– Точно?
Девушка посмотрела в глаза юноши, и тот не выдержал и выпалил:
– Он знает! Всё знает!
– Что знает?
– Он знает, кто вы! Знает и молчит!
– Вы уверены, Лем?
– Да! Он подтвердил, что знает.
– Ясно…
– Видите теперь, почему мне сложно быть спокойным?! – юноша так распалился, что начал махать ножом и порезался.
Мальчик засунул палец в рот и продолжил:
– Так нельзя! Вы так мучаетесь, пытаясь вспомнить своё прошлое, а он молчит!
– Успокойтесь, Лем. В этом нет ничего страшного. Я думаю, что он прав.
– Как это? – юноша так удивился, что замер.
– Вы можете быть уверены, что если он мне расскажет, то я всё вспомню?
– Конечно!
– А я не уверена. Ведь может случиться так, что его слова и прошлое, которое он расскажет, покажутся мне чужими. Ничего не значащими. Всего лишь набором фактов. А что… – голос девушки прервался, но она взяла себя в руки и продолжила: – Что если я возненавижу себя за то, кто я есть? За то, что я сделала в прошлом? Вдруг… Вдруг я не захочу возвращаться к себе такой?
– Тогда… Тогда вы можете и не возвращаться! Всё просто.
– Вы думаете, это так просто? Память уже возвращается, и с каждым воспоминанием мне становится лучше. А может быть, и наоборот – как только мне становится лучше, я что-нибудь вспоминаю. Поэтому я боюсь, что если я не захочу вспоминать, не захочу возвращаться к прошлой себе, то я затяну своё выздоровление. Или вообще прекращу лечиться.
– Но… Это ведь ужасно!
– Вот видите! Велика вероятность, что я кто-то достаточно известный, раз Карт меня узнал. А ещё меня ищут, что тоже говорит о многом. Я, конечно, не думаю, что я совершила какое-то страшное преступление, иначе наш добрый друг отвёл бы меня к тем, кто был в деревне. Значит он либо считает меня несправедливо осуждённой, либо просто за мной ведётся охота, и он хочет меня защитить, а следовательно, он хорошо ко мне относился. Или сочувствует мне. А может, просто привык ко мне. Или считает глупым отдавать того, о ком заботился целых два месяца. Кто знает? Сложно сказать, каковы его истинные мотивы.
Девушка замолчала, задумавшись о чём-то, улыбнулась своим мыслям и продолжила:
– Лем, ведь я могу обращаться к вам на «ты»? – Юноша покраснел и закивал. – Спасибо. Ты знаешь, Лем, это неважно, какие мотивы у Карта. Он помогает мне, тебе и так ли важно из-за чего? Доброе дело – это доброе дело, вне зависимости от того делается оно от чистого сердца или из корыстных побуждений. Я в это верю. Хочу верить. Потому что мне кажется, что даже доброе дело, выполненное за деньги, ведёт к тому, что человек и дальше продолжает делать добро. А ещё… Когда человек совершает добрый поступок, то он хотя бы на мгновение становится добрым и сам, а разве это не прекрасно?
Лицо Леи будто светилось изнутри, когда она говорила об этом, заставляя Лема чувствовать себя одновременно несчастным и необыкновенно счастливым. С каждой минутой их разговора он влюблялся в неё сильнее, чем прежде, а от того краснел и не знал, что ей ответить.
– Лем? С вами всё в порядке? Вы молчите, и это меня беспокоит.
Лицо Лема, когда он вновь услышал «вы», потемнело.
– Почему вы опять обратились ко мне на «вы»?
– Правда? Прости, я так привыкла говорить на «вы», что обратиться на «ты» к кому-либо мне достаточно сложно. Так что не переживай, если я сбиваюсь, просто поправляй меня.
– Хорошо. А почему вы решили ко мне на «ты» обращаться?
