Анна Михайлова "Волчий дар"

Когда девушка закончила с завтраком, он помог ей слезть с барного стула и позвал за собой.

– Пока ты спала, я по указанию доктора купил кое-что. Для тебя. Пойдем – посмотришь?

Девушка так на него посмотрела – радостно и смущенно одновременно, что он почувствовал себя супер-героем и Дед Морозом одновременно. Она еще ничего не видела, но его уже окатило волной тепла и благодарности пары.

– Не нужно было…

– Нужно, – достаточно резко оборвал ее альфа, – позволь мне такую мелочь. Пойдем, вдруг тебе не понравится? – добавил он чуть мягче.

В гостиной на диване небрежно лежала гора пакетов. Честер, снедаемый любопытством, активно пытался залезть на диван, но силенок не хватало. Получив порцию любви, нежности и глазных капель от девушки, маленький сиам успокоился, только получив на растерзание бумажный пакет. С шумом и грохотом пакет с котенком ускакал в закат.

Даша достала содержимое одного из пакетов и от души расхохоталась – там были носки! Ворох теплых, пушистых носков, самых разных расцветок, в том числе – и, разумеется, апельсиновых! Она смеялась и не могла остановиться – это был самый неожиданный подарок из всех, что она получала. Носков, особенно в таком количестве, ей не дарили никогда.

– Спасибо большое, они все – потрясающие! Это самое трогательное, что мне можно было подарить! Кажется, кто-то скупил всю линию чулочно-носочного комбината?

Альфа, улыбаясь уголком губ, наблюдал за девушкой, и удивлялся сам себе. Такого удовольствия от подарков он не получал, даже когда у него выклянчивали машины и бриллианты. Тогда он откупался, а здесь ему хотелось баловать, дарить радость, каждый подарок выбирал лично. Волновался, как мальчишка – понравится или нет? А благодарность, которую испытывала девушка, чистая, незамутненная, ощущалась так вкусно!

В других пакетах лежала стопка теплых пледов. Кашемир, альпака, верблюжья шерсть – он выбрал самые теплые и мягкие варианты. Девушка вопросительно посмотрела на него.

– Доктор сказал, что тебя будет морозить. Раскидаем пледы по дому, можешь закутываться, когда будет холодно.

– О! – от такого внимания у девушки защемило сердце, слов не хватало выразить благодарность, – спасибо большое! Обо мне еще никто так не заботился, – добавила она чуть тише и посмотрела на него повлажневшими, улыбающимися глазами. Повисла неловкая пауза. В ее глазах мелькнула благодарность вместе с такой пронзительной беззащитностью, что альфа едва не сорвался с места, что не заграбастать ее в охапку и дать понять, что она в безопасности. Сейчас и навсегда.

– Открывай дальше, – внезапно охрипшим голосом попросил Михаил.

– Другие пакеты тоже мне?

– Ну да.

– Этого и так много. Ну зачем…, – девушке было крайне неловко, но она потянула руку к следующему пакету. А там была роскошная теплая парка, приглушенного оранжевого цвета, на гагачьем пуху и с меховой опушкой. У девушки округлились глаза.

– Это что?

– Эм… куртка? Или как это правильно называется? Если мы пойдем гулять, я не хочу, чтобы ты мерзла. В твоей куртенке можно заболеть на раз.

– Я не могу это принять. – сухо и строго сказала девушка.

– Тебе не нравится? Чем именно?

– Нравится, но такие дорогие подарки принимать … неприлично.

– Почему?

– Они… обязывают.

– Обязывают на что? – альфа начинал выходить из себя.

– Не знаю. Меня просто так воспитали. Простите…

– Давай, так: ты это возьмешь это исключительно по медицинским показаниям. На улице холодно, ты слаба и тебе нельзя простывать. А я могу дать расписку, что тебя это ни к чему не обязывает, идет?

– Зачем это вам?

