Кружево жизни
Наталья Зайцева
Смешные и грустные, вымышленные и реальные истории от любви до семейных проблем, выяснения отношений между родственниками, соседями. Каждый из героев плетёт своё кружево жизни. И не всегда получается ровно и гладко, бывает и путаются нити и сплетаются в узелки. Но все рассказы объединяет юмор и оптимизм. Сборник «Кружево жизни» – это не только увлекательное, нескучное чтение, но и возможность задуматься о своей жизни и о том, как можно её улучшить.
Кружево жизни
Наталья Зайцева
Оформление обложки: Оксана Зайцева
© Наталья Зайцева, 2023
ISBN 978-5-0060-4833-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается памяти моего отца Коротина Ивана Ивановича
Ягодка малинка
Давняя это история. Было тогда Наташке лет шесть или восемь. Отец позвал дочку в карьер за малиной. День выдался жаркий, и тащиться в карьер не очень-то хотелось. Лучше бы на речку! Но варенье малиновое такое ароматное! Взяли по трёхлитровому бидончику и отправились в дорогу. До карьера путь неблизкий, по пыльной песчаной обочине. Папа всю дорогу рассказывал разные истории из своей жизни. Рассказчик он классный! Мог на ходу придумать захватывающую историю или стих сочинить. И эта его способность, возможно, передалась и Наташе по наследству.
Вот так шли они, шли не спеша. Папка рассказывал, дочь с интересом слушала. Вот и карьер, а там заросли малины. Ягод усыпано. Крупная, сладкая. Ах, какой вкус лесной малины. Ягодка в бидончик, пять в рот. Ммм! Папа, наверно, точно так же собирает. Решила дочь посмотреть, как у него успехи. Отец как-то странно себя ведёт: делает непонятные знаки, прикладывает палец к губам. Девчонка понимает, что надо очень тихо уходить, но не понимает, почему.
И вдруг Наташа слышит громкий шорох, треск кустов и замирает от неожиданности и испуга. В нескольких шагах от неё большущий бурый медведь стоит на задних лапах. Молча смотрят друг на друга. Отец уже рядом с дочкой. Шепчет, что бежать нельзя, надо замереть. Да, девочка при всём желании не смогла сдвинуться с места, ноги как ватные. И тут медведь начинает хлопать в ладоши. Медленно. При этом стоит на месте. Папа с дочкой тоже не двигаются. Мишка разворачивается и не спеша уходит, не забывая при этом рвать малину себе в рот.
Отец даёт команду: «Тихо уходим!» Отойдя на небольшое расстояние, любители малинки, не сговариваясь, припустили бегом. Отдышались только на просёлочной дороге. Немного успокоившись, папа объяснил, почему медведь не напал на них. Мишка был сытый, добрый, наевшись сладких ягод. Скорей всего, отец семейства, и он не решился пугать маленькую девочку. А вот если бы медведица, да ещё с медвежатами, тогда точно несдобровать.
Всю обратную дорогу сборщики ели малинку из бидончика, чтобы успокоиться. Пришли домой без ягод. Мама, выслушав эту историю, не поверила им и назвала отца сказочником. Наташка часто вспоминает это детское приключение. И по прошествии многих лет задумывается, что, может, этого ничего и не было. Отец сочинил, а Наташа запомнила как реальное событие.
Если б я был султан
Стою в очереди, как в девяностых. Что-то выкинут, но что никто не знает. Поговаривают, будто будут давать дополнительные жизни. Аж по десять штук в одни руки, но это не точно. Надо брать. Правда пока ещё не решила зачем. Очередь движется медленно. Так оно и понятно, пока эту новую жизнь примеришь. Не платьице прикупить. Ага.
Моя очередь подошла. И правда, новые жизни предлагают. Выбор большой, одна другой лучше. Я даже растерялась, не знаю, какую и прихватизировать.
«Вы в детстве мечтали быть продавцом мороженого. Пожалуйста, примерьте. Как Вам такой образ?»
И вот я уже стою на жаре, покупателей зазываю. Мороженое влёт уходит. Выручка большая! День простояла, осипла и с ног валюсь от усталости. На мороженку смотреть не могу. Как подумаю, что завтра то же самое ждёт. Нет, не хочу такую жизнь.
«Посмотрите ещё эту жизнь: учительница начальных классов. Тоже грезили такой профессией».
Не успела оглянуться, стою в классе у доски с указкой. За партами малыши буковки старательно выводят. Не у всех получается аккуратно. Надо к каждому подойти, подсказать, поправить. За осанкой следить. А домой пошла, тетради на проверку с собой прихватила и весь вечер просидела. Скучно. Не хочу. Мне что-нибудь поинтереснее, пожалуйста.
«Тогда эту жизнь посмотрите. Специально для Вас придержали. Море и Вы дельфин».
Ого, как круто. Плаваю в море. Солнце и вода. Ляпота! Я и море. Долгая, долгая, беззаботная жизнь. Пожалуй, возьму. Буду в следующей жизни дельфином. Может, еще спасу кого, пользу принесу.
