки пошли. А моему отцу явился во сне сам Белогор, и сказал ему, чтобы он откопал зеркало и отнёс его к реке Оленек и там спрятал в небольшом гроте, наложив на него охранное заклятие. Отец так и сделал. Не сразу заметил Васильев, что зеркала не стало, а когда заметил, стал вынюхивать по деревне, что да как. Но никто ничего не знал, а кто знал, тот молчал. Так и оказалось зеркало у нас, и хранили мы его долгие годы. Отец, когда умирал, нам с братом наказ дал, чтобы мы хранили его пуще зеницы ока. Да не уберегли мы. Вот я и приехал сюда вернуть его. А брат мой, Павел, остался дома, он скит Белогора сторожит.

– А вы видели это зеркало?– спросила я.

– Нет, оно было закинуто плащом патриарха и закрыто было в сундуке. И что странно, грабители плащ патриарха не взяли, сбросили его прямо на пол. Побоялись с собой взять. Потому как плащ этот не простой был, он зеркало сковывал. Плащ я с собой привёз.

– А откуда они узнали, что именно у вас это зеркало хранится?

– Так ведь не иначе, как сам Астарот, герцог дьявольский, решил снова поизводить род людской, вот и нашёл чёрную душонку, которая будет служить ему. Обманул его, в этом они мастера, пообещав ему и золото, и власть, и самое главное – бессмертие. Вот и клюнул этот Мафутий на посылы дьявола, не побоялся потерять душу свою. Появился он у нас в деревне прошлой осенью. Приехал, устроился на работу в фермерское хозяйство к Николаю Ганину, комнату снял у одинокой старухи Наводиной. Работал он добросовестно, не пьющим оказался, и Ганин им был очень доволен. И Наводиной помогал по дому – крышу ей перекрыл, забор укрепил. В деревне завёл друзей себе, особенно примасливался к Васильеву, стал ходить к нему в гости. То бутылочку принесёт, напоит его, то чаи распивают вместе, а тот старый уже, любит поболтать, а Мафутий его слушает, поддакивает. В общем, сдружился он с Васильевым и, выведал всё про зеркало. А когда понял, что зеркала у того больше нет, потерял к нему интерес. И вот как-то утром он не вышел на работу. Ганин забеспокоился, поехал к нему домой. А там посреди комнаты мёртвая старуха Наводина лежит. Он сначала даже не узнал её, вроде как мумия, вся высохшая. Когда мы с братом про это услышали, сразу кинулись к сундуку, а он открытый стоит и зеркала в нём нет, кругом чёрная зола валяется, это чары охранные развеял кто-то. Не иначе, как опять ему Астарот помог.

– Удивительную историю Вы мне рассказали, Федот Ипполитович. Если бы я сама с такими же чудесами раньше не сталкивалась, подумала бы, что Вы мне сказку рассказали. А сейчас у меня самый главный вопрос – почему они похитили мою дочь, как она им может помочь?

– Я и сам удивлён. Когда, после пропажи зеркала, мы с Павлом начали в ските искать подсказки, где нам найти его, нам сам Белогор оставил послание в одной из его рукописных книг. А сказано там было, что дьявольское зеркало найдём мы в тайном убежище, возле реки Тимчиха. А ещё там было, что нам поможет вестница, которая силой крови своей, запечатает навечно злые чары, развеет чёрную сущность зеркала. А про то, что вестница та может забирать годы из него, ни слова не было сказано. По-моему, это не возможно, зеркало может только отбирать время у людей. Так вот. Посмотрели мы по карте, река Тимчиха впадает в реку Вижай, а исток её находится в небольшом пруду на окраине города Горнозаводска. Вот так мы с Лизой и оказались здесь, в Горнозаводске. Я сразу понял, что зеркало где-то рядом, не знаю почему, но понял. Много лет я был рядом с ним, и наверно стал чувствовать его. Домик этот арендовали, стали потихоньку разведывать окрестности. И сразу первая удача! Когда я, прогуливаясь в первый вечер по городу, повернул на улицу Октябрьская, я увидел Мафутия, когда он выходил из машины возле офиса «Новые технологии». Я тут же спрятался за угол дома, и он меня не увидел. С тех пор мы и стали следить за офисом, а Лиза ещё и познакомилась с админом Игорем Зотовым, который, к тому же, приходится племянником секретарши Елены Зотовой. Неделю назад мы увидели, как в офис приехала молодая девушка, целый день она не выходила из офиса, а вечером сразу же пошла в гостиницу «Малахит». И оттуда она больше не выходила. Мы почувствовали неладное, когда Зотова сразу же отправили в отпуск, купив ему путёвку в Турцию на три недели. А Вяткин Андрей, другой админ, на следующий день приехал в офис на новенькой Тойоте. Лиза продолжает общаться с Еленой, та конечно помалкивает о делах в офисе, но кое-что всё-таки мы узнали. Во-первых, у них есть в районе Вижайского прииска ещё одна контора, туда никто, кроме директора Ошанина не ездит. Он каждый день, часа в два, вот уже неделю туда уезжает, предварительно заехав в супермаркет. Покупает там продукты, человек этак на пять. А на этой неделе заставил Елену и админа выйти на работу даже в субботу. Поэтому ты его и застала в офисе.

