Фея лени
Ксения Винтер
Строгий преподаватель не даёт жить спокойно, являясь даже во сне, и заставляет готовиться к экзамену? Пф, ерунда! Проведи специальный ритуал, чтобы защитить свой сон, и валяй дурака дальше. Что-то пошло не по плану и тебя вместе с другом и этим самым преподавателем затянуло в мир снов? Беги! Проводя ритуал "Защитная печать", Алкур даже не предполагал, в какую неприятность вляпывается сам и втягивает своего закадычного друга. Теперь у них есть три дня на то, чтобы найти выход из мира снов, иначе они застрянут там навсегда. И да, желательно не попасться под горячую руку магистру Кее, который тоже неведомым образом оказался здесь и горит жгучим желанием добраться до нерадивых студентов.
Ксения Винтер
Фея лени
Пролог
Просторная спальня была окутана приятным полумраком, разбавленным тусклым светом одинокой свечи на прикроватном столике. Эрик сидел на кровати, в предвкушении уставившись на дверь: вот-вот должна была показаться его обожаемая Эмилия…
– Меня ждёшь, дорогой?
Откуда-то сзади, хотя там не было ничего, кроме сплошной стены, раздался отвратительный фальцет – весьма безыскусная попытка имитации женского голоса.
Вздрогнув всем телом, Эрик резко обернулся… и тут же шлёпнулся на задницу, потому что кровать под ним исчезла, а комната моментально изменилась, утратив сходство с его собственной спальней, превратившись в крохотную каморку без мебели, все стены которой были выкрашены в ярко-розовый цвет. Но самым страшным была не комната, нет! Куда ужаснее был ОН. Высокого роста, широкоплечий тучный мужчина с солидным животом, густой седеющей бородой по грудь и блестящей плешью. Никаких сомнений, перед юношей стоял магистр Кея – преподаватель проклятий и по совместительству декан его факультета. Только вот вместо привычного строгого камзола стального цвета и брюк с отутюженными стрелками, страх и ужас академии Ардман был облачён в розовую балетную пачку, за спиной у него трепыхались розовые бумажные крылышки, а в руках мужчина держал детскую «волшебную» палочку с пушистым помпоном, который, как и всё вокруг, тоже был тошнотворного розового цвета.
– Д-д-декан? – голос Эрика предательски дрогнул и дал позорного петуха. Однако юноша учился уже на втором курсе факультета боевых магов, поэтому достаточно быстро взял себя в руки и спросил более уверенно: – Что с вами?
– Я – Фея Лени! – взмахнув «палочкой» в своих руках на манер дирижёра, объявил мужчина всё тем же фальцетом.
– Кто? – Эрик опешил от подобного заявления.
– Фея Лени, – состроив обиженную мордашку, повторил «магистр». – Теперь мы будем с тобой всегда вместе! – после чего игриво шлёпнул юношу по лбу помпоном и тут же полез обниматься.
Взвизгнув, точно первокурсница, увидевшая паука, Эрик шустро отполз к противоположной стене, задыхаясь от ужаса.
– Я не хочу с вами дружить! – пылко заявил он.
– Как это не хочешь? – удивился «фея». – Зачёт по проклятиям уже через неделю, а ты конспекты ни разу не открывал. А это значит, что ты мой самый что ни на есть близкий друг. – И снова принялся наступать на беззащитного парня, распахнув руки для объятий. – Мы с тобой так хорошо вместе будем отдыхать! Ни на минуту не расстанемся! Я покажу тебе столько фокусов… – и многозначительно пошевелил густыми бровями.
– Не-е-т!!! – закричал Эрик в полный голос и… проснулся.
Осознание того, что это был только сон, накатило девятым валом, сорвав с губ юноши облегчённый вздох. А в следующую секунду юный боевой маг соскочил с постели, подбежал к письменному столу и принялся рыться в ящиках, среди хаотично сваленных конспектов ища нужную тетрадь.
– Нет уж, не надо мне таких друзей, – бормотал Эрик, трясущимися руками открывая нужную тетрадь, в которую в течение всего семестра не особо прилежно, но всё же записывал лекции магистра Кеи. – Мне и без них хорошо.
* * *
В то время, как Эрик старательно листал конспект в своей комнате в общежитии, за много километров от него, в просторной гостиной уютного одноэтажного домика, магистр ментальных практик Тарий заливался смехом, разглядывая своего закадычного друга, стоявшего посреди ритуальной пентаграммы.