– Я знаю, что ты тренируешься говорить «вы», но я решила, что мы с тобой уже достаточно долго общаемся, чтобы начать общаться на «ты». В Нандиру принято говорить более свободно с тем, кто является другом, но если тебе неприятно или неудобно, то я могу перестать.
– Мне приятно. Вы даже не представляете как.
– Хорошо, а я заодно поупражняюсь. Мне кажется, что я никого и не называла на «ты» в своей жизни. Хотя нет, называла… – Лея снова стала отстранённой.
– Может, кого из семьи?
– Нет, внутри аристократических семей, если Карт прав по поводу моего происхождения, никто не называет друг друга на «ты». Так что точно не кого-то из семьи.
– Л-любимого? – голос Лема дрогнул, когда он это произнёс.
– Не думаю. Мне кажется у меня не было близких мне людей. И не было тех, в кого я была влюблена.
Девушка задумалась, пытаясь вспомнить, кто же это мог быть. Кого она называла на «ты», в какой ситуации, а главное – почему, но ничего не получалось.
В этот момент в домик стремительно вошёл Карт. «Идите за мной!» – скомандовал он и вышел. Лем с Леей несколько секунд пребывали в недоумении, а затем, потушив огонь в печке, выбежали за мужчиной. Он ждал их на улице и был возбуждённым и обеспокоенным. Молодые люди переглянулись, не понимая, что же такое случилось, но без разговоров последовали за ним в сторону «ямы».
Когда они пришли на место, то чтец остановился перед входом, повернулся к ним и сказал:
– Я должен вас подготовить к тому, что я обнаружил – я нашёл хозяев дома. И не только их. Будьте осторожны, когда будете спускаться. Я передвинул сундуки ближе ко входу. Заходите.
Все вместе они вошли. На потолке горели фонари, стены тихо переливались, всё, на первый взгляд, было как и прежде, только сундуки были не на своём месте. Внезапно Лем ахнул. Лея проследила за его взглядом – он смотрел на стену, где раньше были сундуки.
Девушка сразу поняла, что это. Вход в святилище Диру. Арка прохода, который оказался скрыт ящиками и тряпками, мерцала. Свет исходил от камней, вживлённых в стену. Рядом с «дверью», которая пока была закрыта, лежали два тела. Они находились в небольшой нише, прорубленной в скалистой породе, которая оказалась за каменной кладкой.
Принцесса, сама не зная почему, подошла к нише и притронулась к телам. Оба, и молодая женщина, и мужчина в возрасте, лицо которого было изуродовано шрамами, были мертвы, но их глаза казались живыми. Лея закрыла их глаза, положила руку на плечо женщины, и тихо запела. В этот момент Карт и Лем внезапно услышали два тихих голоса, которые пели вместе с девушкой, и тихий перезвон колокольчиков. Это было настолько неожиданно и пугающе, что мужчины вздрогнули и начали озираться по сторонам. Казалось, что голоса раздаются ниоткуда. Песня девушки была короткой, но это однозначно была прощальная песнь. Верховная умолкла, убрала руку с плеча и легонько прикоснулась к щеке женщина, а затем спела ещё несколько слов, и тела мужчины и женщины исчезли без следа. В комнате поднялся ветер, подхватил его и унёс, чтобы развеять над верхушками деревьев.
Лея встала и повернулась к Лему с Картом – в глазах у неё стояли слёзы, но она только смахнула их, а потом сказала: «Я открою эту дверь».
Иона запела. Её голос был чист и звонок. Казалось, он дарует тепло. Камни, встроенные в скальную породу, ответили мелодичным звоном, и один из них загорелся чуть ярче. К нему принцесса и прикоснулась. Она чуть задела его, и он сразу отозвался на её прикосновение. Все камни дружно вспыхнули, а затем приглушённо замерцали. Вместо стены появилось белое нежное сияние, и Иона первой прошла сквозь него, позвав остальных за собой.
