Всё будет мило и к лицу.
Но если пачкал нецензурно,
Да ещё злобно поносил.
От них самому будет дурно,
Хоть и забыл, что говорил.
Всё остается в нашем мире,
А мир у каждого внутри.
Тела энергиям квартира,
В себя уж лучше не сори.
Ведь можно злобою разрушить,
Или же орган воспалить.
А с пищей вместе – яды кушать,
Коль матерщину говорить.
Не верят люди, что швыряют,
В себя болезни, беды, хлам.
Потом отважно пожинают,
Что натворили сами там!
И не желают постараться,
Мир строить свой на красоте.
Чтоб чаще мило улыбаться,
Внутри, чтоб были только те.
Что создают покой и радость,
Что помогают славно жить.
Всего-то нужно вовсе малость,
Прекрасно мысля, говорить!
9. Басни
Беженцы с леса
Как много нечисти в России,
Водилось раньше по лесам.
Деревья были вековые,
Теснились близко к городам.
Болота, реки, да чащобы,
Скрывали леших, да чертей.
Хоть и полны бывали злобы,
Не нападали на людей.
Так испугают до икоты,
Детишек, баб, да мужиков.
Не приближались, чтоб к болоту,
Не нарушали тишь лесов.
Тогда же веру уважали,
И знали, кто и где живёт.
Всю землю гномы заселяли,
А домовым был всем почёт!
Но в прошлый век ушли от Бога,
Законы стали нарушать.
Наворотили здесь такого,
Что не осмыслить, не понять.
Лесов не тронутых, не стало,
Болота взялись осушать.
Зверей изводят, как вандалы,
Не знают те, куда бежать!?
Куда кикиморам податься?
На рынках сели торговать!
Вся нечисть стала наряжаться,
Прибилась где-то управлять!
Оделись модно, да прилично,
Рога спилили до основ.
Всегда приветливы, двуличны,
Копыта вроде каблуков.
И от того мужик беднеет,
Жилища нечисти лишил.
А вот теперь они на шее,
Себе их сам и водрузил!
Назад исчезнуть, не желают,
Вольготно им на шее жить.
Молитвы все, уже не знают,
Как их от мира отлучить.
Креститься видели, как нужно,
А что к тому произносить?!
Не одному, а вместе, дружно,
Чтоб нечисть разом победить!
Как ни крути, а нужно к Богу,
Блюсти и веру и Закон.
Владыка Он всего живого,
И мир спасёт, лишь только Он!
Вороний гам
Летела по небу ворона,
О чём то каркала себе.
Сорить в пространство не мудрёно,
Хоть просто так, хоть по злобе.
На тех, кто рядом пролетают,
Немного выше, чем она.
К себе конечно не пускают,
Она там вовсе не нужна.
Её партнёр такой же ворон,
Имеет с ней один предел.
Не забияка и не воин,
Кормиться падалью удел.
Чем больше павших, тем сытнее,
А коль война – то вовсе пир.
Никто согнать их не посмеет,
Как в дни, когда покой и мир.
И много каркают сегодня,
Воронье войско, не мало.
Боятся Воинства Господня,
Но время видно, не пришло.
Отпор не видя, осмелели,
Чем стая мельче, громче крик.
Ослаб бы сильный, сразу б съели,
Окрашен злобой черный лик.
Но сильный вовсе не желает,
На мелких как-то нападать.
Он слабых только защищает,
Не хочет средь ворон летать.
Пора менять наверно блюда,
Забыть о падали и жить.
Как в доброте живут повсюду,
С другими стаями дружить.
А то совсем уж ошалели,
Бесстыже брешут там и тут.
Немало птиц отважных съели,
Орлам грозят, что разорвут!
Но если вдруг померкнет разум,
И нападут на вольных птах.
Погибнуть могут птицы разом,
Пока же держит – только страх!
Кто в доме хозяин
Сидел хозяин под забором,
В тенёчке сладко отдыхал.
От пса, скачками, кот с позором,
По грядкам петли нарезал.
Ложились ровными рядами
Под ними листья овощей.
Неслись, ослепши, как цунами,
Забыв о том, участок чей?
В соседском можно б оторваться,
И не наказанным сбежать.
В своем же, к миске возвращаться,
Где должен сытный корм стоять.
В уютной будке, под навесом,
Оно конечно славно жить.
Рискуя личным интересом,
Кота сорвался проучить.
Хозяин взвился, как пружина,
Ты, что ж паршивец – то, творишь.
Совсем безмозглая скотина,
Кусты ломаешь и крушишь.
За что кормлю тебя, бездельник,
За что, жалея, приютил?
Ошейник новый в понедельник,
На шею только нацепил.
Схватил метелку у сарая,
И пса, что силы есть, огрел.
Тот кувыркнулся, завывая,
Кота забывши, пока цел.