– Фея Лени, ой, не могу, – ухохатывался менталист, в то время как магистр Кея, облачённый в розовую пачку и белоснежную водолазку, буравил его снисходительным взглядом. – Как ты только додумался до такого бреда?
Задорно сверкнув голубыми глазами, бородатый толстячок развёл руки в стороны, пожал плечами и, выпятив губы «уточкой», изобразил на лице самое несчастное выражение, на которое только был способен, после чего, спустя буквально пару секунд, присоединился к заливистому смеху друга.
– Ты не представляешь, Тар, как меня достали эти двоечники, – густым басом проговорил Кея, устало опускаясь в кресло, стоявшее неподалёку. Всё-таки проникновение в чужие сны – процесс крайне трудоёмкий, отнимающий прорву сил и энергии. – Каждый год одно и то же, вместо того, чтобы выучить необходимый минимум и получить честную тройку, они отнимают у меня время бесконечными пересдачами. Ещё и ректор всю плешь проел со своим фирменным «нельзя лишать возможности ребят на пересдачу, они ещё молодые да зелёные, вот и не умеют правильно расставлять приоритеты», – Кея весьма правдоподобно изобразил брюзжащий голос своего непосредственного начальника. – Тьфу, тоже мне, деточек нашёл. Ардман – академия высшей магии, а не пансионат для благородных девиц!
– Ну-ну, разбушевался, – Тарий послал другу примирительную улыбку. – На самом деле, идея с ментальной стимуляцией студентов мне очень даже нравится. Глядишь, такими темпами количество пересдач по всем предметам сократится в разы!
– Вот и посмотрим, – мрачно кивнул Кея. – Главное, чтобы в этом семестре все худо-бедно сдали, у нас с Маршей нынче годовщина свадьбы – двадцать лет как-никак. Я обещал ей поездку на море.
– Правильно, работа работой, а о семье забывать нельзя, – кивнул Тарий. – А то дай нашему ректору волю, мы всем педагогическим составом из академии вылезать не будем с бесконечной чередой занятий, отработок, факультативных курсов и пересдач. – Тяжело вздохнув, менталист размял затёкшие плечи и поднялся на ноги, приготовившись продолжать «веселье». – Сколько у нас там ещё осталось?
– Пять человек, – обречённо ответил Кея, тоже поднимаясь на ноги. – К утру точно управимся.
Двоечник – это диагноз
Титвин Вэрт сидел за столом в мастерской и, подперев голову ладонью, со скучающим видом наблюдал за тем, как его лучший друг и по совместительству сосед по комнате вот уже целый час кряду посылает всевозможные кары на голову магистра Кеи.
– Да как он вообще смеет лазить в наши сны? – бушевал Алкур. – Это противозаконно!
– Напротив, – вяло возразил Титвин, отчаянно зевая – бессонная ночь, проведённая на работе, давала о себе знать. – Согласно Уставу академии преподаватель менталистики имеет право проникать в сознание своих студентов, причём как в учебное, так и во внеучебное время с целью повышения их навыка ментальной защиты.
– Кея – заклинатель, а не менталист, – напомнил Алкур.
– Да, – согласился Титвин. – А ещё он декан нашего факультета и обязан обеспечивать как физическую, так и ментальную безопасность студентов. Ты можешь доказать, что он, пробравшись в твой сон, не уничтожил какого-нибудь паразита или подселенца?
– В розовой балетной пачке и с бумажными крылышками? – ядовито уточнил Алкур.
Титвин пожал плечами.
– Если ты подашь жалобу, магистр Кея может заявить, что подобный внешний вид выбрал не сам, а принял его под воздействием твоего сознания.
– Бред! – воскликнул Алкур. – Ладно, кому-то одному такая чушь ещё могла прийти в голову. Но я поспрашивал ребят с потока. Вместе со мной за одну ночь Кея посетил шестерых человек. Ты только вдумайся в эту цифру! Шестерых человек! И у всех был в образе этой треклятой Феи Лени.
Титвин тяжело вздохнул и прямо посмотрел в глаза другу.
– От меня ты сейчас чего хочешь, Ал? Я уже сказал: желаешь подать жалобу в ректорат – дело твоё. Я даже помогу тебе её правильно составить.
– Да на кой мне сдалась эта твоя жалоба! – в сердцах воскликнул Алкур. – Я не крыса какая-то, чтобы к ректору с доносами бегать. Нет, тут надо поступить умней!
Алкур стянул с плеча рюкзак и вытащил из него солидный фолиант в тёмно-коричневом кожаном переплёте. Пролистав несколько страниц, юноша отыскал нужную и вручил книгу Титвину, ткнув пальцем в нужный абзац. Пробежав глазами написанное, Вэрт нахмурился и поднял на друга недоверчивый взгляд.