Лиза добавила:

– У него машина – синий седан Рено Логан номер В233 ХР.

– А может Ирину держат здесь, в гостинице?– спросила я.

– Нет, Лиза там два дня жила, а она хорошая ищейка, – Федот Ипполитович посмотрел на Лизу и улыбнулся – у неё и диплом есть. Самое главное наше преимущество в том, что Лизу Мафутий ни разу не видел, она в Новосибирске последние три года жила. Поэтому она ходит везде, не боясь, что её кто-нибудь узнает. А нам с тобой, Ольга Ивановна, возле них опасно появляться. Меня знает Мафутий, а тебя уже знает Ошанин, а может и Мафутий тоже. Так что нам ещё бы не помешал помощник, которого можно было бы к ним внедрить. Им как раз требуется водитель сейчас, вот бы устроить к ним кого верного, тогда бы ещё ближе к ним подобрались.

– Есть у меня такой человек.– Сказала я – Это мой брат Илья. Надёжней не бывает. Сейчас прямо и позвоню.

Илья устроился неделю назад экспедитором на какой-то продовольственный склад, и его там всё устраивало. Но услышав, что Иришку похитили, он сразу же меня успокоил, что прямо сейчас и выезжает. Я ему сказала адрес Федота Ипполитовича, а Лиза пообещала его встретить на въезде в город, чтобы он не плутал.

Федот Ипполитович, после моего звонка, придвинул мне книгу, которая всё время лежала перед ним на столе:

– Ольга, эту книгу Белогор до сих пор пишет. Да, не удивляйся! Всё, что происходит, когда магия врывается в нашу жизнь, всё это описывается в ней. Прочитай, там есть и про тебя.

Я открыла книгу, и сразу же мои пальцы почувствовали её энергию, как будто книга была живой. Она и была живой, она говорила со мной, её истории проносились у меня в голове, и каждую из этих историй я переживала, словно была участницей всех их. И вот я дошла до строчек: «Несведущий человек открыл к Ба?локу дверь и выманил его обитателя, но дрогнул и отпустил из рук своих пут. Начал дикий дух порождать среди людей злобу, и полетел бы он дальше, сея по дороге своей хаос, но закреп его не пускал далеко от места его заточения. Призванная вестница закрыла закров и избавила водяного духа, вернув его на прародину. И тот час очистились воды в заповедном лесу, стала на место вырванная страница в книге Балока».

Я спросила у Федота Ипполитовича:

– Кто такой Балок?

– Не знаю, тебе лучше знать, может начальник водяного Духа.

– Я была в том мире. Это мир Духов природы. Он закрыт от людей, и обитатели его не доверяют свои тайны никому. Не знаю я имени того, с кем я общалась, и облик у него был всегда разный. И то, что я там видела, просто не описать словами, так всё было там дивно. Я слышала в небе звук скорби от того, что человек пленил их брата и попытался сделать его своим рабом. Там всё обман – камни, которые ярко горят, каменное неподвижное море, которое разбрызгивает холодные солёные брызги. Но самое главное чудо – это каменная стена с живым текстом. Если бы я одна это видела, я бы подумала, что сошла с ума, но нас трое видели эту стену. А всё началось с моего сна, в далёком детстве. Он привёл меня к этой стене, которая и являлась границей между нашими мирами. Мне дали свиток, которым я запечатала закров. Я думаю, что к ним попасть я смогла только лишь потому, что была прореха между нашими мирами, а сейчас уже никогда мне там больше не бывать.

