Алексей Прилепский "Зов крови"

Зов крови
Алексей Прилепский

Система пришла в этот мир, и молодая империя трещит по швам. Император пропал, аристократия плетет интриги, а Совет наместников затеял собственную игру. Но Марку нет дела до большой политики и судеб людей. Марк – авантюрист и одиночка, просто следует на зов. Зов крови.

Алексей Прилепский

Зов крови

Глава 1 «Контрабандист»

27 октября

Нордбург, столица Империи

Комиссар Крупп

Особый отдел имперской жандармерии занимался делами особой важности. И, надо сказать, в своем занятии неизменно преуспевал, за что и был любим высоким руководством. Это нежное чувство выражалось в незамедлительном выделении всех необходимых бюджетов, полномочий и технических средств, буде такая необходимость возникнет. А от того и служащие Особого отдела, отвечая взаимностью, работали с неизменным, а порою даже чрезмерным рвением.

Поэтому, когда комиссара Круппа, наслаждающегося своим законным выходным, срочно вызвали в отдел, он принял это с истинно имперским спокойствием. Даже про себя, в мыслях своих он не выказал негодования. А несколько часов спустя вместе с группой силовой поддержки и следователями отдела поднялся на борт «Гордости Императора» – экспериментального сверхскоростного курьерского дирижабля.

В имперскую канцелярию поступила информация, что в скором времени в порт одного из городов Торгового Союза войдет грузовоз с огромной партией пыли – наркотика с Южного континента. Собирались в спешке. Товар нужно было перехватить, пока он не расползся по всей Империи. На случай противодействия местных, непременно в таких случаях выпячивающих свои особые права и широкую автономию, в распоряжении Круппа оставался «Гордость Императора». При необходимости он способен менее чем за два дня привезти из столицы и нужные бумаги за подписью хоть самого Императора, и еще одну группу вооруженных до зубов жандармов. Так что, если по дороге не взорвутся дорогущие люминитовые двигатели и не оторвется гондола, к утру группа будет на месте.

28 октября

Хугель, Торговый Союз

Марк Лоренц

Последняя ведомость упала в стопку к своим товаркам. Отложив перьевую ручку, я прикрыл глаза и с наслаждением потянулся. С бумагомаранием на сегодня покончено. Привычным движением потянул за цепочку потертых механических часов. Откинул крышку с причудливой гравировкой и в очередной раз за сегодня уставился на циферблат. Время перевалило за полдень.

Продуктовый склад, на который меня назначили кем-то вроде помощника управляющего, снабжал кухни трактиров, доходных домов, гостиниц и прочих заведений портового района в торговом городе Хугель всем необходимым. Мясо, овощи, крупы, выпивка – все это большими партиями закупалось в фермерских хозяйствах и деревнях, рассыпанных на равнинах вокруг города и вдоль реки. Река Лейза – главная судоходная артерия, соединяющая центр имперских земель с южным побережьем, огибала город с юго-запада. Тут же, на западном склоне, широким гребнем причалов врезаясь в спокойную гладь реки, располагался портовый район.

Центральная часть Хугеля располагалась на холме, опоясанном старой каменной стеной, сохранившейся еще со времен зарождения Империи. В то время дедушка нынешнего императора так и не сподобился проверить её на прочность. Торговый Союз бескровно вошел в состав Империи, не забыв выторговать у довольного такой покладистостью завоевателя массу преференций.

Торговый Союз представлял собой федерацию городов-государств, расположенных на Южном побережье одного из крупнейших материков этого мира. Каждый такой город, являясь столицей своего региона, управлялся наместником и Гильдейским советом. А для решения общесоюзных вопросов собирался Совет наместников.

Нравы на Юге царили традиционно, гораздо более либеральные, чем в остальной части Империи. За десятки лет под её крылом местные жители так и не научились считать себя имперцами. Сохраняя верность своей родине, демократическим ценностям и свободам, южане противопоставляли себя Империи во всем. Что, впрочем, ни разу еще не вылилось в вооруженное противостояние.

Занимая всю центральную часть континента с севера на юг, империя не имела названия. «В мире только одна Империя и только один Император» – так говорили в Нордбурге, её северной столице. В момент, когда новый император восходил на престол, его титул становился его же именем.

Империя владела многими природными богатствами континента: рудники и шахты в северных горах, прекрасный и плодородный Озерный край в центральных областях, торговые порты и рыбный промысел Юга. С запада обжитые земли за рекой вскоре упирались в громадный лесной массив, что тянулся на недели, а то и месяцы пути – Лесной край. Там обитали люди леса – свободные общины охотников и собирателей. Они поклонялись старым богам и презирали многие достижения технического прогресса. На востоке же до горизонта простирались степи – вечный источник проблем. Бескрайнее море травы было домом для кочевых племен низкорослых и кривоногих варваров, частенько совершающих набеги на восточные границы Империи.