– Тебе проще провести какой-то сомнительный ритуал, предварительно обчистив хранилище артефактов, чем подготовиться к экзамену по проклятьям?
– Это теперь вопрос принципа, – категорично заявил Алкур, сверкая аметистовыми глазами. – Кея своим проникновением в наши сны фактически объявил войну. Он силой пытается заставить нас учить билеты! Если мы сейчас прогнёмся, он решит, что его метод работает, и станет практиковать его на постоянной основе.
– И что в этом плохого? – Титвин возмущений друга совершенно не разделял. – Будет дополнительный стимул освоить ментальную защиту.
Алкур скрестил руки на груди и вперил в Вэрта подозрительный взгляд.
– Ты на чьей стороне? – требовательно спросил он. – На моей или Кеи?
– Разумеется, на твоей, – поспешно заверил его Титвин. – Но мне всё-таки кажется, что твоя идея чересчур радикальна. – Юноша ещё раз перечитал описание ритуала. – В конце концов, мы с тобой только-только заканчиваем первый курс, а это – изящный палец ткнул в аккуратные строчки, выведенные острым почерком неизвестного писца, – тянет курс на третий, не меньше.
– Струсил? – с вызовом бросил Алкур.
– Ты меня на слабо не бери, – одёрнул его Титвин, наградив строгим взглядом. – Я, в отличие от тебя, предпочитаю сначала хорошенько подумать и взвесить все «за» и «против», прежде чем что-то делать.
– Перестраховщик, – беззлобно фыркнул Алкур и широко улыбнулся. – Да ладно тебе, Тит, чего ты боишься? Самое страшное, что нас ожидает – ритуал не удастся, и утром у нас будет дико болеть голова.
Титвин энтузиазма друга не разделял. Впрочем, судя по описанию, ритуал действительно не представлял серьёзной угрозы. Правда, зная их везение…
– Хорошо, – поддавшись мольбе в аметистовых глазах, сдался Титвин. – Но магический кристалл из хранилища артефактов вытаскивать будешь сам! Я не хочу вылететь из академии в случае, если нас поймают.
– По рукам, – Алкур выглядел донельзя довольным. – Я с удовольствием влезу в хранилище один. – В аметистовых глазах вспыхнуло предвкушение. – И даже буду очень рад, если меня поймают.
* * *
С Алкуром Хайотом Титвин познакомился во время заселения в общежитие. Будучи выходцем из небогатой семьи, Титвин сразу обратил внимание на щеголеватого смуглого красавца с яркими аметистовыми глазами – главным признаком принадлежности к высшей аристократии королевства. Вёл себя Алкур крайне вызывающе, хамил коменданту, ругался через слово, как портовый грузчик, и даже демонстративно распил бутылку красного вина в момент, когда комендант зачитывал правила о запрете алкоголя на территории академгородка. После всего этого, узнав, что Алкур будет жить с ним в одной комнате, Титвин почувствовал закономерное разочарование и даже раздражение – юноша рассчитывал вести тихую, спокойную жизнь все пять лет обучения. Теперь с этими планами можно было попрощаться.
В общем и целом, Титвин не ошибся. Алкур был полной противоположностью слова «спокойный». Только вот и высокомерным засранцем, каким показался на первый взгляд, юноша тоже не был. Он с уважением относился к личным границам своего соседа, в душу не лез, старался не шуметь, если Титвин что-то читал или учил, и вообще проводил в комнате минимально возможное время, возвращаясь туда лишь ночевать, а порой и вовсе не показываясь на глаза несколько дней кряду.
С мёртвой точки их отношения сдвинулись спустя три месяца после начала занятий. В одну из ночей Алкур завалился в комнату в практически невменяемом состоянии и траурным голосом сообщил:
– Меня не исключат.
Титвин, только-только проснувшийся, окинул соседа непонимающим взглядом.
– О чём ты говоришь? – осторожно спросил он, выбираясь из кровати и неуверенно приближаясь к усевшемуся прямо на полу Алкуру.
Красивые губы исказила болезненная гримаса.
– Я могу хоть взорвать эту чёртову академию, но меня не исключат, – заявил Алкур убито. – Ректор мне сказал. Отец заплатил ему какую-то астрономическую сумму, так что, что бы я ни делал, на это закроют глаза.
Сказав это, юноша обхватил колени руками и разрыдался, тем самым вогнав Титвина в состояние близкое к панике.