– Ну, во-первых, я всегда забочусь о гостях в своем доме. А во-вторых, твой кошак меня со свету сживет, если вдруг с тобой что случится. Лужи в моих туфлях – не самое лучшее начало дня, – мужчина постарался улыбнуться ей как можно беспечнее. Он изо всех сил старался убедить пару принять его подарки, хотелось ее согреть и позаботиться о комфорте.

– Сказать, что мне неудобно – это ничего не сказать. И я, кажется, начинаю бояться открывать остальные пакеты.

– Там ничего существенного.

– Позвольте вам не поверить, – пробурчала девушка.

В остальных пакетах оказались несколько теплых свитеров, три пары перчаток и даже одни смешные варежки с вышитыми снегирями и рябиной, пушистый теплый домашний костюм цвета морской волны с аппликацией единорога на груди. Девушка сердито посмотрела на альфу.

– Медицинские показания. И никак иначе, – мужчина был непреклонен.

Но оказалось, есть вишенка на торте: в последнем пакете лежали шорты, кроссовки и наколенники! Так похожие на ее старые, словно привет из спортивного прошлого. Чтобы не ошибиться с цветом и формой, парни достали несколько фотографий девушки на выездных соревнованиях. Тряханули также ее бывших одноклубниц, чтобы узнать, о каких кроссовках мечтала тогда Даша. Фирменные она себе позволить не могла – играла в дешевеньких. Но сейчас ей купили именно ту марку, которую она когда-то хотела.

Даша схватила наколенники и невольно прижалась к ним щекой. Так захотелось вдруг снова ощутить адреналин от игры, спортивную злость и бешенную радость от вырванной у соперника победы.

– Ну, а это зачем? – срывающимся шепотом спросила она.

– Это уже только для тебя. На заднем дворе площадка для тенниса. Можем поставить сетку и поиграть, если захочешь. Мы с парнями (почти получилось не заскрипеть зубами) с удовольствием разомнемся.

– О.., – в глазах его девочки засияли звезды, – я кажется, начинаю понимать, что такое счастье. Так не бывает!

– Мне приятно, что удалось тебя порадовать. Если не передумала – беги переодевайся, пойдем на свежий воздух. Только если хорошо себя чувствуешь.

– Я очень-очень хорошо себя чувствую! Спасибо! – прощебетала девушка, и прихватив подарки, упорхнула наверх.

После ее ухода в гостиную небрежной походкой вошел Роман.

– Судя по твоему хорошему настроению – у пары все хорошо?

– Да, она пришла в себя. Правда немного слаба.

– Отношения налаживаются?

– Да. Но медленно. И это тяжело, – вздохнул альфа, – не поверишь до чего я докатился: подарил Луне связку носков. А она так счастлива, будто это бриллиантовое колье.

– Может она счастлива, что подарки именно от тебя? Мне кажется, ты начинаешь ей нравиться.

– Хочется в это верить. Но она такая неискушенная! Не думал, что такие еще остались.

– Вполне возможно, что Луна неосознанно ждала именно тебя, поэтому к себе никого не подпускала. Мы не нарыли никакой информации о мужчинах. Чем не повод для радости?

– Я стараюсь не форсировать. Но мне все тяжелее. Волк с ума сходит, да и я с трудом сдерживаюсь от ее близости. Брат, составь нам вечером компанию: Луна хочет смотреть по телеку на каких-то «активных самцов» с мячом и сеткой, – из горла невольно вырвался рык, – боюсь не смогу сдержаться с ней наедине: или разобью к чертям телек, или разложу ее на ближайшем диване. Будешь отвлекать меня болтовней. Ну или вовремя остановишь.

– Без проблем, Мих.

– Да, и еще. Дай указание на теннисном корте оборудовать волейбольную площадку. Возможно, Луна захочет поиграть. Сам понимаешь – без тебя и там никак. Будь готов.

– Ясное дело, мало кого ты допустишь к паре без метки. Кого еще подтянуть? Макса?

– Наверное. Хотя она его побаивается.

