Люблю тебя, сестренка
Айрин Кей
Алла покинула родной город восемь лет назад, оборвала контакты с семьей и построила новую, красивую жизнь. Но однажды привычный уклад разрушает телефонный звонок. Сестра-близнец сообщает о смерти отца. А это значит, что придется вернуться туда, где за каждым углом подстерегает прошлое, и все хранят свои темные секреты. Тем временем городок сотрясается от ужасных новостей. Полиция обнаруживает изувеченное тело девушки.
Айрин Кей
Люблю тебя, сестренка
Часть первая
Возвращение домой
Сегодня
Монотонное гудение вырвало Андрея из сна. Он пошарил рукой по второй половине кровати. Она оказалась пуста. Гудение прекратилось. Андрей приподнялся на локтях. В комнате было темно. Голова болела от выпитого вчера алкоголя. Мужчина снова лег и перекатился на пустующую сторону постели.
Гудение повторилось. На прикроватной тумбочке едва заметной полоской горел телефон, лежавший экраном вниз. Мобильник от вибрации слегка двигался.
– Кому там чаво надо? – прорычал недовольно Андрей.
Он поднял телефон, и яркий свет ударил в глаза, выжигая сетчатку.
– Черт возьми, придурки. Нет и пяти утра.
Андрей откинулся на спину и потер глаза рукой. Сдвинул ползунок вправо, поднес телефон к уху:
– Слушаю.
– Товарищ капитан, у нас тут тело.
– Игорек, на хрена ты мне звонишь. Еще один бездомный? Оформляй его. Процедуру знаешь.
Андрей перекатился на правый бок.
– Это не бомж, товарищ капитан. Это, кажись, девушка. Молодая.
Неделю назад
Если прислонить ухо к входной двери, то можно подумать, что здесь располагается занюханный бар для байкеров, остановившихся на полпути до места слета мотоциклистов, а не квартира деловой женщины.
Мои друзья пришли встретить со мной Рождество. Мне пришлось наспех готовить макароны с сырным соусом, запекать курицу и печь пирог. Многозадачность – в этом вся я.
Пока разделывалась с ножками некогда бегающего по дворам создания, Глеб, Рита, Маринка и Тема чокались бокалами и травили анекдоты. Звонкий смех девчонок и лающий гогот парней создавали столько шума, что я боялась, противная соседка снизу из большой элиты политиков вызовет полицию.
Аромат сыра разнесся по всему дому, впитываясь в одежду гостей. Когда я присела рядом с Ритой, от ее свитера пахло соусом.
– Благоухаешь, как столовская повариха, – хихикнула я.
Рита понюхала рукав и скривила нос.
– Фу, запах въелся.
Артем подлил шампанского в бокал и протянул мне, слегка коснувшись моих пальцев. Он давно заигрывал со мной, но выходило слишком навязчиво. Не люблю таких мужиков. Да и Артем – неподходящая кандидатура для серьезных отношений.
Маринке нравился Артем. Но она боялась признаться. Прямо-таки трусливая девчонка, ей Богу. Я много раз говорила, что пора бы проявить инициативу и быть независимой женщиной в нашем современном мире. Не стоит ждать, лучше брать быка за рога. Нынче мужчин нужно хватать и тащить к себе в пещеру.
Но она постоянно дрейфила и отнекивалась, мол, ее принц должен сам найти свою золушку. Думаю, она просто-напросто боялась отказа, потому что понимала, что Артем бегает за мной.
Глеб и Рита уже почти шесть лет вместе, но он так и не сделал ей предложение, а она все еще ждала погоды у моря. Глупышка. Глеб – тот еще козел. Но я не влезала в их отношения. Меня они не касались.
Ребят знаю давно. И все они – мои подчиненные. Поэтому вряд ли можно называть их преданными друзьями. Скорее – преданными сотрудниками. Но так как была одинока, а им было до меня хоть какое-то дело, я играла с ними в дружбу. Часто приглашала в гости, рестораны и в кино, оплачивая все расходы. Они и не думали мне отказывать. Вот что делает с людьми власть – заставляет лицемерить.
