Перекурив и успокоившись, государственные деятели вызвали профессора по налогообложению Чернова – Меткина. Но видимо день не задался и лучше бы они этого не делали. Чернов – Меткин или Контрибуций, как его окрестил народ (настоящего имени не помнил никто, даже родная мама), прославился тем, что его никто не любил: ни богатые, ни бедные, ни большие, ни маленькие. Главным его занятием на заре деятельности по раздеванию трудового населения было подкидывание в почтовые ящики бумажек с требованием уплаты долбариков за все, что только можно. Контрибуций сам же их и сочинял и сам ставил печати. Благо, что никто за этим не следил. Никакой официальной силы и законности эти бумажки не имели, но действовали на слабонервных. Народ дружно окрестил их черными метками по фамилии автора, происшедшей от его предков – пиратов. Также Чернов – Меткин шатался по домам, штрафовал и конфисковывал, ссылаясь на какие-то постановления и указы, которые при желании можно было растолковать в любую сторону. Завидя издали его статную кубическую фигуру, ставшую эталоном творчества великого художника Пикассо, народ спешил с эвакуацией всего добра и самих себя в подвалы, а лучше в бомбоубежища, а по пути предупреждал соседей, не успевших заблаговременно смыться:
– Контрибуций идет! Прячьте скорей, все что можно и запирайте сундуки!
Только это мало помогало – если только закопать в землю метров на десять. Контрибуций видел все как рентген или Чичиков, когда служил на таможне.
При прежнем президенте Гутентаке Лиловом Контрибуций достиг своей мечты и возглавил Главное Управление по сбору налогов (Гупс – Нал). Не понятно только, куда они подевались (налоги, а не управление).
На вопрос президента, можно ли достать деньги у голиархов, Чернов – Меткин, изобразив самую кривую из своих улыбок, заимствованную у предка пирата с подбитым глазом, заявил, что взять что-то у голиархов нереально. И тут же предложил свой вариант системы налогообложения. Это был масштабный проект, включающий: введение платных туалетов на всей территории планеты, отбуксировку неправильно припаркованных звездолетов в соседнюю галактику, таможенные сборы на всех границах, в том числе и несуществующих (между деревнями и городами); естественно, повышение цен на сахар, масло, ватерфайер и все остальное, налог на копание в мусорных ящиках и распродажу поддельного белья, и прочие платные услуги. Ну, вы же знаете? Везде, одно и тоже. Абенд задумался еще больше, чем с монументом. Грабить народ не входило в его планы. Он вежливо выпроводил и этого профессора, боясь, что Фанфар может не успеть на этот раз, и он таки сегодня кого-нибудь убьет. Разговор президента с Черновым –Меткиным убедил его только в том, что иногда неприятный внешний вид человека полностью совпадает с его внутренним содержанием. Президент в пятнадцатый раз за день тяжело вздохнул и сказал Фанфару, что придется ехать к голиархам самому.
–Ты сошел с ума, – заявил Фанфар, – знаешь это кто? Да, это же не люди, а тупая бессмысленная бомба, не знающая жалости и чувств. Радуйся, что она далеко. Вот, ты знаешь, кто жил на Олимпе?
– Понятия не имею.
– Там жили боги, которые чуть, что метали молнии. И было их много. А когда их много, то народу плохо. Здесь, то же самое. Живут на самой высокой горе в хрустальных дворцах 12 апостолов, не общающихся с обычными людьми лет сто, сидят на огромных бочках с порохом, которые они могут взорвать в любой момент. Чем это лучше молний? И бороться с ними не советую, а просить тем более. Я у них концерт давал когда-то давно, так они ни фантика (мелкая разменная монета, на которую ничего не купишь) не заплатили. Президент внимательно выслушал Фанфара и, ни на секунду не задумавшись, ответил:
– В жизни всегда есть место подвигу.
И на этой красивой и приятной фразе мы закончим эту неприятную главу.
Глава 7. Новые хлопоты.
Посидев у фонтана перед санаторием, друзья успокоились и, хотя особой надежды уже не питали на профессоров, но для очистки совести решили провести заключительное совещание. Несмотря на первые неудачи, а может как раз из-за них, в голове Абенда прояснилось и все четче выстраивался план будущей работы. Даже если не получится осуществить его с профессорами, он верил, что найдутся другие. На любой планете всегда найдутся герои, которые всех спасают. Надо только как следует поискать. Он позвонил художнику санатория, чтобы тот нарисовал и повесил у входа в столовую объявление с приглашением на встречу с президентом. Можно было просто послать сообщение на телефоны профессорам, но не у всех они были, а у кого были, те редко заглядывали потому, что присылали всякую ерунду: рекламу, "выгодные" кредиты, погодные аномалии и т.п. На объявление же точно все профессора среагируют. Абенд позвонил еще своему бывшему пердюссеру Решке Орловскому и попросил организовать прощальный обед для участников встречи. Совещание назначили на 12.00. А перед этим немного разгрузили мозги от Сеялкиных и Чернометкиных, устроив караоке. Причем Абенд пел песни Фанфара, а Фанфар Абенда. Что интересно у Абенда получалось неплохо, правда он не всегда попадал в ноты и вставлял в промежутках неуместные словечки. Фанфар же с большим трудом успевал за насыщенным и плохо рифмуемым текстом Абенда. Через пять минут язык у него завязался узлом, и он отказался от соревнования. Посидели, болтая ногами в бассейне и рассказывая анекдоты. Скоро стали появляться участники встречи. Они оживленно беседовали, предчувствуя давно не виданное развлечение -государственное совещание, к тому же отдых в санатории пошел им на пользу, и они радовались, как дети в пионерском лагере. От общения со старыми друзьями, они стали как будто моложе, словно вернулись в прошлое, полное юношеских мечтаний и грез. Все-таки отдых в одиночку, даже на виллах и усадьбах, не способствует большому веселью. Дождавшись последних участников, Абенд с Фанфаром поднялись в зал заседаний. Шум за огромным овальным столом мгновенно стих. Все ждали выступления президента. Он поднялся на трибуну. Собранный, четкий, деловитый.