– А нет ли у Вас лишней жизни стюардессы бизнес-класса? Очень бы хотелось попробовать. Романтика, шпилечки, коса под пилоткой. Возможно и любовь с командиром экипажа.
– К сожалению, вы не подходите по параметрам. Ножки подкачали.
Ну и ладно.
Ещё хочу попробовать себя шеф-поваром столичного ресторана. Готовить люблю, покушать вкусно тоже.
Упс, я уже на кухне. Весёлый китаец в белом колпаке. Хожу, даю распоряжения. Морепродукты и рис. Рис и морепродукты. Халява, япона мать!
О! Ещё хочу быть испытателем отдыха на пляжах в туристических городах. Проверять курортные развлечения и предоставлять соответствующие отчёты. Очень заманчивая и прибыльная специальность. Отдых. Море. Шведский стол. Всё включено!
– Ваш лимит исчерпан! Очень много хотите! Для вас имеется губозакаточная машинка и жизнь шахтёра. Возьмёте?
– Нет, нет. Только не шахтёр. Пыль, уголь, роба, грязь, обвалы. Нееет!
Звонит будильник. Просыпаюсь. Вот это сон! Яркий, с картинками. Улыбаюсь себе и новому дню. Хорошо, что сон. Меня и моя жизнь вполне устраивает.
Кто круче?
Шеф-повар столичного ресторана, весёлый китаец Дзинь колдовал над приготовлением рисовых блинчиков и уткой по-пекински. Дзинь мурлыкал себе под нос песенку и эротично подкидывал блинчики, переворачивая их на лету. Раскалённая сковорода нежно принимала ажурные диски в свои объятия.
Вдруг китаец почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, повар не заметил ничего подозрительного. Этих долей секунд хватило и очередной блин, минуя сковородку, распластался на плите. Зашкворчало, завоняло, задымило. Чертыхнувшись, шеф-повар ловким движением ветоши смахнул остатки теста с плиты и продолжил своё кулинарное искусство.
Но чувство, что за ним подглядывают, не покидало шефа. Краем глаза повар косился в дальний угол, разворачиваясь как танцор диско, но по-прежнему не находил источник своего беспокойства. Китайца охватила паника. Хоровод мыслей вихрем закружился в голове. Может, вездесущие русские хотят стырить рецепт его коронного блюда? Или Роспотребнадзор внедрил своего засланца? А если на кухню ведёт американский след?
Не выдержав накала отчаянья, шеф-повар прихватив для смелости чугунную блинницу, осторожно прошёл к угловому столику. Именно оттуда, как казалось Дзиню, исходила угроза. О, Боже! На него со столешницы в упор смотрел жирный наглый таракан. Не растерявшись, шеф со всего маху ударил сковородкой рыжую тварь. Раз! Ещё раз! От мощных ударов трещал пластик стола. Звенела мелодично посуда. Сработала сигнализация.
Таракан успел смыться до приезда группы захвата. Шеф-повар в объяснительной вспоминал чью-то мать и своих родственников: «Шиндыр-мындыр, ё-моё!»
Мечтать не вредно, вредно не мечтать
Ирина спешила на свидание. Первое свидание в её жизни. Хотя ей было уже далеко не шешнадцать, но так случилось, что мужчины не обращали на неё внимание. Ирина считала себя некрасивой. Маленький рост полтора метра с кепкой, вздёрнутый носик, да к тому же очки, скрывающие её раскосый взгляд, не придавали ей уверенности и шарма. С Романом она познакомилась во всемирной паутине. Привлекательный, брутальный, с внешностью Алена Делона.
Ирина не верила своему счастью. Нужно выглядеть так, чтобы потенциальный жених не сбежал сразу же после первой встречи. Маленькое чёрное платье с глубоким вырезом на спине, высокие шпильки. Причёска, а ля романтик. Ирина торопилась. Каблук подвернулся, и женщина со всей высоты рухнула на асфальт. Очки отлетели в сторону, волосы растрепались, а в декольте можно было разглядеть кружевные трусики. Колготки на выкид, туфельки в ремонт, очки без стёкол. Ёк, макарёк! Ирине хотелось плакать. Какое уж тут свидание. Хорошо, что в сумочке были запасные очки.
Одев их, женщине показалось, будто что-то изменилось. Да. Всё изменилось! Дома раскрашены в цвета радуги. Женщины, девушки, все ухоженные, красивые, в нарядных платьях, с летящей походкой и королевской осанкой. Улыбки на лицах. Опрятные довольные мужчины, на лбу которых виднеется надпись: «Спешу домой к любимой жене и детям». А вы что подумали? У каждой семьи отдельная квартира. Нет брошенных детей, бездомных животных. Продукты первой необходимости, книги и спортивный инвентарь раздаются бесплатно. Исчезли все нытики и пессимисты. На пенсию отправляют торжественно в 50 лет со словами: «Молодым везде у нас дорога, остальным – почёт!» В каждой семье на видном месте висит правило: «Если ты настоящий мужик, свози свою женщину в Геленджик». Пенсионерам раз в год, первого октября, выдают бесплатную путёвку в тёплые страны.