– Так и не надо там быть. Каждый должен жить в своём мире. Духи – в мире Духов, а люди – в мире людей. Оля, после того, как ты побывала там, ты почувствовала изменения в себе?

– Да, только небольшие, например, приходит человек к нам в аптеку, я смотрю на него, и знаю, чем ему нужно лечиться. Сначала стеснялась говорить, всё-таки я не врач. Но один раз женщина молодая пришла, вижу, что у неё сил нет даже говорить. Она берёт таблетки от головной боли. И я вдруг ей говорю, что надо ей чертополох заваривать, а одну веточку рядом с собой на столик возле кровати ставить на ночь. Она на меня посмотрела, непонимающе так, и ушла. А потом через три дня приходит ко мне и говорит: «Спасибо Вам большое, я сначала проигнорировала ваш совет, а потом решила всё-таки воспользоваться. И вот уже два дня прекрасно себя чувствую». После этого я смелее уже начала советовать людям. Многие приходят и говорят, что помогла им.

– Значит, они далее тебе силы целительствовать. Понятно. Читай дальше, там появилась ещё одна запись, последняя.

Да, ниже была ещё запись: « Уже кружит Мельхом, хранитель сокровищ, нашептывая падальщикам, чтобы они загоняли в застывшее время несчастных на пир сатаны».

– Это про зеркало? – спросила я.

– Да, Белогор называет его застывшим временем. А что касается Мельхома, то это демон, слуга Астарота, герцога дьявольского. Но может это просто метафора, на самом деле никто и не кружит. Я думаю, мы скоро всё узнаем. – Он повернулся к Лизе – Лиза, нам надо разместить двоих наших гостей. Ты в своей комнате приготовь место для Ольги Ивановны, а в моей комнате приготовь место для Ильи. Я буду спать здесь, на диване.

– Может, нам с Ильёй лучше в гостинице жить, чтобы вас не стеснять? – Обеспокоенно спросила я у Федота Ипполитовича.

– В тесноте, да не в обиде. – Ответил он – Да и не стесните вы нас, дом большой, места всем хватит. И деньги не лишние, зачем вам за гостиницу платить? Сколько придётся нам искать, и как мы у них заберём Ирину и зеркало, один бог ведает. И глаза нечего мозолить Ошанину, не надо, чтобы он вас вместе с братом видел. Так что, пока остановитесь у нас, а там видно будет. Нам ещё надо придумать легенду, почему твой брат, с екатеринбургской пропиской, оказался здесь. Лизавета, давай, помогай нам, придумывай легенду.

Лиза оказалась очень смекалистой и тут же выдала:

– Развёлся с женой, жить негде, познакомился с женщиной из Горнозаводска.

– Складно. – Согласился Федот Ипполитович.

Мы с Лизой принесли из кладовой старую раскладушку, постелили на ней пышный матрас, который сняли с её кровати, на которой осталось ещё два. Лиза заняла раскладушку, уступив мне место на кровати, хоть я и попыталась с ней спорить. Комната была очень уютная, светлая. Другая комната, которую мы приготовили для Ильи, была поменьше, зато выходила окнами в сад, где на ветках уже проклюнулись первые маленькие листочки.

Я вышла из дома оглядеть окрестности. Из маленького крытого дворика было два выхода за дом – один в большой огород, а другой в сад, засаженный десятком больших деревьев и бесчисленными кустами смородины и крыжовника. За деревянным забором начинался берёзовый лес. Я сразу вспомнила лес вокруг деревни Выселки, и старая тоска опять захлестнула моё сердце. Как я скучаю по нему! И по всем тем, с кем я была так недолго, но успела полюбить. Если получится, то этим летом поеду их проведать. Почему-то мне кажется, что Дениска и Илья тоже поедут со мной. Я походила по свежей травке, которая только-только зазеленела на земле, увидела пару кустиков мать-и-мачехи с появившимися на них жёлтыми солнечными цветочками. За забором, который примыкал к соседскому дому, послышалась возня, и между досками, из щели показалась рука, которая пошатав доску, отогнула её. Появилась ухмыляющаяся физиономия паренька, лет пятнадцати. Он улыбнулся радостно и крикнул мне:

– Здрасьте! Я Веня, сосед ваш.