–Господа! Вы, наверное, догадались, что я новый президент Абенд Темный. Не знаю надолго ли. У меня нет опыта, нет команды. Экономическое положение ужасное. Но я хочу, что называется перевернуть мир. Больше некому. Не Леле же Маскарад. Она, конечно, красивая и хорошо поет, а песня, как известно, строить и жить помогает. Но только помогает, а главные задачи на сегодняшний день должна решать экономика и финансы. Я понимаю, что нельзя поднять экономику мгновенно. Мгновенно она может только рухнуть. Вы имеете огромный опыт в различных областях и хорошие связи со специалистами из всех ближайших галактик. А еще у нас есть большой потенциал в виде молодых людей из Фикнафика, которым нужно найти достойное применение. Я хочу, первое – достать денег для создания условий работы Вам и вашим помощникам. Их Вы можете набрать из числа подписчиков. Второе – отбор кандидатов провести в соответствии с их пожеланиями и IQ. Не прошедшие, будут заниматься организацией фестиваля у господина Фанфара Загремучего. Третье – все институты и научные учреждения объединить единой материальной базой, которую нужно создать в ближайшее время. Четвертое – деньги, а также материалы и оборудование для базы взять у голиархов. Главным в последнем вопросе я хотел назначить профессора по налогообложению господина Чернова -Меткина, но ему он оказался не по зубам – его система жульническая и направлена на саморазрушение – видимо придется самому. Пятое – прошу каждого, кто хочет работать под моим началом, представить план работы по выбранному направлению, а также сроки и ожидаемый эффект. Я раздам бланки с перечнем приоритетов. Кто-то может их дополнить своими предложениями. Мы рассмотрим. Подумайте, будете ли Вы принимать участие в таком достаточно непонятном и масштабном эксперименте. Ответ дайте после обеда, но не позднее, чем через двенадцать часов. И еще. Для Вас, господа профессора, накрыт стол на сто первом этаже в банкетном зале. Приятного аппетита! Кстати, я думаю и нашим читателям, пора подкрепиться. По секрету сообщу, нас ждет дальняя дорога.
Глава 8. Решение профессоров.
Мне кажется, что мы из-за Абенда, который еще не очень хорошо разбирается в людях, не с той стороны подошли к профессорам, и их значению в различных областях науки, культуры, техники и всего остального. Не с тех начали. Все-таки не Сеялкины- Веялкины определяют уровень развития цивилизации. Настоящая рыба всегда на глубине и ее не видно простым глазом. Но, сначала я поясню, почему на планете Мега-Х так много профессоров. Это не звание. Дело в том, что издавна все население планеты делилось на четыре основные категории: профессора – это люди много чего знающие и понимающие в своей области, доценты, тоже понимающие, но мало в силу молодого возраста или способностей, а еще подписчики и лакыши, ничего ни в чем не понимающие и увлеченные одной никому не нужной идеей. Лакыши, например, мечтали только о том, где достать ватерфайер (местную огненную воду) или его заменитель, а подписчики тем, чтобы набрать побольше просмотров в Фикнафике и тем самым поднять свой статус звезды мусорного творчества. Были еще и слуги во дворце, работники сервиса и торговли, но их обычно не брали в расчет при делении, так как они мало влияли на политику государства и при любом строе оставались величиной постоянной. Так вот, среди профессоров, приглашенных Абендом были по-настоящему великие люди, правда, прославившиеся в основном работами, связанными с обороной. А с другой стороны, что еще надо было во времена бессмысленных войн и захватов чужих территорий. Ведь совсем недавно, лет пятьсот назад, на планете были страны, короли и удельные князья, и постоянные конфликты между ними из-за кусочков территорий, где можно разместить свои резиденции и военные базы. Были военные блоки и их разрушение и разоружение, произошло благодаря работам некоторых ученых, вернее отказу от них. Вдруг все поняли, что воевать при наличии такого количества сверхмощного и сверхзверского оружия на планете бессмысленно. Погибнут все. И как – то потихоньку стали избавляться от него и споров за лучшие земли, а заодно от всяких границ и царей. Вот только весь этот боевой хлам до конца не удалось уничтожить, а пришедшие «новые цари» – голиархи много чего успели спрятать в неизвестном месте. Формально они не являлись правителями, но все богатства планеты находились в их руках. А бывший президент Гутентак Лиловый был их ставленник потому, что любые выборы они могли купить. Это понятно, непонятно как они допустили к власти Абенда. Может, сработала пословица: "И на старуху бывает проруха", а может, что другое. Думаю, скоро узнаем. Так вот, были среди присутствующих профессора, очень много сделавшие для, так называемой, обороны. Наверное, когда-то это было надо, и они очень старались. Того, чего они наделали, хватило бы вполне на уничтожение