Это ж надо было так наевернуться, чтобы мир перевернулся. Ирина слышала когда-то про коммунизм. Неужели это он? А навстречу ей с цветами важно шёл Ален Делон.
Оказия
Николай Павлович – высокий поджарый мужичок чуть за семьдесят. Про таких говорят: «Ни щёк, ни плеч, один вихлеч!» Деревенские его звали почтительно и с намёком «Кол Палыч». Николай недавно овдовел. Супружница его была дородная женщина, кровь с молоком. А росточком не вышла. Пойдут было вместе по деревне, как Тарапунька со Штепселем. Померла быстро, даже попрощаться с мужем не успела. Дед тосковал по бабке. Особенно по её пирогам и щам. А рыбника то ой как хотелось! Кол Палыч рыбак заядлый. Без рыбы и не живали. А теперь рыбу Барсику да курочкам скармливает.
И надумал Николай к соседке, вдовушке Галине в гости сходить. Рубаху чистую надел, тройным одеколоном побрызгался. Для солидности очки на нос прицепил супружницы. Взял рыбки свежей да яичек. Ну и на всякий случай самогоночки прихватил. Куда ж без неё. Ну, а чтоб не скомпрометировать себя в глазах деревни, к вдовушке через забор полез. Ни к чему, чтоб видели деревенские. Года ещё не прошло с бабкиной смерти. И надо же было такому случиться – портками за гвоздь зацепиться. Хорошо, что подштанники и самогон не пострадали. И яйца целы. Задумался дед. Возвращаться – плохая примета. Думает: «Ладно. Бочком, бочком, не заметит Галка такой оказии».
Поднялся на крыльцо, постучал пару раз тихонечко. Не откликается соседка. Выругался Палыч: «Глухомань старая!» Дверь открыл, в сенях темно. Руку вперёд вытянул, на ощупь бы дойти до светлицы. Ёёперный театр! Стук, бряк. Что-то уронил. Подскользнулся. И во весь свой рост на авоську с яйцами аккурат приземлился. Свет зажёгся. Выскочила с ухватом хозяйка, да так и застыла в позе памятника «Рабочий и колхозница».
– Не мой сегодня день, Галина, – кряхтя и охая, поднялся сосед с четверенек, – примешь в гости то? Или сразу домой ползти? Я тут тебе рыбки принёс. Свежая. Сегодня ещё в речке плавала.
– Какой из тебя гость, Палыч, в таких-то портках. Завтра приходи на рыбник, – еле сдерживая смех, проговорила хозяйка.
Деревенские будни, или как поссорились Зоя Петровна и Елизавета Семёновна
– Петровна, падра, дорогая, камон чилить да трубу прихвати. Потусуемся, – вещала громогласно Семёновна, усаживаясь на скамеечку около дома соседки.
– Ты што, белены старая, объелась? – выходя из избы, проговорила Петровна,
– што гутаришь? Не умом ли тронулась?
Но телефон прихватила с собой. Дети подарили крутой, сенсорный. И интернет подключили. Вот и балуется теперь с ним. Научилась и по ватсапу звонить, и селфи делать. А что теперь в деревне делать? Скотину нарушили. Дед помер, почитай уж лет пять как. Дети в город к себе зовут. А что там у них делать? Только мешаться, да в четырёх стенах сидеть. А в деревне свобода. Здоровье ещё, слава Богу. Вон и автолавка к дому приезжает. Всё можно купить. Да и дети, внуки не забывают. Приезжают бабку проведать.
Петровна присела на скамейку к подруге.
– Обрядилась, што-ли? Поди-ко, внучок от спит ешшо?
– Дык пусть спит, умаялся, чай. Работает долго. Фрилансёр он у меня, – вздохнула Семёновна.
– Хто? Хто?
– Фрилансёр! – уже с гордостью проговорила бабушка.
– А што делает то твой фрилансёр?
– Ой, и не спрашивай! И говорит то не по нашенски, мудрёные всё словечки. На матюги похожи. И меня учит словам то ейным, – застеснялась соседка, прикрывая ладошкой беззубый рот. Говорит: «Отсталая ты, бабка! Так и рипнешься необразованной».
– Што? Што?
– Рипнешься. Помрёшь, значит.
– Щас спросим у Алисы, хто такой твой фрилансёр? Может, мошенник. Слыхала, небось, как они пензию у стариков выманивают, – и Петровна уткнулась в телефон.
– Што ты, упаси хосподь! – крестясь, ответила Семёновна. – Это твоя Алиска мошенница. Откуда ж она моего Ваську знает, если его даже не видела ни разу. Он у меня вумный, образованный, жалостливый. Чай не пальцем делан, – рассердилась Семёновна. – А ты сиди тут со своей Алиской. Ишь, нашла подружку. Тьфу на тебя!
Семёновна, шаркая ногами, с высоко поднятой головой и что-то бормоча под нос, прошла к себе в загороду. А Петровна ещё долго сидела на лавочке, глядя в телефон. То хмурилась, то чему-то улыбалась и тихо вела беседу. Потом решительно встала, улыбнулась и ловким движением руки сделала селфи.