Так, зажатая между лесом и степью Империя, зародившись на Севере и поглотив легкодоступные земли, устремила свой взор на Южный континент, называемый так же Зеленым. Второй по величине кусок суши этого мира был настоящим кладезем природных богатств и вместе с тем сложнейшим вызовом для завоевателя. Влажный и жаркий климат, заросли тропических лесов, болезни, ядовитые твари и племена черных людей со своими странными верованиями и ритуалами, не желающие признавать над собой власти белокожих.

Где-то там, на Зеленом континенте, в строжайшей секретности добывали люминит – таинственный минерал, обладающий удивительными свойствами. Впрочем, мне известна лишь одна сфера его применения. Каким-то образом на основе люминита можно было собирать в разы более эффективные и компактные паровые двигатели. Однако стоимость дирижаблей, в которых такие двигатели зачастую и устанавливали, была совершенно неподъемной для гражданского пользования.

Кроме Зеленого континента, заслуживали упоминания разве что далекий Закатный архипелаг, сообщение с которым было затруднено расстоянием. И неизвестные земли за Океаном бурь – практически недоступная область на востоке. Многочисленные большие и малые острова, разбросанные в Мировом океане, не в счет.

– Марк!

Окрик из-за неплотно прикрытой двери мгновенно вывел меня из задумчивости. На пороге появился Поль, один из моих подчиненных. Сын какого-то местного фермера. Он отличался изрядной нечистоплотностью, уходящей корнями в его крестьянское прошлое. Засаленный рабочий комбинезон, рубаха непередаваемого оттенка и на удивление почти чистый пиджак. Примерно так же одевалась большая часть рабочего люда на юге Империи.

– Чего там, Поль?

– Марк, там подвода пришла на разгрузку.

– Сейчас иду.

Хлипкий стул жалобно скрипнул. Похоже, что раньше на нем восседали куда более худосочные задницы. В свои двадцать четыре года я мог похвастаться вполне атлетическим сложением, высоким ростом и почти сотней килограммов веса. Подхватив пальто и шляпу и поправив ножны на боку, я отправился во двор.

По бумагам очередной раз выходит, что предприятие едва приносит прибыль. Но руководство это несколько не заботило, что на самом деле не удивительно. Владелец склада, господин Хофмаер жил в Ланциге, соседнем полисе в паре сотен километров от Хугеля. По официальной версии, он занимался торговлей и трансокеанскими перевозками. Но на самом деле большую часть дохода имел с контрабанды, а этот склад использовал как прикрытие и перевалочную базу. Куда шли наглухо заколоченные ящики и что пряталось от пристальных взглядов жандармерии в потайных отделениях телег, могу только догадываться. Задавать лишние вопросы было не принято.

Здесь всем заправлял Старик. Хотя на самом деле его зовут Курт. Курт Брамс. Стариком я стал звать его еще в детстве, в ответ на постоянное «мальчик мой» по отношению ко мне. Да, своим положением я обязан ему. Так сложилось, что я не помнил своих родителей. В раннем детстве я попал в один из сиротских приютов столицы Империи – Нордбурга, где меня и отыскал Старик. Когда мы встретились впервые, он назвался другом моего отца. Если бы не он, меня бы ждала судьба большинства сирот империи – кабальный контракт с армией. Но Старик оплатил мне полный курс обучения в хорошей школе и проживание в интернате при ней. Вместе с детьми зажиточных горожан я изучал точные науки, философию, историю. Посещал дополнительные занятия по стрельбе и кулачному бою.

После окончания школы Старик забрал меня в Хугель. Он ничего не делал просто так. Каждый талер, вложенный в меня, я отработал, выполняя его поручения по всему региону. Где словом, где монетой, а где и кулаками я разбирался с недобросовестными должниками, доставал нужную информацию, а порой выполнял и куда более грязные поручения. Для особых случаев у меня имелся револьвер – шестизарядный короткоствольный «Фосбер» под патрон девятого калибра, и короткий клинок в ножнах на поясе. С прошлого года Старик всерьез готовил из меня управляющего, и не могу сказать, что я был от этого в восторге.

***

Арнольд – телохранитель Старика, звероватого вида мужик с бандитской физиономией, на которой выделялся не единожды переломанный нос и серые холодные глаза, подпирал собой двери кабинета.

– Проходи, Марк, – Арнольд сместился в сторону, открывая дверь передо мной.

Старик, как обычно, сидел в своем кабинете. Однако в этот раз он был не один, а в компании початой бутылки вина. Осеннее солнце уже не справлялось с освещением, и в комнате стоял полумрак, едва разгоняемый фитилем масляной лампы на столе.