не только своей планеты, но и многих соседних. Соседям это не понравилось, и они просто захватили планету с помощью звездного десанта, владеющего уникальной тактикой захвата, связанной с остановкой времени во вселенной. Потом почти все найденные запасы, так необходимого для уничтожения людей материала, свезли по вневременному туннелю в ближайшую черную дыру. Там они никакой опасности не представляли: дыра переработала их как металлолом в чугунные болванки, чтобы еще больше увеличить силу тяжести и свою значимость для любителей научных загадок. Профессорам – оборонщикам звездные десантники объяснили, что те натворили, и чем все это могло закончиться, показав взрывы на планетах, которых уже нет, как раз из-за лишнего старания их ученых и политиков. Многие оборонные профессора после этого ушли в отставку, а кого-то голиархи сами уволили из-за политических разногласий. Разработки нового сверхмощного оружия прекратились. Умные соседи на этом успокоились и улетели, а другие умные, но злые голиархи окопались в горах с контрольными пакетами акций всех существующих на Мега-Х компаний и всем вооружением, которое они успели припрятать. Но вернемся к профессорам. Они сейчас как раз обедают на сто первом этаже центральной башни санатория. И, похоже, уже звучит первый тост. Произносит его, как в былые годы, старейший действующий член бывшей Академии Наук Зевс Трансцедентальный:
– Ребята, мы собрались впервые за много лет, благодаря нашему молодому другу – президенту Абенду. Да, мы об этом еще не говорили, но мне кажется, что он наш друг и хочет действительно помочь планете и ее жителям. Он еще молод, а сделать надо много, все очень запущено, от экономики до полного тумана в мозгах молодого поколения. А ведь это, должны были сделать мы, но, грубо говоря, струсили тогда и ушли от проблем, не желая марать свои белые одежды в грязных схватках с голиархами. Голиархи же, использовав нас, наши разработки и наши достижения получили все, что хотели и оставили планету ни с чем. А теперь, пришла пора вернуться и помочь президенту. Выпьем за его здоровье и за наш союз! Последние слова оратора покрыли по старой традиции оглушительные аплодисменты. Тут встал профессор по разведке боем Полковник Генеральский.
–Друзья, мы должны покончить с голиархами. Раньше это никому было не надо, и мы молчали. Нас выгнали, но мы молчали. Потому, что для себя нам ничего не надо. А стараться для жулика Моргена Лилового никто из нас не захотел. Предлагаю изгнать голиархов за пределы галактики за миллион последний световой год. Пусть там воруют.
– Да, но как это сделать, не нарушая Конституции – засомневался профессор юриспруденции Вано Закон – Недышло, ведь она не нарушалась на нашей планете уже триста лет. Нельзя допускать такого прецедента. Профессора сильно и глубоко задумались, но вспомнили, что никакой конституции на планете давно нет. Закон– Недышло в своем селе в горах Арбузии не следил, что творилось в области законотворчества и законоутилизации, и его знания были сильно устаревшими. Голиархи через купленный парламент еще сто лет назад отменили все законные и подзаконные акты, а также суды и прочие ненужные юридические институты.
– Я знаю, как можно победить голиархов! – вдруг вскочил известный профессор – взрывовед Ураний Ядерный. Есть у меня одна шпилька. (Шпильками профессор называл свои лучшие изобретения). Сделаем небольшое пояснение. Профессор Ураний очень много сделал, в свое время, открытий в области новейшего вооружения и не только. Это был на редкость талантливый изобретатель, и теперь он, даже будучи отлученным от большой науки, продолжал работать, но уже на нейтрализацию всего того, что называется военной угрозой. Как любого совестливого человека его всегда угнетала мысль, что он много способствовал войнам и уничтожению людей, впрочем, раньше это подносилось по-другому: защита от вражеской агрессии. И конечно, профессор вряд ли виноват, что не совсем понимал в свое время, всей поднаготной, политики голиархов. А теперь вернемся в зал и послушаем, что за шпильку приготовил профессор Ураний, хотя вряд ли он сейчас расскажет.
–Друзья, об этой шпильке говорить не буду, она – секретная и как театральное ружье должно выстрелить в последнем акте, и вы это услышите. А сейчас я твердо обещаю вам, что помогу нашему президенту и всей нашей великой планете! Мы победим голиархов! Его последние слова потонули в громе оваций, и никто не заметил, что в дверях зала стоит счастливый Абенд:
– Спасибо, друзья! Я все слышал.
В глазах президента появились слезы. Фу, он меня чуть не напугал уважаемые читатели. Как он так быстро поднялся на сто первый этаж? Вот молодежь. Всегда она торопится. Нельзя же так неожиданно появляться в нашей тихой повести. Надеюсь у вас покрепче нервы. А я с вашего позволения отлучусь. Ненадолго.
Глава 9. Подготовка к экспедиции.