Пройдя через арку, они оказались на лестнице, которая вела вниз. Проход был достаточно широким – сквозь него могли пройти трое человек плечом к плечу. Ступени были явно рассчитаны на людей маленького роста, из-за чего Карту было достаточно сложно идти по ним, и он то и дело оступался. Он бы с радостью шагал через две ступеньки, но впереди шла Лея, а её он боялся сейчас даже задеть. От неё не исходило какого-либо свечения, в трансе она тоже не была, но было в ней что-то такое, что заставляло его быть осторожным, как будто, если он её заденет, то всё прервётся.
Шли они долго, и Лем начал беспокоиться о своей пациентке, ведь с тех пор, как они сюда перебрались, она ни разу так долго не ходила, но девушка не выказывала признаков усталости, поэтому юноша просто молча следовал за ней, гадая, что же с ней такое и куда они идут.
Прошло уже около получаса и даже Карт подустал спускаться по пологой лестнице. Только ещё через десять минут она превратилась в коридор, который был чуть шире и выше неё. Чтецу показалось, что они вышли в естественную пещеру. Мужчина с удивлением осмотрелся – ни на одной из известных ему карт здесь не было сети пещер.
Вскоре они увидели свет вдалеке. Это заставило Карта нервничать – сложно было представить, что может так ярко сиять под землёй. Но ждать осталось недолго – ещё пара минут, и они увидят, что же там, за этим светом.
Глава 4. Настоящее. Первая ночёвка
Привал закончился, и всем пора было собираться с силами, чтобы идти дальше. Ивона вздохнула: на самом деле никто из них не желал никуда идти. Встать было сложнее, чем она думала, – тело слушалось её не очень хорошо. Это было неудивительно, но обидно и невероятно мешало. Осмотревшись, девушка увидела, что она не единственная, кому двигаться было тяжелее обычного: Рэн с Кариком тоже не могли похвастаться своей активностью, хотя если не знать, что её одноклассник маро, то вполне можно было бы предположить, что с ним абсолютно всё в порядке. Молодой чтец подобной резвостью похвастаться не мог – он хромал на правую ногу, которая пусть и была залечена Чисом ещё в Кирте, но давала о себе знать, особенно после долгой ходьбы. Не получили ни одной раны только Аран и Шии.
Ивона всмотрелась в женщину, которая была практически единственным собеседником в Водопадах. Для молодой чтицы подруга была даже загадочнее, чем Шии. Всё в ней было странным и интригующим. Её шрамы и история, которая скрывалась за ними, то, как она попала в Хрустальные Водопады, а главное, её способности – всё интриговало и манило своей необъяснимостью. Ивона до сих пор ощущала нежные прикосновения через Поток, которые помогли ей выжить после нападения Карины. Это было истинным искусством – воссоздать реку другого человека, не меняя её структуры. Подстроить свой Поток под другого, чтобы им было легче пользоваться. Необыкновенный талант и мастерство. Провидение привело Аран к ней. Волей Диру, как говорила приёмная мать Ивоны. Из всего, что девушка знала, можно было сделать лишь один вывод: что Аран – сказитель Потока и, скорее всего, преподавала где-то в Нандиру, судя по тому, что женщина иногда писала на нанди, сама того не замечая. Девушка могла бы спросить её об этом, но справедливо опасалась, что та не захочет отвечать. Единственное, на что Ивона могла надеяться, так это на то, что Аран начнёт доверять ей настолько, что расскажет всё сама. Без каких-либо сомнений или опасений.
Все в группе хотели снова войти в ритм жизни, которая была у них до этого, но, к сожалению, это было невозможно, потому что той жизни уже не было. Ивона вряд ли когда-нибудь вернётся в Школу, Рэн – на службу императора, Карик – на Родину, а Аран больше никогда не увидит этот мир снова и не заговорит.