– Марк, мальчик мой. Ты уже закончил?

– Да, парни разгружают последнюю телегу.

– Что привезли?

– Овощи, картофель в основном. Фермеры спешат рассчитаться по контрактам. Отчет за сегодня я подготовил.

– О-о-вощи, – протянул Старик задумчиво и словно встрепенулся. – Марк, присядь, выпей со мной. Бокалы в шкафу, – он указал рукой мне за спину. Там, справа от двери, располагался монументальный сервант из дерева, густо покрытого темным лаком. Дверцы серванта были открыты, поэтому уточнять не пришлось. Похоже, Старик откровенно собрался напиться. Но напоминать, что в его возрасте не стоит налегать на спиртное, я не стал. Спорить с этим старым упрямцем бесполезно.

Какое-то время мы просто наслаждались неплохим «Имперским сладким». Старик вспоминал свою бурную молодость, службу в Императорском воздушном флоте, тогда еще только зарождающемся:

– Не понять вам, сухопутным крысам, пьянящей свободы воздушного океана! – категорично заявил он, словно подводя итог размышлениям. Я не обиделся. Давно понял, что Старик питает особые чувства ко всему, что связано с дирижаблями.

– Марк, послушай меня внимательно, – он пропустил свое излюбленное «мальчик мой», намекая на серьезность ситуации. – Хофмаер должен был доставить большую партию особого товара из-за океана, – Старик взял паузу, чтобы промочить горло и собраться с мыслями. – Так вот, – продолжил он, – товар пришел в Ланциг и должен был отправиться к нам, а от нас уже малыми партиями дальше на север.

– Но к нам товар не пришел, – нахмурившись, озвучил я очевидное. Ведь никаких «особых» товаров за последнюю неделю не приходило.

– Не пришел. И уже не придет. Сегодня утром с почтовым дирижаблем мне передали весточку от моего человека в Ланциге.

Как вскоре выяснилось, сегодня с самого утра Ланциг бурлил. Информатор расспросил знакомого жандарма, и теперь прояснилась почти вся откровенно неприглядная картина произошедшего. То ли непомерные амбиции, то ли банальная жадность заставили господина Хофмаера взять заказ на большую партию пыли. Это наркотическое вещество, производимое из пыльцы определенных растений, было запрещено в Империи. Возможно, у него бы все получилось, не вмешайся в это дело неучтенный фактор в лице Особого отдела. К тому моменту, как старик закончил говорить, последний хмель уже выветрился из моей головы, и шестеренки мыслей понемногу начали вертеться.

– Если Особый отдел с самого начала вело эту партию, то почему раскрылись так рано? Ведь они могли накрыть всю сеть распространения пыли. Ну или хотя бы попытаться, и… Что нам теперь делать? – немного невпопад добавил я.

– Правильные вопросы задаешь, мой мальчик. Не зря я забрал тебя из столицы, когда твой отец… – запнувшись, он взялся за почти опустевшую бутылку и, молча опрокинув в себя остатки вина, поморщился. Вздохнув, Старик не стал развивать болезненную для нас обоих тему. – Ждать дальше они не рискнули. На Юге у них нет такого влияния, как в центральных областях. Сам видишь, как быстро просочилась информация. А что до второго твоего вопроса, тут все сложнее. Так просто повязать уважаемого торговца они не могут. Сейчас Хофмаер активно пользуется гостеприимством наместника, но выйти сухим из воды у него уже не получится. Тут вопрос только в том, кому и что Хофмаер успеет рассказать, кого сдать и сколько заплатить за заступничество, чтобы ни угодить на рудники, – Старик криво усмехнулся, и на пару минут в кабинете установилось молчание.

Задумчиво потирая бороду и морща лоб, он, наконец, как будто что-то решив, повернулся ко мне: – Вот, – Старик достал из ящика стола небольшой кошель из мягкой кожи. – Тут где-то десяток талеров, половина в марках. Тебе надо будет залечь на дно, пока ищейки не уберутся обратно в столицу. Когда все уляжется, я сам тебя найду. Бери, ты заслужил.

Я не стал спорить. Давно уже понял, к чему идет разговор. Тут надо бы пояснить, что в полновесном серебряном талере было сто марок, а для мелких расчетов марка делилась на десять медных пфеннигов. Мастеровой средней руки зарабатывал примерно два талера или двести марок в месяц. Из них до четверти марок могло уходить на аренду жилья и еще одна, две марки в день на простую, но сытную еду. Так что сумма «выходного пособия» меня приятно удивила.

– Сам что будешь делать? – меня волновала судьба старого пройдохи, хоть я старался этого и не показывать.

