Татьяна Зотова "Калейдоскоп из осколков"

Тихо путается в лицах,
В тонких тропах, без причин
Караванов вереницы
Затеряются в пути.
Утром в праздничной рубашке,
Нереальный, как жених,
Город из волшебной сказки
За стеклом окна возник.
В чистоте сплошной, безбрежной,
В первозданной новизне
Невесомый, свежий, нежный
Повалил пушистый снег.
Под крылом огромной птицы
В восхищении немом
Растворились все границы
Бесконечности земной.
Из глубин, из тех преданий,
Что на грани колдовства,
Так негаданно, нежданно
Заявилась к нам зима.

Зима

Виски покрыты серебром,
Как белым инеем деревья.
Зима в душе и за окном—
Живу с природой в единении.
Не обошлось без волшебства,
Одним холодным дуновением,
Хрустальным куполом накрыло
Дома, дороги и селенья.
Сковало реки подо льдом,
Застыло, замерло живое,
Уснуло всё печальным сном
В холодном мраморном безмолвии.
От этой царственной красы
Замёрзли чувства и желания,
И я покорно жду весны
В дремотном миросозерцании.

Накануне Рождества

Зима-зима— сплошная канитель.

Опять в мороз навьючивать одежды,

Согревшись неутраченной надеждой,

Как манну ждать апрельскую капель

И дни считать, рисуя вензеля

Дыханием на запотевших окнах,

Сквозь рой и суету снежинок блёклых

Смотреть, как по стеклу ползёт слеза…

И остывает позабытый чай

На дне стакана солнышком лимона,

И ложечка хрустальным перезвоном

О Рождестве напомнит невзначай…

Сочельник скоро, и звезда взойдёт,

Та, что над Ним когда-то восходила.

До наших дней от сотворенья мира

Всё те же звёзды и небесный свод,

И ночь грядёт такая же, как будто,

В безверии недолго пребывать,

Чтоб нас спасти, вот-вот Мария-мать

Родит на свет Божественное чудо.

Муха в янтаре

За осенью зима придёт неумолимо,

Моя печаль светла, присутствует незримо

Комочком янтаря, упавшего на иней,

Как островок огня, искрящийся на синем.

В холодном январе сосны горячей – слёзы,

А муха в янтаре – нечаянная проза,

Как жизни краткий миг— окаменевший пламень,

Что бережно хранит теплом особый камень,

Ладонь не обожжёт, лишь поиграет светом,

Зимою сбережёт для нас частичку лета,

Упавшего в сачок из невесомой ткани,

Как солнышка зрачок, запаянного в грани.

И будет согревать сильнее дров в камине,

Немного волновать причудливостью линий,

Немного укорять, пеняя на беспечность,

И снова открывать природы безупречность,

Оберегать от зла, судьбы хитросплетений—

Застывшая смола и замершее время.

Что делать, не люблю зиму

Что делать, не люблю зиму,
И как бы мне о ней ни пели,
Я всей душою не приму:
Ни снег, ни вьюги, ни метели.
Мне дела нет до хрусталя
И белизны, что без прикрас,
И белоснежные поля
Слепят мой безыскусный глаз.
Мороз, что не бодрит отнюдь,
А пробирает до кости,
Всю вымораживает суть,
И стынут мысли-мотыльки,
И в ожидании приговора,
На смерть летят, на холода,
И вместо пламени мотора—
Застывший в сердце лишь кусочек льда.

Февраль

Февральский день, застыли свет и тень,

Дрожат мостов озябшие скелеты,

И палки одиноких фонарей

Вонзаются в метель замёрзшим светом.

Мосты, мосты, ах, если б только знать

Заранее, какая ждёт реальность:

Вас возводить, чтобы потом сжигать —

Такая вот отчаянная крайность.

Помыкаться и снова за своё,

На те же грабли, во второй раз, в третий…

И проклинать судьбину: ё-моё!

За что всё это, Господи, ответь мне?

Безмолвствуют застывшие мосты,

До фонаря им мой озябший лепет,

Февраль лютует – выноси святых,

С небес на землю опрокинув небо.