Как сообщил Ивоне вчера Рэн, подтверждая то, что рассказал ей дядя в Водопадах, всё странствие было затеяно из-за того, что Ивону нужно было побыстрее убрать из Школы, а также для того, чтобы отвлечь внимание от того места, где, как они предполагали, была настоящая принцесса. Поэтому молодая чтица и должна была проделать весь этот долгий и трудоёмкий путь вместе с защитником в виде маро, и побывать везде, где только возможно, чтобы запутать следы. Рабден очень надеялся, что благодаря этому найти их будет сложнее и его племянница будет в безопасности, не ожидая, что опасность будет поджидать её в самом первом городе. Согласно плану, группа должна были выбирать места, в которые они пойдут, из тех городов, где были «глашатаи» – агенты Железной леи, основной миссией которых было распространять нужную организации информацию. В случае с Ивоной от глашатаев требовалось, чтобы они распускали слухи о том, что через город прошла девушка, похожая на Верховную. Но нападение на Кирт изменило планы путешественников. Было принято решение отбросить первоначальную задумку и привлекать как можно меньше внимания к их маленькой компании.
Куда они пойдут сейчас, когда единственной их целью было не возвращаться в Хрустальные водопады, не знали ни Ивона, ни Рэн. Маро, казалось, был не интересен маршрут, так как его задача заключалась только в защите девушки, и поэтому он переложил продумывание их дальнейшего пути на неё. Чтица была девушкой основательной и любила планировать заранее, когда это возможно, но не в этот раз. Ей и до этого казалось, что её тянет куда-то, ещё в Академии чувствовала зов Потока, но она игнорировала его, понимая, что ей ещё рано уходить. Сейчас же, когда она была в своём первом путешествии, чтица решила последовать за зовом. Ей рассказывали об этом, ещё когда юнна была на первом году обучения: все говорящие, которые заканчивали Школу, чувствовали Зов. Обычно в конце первого странствия человека ждал ученик, которого они должны были привести обратно, но как будет у неё – она просто не знала. Единственное, в чём она была уверена, так это в том, что сейчас её тянуло в сторону Анжении.
Рэн старался казаться безразличным к тому, куда они идут, но втайне очень обрадовался, узнав направление. Аран тоже с удовольствием узнала, что их ждёт за путь. Ей тоже казалось, что судьба ведёт её на юго-восток. Шии было безразлично, куда его ведут, за Ивоной он готов был следовать куда угодно. Карика, казалось, тоже не волновало ничего связанного с планированием путешествия. Его всё устраивало вне зависимости от того, что и где они будут делать, что несколько настораживало остальных. Даже Аран.
Наконец группа взяла все свои вещи и отправилась дальше, из-за чего Ивоне стало совсем не до размышлений. Путь им предстоял долгий и трудный: до следующего города было больше трёх дней пути, если идти в хорошем темпе, а это было им недоступно, поэтому им предстояло пять, а может быть, и шесть ночей в поле. Больше всего девушка волновалась за Рэна, который не умел останавливаться, а уж тем более расслабляться, и Ивона опасалась, что, пока все спят, он будет сторожить лагерь, а ведь ему был необходим полноценный отдых.
Маро тоже осознавал необходимость отдыха, но также помнил, что Ивона не может прикасаться к Потоку, как и Карик, тем более, что молодой человек не доверял новому члену их группы. Аран, пусть и являлась чтецом, что маро понял ещё в Водопадах, но, возможно, из-за увечий, а возможно, из-за чего-то другого не могла пользоваться Потоком в полном объёме, что делало её лишь ещё одним человеком, которого нужно защищать. Шии тоже был бесполезен при защите лагеря, так как не умел пользоваться Потоком и было непонятно будет ли он им помогать. Поэтому у Рэна не было другого выхода, кроме как бодрствовать по ночам.