После первых восторгов и объятий Абенд Темный и профессора перешли к делу. Срочно наметили контуры будущего государственного совета и выбрали руководителей направлений и комиксаров, для контроля за правильностью выбранных решений. В принципе, это была просто дань прошлому, большинство профессоров и без всяких комиксаров знали, что надо делать, к тому же их образование и опыт были гораздо выше. Комиксары должны были выполнять роль курьеров и секретарей, а заодно учиться непростому искусству – службе Родине. Набрали их по рекомендации Абенда из наиболее продвинутых фикнафикеров. Зевса Трансцедентального назначили, как обычно председателем Государственного Совета, его могучая фигура и представительный вид сразу вызывали уважение, и в его присутствии даже смешно было говорить о других кандидатурах. Собственно, делать ему ничего и не надо было, да он и не делал, хотя без него не обходилось ни одно событие. Бывают такие люди, которым предначертано быть председателями, сохранять в любой ситуации умное и решительное лицо, и тем самым обеспечивать необходимую гармонию в любом коллективе. О профессиональных качествах умолчу – не знаю. После коротких, но продуктивных выборов, перешли к главному вопросу – подготовке к экспедиции на Заперест для переговоров с голиархами или других способов выбивания необходимых средств. Под руководством известного профессора по ведению планового хозяйства Жанны Госплан – Экономной тут же был составлен план и смета предстоящего предприятия. Так как наличных денег было немного, известный своими связями профессор – товаровед Иван Иваныч Торгуй-Неворуй по телефону договорился со знакомыми продавцами из магазина "Спортбастер"(от англ.слова buster – нечто необыкновенное. Что такое спорт вы, надеюсь, знаете без перевода) об аренде необходимого альпинисткого оборудования (веревки, альпенштоки, самоустанавливающиеся палатки, горнолыжные очки, трехструнный музыкальный инструмент и т.д.). Рюкзаки-вертолеты, эти главные друзья туристов – альпинистов, были у всех, но к сожалению, без подзарядки они могли подняться на высоту не более пяти тысяч мегаиксметров (Один мегаиксметр приблизительно равен одному нашему метру, поэтому в дальнейшем мы будем употреблять привычную единицу. Для справки, высота горы Заперест около 9999 метров). По составу экспедиции было много вопросов. Так как средний возраст профессоров давно превышал пенсионный возраст – пятьсот лет, то период активного скалолазания для многих уже закончился. Выбрали самых молодых и не очень молодых, не уступающих им в физическом развитии. Самый молодой был профессор по делам спорта и туризма, чемпион олимпийских игр по прыжкам через различные предметы: планку, козла, заборы с колючей проволокой и т.п., Бубкин-Дубкин (его еще ласково называли Буб-Дуб), которому едва исполнилось триста лет. Он и возглавил экспедицию. К тому же он был самый сильный. Бубкин произвел еще и свой отбор, заставив профессоров отжиматься. Самым слабым оказался Абенд, но в дороге он обещал подкачаться. В итоге в основной состав попали: сам Бубкин-Дубкин, Абенд Темный, Полковник Генеральский, Ураний Ядерный, профессор физики Ферштейн Относительный и для страховки доцент кафедры страхования от несчастных случаев Невлезай – Убьет. Великолепная пятерка и доцент три дня готовилась к походу: брилась, мылась, изучала язык голиархов по справочнику издательства "Поллитравлес", отличающийся от обычного, наличием специфических финансовых терминов, типа: капуста, бабло, бабки и т.п., а также карту района боевых действий. Абенд, чтобы не терять своего государственного времени, попросил профессора экономики дать ему хоть один урок и был счастлив, узнав, наконец, что такое экономические регуляторы и ВНП, и даже что-то поняв (Если наши читатели хотят, они тоже могут узнать в нашем земном интернете). Времени до похода было еще полно (откуда у молодых его так много?) и президент с профессором по культуре Фанфаром Загремучим успели сочинить и записать песню для будущего фестиваля. Вот как это было.
Глава 10. Рождение песни
В ночь после исторического государственного совета Абенд долго не мог уснуть. Он перебирал в памяти все то, что произошло за две недели его президентства. Это был какой-то сон. Если бы кто-то сказал, что возможна такая трансформация, ни за что бы не поверил. Превратиться из придурковатого студента в президента планеты, это даже не Золушка, ставшая в одночасье принцессой. Но у той хоть настоящая фея была, а у него простой государственный совет пенсионеров. Но главное, что он делает нужное дело. Трудное, но интересное. И впервые ему не хочется думать о карьере и деньгах, а хочется думать о людях, которым он может помочь, причем многим. Разве это – не счастье. Абенду даже расхотелось спать, душа его пела, но не говорильные фикнафиковские шлягеры, а что-то красивое, неземное, рождающееся в сердцах влюбленных, и как оказалось даже в сердцах политиков, если они делают правильные вещи. А наш президент, как вы помните, был все – таки еще и музыкант. Он сел к роялю, но вспомнил, что играть на нем не умеет, стал искать гитару, не нашел и стал просто напевать на смартфон. Главное не забыть неповторимую музыку, звучавшую в его сердце. Он напел кучу красивых воздушных мелодий, теснящихся в его, как оказалось действительно творческой голове. Напевшись и положив смартфон под подушку, Абенд лег опять и стал вспоминать о том, как он впервые взял гитару, ничего с ней сделать не смог («В траве сидел кузнечик» на одной струне не в счет) и забросил ее года на два. Однако сказалась тяга к искусству, и он за одну похожую творческую ночь одолел песню в два аккорда (ми-минор, ля-мажор). а дальше пошло и поехало. Дошло до того, что, став звездой Фикнафика, он стал пытаться попасть на какой-нибудь большой фестиваль, чтобы прославиться, и оставить потомкам не только солидный денежный вклад, но и память о себе, как о большом артисте. Ничего не получалось, ни один отбор он не прошел. Все-таки серьезный конкурс не фикнафик. Но может, то, что он открыл в себе сейчас, вовсе не ерунда. Надо попробовать. Размечтавшись как в детстве, Абенд не заметил, как заснул и уже за порогом сознания увидел себя на красной ковровой дорожке самого популярного и престижного фестиваля «Обезьянье Вредновидение».И вот уже под несмолкающие аплодисменты к нему идет, покачивая волнующими прелестями выпукло-вогнутой до невероятных пределов фигуры, первая красавица созвездия Фэшн-Интернешнл (за которой он давно и безнадежно ухлестывал), чтобы вручить сияющий и переливающийся всеми цветами радуги золотой кубок победителя. Он берет его в сильные руки, поднимает над головой и быстро отдает кому-то, потому что очень тяжелый, хочет обнять и поцеловать красавицу (что в принципе необязательно на таких конкурсах), и видимо поэтому … просыпается на самом интересном месте. Проклятая птица – оболдух (аналог нашего петуха) орет, приветствуя впервые наступающее утро в президентском дворце. Обычно его клетку на ночь закрывали платком. Но в этот раз замотавшиеся слуги забыли это сделать. Абенд конечно немного расстроился, но подумал, что красавица никуда не денется, в крайнем случае, ей сойдет в качестве мужа простой президент, а не суперзвезда Обезьяньего Вредновидения.