– Не волнуйся обо мне, мальчик мой, – улыбнулся Старик. Похоже, моя показная безразличность его нисколько не обманула. – Склад почти пуст. Я уже договорился с соседями, они заберут остатки. Близится «Праздник урожая», так что обернуть товар в звонкую монету будет не сложно.

Праздник урожая проходил каждый год в один и тот же день – последний день октября. Традиционно к этому дню все городские хозяйства делали запасы продуктов на зимний сезон, а наместник устраивал всеобщие гулянья. На центральной площади проходила ярмарка, и народ со всех окрестностей съезжался в город ради дармовой выпивки и развлечений. Так мы отдавали дань плодородным землям, благодаря которым этот край вот уже сотню лет не знал голода.

– Я решил отойти от дел на какое-то время, – неожиданно продолжил Старик. – Есть подозрения, что местными делами заинтересовались на самом верху. Поэтому я решил исчезнуть ненадолго. Проследить за обстановкой с безопасной дистанции, так сказать. А большего тебе знать и не нужно, верно?

– Все так, Старик. Все так. Тогда я пойду. Похоже, у меня сегодня еще много дел, – сказал я поднявшись со стула, и протянул ему руку. Я понимал, что возможно, это наша последняя встреча. Сердце сдавило легкой грустью, густо замешанной на предвкушении новых открытий. Немного покачнувшись от выпитого, он поднялся навстречу и неожиданно твердо ответил на рукопожатие.

– Спасибо Старик, – он понял все без лишних слов и, тепло улыбнувшись, кивнул, принимая благодарность.

– Удачи тебе, мальчик мой. Иди, об остальных я позабочусь сам, – произнес он. И, задумавшись на секунду, будто взвешивая правильность решения, добавил: – И еще. Не волнуйся о возможном преследовании. Скоро им станет не до того, чтобы искать рядовых исполнителей вроде тебя. Теперь иди.

Оказавшись под блеклым осенним небом, от одного взгляда на которое иной раз может испортиться настроение, я полной грудью вдохнул воздух с привкусом недавнего дождя, сырой рыбы, нечистот и еще черт знает чего. На душе было какое-то нездоровое воодушевление и странная уверенность, что все это только начало.

Глава 2 «Волк в овечьей шкуре»

28 октября

Ланциг, Торговый Союз

Комиссар Крупп

Ужинал комиссар в лучшем ресторане Ланцига. Почему бы не отужинать за счет наместника. Нет, какой все-таки понимающий человек. Не пришлось даже лишний раз гонять курьерский дирижабль в столицу. Подзатянул для приличия, конечно. Так его свои бы не поняли, отдай он Хофмаера по первому требованию.

И в остальном все прошло хорошо. Но иначе и быть не могло. Груз перехвачен и на предоставленном под нужды следствия грузовом дирижабле, да под охраной был сброшен в океан. Все причастные были оперативно задержаны, а кто не пожелал быть задержан – застрелены. На главного крысеныша вышли быстро, вырывая информацию прямо на месте, порою вместе с зубами и ногтями.

Больше времени ушло на переговоры с наместником. Но сейчас Хофмаер под охраной и активно выражает готовность сдавать всех и вся в обмен на свою жизнь. Осталось только доставить его в столицу. Ну а пока «Гордость Императора» готовится к полету, комиссар может выделить полчасика на дегустацию океанических деликатесов, благо за все платит наместник. Все-таки решительно достойнейший человек, хоть и южанин.

Хугель, Торговый Союз

Марк Лоренц

До темноты оставалось пара часов, поэтому, выбравшись на брусчатку одной из главных улиц, стрелами пронизывающих город от центра к окраинам, я окликнул извозчика. Первым делом нужно заглянуть в лавку, принадлежащую гильдии оружейников. У меня почти не осталось патронов к своему револьверу, а это не та вещь, которую можно откладывать на потом. И нет, я не стреляю в каждого встречного по поводу и без, просто периодически захаживаю в тир, чтобы не терять навык. Вот и поиздержался.

Спустя двадцать минут, оставив позади хаотичную застройку Портового района и насладившись величественной архитектурой Старого города, мы, наконец, были на месте. Лавка Гильдии оружейников, ввиду своего особого статуса, располагалась рядом с казармами стражи, на одной из окраин Старого города. Расплатившись с извозчиком, я направился к тяжелым кованым воротам, сейчас призывно распахнутым. Кивнув знакомому лавочнику и продемонстрировав необходимые бумаги, окинул взглядом витрины с оружием. Здесь продавались только гражданские модели, разрешение на ношение которых может выправить любой гражданин города с достаточно высоким рейтингом благонадежности. Винтовки, карабины и редкие образцы автоматического оружия были доступны только армии и силовым структурам.