Группа шла цепочкой – задавала темп Ивона, поэтому она шла первой, положив себе на плечо руку Аран, чтобы женщина чувствовала, куда идти, рядом с ними шёл Шии, в конце цепочки шёл Карик. Рэн был повсюду, как было и во время пути до Кирта. Он старался как можно меньше проводить времени на одном месте, а потому регулярно появлялся то справа, то слева, то спереди, то сзади от Ивоны с Аран. Через пару часов такого мельтешения Ивона остановила группу и отозвала Рэна в сторону, чтобы поговорить, пока остальные отдыхали.
Отойдя на достаточное расстояние, чтобы их не услышала даже Аран, она сказала:
– Рэн, я вас очень прошу, перестаньте.
– Что вы имеете в виду? – не понимая собеседницу, спросил молодой человек.
Девушка посмотрела ему в лицо и поняла, что он не лукавит – он действительно не понимал, что Ивона имеет в виду. Поэтому чтица спокойно пояснила:
– Перестаньте вести себя как маро.
– Я не умею вести себя никак иначе.
– Я понимаю, о чём вы говорите, и осознаю, что это наиболее привычный, а возможно, и единственно приемлемый вариант поведения для вас, но и вы поймите меня… Уф, как же сложно иногда бывает подобрать слова. Мы с вами настолько разные, что я просто не знаю, поймёте ли вы меня, но если вы будете терпеливы и выслушаете меня, то я постараюсь объяснить.
Молодой человек промолчал, давая девушке продолжить.
– Я осознаю, что вы незаметны для стороннего наблюдателя, что я вас замечаю лишь потому, что знаю, что вы должны быть здесь, что должны быть рядом, а ещё потому, что вы специально показываетесь передо мной, чтобы я не волновалась. Спасибо вам за это. Даже если это ваш долг или работа, а не личное стремление охранять нас. Я понимаю, что это привычное для вас состояние. Понимаю, поверьте. И не сомневаюсь в том, что вы выполняете свою работу идеально, но прошу: вспомните, что мы изображаем пару, и представьте, что будут думать люди, если мой муж постоянно пропадает. Если хотите, мы можем пересмотреть историю, которую придумали, – сейчас нас достаточно для того, чтобы никого не изображать. Мужчины будут спать в одной комнате, а женщины в другой. Мы можем просто сказать, что мы ученики из Школы, и всем будет ясно, почему мы путешествуем вместе. Хотите? Тогда можете продолжать держаться в тени, если вам так удобнее, хотя, если признаться честно, я волнуюсь о вашем здоровье. Вы, как и я, ещё не восстановили свои способности, поэтому я очень прошу вас поберечься. Если вам самому неважно это, то хотя бы ради меня и остальных в группе. Мы рассчитываем на вас, но если вы будете истощены из-за постоянной разведки, то не сможете помочь, если что-нибудь случится.
– Спасибо за беспокойство. Я не могу подчиниться данному приказу полностью, потому что это будет влиять на то, насколько безопасной будет наша дорога, но я могу ходить на разведку реже. Вас это устроит?
– Да, спасибо. Вы хотите, чтобы мы поменяли историю?
– Я предлагаю оставить всё как есть. Нужно только подправить её с учётом Карика. И, на всякий случай, Шии, хотя я не уверен, что он будет входить с нами в города. Высока вероятность, что он будет оставаться в лесу.
– Договорились. Но почему вы хотите оставить всё как есть? Разве вам не будет легче в роли, например, моего одноклассника, тем более что это правда.
– Мне приказано охранять вас, а единственный способ всё время быть с вами – это изображать вашего мужа.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, но не до конца уверена, что это лучший из возможных вариантов. Давайте на всякий случай обсудим этот вопрос с остальными перед сном.
– Хорошо. Мы можем возвращаться?
– Да. Спасибо ещё раз.
Рэн в ответ поклонился и пошёл впереди Ивоны.
Когда они вернулись к остальным, то увидели, что Шии опять куда-то пропал, а Карик пытается что-то узнать у Аран. Женщина быстро писала предложение за предложением, но молодого человека явно не устраивали ответы слепой, и он снова и снова спрашивал её о чём-то. Как только женщина заметила, что Ивона вернулась, то тяжело встала и отправилась ей навстречу, держа перед собой доску, прося прочитать, что там было написано.