В эту же ночь другой государственный деятель и бывший конкурент – профессор культуры Фанфар Загремучий тоже не спал и мучился. Луна, что ли на них так действовала. Хотя откуда там Луна. Все мешающие спокойной жизни спутники от Мега-Х давно отогнали в другие малонаселенные галактики. Но вернемся к звездному мученику Фанфару. В его карьере было много побед. Но все, они были какие – то малопобедные, что ли, скорее финансовые. Реально, ни в одном конкурсе он не побеждал, более того всегда был в числе неудачников и нигде, кроме своей планеты, популярностью не пользовался. Не помогали, ни голос, созданный для сладких до приторности песен, ни толпы фанаток, ни звания за многолетний героический труд на ниве эстрады, ни костюмы от самых знаменитых модельеров. Чего – то в этом супе все равно не хватало. Что делать? Сменить имидж? Петь хиты для подростков, извлекая из себя то, чего нет? А нет искренности и честности. А без этого на одном профессионализме далеко не уедешь. Внезапно пронзила мысль: несмотря на постоянную занятость, концерты, поиск, а иногда и воровство песен, в стремлении завладеть лучшим хитом всех времен и народов, он все время топчется на месте, а поезд успеха уходит все дальше и дальше, и его уже не догнать.
Так не проще ли сойти с платформы и не мешать другим, тем, кто еще может успеть за этим призрачным убегающим счастьем. Но тут острый приступ разочарования, свойственный творческим людям, сменился жаждой деятельности. Не зря он был самым пробивным певцом планеты. Понимал, что от страданий толку нет, и перевел стрелку своих мыслей на деловое русло. Вон Абенд даже президентом стал, а чем я хуже. Пою я, во всяком случае, лучше. Так почему бы мне его не поучить. Да и в других делах могу преуспеть. Могу, например, стать президентом фестиваля. И меня все знают, как выдающегося, нет, пора скромнеть, просто блестящего артиста и организатора. Успокоившись, и наметив главные направления своего будущего движения по ямам и ухабам поп-культуры, Фанфар пошел чистить все свои пятьсот уникальных концертных костюмов, потому что никому не мог доверить эту ответственную работу. А кстати неплохая привычка для суперзвезды. Многие ли из них, могут этим похвастать.
Глава 11. Продвижение песни.
Наутро друзья – музыканты, из-за того, что на них снизошло вдохновение, которое, как правило, приходит не вовремя (когда много других дел), искали друг друга, и нашли в музыкальной комнате президентского дворца. За ночь у Фанфара тоже выстрелило, и он сразу после чистки костюмов, более солидно, с роялем, записал внезапно родившуюся мелодию. Спустившись с небес чистого искусства, наши герои, прослушав на свежую голову свои записи, поняли, что их музыка откровенно неплохая, не хуже Чайковского, Дунаевского и может даже Кабалевского. К тому же очень дополняет друг друга. Фанфар сел за рояль, Абенд взял гитару и, импровизируя на созданной за ночь основе, записали несколько вариантов будущей песни. Выбрали единодушно наилучший, в котором было все, что нужно для бессмертного хита: прекрасная мелодия, запоминающиеся рифы и бриджи, не было только слов. Жалко, что таких песен не принимают на конкурсе. Слова редко выражают музыку. А если выражают, значит, музыка здесь не нужна. Но поскольку музыкантами наши герои стали, а поэтами еще нет, а на конкурсе Вредновидения принимают только песни со словами, то пока набросали "рыбу", придуманную Абендом (в фикнафиковском творчестве у него была сплошная "рыба" с точки зрения поэзии). Но сейчас, даже "рыба", сочиненная в порыве вдохновения, уже походила немного на поэзию. Не важно, на какую. Пастернак и Шекспир здесь не обязательны. Главное, что красиво легла на музыку. Записав дуэтом эту песню- «рыбу», друзья помчались к знаменитым столичным композиторам и поэтам за советом, как это все улучшить, чтобы точно стать лауреатами престижного конкурса.
Бегать они будут долго, потому что в машину сесть не догадаются, счастливые от ощущения создания шедевра. А счастливых, как говорится, ноги могут занести, черт знает куда. Вас же, дорогие читатели, за то время пока они отсутствуют (я за ними бегать не собираюсь) пусть покормят мамы или жены, а у кого нет, на худой конец, какая-нибудь Вьетнамская кухня. Будущие лауреаты носились по Масквасу до глубокой ночи. Избороздили город вдоль и поперек, и чувствовали себя, как элитные скакуны после сто восьмого забега. Со знаменитыми композиторами была проблема. Как все творческие люди, посидеть спокойно дома они не могли и на телефоны не отвечали. Все концертные площадки и ближайшие к ним рестораны были добросовестно прочесаны, но все, что осталось от знаменитых композиторов – ноты с завернутой в них рыбой, недопитые рюмки и полные пепельницы. Один сердобольный официант посоветовал заглянуть в Дом композиторов, там сегодня дают зарплату, или, говоря творческим языком, гонорар. В Доме композиторов была большая очередь, но композиторов в ней было от силы штуки три. И то, большого толку от них не добились. Создатель огромного количества хитов Дурий Долдонов с хозяйственной сумкой полной долбариков спешил в буфет, и на бегу сказал:
– Ребята! Не надо заниматься ерундой. Если песня получилась, не надо ее улучшать, а если не получилась тем более. Я свои лучшие шедевры написал за десять минут, и сколько потом не пытался улучшить, получалось только хуже. Другой, очень серьезный композитор, Агдам Нашатырян, долго думал, параллельно копаясь в папке с нотами, и наконец, произнес:
– Ребята! Не надо заниматься ерундой. У меня тут пятнадцать опер и балетов надо улучшить. А вы с песенкой. И ушел, насвистывая:
– Какой чудесный я! И песенка моя!