Запахло горелым. Я, как гоночный болид, ринулась на кухню. В духовке пирог. Забыла про него, пока сидела там и попивала шампанское в кругу своих псевдодрузей. Я открыла дверцу духового шкафа и схватилась за противень и только после резкой обжигающей боли поняла, что сделала это голыми руками.
– Черт! – тут же откинула противень, включила воду, и поднесла обожженные руки к холодной струе. Это первое, что пришло мне в голову.
Рита ахнула, когда увидела раздувающиеся волдыри. Она прикрыла рот рукой и выпучила глаза.
– Алла, бог ты мой. Что же делать? – на ее лице застыл испуг.
Рите всегда удавалось паниковать там, где это неуместно. Как говорится, умела раздуть из мухи слона. Но здесь я поддержу псевдоподругу, паниковать хотелось и мне. Марку безэмоциональной начальницы держать приходилось до конца, поэтому я не подавала виду, хотя внутри бегал маленький человечек с поднятыми руками и кричал «что мне делать?».
– Ничего, – отозвалась я. – Открой растительное масло, смажу кожу.
– Может быть, вызвать «скорую»? – Рита откручивала крышку на бутылке.
– Ожог несильный. Незачем попусту тратить время медиков в такой день. У них и так полно чудиков. Как-нибудь без меня, – я постаралась мило улыбнуться. Но меня раздражало ее отсутствие самообладания. Паника заразительна.
Артем, Глеб и Маринка заглянули к нам, услышав возгласы Риты. Марина тоже заохала и спросила, где в доме аптечка. Я не хотела, чтобы она шарила в ванной и увидела различные пузырьки с таблетками, поэтому сказала, что сама поищу коробку с пластырем. Артем начал суетиться, вызвался намазать мои руки маслом и дуть на ожоги.
– Волдырей не много, до свадьбы заживет, – ему тоже пришлось мило улыбнуться.
Глеб предложил закончить готовку. И это лучшее предложение за весь вечер.
– Боюсь, надо спасать остатки ужина, а то и курицу тоже спалишь, – попытался пошутить он.
Глеб отлично готовил. Шеф-повар в одном из ресторанов Санкт-Петербурга, по совместительству исполнительный директор моей компании. А еще ловелас. Купаться во внимании самочек – его кредо. Жаль, Рита, как верный пес, ждала его дома и не верила злым слухам. А это были вовсе не слухи.
Артем заставил меня бросить дела на кухне, отправил Маринку помогать Глебу, а мы втроем уселись в гостиной за столом.
Руки пекло, но уже не так сильно. Я даже смогла удержать бокал. Очевидно ребята с лихвой поднакидались алкоголем, языки развязались. Это я любила больше всего. Самый интересный момент всех сборищ. Они пьют, я слушаю и вникаю. Узнаю всю подноготную сотрудников в фирме благодаря моей дружной компании. Рита выдает последние сплетни среди мелких работников, Глеб сливает информацию в отдел логистики, а Артем – всем остальным. Мои лучшие псевдодрузья.
Где-то вдалеке зазвонил телефон. Мелодия «Hero»[1 - 1. «Hero» (англ.) – песня испанского поп-исполнителя Энрике Иглесиаса («Герой»)] стояла на моем смартфоне неизменно уже несколько лет. Люблю постоянство. Артем подпрыгнул и помчался на поиски телефона. Через мгновение он уже держал его в руке, протягивая со словами:
– Какая-то Анна звонит.
Что? Меня словно кипятком обдало. Что ей понадобилось? Я закатила глаза. Недолго думая, сбросила звонок. Но телефон снова заиграл в моих руках. Кожа пульсировала от волдырей, и я положила его на диван, предварительно сбросив новый вызов и отключив звук. Нудная вибрация выводила меня из себя, жужжа на сиденье дивана.
– Может, я отвечу, – Артем пожал плечами, как бы намекая на помощь.
Я не выдержала, схватила телефон, он едва не выскользнул из моих масленых рук, и удалилась в спальню.