Позднее той же ночью, – а точнее уже ранним утром, – Алкур, напоенный успокаивающим зельем и ромашковым чаем, рассказал, что в академию Ардман поступил не по своей воле. Его сюда запихнул отец. Потому что, цитата: «наследник семьи Хайот не может быть никем другим, кроме как боевым магом». Мнение самого наследника главу семьи не интересовало. Поэтому Алкур совершенно осознанно завалил вступительные экзамены. Однако благодаря связям отца и «благотворительным пожертвованиям» всё равно оказался в числе студентов. После чего Алкур пустился во все тяжкие: прогуливал занятия, хамил преподавателям и целенаправленно, пункт за пунктом, нарушил Устав. Его выходки, естественно, не остались незамеченными и юношу, наконец-то вызвали на ковёр к ректору. Где Алкур и узнал ошеломительную новость: ничто не заставит Фейтмана его исключить. Так что хочет Алкур или нет, ему придётся отучиться в Артмане пять лет и получить диплом.
К зимней сессии у Алкура ещё теплилась надежда на отчисление за неуспеваемость и непосещение занятий. Однако по всем предметам он получил автоматом абсолютно незаслуженную тройку и окончательно махнул рукой на учёбу, полностью сосредоточившись на своей страсти – уходу за животными. Хайот даже устроился на подработку в питомник при академии, где с удовольствием общался с местными обитателями – псами самых разных пород.
И вот теперь, накануне летней сессии, перед Алкуром нарисовалась неожиданная проблема – магистр Кея, преподаватель проклятий и по совместительству декан их факультета, очевидно, не собирался никому ставить зачёт по своему предмету просто «за красивые глаза». И перспектива встречаться с ним во сне каждую ночь, тем более в виде «Феи Лени» не улыбалась никому, даже безбашенному Хайоту.
У самого Титвина с проклятьями отношения тоже не задались. Наслушавшись жутких историй про Страх и Ужас академии Ардман, впечатлительный юноша никак не мог сосредоточиться на занятиях магистра Кеи, из-за чего регулярно допускал наиглупейшие ошибки – суровый преподаватель в ответ то и дело награждал нерадивого студента хмурыми взглядами и колкими замечаниями. Впрочем, во сне к Титвину Фея Лени не явилась, за что тот был безмерно благодарен – после такой встречи ни о какой успешной сдаче экзамена не было бы и речи, юноша бы просто не смог вымолвить ни слова, даже если бы знал билет на зубок.
* * *
Несмотря на все старания Алкура, ему всё же удалось незаметно проникнуть в хранилище артефактов, забрать из ящика фиолетовый кристалл – накопитель магии, – и незаметно же покинуть здание.
– В академии охрана – курам на смех, – сетовал Хайот, пока Титвин старательно перерисовывал из книги октаграмму со сложными сигилами по периметру лучей, стараясь растянуть её на весь пол, чтобы внутри можно было поставить обе их кровати.
– В хранилище кроме ингредиентов зелий и простых артефактов нет ничего особо ценного, – объяснил Титвин, вытирая рукавом испарину со лба. – Ты же не будешь выставлять вооружённую охрану перед кладовой с вёдрами и половыми тряпками или шкафом с продуктами?
– Магические кристаллы можно использовать в сложных и опасных ритуалах, – напомнил Алкур, ухмыляясь.
– Защитный купол академии не позволит провести ничего опасного или чересчур энергоёмкого.
– А как же бои в дуэльном зале и практические занятия по проклятьям и некромагии? – удивился Алкур.
– Ты совсем ничего на занятиях не слушаешь, да? – Титвин наградил друга осуждающим взглядом.
– Совсем ничего, – радостно подтвердил тот. – А что?
– Практические занятия по проклятьям и некромагии, а также учебные бои проходят в специальном здании. И вот туда ты точно не сможешь проникнуть без разрешения ректора и сопровождения кого-то из магистров.
– Звучит, как вызов.
Титвин укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Закончив с незапланированным уроком рисования, юноша, кряхтя, точно столетний дед, выпрямился, придерживаясь за ноющую поясницу – всё-таки полчаса ползать на корячках это вам не шутки. Даже если тебе всего восемнадцать, и ты полон сил и пышешь здоровьем. Окинув проделанную работу пристальным взглядом и сверив получившийся рисунок с тем, что был изображён в книге, Титвин удовлетворённо кивнул и установил магический кристалл точно в центр октаграммы, после чего они с Алкуром установили кровати так, чтобы те оказались в зоне действия «Охранной печати».