А третий композитор Попугай – Цветной, одной рукой махая пачкой долбариков, а другой, обняв их, со всей широтой мегаиксовской души, пригласил в ресторан.
– Ребята! Не надо заниматься ерундой, пойдем лучше выпьем. Я угощаю.
С композиторами стало все ясно. С поэтами было не лучше. Правда, некоторые из них сидели дома. Но все отказались. Одни сказали, что и такая "рыба" сойдет, слова все равно никто не слушает, разве что нецензурные. Другие сослались на творческий кризис. А третьи вообще даже не проснулись, и не заметили прихода гостей. Уныло бредя по ночной столице, Абенд глубокомысленно промычал:
– М-дааа. А может твои композиторы?
– Да я их всех растерял. Перепеваю все больше чужие песни. Или сам иногда пишу. А твои где?
– А у меня их никогда и не было. Может, кого с других планет попросим?
– Знаешь, сколько слупят. И потом, должна же быть наша песня, мегаиксовская.
– Ладно, оставим пока так. Поищем аранжировщиков или группу какую типа «На-На – Утилус" или "Подпитые машинники", только боюсь, мы тогда свою песню совсем не узнаем. Я думаю, дорогие читатели, на Земле с песнями ненамного лучше: плохие проталкивают пердюссеры, а хорошие мало кто слышал. Хорошее не обладает свойством проникновения и часто застревает на пути к успеху. Однако, мы и так слишком много внимания уделили созданию музыкального шедевра, а ведь утром в поход. Надо выспаться. Спокойной ночи!
Глава 12. Экспедиция
Чуть свет группа отважных покорителей Запереста выступила в поход. Их провожали профессора, не прошедшие отбор по возрасту и физическим кондициям. Прощаясь с более счастливыми коллегами, они плакали и давали кучу советов и еды. Фанфар Загремучий, не прошедший в основной состав экспедиции по двум причинам – на этот день был назначен торжественный концерт ко Дню Мелиоратора с его участием, к тому же Фанфар не смог ни разу отжаться – махал вслед кружевным платочком с изумрудами от знаменитого производителя предметов обихода суперзвезд "Балдуччи". Под звуки фанфар из айфона Фанфара, знаменующих начало крестового похода на Заперест, герои вступили на скользкий путь неизвестности. Кстати, вы, дорогие мои читатели, готовы? А сколько раз отжались? Записываю.
До основания горы добрались без происшествий, но в сильно увеличенном составе: по пути обросли большой толпой зевак. По команде Бубкина-Дубкина проверили рюкзаки – вертолеты, потом по очереди оторвались от, не знаю, чего, будем считать земли. Рюкзак-вертолет со снаряжением привязали к ноге Буба-Дуба, чтобы не заблудился (рюкзак, а не Буб-Дуб). Толпа салютовала отважным путешественникам новогодними хлопушками и фейерверками. Хоть экспедиция проводилась в обстановке полной секретности у горы ее встречали несколько тысяч фикнафикеров и простых жителей ближайшего села. Откуда – то даже взялся духовой оркестр, сыгравший десять раз подряд "Прощание Мега Х-янки". Что-то похожее на дискотечный вариант революционного марша. Профессора были смущены таким вниманием и на старте без нужды дергали всякие веревочки, торчащие из рюкзаков, якобы проверяя управление. На самом деле управление вертолетом – рюкзаком очень простое, не надо ничего дергать и крутить, просто думаешь, куда хочешь лететь, и рюкзак послушно тебя туда тащит. Например, в данном случае надо думать или приказывать рюкзаку: "Вверх" и не отвлекаться на другие мысли, а то можно занестись черт знает куда. Но наши путешественники овладели этой наукой с детства и, если рюкзак, а некоторые из них обладают строптивым характером, как лошади, делает какие-то кульбиты и тащит не в ту сторону, надо строго подумать: "Счас, выброшу!" и сделать угрожающее движение. Тогда испуганный рюкзак моментально успокаивается. Так как, других мыслей, кроме как добраться быстрей до верха ни у кого не было, и все бросили дергать веревки, а перешли на управление мысленными командами "Вверх" и "Счас, выброшу", то уже через час были на запланированной высоте. Питание рюкзаков было почти на исходе и наши воздушные альпинисты, заметив небольшую ровную площадку на уступе горы тут же, кружась и тарахтя как майские жуки или цикломотлы (у кого рюкзаки были без глушителя), плавно приземлились на ней. Рюкзаки поставили на зарядку, предварительно выгрузив весь инвентарь и продовольствие. Включили самоустанавливающуюся палатку, которая сама выбрала подходящее место, размоталась, расправилась и зацепилась мощными липучками за камни. Туристический лагерь за пять минут был готов. Осталось развести костер, подкрепиться и отдохнуть перед штурмом. Дров на горе, конечно, не сыскать, поэтому использовали зажигательные таблетки, на которых зажарили главное (после «завтрака туриста» и концентратов) блюдо в походах – шашлык. Кроме того, в рюкзаках нашлись домашние пирожки, соленые огурчики и бутерброды, которыми снабдили друзья, коллеги и родственники. На десерт был арбуз, изрядно измотавший Буба-Дуба. Настроение у всех поднялось, особенно после того, как доцент вытащил из палатки аблаблайку и душевно сыграл на ней: "Светит месяц, светит ясный… ". Остальные дружно подпевали. Все знали эту старинную туристскую песню, популярную во многих галактиках. Разомлевшие профессора после культурной программы намылились задать храпака, и на этом почти закончился первый этап восхождения. Но тут из-за скалы возникла странная белая фигура с лиловой отметиной. Вам страшно! Мне очень!