– Тем приятнее будет ей у нас выиграть. Ладно, я займусь делами, а ты встречай пару, слышу – она уже идет.

Однако раньше альфы к Даше, спустившейся с лестницы, рванул котенок. Она подхватила его на руки. Белоснежная шерстка выглядела получше, он был активен и весел. Как только очутился на руках у девушки – тут же ласково замурчал, прищуривая сапфировые глаза. Вот что значит немного тепла и ласки, ну и тарелочка вкусненького. Даша почесала его за ушком и опустила на пол, тот немного подумав, побежал проведать кухню, где для него всегда находилось что-то особенное.

– Кажется, он тебя любит, – негромко произнес альфа.

– Как не любить того, кто помог?

– Ты хотела сказать – спас жизнь?

– Говоря по правде – жизнь ему спасли вы.

– Что-то я не вижу от него большой любви, – усмехнулся альфа.

– Может вы … ты не разрешаешь ему себя любить? А ему сложно сделать первый шаг.

– Мне тоже… сложно…, – протянул альфа, напряженно глядя в глаза девушке. Как много ему хотелось сказать. Может сейчас? Но не оттолкнет ли ее шквал эмоций, что он испытывает? Не напугает ли?

– Это легче, чем ты думаешь. Просто протяни руку. И улыбнись. Не надо рычать и хмуриться.

Даша стояла рядом, смотрела на него так светло и ясно. И улыбалась. Как же она преображалась в этот момент! Казалось, что девушка светится мягким, мерцающим светом. А Михаилу, тонущему в глубине ее ореховых глаз, было физически больно от того, что она даже не догадывается о его чувствах. С трудом он сглотнул и отвел глаза.

– Я подумаю над твоими словами. Пойдем на воздух, – голос бы хриплым, горло сжималось от невысказанных слов. Он помог девушке одеться. Новая куртка села на нее замечательно. Протянул новые перчатки, предварительно сорвав этикетку, заботливо поправил шарф, одел шапку. Они вышли наружу и оба, не сговариваясь втянули воздух полной грудью. Это получилось так синхронно, что вызвало невольный смех, который снял повисшее напряжение. Они неторопливо шли по дорожке к озеру.

Девушка критически посмотрела на мужчину. Он накинул куртку прямо на футболку.

– Неужели не холодно? Ты на крайнем севере вырос что ли?

– Это ты, Дашенька, тепличное растение. А я много, где бывал.

– Много – это где?

– Да практически – везде. Работа такая.

– Бизнес-командировки?

– И это тоже.

– Весьма исчерпывающий ответ, – посмеялась девушка, – из нас двоих про свою жизнь рассказала только я. А ведь даже фамилии твоей не знаю.

– Кольский. Михаил Кольский, – альфа удивился, что она так спокойно отреагировала. Никакого узнавания в глазах, тем более никакого алчного блеска, к которому он привык. Неужели не слышала про него?

– Наконец-то почитаю про тебя в интернете. Скандалы, интриги, расследования…

– Там много журналистского вранья и домыслов. Лучше спроси у меня – я отвечу.

– О, да! Ответишь так же обстоятельно и подробно, как про работу.

– У меня скучная работа. Не уверен, что тебе будет интересно про сделки, переговоры и фьючерсы.

– А ты попробуй. У меня в родительском доме сосед был – айтишник. Он знакомство со мной начал с рассказа про сетевые принтера и маршрутизаторы. Ничего – нормально так зашло. Мы потом с ним столько компов вместе собрали! Он меня паять учил, первый Виндовс я под его руководством устанавливала.

– Вы встречались? – кажется он забыл как дышать, от заполнившей все его существо ревности. В голове сразу возникла яркая картинка о том, как его пару посреди разобранной техники целует какой-то очкарик. «Убью утырка!» – зарычал волк внутри.

– С кем? С Федькой? – ее хохот эхом пронесся по лесу, – боже, нет конечно! Он так давно женат на компах, что, наверное, и дети у него будут железные, – неведомый Федька только что получил отсрочку собственной смерти.