– Чего? – сухо ответила я. Ловя свой собственный взгляд в зеркале, восхищалась своим отражением.
– Алла? – едва слышно произнесла моя сестра.
– Слушаю, – мне показалось, что она плачет.
Долгая пауза изнурительно давила.
– Папа… , – снова последовала напряженная пауза. – Папа умер.
– Чей папа? – не поняла, о ком шла речь. Но затем в голову ударило тяжелым молотком и раскроило мой череп пополам. – Мой папа?
Вот что значит – сердце в пятки ушло.
– Да, – всхлипнула Анна, а на заднем плане послышался отчаянный вой моей матери.
Я рванула в ванную, и меня стошнило. Этого не может быть! Не может быть правдой!
Мы молчали в трубку, пока я не прервала тишину:
– Когда? Как? – я не верила в это. Сидела на полу около раковины и не верила собственным ушам.
– Се…Се…Сегодня, – и Анна разревелась. Она не могла остановиться. Я слышала ее бульканье, переходящее в заикание. Истерика звучала ужасно. Если бы я была рядом, то дала бы ей пощечину, чтобы она собралась.
– Вылетаю ближайшим рейсом, – даже не стала больше ничего слушать, а просто повесила трубку.
Глаза наполнились слезами. Мое каменное лицо скрывало разлом внутри. Кто бы сейчас и мне дал пощечину, чтобы унять скрытую истерику?
– С тобой все в порядке? – спросил Артем, внезапно появившийся на пороге ванной комнаты.
Нет, не в порядке. Я хотела запрыгнуть на него и расцарапать все лицо. Так сильно ненавидела его сейчас. И что он бродит за мной? Прилип как банный лист!
– Нет, – сдержанно ответила я. – Не в порядке. Мой отец умер. Пора возвращаться домой.
Восемь лет назад
– Девочки мои, поверить не могу, что вы уже такие большие!
– Пап, ну прекрати, – смущенно сказала Анна и обняла его.
Отец был очень сентиментальным. Всегда приходил на выступление дочерей, забирал из школы, водил в театр или кино. Он научил близняшек ездить верхом, рыбачить и показывать фокус с исчезновением монетки. Девочки до безумия любили его. Особенно Анна.
Иногда старшая сестра, родившаяся на три минуты раньше, ловила себя на мысли, что ее любовь к отцу сильнее, чем к матери. Алла сразу показала свои лидерские качества. Она и ползать начала намного раньше, чем ее сестра-близнец, и ходить, и даже первое слово она произнесла куда раньше.
Анна не поспевала за Аллой. Ей трудно давалась учеба в школе, особенно точные науки. Но она всегда мечтала стать врачом, как отец. Ей приходилось прилагать больше усилий, чем сестре. У той все словно по волшебству – и рисовать хорошо получалось, и с математикой дружила. Да, чего душой кривить, парни слетались, как пчелы на мед.
Хотя их никто не мог различить, кроме родителей, девочки считали себя абсолютно разными.
– Вон, смотри, Анька. У нас даже линии подбородка разные. У меня он остренький, а твой – как лопатой дали, – хихикала Алла. Она любила поддевать младшую сестру.
– Очень смешно! – огрызалась Анна. – Мам, Алла опять меня дразнит.
А еще Ане приходилось биться за внимание родителей. Если Аллу часто хвалили и говорили, какая она молодец и в жизни добьется многого, то Анна вымаливала добрые слова в свой адрес. За такое неравное отношение Аня злилась на сестру. Ей подолгу приходилось отходить от обиды. Она имела привычку дуться, Алла же напротив – быстро отходила и считала глупостью тратить бесценное время на раздувание губок. Но если причина оказывалась серьезной, Алла не умела прощать.
Они были, как огонь и лед. Взбалмошная, необузданная Анна и холодная расчетливая Алла. Две девочки необычайной красоты. Все девчонки в их маленьком городке завидовали густым русым с пшеничным отливом волосам, длинным ресницам и изящным чертам лица. Как две капли воды – отражение в зеркале. И одно отличие – маленькая родинка под левым глазом справа.