Глава 13. Беседа с бывшим президентом.
– Привидение! – испуганно вскрикнул Абенд.
– Да, нет – успокоил его Полковник Генеральский, – это же сам Гутентак Лиловый. Здравствуйте Ваше бывшее Величество. Как вам тут наверху, не холодно?
– Здорово, ребята, – бывший президент выглядел очень бледно. Осунувшийся, с бегающими глазами, как Робинзон после кораблекрушения.
– Нет ли у вас чего – нибудь перекусить по – человечески: рыбки, там, семги или икры паюсной. Эти скоты держат меня на одной манной каше.
– Какие скоты? Вы в плену у снежных людей? – с сочувствием спросил Абенд.
– Да какие там снежные люди. Голиархи! А главное эта сволочь – Тамерлох.
–Кто такой Тамерлох? – заинтересовался Абенд.
–Верховный Голиарх, – пояснил Гутентак, добавив непечатное слово (извините).
– Обещал райскую жизнь и место в совете голиархов, а сам кинул в этой пещере. Не нравится, мол, нам, что ты так много себе отжимаешь. Гад такой. Закон заставил принять дурацкий о выборах. Ты, дескать, все равно выиграешь, мы обеспечим. У нас такой классный хакер, на любой планете может выиграть. Вот я и выиграл – место "снежного" президента.
Пока "снежный" президент уничтожал остатки профессорского обеда и плевался во все стороны арбузными косточками, члены экспедиции хоть и с сочувствием смотрели на него, но в душе презирали, и не могли простить за бесхарактерность и приспособленчество. А сколько умных людей отправил он в отставку. Да почитай половина профессоров, которых выгнал Гутентак (будем дальше называть его сокращенно, как зовет народ – Гутак) и поднял Абенд, могли еще работать и работать. 500 лет – разве это возраст, на планете, где живут за 1000. Тем временем наевшийся изгнанник, поинтересовался, зачем они здесь и почему в арбузе косточки. В президентском дворце был человек, удаляющий из арбуза косточки специальным аппаратом вроде пылесоса, но помощнее. Им же извлекались мелкие кости из рыбы и мозги из мослов для борща.
Узнав о цели экспедиции, Гутак загорелся:
–Ребята, спасите меня! Заберите отсюда. А я исправлюсь, и вам помогу.
–Каким образом?
– Я знаю тайный ход к быстроходному лифту голиархов. Просто так не пройдете. Там везде гоблины стоят. А у меня пропуск есть одноразовый на предъявителя. Но пропуск только на одного. Меня хотели сегодня принять из-за того, что я объявил голодовку.
–Ничего, одного хватит – сказал Ферштейн Относительный, – мы и без пропуска пройдем. Вы нам только дорогу показывайте. Будете идти впереди со своим пропуском, а мы сзади с своим.
– А во сколько Вас ждут голиархи? – спросил Абенд.
–В 14.00. Сразу после обеда. Это у них будет вместо развлечения. Только ничего не просите. Все равно не дадут. Лучше сразу стреляйте.
– Стрелять мы не будем, у нас есть кое-что получше, – вмешался Ураний Ядерный.
Его остановил полковник Генеральский и отвел в сторону:
–Не надо ничего рассказывать. Может его специально подослали, чтобы узнать наши планы и вооружение.
Тут полковник обратился к другому ученому:
– Господин Ферштейн, парализаторы готовы? Заряжены?
–Да. Сейчас раздам.
Профессор Ферштейн раздал участникам экспедиции, блестящие, похожие на старую авторучку с золотым пером, парализаторы, сверхсекретное оружие секретных агентов. Голиархи много бы дали, чтобы владеть им, а возможно и владели бы, если бы не забрались так высоко. Наука никогда и нигде не стоит на месте.
Итак! Наши герои готовы. Мы, надеюсь, тоже. Развязка близка. Вперед, дорогой читатель!
Глава 14. Путь наверх.