– Объясни ему, чем мы занимаемся, пожалуйста. И что такое «Железная лея». Я написала, что не могу говорить без твоего разрешения, а он не слушает.
– Я на самом деле тоже не знаю, что можно, а что нельзя говорить. Рэн? – Ивона обернулась к маро и увидела, что маро выглядит настороженным.
– А откуда ты знаешь про «Лею», Карик? – холодно спросил Рэн.
– Я слышал, как ты разговариваешь с Лорном.
– Что ты слышал?
– Ну нет, сначала ответь на вопрос! – начал распаляться Карик.
– Прекратите, Карик, – тихо и очень спокойно сказала Ивона. – Я не понимаю, зачем вы вообще пристали к бедной Аран. Она слепа и нема, в конце-то концов! Вы, что, хотите, чтобы она вам целую книгу написала на этой маленькой дощечке? Она слышит вас, но не может ответить вам в том же темпе, из-за чего вы просто хороните её под градом вопросов. Если хотите, чтобы она вам отвечала, то имейте совесть и дождитесь, когда она допишет свой первый ответ. И за любой информацией, касающейся нашего путешествия, прошу обращаться ко мне или к Рэну. И, честно говоря, вы сами столько скрываете, что у вас нет морального права требовать от нас открытости. Если вас не устраивает что-то, то вас в нашей компании никто не держит. Если хотите идти с нами, то дождитесь, когда мы хотя бы начнём вам доверять, прежде, чем требовать ответа. Ясно?
– Ясно, – пристыженно пробормотал чтец.
– Вот и прекрасно. А сейчас пойдёмте.
– А парнишку ждать не надо?
– Он сам нас нагонит. Можете не волноваться.
– Ну ладно. Как скажете.
На этом разговор было закончен, и все дружно отправились дальше.
***
Настал вечер. Солнце висело на западе, словно гигантский розовый шар, который подвесили как украшение небосвода. Пока они шли, Ивона то и дело поглядывала на него, вспоминая легенду, бытовавшую в её родной деревне, в которой говорилось о том, что солнце – это серёжка из свет-камня, которую Диру бросила на небосвод, чтобы освещать простым людям путь.
Наступили сумерки, и пора было останавливаться на ночь. Еды, заготовленной в городе, было ещё в избытке, потому необходимости охотиться пока не было. Неподалёку от небольшой полянки, где они остановились, протекал ручеёк, так что воду искать тоже не пришлось.
Все устали. Даже Шии выглядел на удивление выдохшимся. Переход дался группе нелегко, поэтому все с удовольствием сидели вокруг костра и ели. Разговор не клеился. Рэн всегда был молчуном, Аран в последнее время была слишком уставшей, чтобы принимать участие в разговоре, Шии не хотел общаться, а Карик с Ивоной успели наговориться, пока шли. Не желая тратить на объяснения привал, девушка, перебросившись парой слов с Рэном и обговорив все вопросы, рассказала чтецу о «Лее» то немногое, что разрешили. Молодого человека ответ не удовлетворил, но вопросов он больше не задавал.
Ужин близился к концу, и, не выдержав тишины, чтица сказала:
– Аран, Карик, Шии, есть кое-что, что я хотела бы уточнить, прежде чем мы пришли в какую-нибудь деревню или город. Я хотела бы обсудить историю, которую мы будем рассказывать людям.
– В смысле? – не понял Карик.
– До того, как к нам присоединился Шии, а потом ещё и вы, мы думали говорить, что я и Рэн – молодожёны, а Аран моя тётя, пострадавшая во время набегов. Но так как сейчас нас больше, мы можем придумать что-нибудь другое. Например, что мы просто друзья из одного города. Правда, Рэн предпочёл бы, чтобы мы остались женатой парой.