– Но в школе и в институте, наверное, парни проходу не давали? – решился он спросить в лоб.

Девушка задумалась над ответом.

– В школе … меня побаивались. Классический строгий милицейский папа с ружьем. Да и времени у меня не было – тренировки, уроки, олимпиады. Вечно занятая заучка. А уже здесь в институте – я много чего видела в общаге и мне претила легкодоступность и потребительское отношение. Я, наверное, излишне романтична, но встречаться с кем-то, просто чтобы не выделяться из общей массы – как-то глупо. А может я слишком рациональна, и голову у меня ни от кого не снесло. Или, – добавила она весело, – не набралась в свое время опыта, и было неловко демонстрировать свою полную некомпетентность в этом вопросе.

Чтобы скрыть свое смущение Даша сделала несколько быстрых шагов вперед, ловко подпрыгнула, достав ладошкой высокую ветку, после чего вприпрыжку сбежала к реке.

Альфа был потрясен ее откровенностью. В душе что-то мучительно переворачивалось. Что-то давно забытое и похороненное. Оно настойчиво прогрызало себе дорогу, заставляя сердце сжиматься от щемящей нежности. Как же этот нежный, трепетный цветочек выжил? Не сломался, не запачкался. Не затоптали.

Михаил был тронут тем, что именно ему Даша рассказала о глубоко личном. Рассказала просто, без ложного смущения и прикрас. Необыкновенная у него пара! Его сладкая девочка. Но насколько же она неопытна? Неужели даже не целовалась ни с кем? Нестерпимо захотелось немедленно приступить к урокам. Уверен, она стала бы прекрасной ученицей, а он – долгим и упорным учителем. В паху уже привычно заныло. Альфа сжал зубы, терпеть стало его привычным состоянием. Он спустился за парой к берегу. Девушка подняла камушек и попыталась запустить его по воде. Ничего не получилось. Она фыркнула над собой, сняла перчатку с руки и попыталась снова. Раздался «бултых» и камень ушел под воду.

– Можно я тоже попробую?

– Теперь, когда в кино увижу восемь отскоков от воды – буду уверена, что это компьютерная графика, – насупилась девушка.

Мужчина хитро улыбнулся ей, подобрал камешек и запустил по воде. Девять.

– Как?! Как ты это делаешь? – запрыгала вокруг него девушка.

– Компьютерная графика. Как по-другому? – хмыкнул альфа.

– Научииии!

Они бросали камни, пока у Даши не окоченели руки и не покраснел от холода нос. После чего Михаил погнал несносную девчонку домой. Малышка разрумянилась на холоде, глаза блестели – глаз было не оторвать.

Когда они шли по тропинке, из леса раздался громкий треск. Альфа инстинктивно задвинул девушку за спину, приготовившись отразить любую опасность. На дорожку выпрыгнул заяц, а в след за ним… идиот Андрей во второй ипостаси! Всем в доме категорически было запрещено перекидываться в дневное время, чтобы не напугать девушку. Но кто-то видимо решил побегать в лесу по-тихому. Альфа слегка оскалил зубы, глаза загорелись бешенством. Андрей, здоровый коричневый волчара испуганно прижал уши и попытался задом ползти в лес.

– А что тут у нас? – Даша выглянула из-за плеча альфы, – ой, какой смешной, лохматый! Он сторожевой, да? А что он тут делает?

– Действительно, – процедил, глядя на волчару, Михаил, – ЧТО он тут делает?

Вдруг девушка вышла из-за спины мужчины и бесстрашно опустилась перед волчарой на колени. Тот сел, испуганно опустив голову. Глаз на альфу не поднимал, понимал, что за такой проступок жестко прилетит: нарушить покой альфы и его гостьи.

– Не ругай его. Он, наверное, просто решил побегать, – Даша протянула руку и потрепала волка за ухо.

Тот поднял на нее ошарашенные глаза. Казалось страшнее и быть уже не может. Но его, кажется, приняли за собаку.