Без пятнадцати четырнадцать по местному времени Гутак привел отряд президента к двери, ведущей наверх к голиархам. Дверь была на манер лифтовой с раздвижными створками и вделана прямо в скалу. Лиловый приложил пропуск, и как в восточной сказке "сезам" открылся. Открылся и прекрасный вид. Коридор напоминал станцию метро, стены которой инкрустированы драгоценными камнями. Едва путники сделали десяток шагов по сверкающему тоннелю, навстречу им прямо из стены выступили двухметровые гоблины, вооруженные средневековыми мечами и огнеметами. Профессор Ферштейн быстро включил и направил на них парализатор. Гоблины мгновенно застыли, и как бы приклеились к полу. Парализаторы первого поколения, изобретенные Ферштейном, не действовали на все тело, а лишь утяжеляли нижнюю часть так, что человек или любое другое существо, даже Кинг-Конг, не смог бы оторвать ног от земли из-за мощной локальной гравитации. По секрету скажу, что профессор Ферштейн у себя на даче разрабатывает парализатор второго поколения. Это вообще улет, в смысле памятник. Ничего не шевелится. Но пока еще на стадии испытания на местных собаках. Но вернемся в покинутый нами на время коридор. Путники быстро вышли из зоны обстрела, так как руки гоблинов были свободны, и они могли запросто выстрелить или достать мечом. На пути к лифту им попалось еще несколько патрулей гоблинов, и все были успешно преодолены. У быстроходного лифта задержались. Гутак Лиловый, сказал, что дальше с ними не пойдет: ему не хочется встречаться с этими прохвостами (вообще Гутак сказал немного другое, не очень приличное слово. Простите его за несдержанность, я, честно говоря, не думал, что он так нагло появится в конце нашей истории, но такие как он везде, как говорится без мыла). Еще Гутак предупредил, что лифт открывается на короткое время. По замыслу голиархов, в целях безопасности, в лифт мог зайти только один человек, и время открытия было заложено примерно три секунды. Считая свою миссию выполненной, бывший президент присел на лавочку и занялся пирожками, которые он напихал во время обеда во все карманы.
Наши герои с блеском решили эту задачу: Абенд приложил пропуск и быстро заскочил в лифт, тот почти сразу стал закрываться, но Абенд успел передать пропуск в щель Бубкину, который быстро запрыгнул и передал Уранию и так по цепочке вошли все, а худой доцент с не менее худым Ферштейном заскочили даже вдвоем. Быстроходный лифт, поняв, что никто больше не войдет, понесся чуть ли не со скоростью света, без всяких остановок, так что нашим героям показалось, что кто-то не выключил парализатор, настолько была велика гравитация. Лифт, однако, хорошо знал свое дело и успел вовремя затормозить у входа в святая святых – чертога голиархов и гоблинов. Окончание квеста смотрите в следующей главе.
Глава 15. Развязка.
У входной двери в зал Совета голиархов случилась новая задержка. Сколько не колотил и не пинал проклятую дверь профессорский спецназ, она не поддавалась, должно быть потому, что была сделана из давно не растущего на планете настоящего дуба. Полковник Генеральский сказал, что тут надо подумать и стал что-то рисовать в походном блокноте. Ему поверили и стали ждать окончания подземного пленэра. Вообще, полковнику всегда и все верили, даже враги, а рисование иногда вдохновляло его на решение сложных задач. Дело в том, что раньше полковник был знаменитым разведчиком и вся планета знала его под именем, Муслим Муслимыч Штандартисаев, а вредную привычку рисования ему привил бывший шеф – фарийский вождь Чумлер Ев-Рейнский, который поощрял эти занятия и даже наградил вражеского разведчика Чугунным Крестом первой степени. А еще платил ему незаслуженную зарплату плюс хороший паек с коньяком и салями. Занятия рисованием, однако, пошли во вред обоим. Чумлер воевал спустя рукава, не отрываясь от мольберта, и скоро закончил военные действия, потому что его давно никто не слушал. А Муслим Муслимыч рисуя, забывал, на чьей стороне он воюет и часто путался, отправляя Чумлеру шифровки, предназначенные своему командованию и наоборот. Чумлер очень удивлялся, узнавая правду о своих сподвижниках, которые давно воюют на стороне Недомерики, а шефы Муслим Муслимыча, еще больше удивлялись липовым отчетам полковника об обезвреживании врагов великого Третьего Хейра (так обзывалась во время войны раздувшаяся империя фарийцев). Впрочем, война скоро закончилась, потому, что разведчик переключился на шахматы, а они помогают сосредоточиться. После возвращения на родину, не в силах избежать огромной славы и всенародной любви из-за сериала о нем, Муслим Муслимыч сменил имя и ушел на пенсию. А еще, чтобы не связываться с новым чумлером в лице Гутентака Лилового. К тому же Гутак так и не дал генеральского звания заслуженному разведчику, который, изменив свою знаменитую фамилию на Полковник – Генеральский, тонко намекал, что пора бы уже и сделать его полноценным генералом с соответствующим набором льгот. Чумлер бы уже давно дал, пусть и незаслуженно. Любой труд почетен, даже разведчика. Какая разница, кто его оценит, свои, или чужие. Фарийцы до сих пор считают полковника своим народным героем.
Бывший разведчик, как перед выполнением особо важного задания, долго думал, рисовал по привычке рожи старых знакомых из числа фарийских вождей, наконец, забыл, зачем он это делает и спросил, что было до его рисования. Ему сказали, что ломали дверь. Полковник многозначительно произнес:
–Ага, – и вытащил походные шахматы. Разыграв простенький гамбит с жертвой ферзя, полковник повторно сказал:
–Ага, – и пояснил, что он имел ввиду, – чую нутром разведчика, здесь что-то не так. Наверное, дверь на электрическом замке. А раз есть электричество, значит, его можно выключить. Он обыскал весь небольшой коридорчик, прилегающий к двери, обнаружил в углу электрический щиток и по привычке вывернул пробки. Дверь тут же открылась. Команда профессоров с диким шумом, как матросы в Зимний Дворец, ворвались в огромный хрустальный зал. При появлении нежданных посетителей испуганно вскочили члены Верховного Совета голиархов, все двенадцать штук. В центре зала, в огромном кресле, а проще сказать на троне восседал сам Тамерлох Гималайский – Верховный голиарх, действительный член межгалактической Академии Обмана и Жульничества.
Тамерлох долго, как небезызвестный Вий, поднимал тяжелый взгляд на нежданных гостей и еще пару минут открывал рот. Наконец проскрипел:
– Кто вы такие?
–Я, новый президент планеты Абенд Темный, а это…
